I heart you, i heart you not

      Первое желание вцепиться в волосы этой ублюдочной суке я подавила. Невольно оглянувшись, мучимая желанием посмотреть на Эрика словно в последний раз, я увидела, как он сбежал вниз по ступенькам, подскочил к Робин, которая по прежнему мстительно наблюдала за мной, и схватил ее за предплечье. — Пойдем-ка, подруга, поговорим, — сквозь сжатые зубы процедил Эрик и поволок Робин к себе в дом. Та была настолько довольна тем, что сумела отравить мне жизнь, что даже не сопротивлялась.       От души пожелав Эрику задать хорошую трепку Робин, я послушно села в копскую машину. — Куда вы меня везете? — буркнула я.       Мастерс посмотрел на меня, как на умалишенную. — Домой, к твоей маме, куда же еще?       Я поняла, что Ванесса устроит мне тот еще прием, и приготовилась к самому худшему.       Дом, куда меня заботливо привез уважаемый офицер Мастерс, ничего особенного из себя не представлял. Я даже невольно удивилась, ведь Ванесса всегда мечтала жить в роскоши. По крайней мере в ссорах в прошлом она всегда кричала моему отцу, что отдала ему лучшие годы, а все, чего он смог добиться в жизни — купить эту поганую несчастную халупу, которая сгорела, ну и заделать ей никчемного спиногрыза, то есть меня.       Мастерс, держа руку на моем плече, наверное, чтобы я не удрала, нажал на выпуклую кнопку дверного звонка. Я напряглась. Дверь открылась, явив миру голливудского красавчика Картера. Он удивленно уставился на меня, затем перевел взгляд на полицая, и в его темных глазах мелькнуло понимание. Он улыбнулся. — Нашлась, беглянка? — мамин трахаль посторонился, пропуская нас в дом. Я огляделась. Дом как дом. Гостиная маленькая, ничем не примечательная: стандартный диван, по бокам два кресла, между ними низкий столик, на котором в беспорядке валялись…порно журналы. Кхм… Я поспешно отвела взгляд, уставившись на маленький телевизор в углу. Окна обычные, покрытые пылью, занавески черно-бордовые, в данный момент отодвинуты для солнечного света. Мда. А где же маманя?       Пока мужчины трепались — Картер рассыпался в благодарностях и тряс руку Мастерсу так, что у того дергалась щека, — я снова решила продолжить осмотр унылого помещения.       Кухонька была совсем крошечной. Совсем. Никогда не видела таких. Газовая плита, мойка, пара навесных шкафчиков, колченогий обеденный стол и пара стульев. Я ощутила тоску по просторному и уютному дому Дилана, а еще сильнее мне захотелось оказаться в объятиях Эрика. Неужели я тут буду теперь жить? Даже представить тяжело. Шумно вздохнув, я повернулась и уткнулась носом в мужскую рубашку, а точнее в ее расстегнутый ворот. Сглотнув, я медленно подняла глаза вверх, скользнув взглядом по крепкой шее, затем переместившись по волевому подбородку, растянутым в уже осточертевшей улыбке губам, наконец, добравшись до глаз. — Вы меня напугали, — выдохнула я, невольно отходя на шаг назад, Картер подошел действительно бесшумно и слишком близко. Он насмешливо смотрел на меня, засунув руки в карманы довольно облегающих штанов. Да, определенно у маман неплохой вкус на мужиков. Этот был настоящим мачо, хотя что я понимала в свои семнадцать лет. — Итак, давай знакомиться, — довольно дружелюбно предложил мужик. — Я — Картер Спенсер, близкий друг твоей мамы.       Близкий друг. Теперь это так называется? Ну-ну. — Клэр, — сипло выдавила я. Не нравился мне этот чувак, ох, не нравился… — Будешь хорошо вести себя, Клэррр… — он расскатал во рту последнюю букву моего имени, словно смакуя его, — мы обязательно подружимся и с тобой.       О, только не это! Я не хочу, чтобы со мной «дружили» так же, как с Ванессой. Однако ответить не успела. Входная дверь распахнулась, и мы услышали: — Дорогой, эта мерзавка тут?       Мерзавка — это я, конечно, же. И я была тут. Картер панибратски приобнял меня за тощие плечи и повел к «любящей» мамаше. Увидев перед собой дочь, Ванесса плотоядно улыбнулась, подошла ко мне и выдала: — Здравствуй, Клэрисса! Ты все никак не поймешь, что старших нужно слушаться… Ну ничего, я восполню пробелы в твоем никчемном воспитании, — вслед за этим она от души размахнулась и отвесила мне две полновесные пощечины. Милашка Картер держал меня, чтобы я не упала от такого «радушного» приема.       От боли и обиды потемнело в глазах. Моментально брызнули слезы, и я спрятала лицо в ладонях. — Ты заслужила, — безжалостно добавила Ванесса, а затем я услышала звон. — В общем так, смотри на меня, паршивка!       