I heart you, i heart you not

      Мне снился сон. Я лежала, в комнате с кремовыми стенами, на которых были прикручены бра в белых матовых колпаках — абажурах. Светильники давали помещению очень мягкий рассеянный свет, совершенно не резавший мои измученные глаза. Я удивилась тому, как в этом сне болела моя голова. Я не могла нормально пошевелить ничем и, похоже, не обладала никакими возможностями, присущими человеку, кроме возможности слышать и видеть даже сквозь закрытые веки.       В комнате я была не одна. Я уловила смутное движение где-то рядом с собой, легкий шлейф воздуха коснулся щеки, а затем я услышала чей-то очень тяжелый и горестный вздох, и над моим лицом склонился Эрик. Он был облачен во все белое, и я невольно посмотрела ему за спину, ожидая увидеть огромные ангельские крылья. Но крыльев не было. Лоб любимого прорезала глубокая морщина, он хмурился, а выражение его прекрасных глаз было очень странным. Эрик наклонился ко мне, и я ощутила прикосновение его губ к моему лбу. — Что же ты так себя не сберегла, Клэри? — тихо спросил меня Эрик. Я попыталась недоуменно поморщиться, но все мышцы были словно под крепким замком. Я не могла двинуть ни единой. Я попыталась ответить Эрику, но язык не подчинялся. Ничего другого не оставалось, кроме как слушать дальше. — Я просил тебя не ходить, ты же помнишь, — продолжал Эрик, и я почувствовала, как он взял в ладонь мою безвольную руку. — Как знал, что ничем хорошим это не кончится. Почему ты не послушалась?       О чем он говорит? — Ты не только подставила себя под удар и чуть не погибла. Ты полностью наплевала на мои чувства, поддавшись эгоистичному порыву решить вопрос, решить который ты все равно не смогла. Клэри, Клэри… — Эрик очень тяжело вздохнул. — Я пришел попрощаться, как бы мне не хотелось остаться тут с тобой. Но я вынужден уйти.       Меня передернуло, а сердце забилось чаще. Что происходит?! Какой ужасный сон! Я ощутила, как мои закрытые глаза наполняются слезами. — Ты меня слышишь, — горько констатировал Эрик, очевидно увидев, как из-под сомкнутых век вытекают соленые капли. — Мне невыразимо жаль покидать тебя, — я снова почувствовала его губы. На сей раз на своих губах. Поцелуй был легким, но безумно для меня болезненным. Словно последним. Мне стало невыразимо страшно. Я молча кричала Эрику, умоляя его остановиться и не бросать меня, но ничего не могла сделать для того, чтобы он услышал и остался.       Господи, дай мне проснуться! Или лиши возможности думать и ощущать! Это слишком больно. Слишком…       Я открыла глаза, первое время не совсем понимая, где нахожусь. Сначала показалось, что я все еще вижу продолжение того жуткого сна, в котором Эрик почему-то уходит от меня, не объясняя свое поведение даже сущей несуразицей. Те же кремовые стены, те же матовые бра, на этот раз выключенные. Яркий свет из окна дал мне по глазам, и я вынужденно зажмурилась, подняв руку к переносице. — Клэри! — воскликнул над ухом очень знакомый голос. Не Эрик. Дилан. Дилан! Живой!       Проморгавшись, я повернула голову на звук и увидела своего друга. Ой, какой он был бледный… Небритый… Под встревоженными глазами залегли просто черные тени. Неужели он болен? — Дилан, что с тобой не так? — мой голос был похож на хриплое карканье пропитушки с привокзального туалета. — Ты ужасно выглядишь.       Неожиданно Дилан засмеялся. Он опустился на колени у моей кровати — я несколько удивленно узрела на своей руке прозрачные трубочки, а в вене, к своему неописуемому ужасу, увидела торчащую длинную и неимоверно толстую иглу. Взвизгнув, я тут же выдрала свободной рукой эту жуткую вещь из своего тела. Игл я боялась до безобразия. Зачем и кто воткнул в меня эту дрянь? Неужто Картер с Ванессой измываются? — Ты на себя посмотри, красотка, — отозвался Дилан, проводя длинными пальцами по моей щеке. — Я думал, что никогда больше не услышу твой голос. Ты безумно напугала нас всех, Клэри… А меня больше всего.       