Я отняла ладони от малиновых щек и узрела в руках Ванессы цепь и строгий ошейник. Зачем это ей? Я не видела тут никаких собак. — Это для тебя, — со змеиной улыбочкой пояснила мамуля. — Если мы не договоримся — я просто посажу тебя на цепь и сгною тут. Поняла?       Я молчала, не веря своим ушам. Огромными глазами взирала на женщину, которая родила меня, и в голове не укладывалось то, что сейчас услышала. Сказать, что я была в шоке от ужаса — значит промолчать.       Затем Ванесса и Картер, который следовал за мной тенью, провели меня в гостиную, усадили на диван и принялись зачитывать мне обязанности. Если в кратце, я должна буду жить с ними тут, в арендованном домишке. Должна сдать экзамены, получить аттестат, одним словом — закончить школу. Еще я должна кормить и поить себя сама — для этого мне нужно найти работу, конечно же. О том, что я уже работаю у мистера Торна, Ванесса, разумеется, не знала. Далее шел список дел, которые мне надлежало выполнять — готовка на всех, уборка, мытье посуды — одним словом, вся черновая домашняя работа повисла на мне. Ходить на свидания запрещалось. Вдруг нагуляю бэбика, а Ванесса еще слишком молода, чтобы становиться любящей бабулей.       Если я не буду слушаться, буду дерзить, бунтовать, не успевать делать все в срок — меня сажают на цепь и оставляют без еды и воды, пока не поумнею. Если не поумнею — наказание ужесточится. — В конце концов, дорогая, мы всегда сможем сказать полиции, что ты опять сбежала, — ласково пояснила Ванесса, и я похолодела, осознав, что она имела в виду. — Ну, а если ты действительно еще раз сбежишь, тебя снова найдут. И под суд уже пойдут все, кто тебе помогает, — продолжала угрожать женщина, а я съеживалась все больше и больше. — Картер, дорогой, ты не мог бы оставить нас наедине? Женские секреты, пошептаться надо, — мегера сладко улыбнулась любовнику, и тот с видимым сожалением, покинул комнату. — И самое главное, маленькая мразь, запомни одну вещь: если я увижу, что ты строишь Картеру глазки и вертишь перед ним своим тощим задом, я изобью тебя до полусмерти, — пронзительные глаза Ванессы буравили меня особенно злым взглядом. — Разукрашу так, что на тебя больше никто никогда не посмотрит. Надеюсь, ты меня услышала и поняла.       Я молчала, не хотела, чтобы меня отмудохали железной цепью, которую эта отвратительная баба сжимала в наманикюренных руках. Я попала. Я осознала, что в моей жалкой жизнишке начался очередной виток реального дерьма. Про деньги пока никто из них не сказал ни слова. Но думаю, что Ванесса запланировала просто заморить меня так, чтобы я сама, добровольно, откупилась от нее страховой выплатой.       Комната, где меня заперли — я слышала, как в замке дважды провернулся ключ, — была на самом чердаке. Пыль, паутина, мышиный помет — всего хватало в избытке. Одинокая кровать, на которой лежал тонкий матрас, подушка и изъеденное молью одеяло, трехногий стул, прислоненный к стене и, хрен знает каким чудом, державшийся в вертикальном положении, тумбочка с отломанной дверцей и старый пыльный светильник на ней — вот и все убранство новых жилищных апартаментов.       Я обвела тоскливым взглядом свою камеру, понимая, что сейчас как запертое в клетке животное. В туалет мне придется ходить, по ходу, в угол. Господи, как это было унизительно и очень-очень страшно. Еще никогда я не оказывалась в такой задней части организма, как теперь.       Вдоволь нарыдавшись, я, наконец, уснула.       Утро началось с того, что меня подняли откровенно бесцеремонно — просто вылили на голову холодную воду. Я испугалась, забарахталась, свалилась с кровати и принялась отфыркиваться под тихий смех маминого жениха. Мне не сразу удалось понять, где я и что происходит, но все же вынужденный душ привел меня в чувство. — У тебя полчаса на сборы, скоро подъедет автобус, — тоном заботливого папочки пояснил Картер. — Я знаю, что занятия у тебя идут до часу. Если тебя не будет дома до двух, если ты опоздаешь хоть на минуту, ну понимаешь сама, мать тебя предупредила.       Я смотрела на него взглядом загнанного в угол волчонка. А он смотрел на меня взглядом хозяина, у которого все под контролем. Мне пришлось встать и идти на выход, мужик двинулся вслед за мной. А дальше…я ощутила, как он от души саданул по моей заднице, да так, что звон раздался в ушах. Затем он цапнул меня за руку и развернул к себе. — Будешь покладистой и ласковой, Клэр, и твоя жизнь сразу будет легче, — он несильно сжал мне шею и прижал к стене. — Ты же не маленькая уже, все понимаешь, правда? — подонок подмигнул, а его вторая рука легла мне на грудь. — Жаль, плосковата, — дал он мне оценку, однако лапу не убрал, а начал даже слегка сжимать и поглаживать. Я закрыла глаза, просто не понимая, что происходит, и что мне надлежит делать. — Маме мы ничего не скажем, правда? — его пальцы оочень больно сжали мне сосок, и я взвизгнула. — Я задал тебе вопрос, — с нажимом повторил Картер, ослабив хватку. — Да, сэр, не скажем, — выдавила я. По лицу нескончаемым потоком потекли слезы, я боялась пошевелиться. — Умненькая девочка, вся в маму, — похвалил меня этот тип, легонько потрепал по щеке и отпустил. — Думаю, тебе понравится дружить со мной.       Меня затошнило. Я заперлась в ванной, где тут же чуть не оставила свои внутренности. Меня трясло, словно при лихорадке, я рыдала, и никак не могла успокоиться. Однако время шло, и я поняла, что школа — мое спасение. Там я увижу Дилана и Эрика, может быть мне станет немного легче. О том, что Дилан со мной разговаривать возможно не захочет, я постаралась не думать. Сейчас меня спасали только мысли об этих двух парнях, которых было нужно увидеть, словно сделать глоток живительной влаги.       Кое-как приведя себя в порядок, я выползла из ванной. В доме стояла тишина, и я не поверила своим ушам: неужели я осталась тут одна? Господи, моим первым желанием было броситься назад в свою чердачную каморку, схватить все шмотки и делать ноги куда-нибудь ближе к границе штата, но, конечно, я понимала, что для такого серьезного решения, я еще не все осмыслила. Поэтому спустилась вниз и прошла на кухню, где на столе обнаружила записку, подписанную Ванессой. В жесткой форме в ней говорилось то, что уже успел выдать Картер — насчет того, во сколько мне надлежало быть дома. Вот только тут они просчитались, у меня была работа, и мистер Торн ждал меня к четырем часам. Сами же просили, чтобы я себя трудоустроила, поэтому я нашла ручку и без зазрения совести написала, что дома буду в одиннадцать. А может и вообще не приду, если мне повезет и меня переедет грузовик.       На автобус я опоздала, поэтому в школу плелась пешком. Я вяло перебирала ногами, пытаясь собраться с мыслями, и выдрать себя из ситуации, в которой оказалась. За что мне все это? Когда и где я провинилась, чтобы на мою бедную голову посыпался дождь из дерьма? Я так увлеклась себяжалением, что не сразу услышала, как меня окликают и сигналят из тачки. — Клэри!!! — я подскочила и обернулась. Господи, это был Эрик…с Тиффани, которая сидела рядом с ним на пассажирском сидении и рассматривала меня совершенно недружелюбным взглядом. Я остановилась, как вкопанная, глядя, как Эрик выходит из машины и подскакивает ко мне. — Ты в порядке? На тебе лица нет, что случилось, где ты ночевала???       Шквал вопросов, а у меня язык отнялся. Я не могла вымолвить ни слова, лишь двумя своими мокрыми колодцами, в которые превратились глаза, взирала на парня напротив себя. — Твою мать, — выругался он, увидев что-то в моем лице. Затем несильно, но ощутимо, сжал мне запястье и потянул к машине. — Садись, сейчас закинем Тифф в школу, а потом поедем к Дилану.       К Дилану? Ладно, я покорно поплелась за ним и залезла в тачку. Так понимаю, что в школу мы не пойдем, ну ладно. Мне стало совершенно на все наплевать.       Когда мы высадили страшно недовольную рыжуху, Эрик повернулся ко мне. — Ты обязательно мне все расскажешь, особенно про то, откуда у тебя синяки на лице, но сейчас нам надо к Дилану. Пиздец, ему снесло крышу вчера из-за тебя, — Эрик вздохнул так тяжело, что мне стало не по себе. — Что случилось? — страшась услышать ответ, все же спросила я. — Ну если в кратце, то этот мудила, — Эрик постучал себя по лбу, — попытался вскрыться из-за нас с тобой. Он решил, что мы… Ну вообще-то, он не так уж и неправ был, да…- парень взъерошил волосы на макушке и, глядя на мое побелевшее лицо, выдал: — Слушай, Клэр, ты нравишься мне. Но Дилан — мой друг, самый близкий друг. Давай договоримся, у нас с тобой ничего не может быть, пока ты не разберешься с ним, лады?       Это был пиздец. Я сидела в шоке, едва не открыв варежку, и пыталась осознать, что виновата в попытке суицида человека, который меня не бросил, который мне помог, который ко мне всегда хорошо относился. Я теперь поняла, почему Вселенная нагнула меня раком и имеет во все дыры — я заслужила. И должна исправить все, пока не случилось непоправимого. Но как это сделать, и что я могу — кто бы подсказал…