Я непонимающе уставилась на него. О чем он болтает? Неужто я все еще сплю? — Что случилось? — решилась все-таки поинтересоваться я. — Ты ничего не помнишь? Я чуть тебя не убил, — Дилан виновато смотрел на меня голубыми глазами, а я запутывалась еще больше. Погодите-ка… Я приподнялась на локтях, еще раз оглядывая комнату, где находилась. Похоже, что это больничная палата. Несколько удивленно я поглядела на Дилана, а потом в мое сознание ворвался поток воспоминаний. — Я ранена?! — взвизгнула я, вспомнив, как Ванесса стреляла в нас. Вроде бы. Боже, у меня что-то с лицом? Что мне прострелили? Я лихорадочно принялась ощупывать себя, пока Дилан мягко не прервал эти бессмысленные действия. — Ты пострадала, Клэри, — констатировал он, очень виновато глядя на меня. — Помнишь, как мы оказались между Ванессой и Картером? У твоей матери был пистолет.       Я кивнула. Сердце начинало отплясывать чечетку. — Она пристрелила Картера Спенсера. А я, когда пытался убрать нас с линии огня, дал тебе по ногам, но очень неудачно. Ты это помнишь? Ты ударилась затылком. И очень сильно.       С трудом вникая в смысл, сказанных парнем слов, я поднесла руку к голове. Голова оказалась забинтована, но даже сквозь толстый слой ваты и бинта я почувствовала огромную болезненную гематому. — Ты разбила себе голову и потеряла сознание. А потом, когда тебя, так и не приходящую в себя, доставили сюда, впала в кому, — Дилан шумно сглотнул. — Я думал, что поседею. Я думал, что ты умрешь, и я буду тому виной. Господи, Клэри, как же я испугался, — по его щетинистому лицу потекли слезы. Глаза мгновенно покраснели, он обхватил меня длинными руками, уткнулся носом куда-то мне в живот и еле слышно всхлипнул. — Расскажи мне все, пожалуйста, — тихо попросила я, положив ладонь на его светлую голову. Осознать эти слова мне было нелегко. — Мама убила Картера?       Дилан кивнул и поднял на меня мокрое лицо.       Ванесса действительно была не в себе до определенного момента. Когда ее сознание прояснилось, она хотела улизнуть, но вспомнила, что за дверью дежурит полиция, а ее ждет немалый срок за похищение детей и вымогательство. Хитрая тетка решила попытаться скрутить своего бывшего любовничка и сдать его на руки полиции, тем самым дав понять, что она страшно раскаивается в содеяенном и рассчитывает получить поблажки в вопросе правосудия над собой.       Пока Картер избивал охранника Стивенсона, перед тем, как явилась я, а избитый вышел, тот выронил свое оружие, которое ушлая Ванесса успела спрятать за железным шкафом. Этим самым оружием женщина и вооружилась, когда решила идти на Спенсера. Стрелять, а тем более убивать мужика, она не планировала. Она хотела, угрожая тому расправой, под конвоем вывести его к полиции, но не рассчитала, что Картер съедет с катушек и примется гоняться за мной и Диланом с топором. Фактически, мать спасла нам жизнь, остановив сумасшедшего преступника, который едва не разнес нам головы.       Ну, а дальше, когда в коридоре валялись два тела — одно из них с простреленным лбом, а другое с разбитым затылком, Ванесса сумела открыть двери и впустить вооруженную полицию. Картера увезли в морг, маман увезли в участок, Дилана сдали с рук на руки счастливым родителям, а меня увезли в реанимацию. — Ты лежала в коме три дня, Клэри, — подытожил свой захватывающий рассказ Дилан, — я еле вырвался к тебе, меня не хотели пускать, но я сказал, что у тебя никого нет, кроме нас — меня и моих родителей, и что мы за тебя отвечаем, поэтому обязаны знать, как ты, — парень шумно вздохнул, а я вдруг спросила, моментально наплевав на все остальные новости и прошедшие события: — А где Эрик? С ним все в порядке?       Дилан замолчал, затем потупился и очень тихо отозвался: — Эрик… Он заходил к тебе перед отъездом. Они уехали, Клэри. Харрисы покинули Литтлтон.       Мне стало плохо. И без того гудевшая голова закружилась, в глазах потемнело, я в изнеможении откинулась на подушку, не в силах вымолвить ни слова. Очевидно, в моем виде Дилана что-то сильно напугало, потому что он вскочил и бросился в коридор с криками «Врача!»       Выходит, это был не сон? Эрик заходил ко мне сказать «Прощай»? Не объяснив ничего, ничего не оставив, не дав мне возможности объясниться. Господи, почему я не умерла? Слезы хлынули по щекам, а горло сжал спазм еле сдерживаемых рыданий.       В палату ворвался доктор, за которым мчалась тучная медсестра со шприцем наперевес. За ними маячил очень бледный Дилан. — Мистер Клиболд, — прошипела тетка, подходя ко мне и не спрашивая разрешения, воткнула в вену иглу, — почему вы не сказали, что мисс Остин пришла в сознание? Ей нельзя волноваться после такой травмы головы! Вы понимаете, что можете навредить ей?       Укола я даже не ощутила. Мне было так больно внутри, что я полностью отключилась от того, что происходит снаружи. Эрик уехал. И я не понимала, почему. Как же так? А все то, что он мне говорил? Выходит, все было не так уж и важно для него, раз он… Нет, я не могла больше об этом думать. Да и лекарство, видимо, успокоительное, начало быстро действовать. Проваливаясь в ровный сон, я видела перед собой только родные каре-зеленые глаза.       Я быстро шла на поправку. Дилан и его семья навещали меня каждый день, принося кучу разной еды, пичкая меня так, словно собирались записать в секцию сумо. Дилан наедине со мной не оставался, и вскоре я поняла, что он просто не хотел или боялся расспросов об Эрике. А при его родителях задавать мучившие меня вопросы я не решалась. Новостями о матери меня не обременяли, полицейские не появлялись. Клиболды уверили, что все необходимые показания о случившемся им в избытке предоставил Дилан, а меня волновать копам запретили врачи. К своему стыду и малодушию я почти не думала о судьбе Ванессы. А уж на смерть Картера Спенсера мне и вовсе было плевать. Гораздо важнее то, что самый дорогой на всей земле человек оставил меня. Не объяснил, не простился, не дал мне ничего взамен.       Наконец, настал день, когда меня выписывали из больницы. Дилан встретил меня в фойе один. В его руке находился ворох разноцветных шаров, рвавшихся в небо. Я недоуменно огляделась, ожидая увидеть привычный конвой из Тома и Сью, но на горизонте никого не было. — Привет, детка, — Дилан ласково поцеловал меня в щеку, вручая шары. — Поехали домой. Нас ждут.       Я открыла было рот, чтобы обрушиться на парня с критикой, ведь он просто изводил меня отсутствием правды об Эрике. Я ничего не знала о том, куда Харрисы уехали, почему они уехали и оставили ли они хоть какие-то свои новые координаты? А как же экзамены? Разве Эрик успел их сдать, получить аттестат и все такое? А если и успел, то, главное, когда?! Но глядя на сияющее лицо Дилана, поток гневных слов просто застрял в моей глотке, и я молча кивнула ему.       Всю дорогу до загородных апартаментов Клиболдов мы молчали. Наконец, Дилан вымолвил: — Клэри, я скажу правду. Я рад, что Эрик больше не стоит на моем пути. Погоди, дай мне сказать! — прервал он меня, увидев, как я распахнула рот в попытке возразить. — Я помню, что ты мне говорила. Но это не значит, что я буду стоять в стороне, тем более при таком благоприятном раскладе. Извини, что я так говорю. Но это то, что я ощущаю с тех пор, как Рэб сказал, что он и его семья покидают город. — Почему они уехали? — наконец, осмелилась я задать мучивший меня все эти дни вопрос. — Там что-то произошло с родителями отца Эрика, я не вникал в подробности. Люди они пожилые, а нанимать круглосуточную сиделку для них слишком дорого. В общем, Уэйн и Кэти решили перебраться в отчий дом, захватив в собой и Эрика. — А дом? — вскинулась я. — Их дом, кто за ним будет присматривать? — Клэри, — Дилан сочувственно положил руку мне на колено. — Харрисы продали дом. Они не планируют возвращаться сюда. Мне очень жаль, что ты узнаешь об этом вот так.       Я не понимала ничего. Я не хотела понимать и осознавать. Это все не может быть правдой. Я не хотела такой правды. Я сжала руки в кулаки и до боли закусила губу, а затем услышала: — Забудь о нем, Клэри. И возвращайся ко мне. Я люблю тебя и не переставал любить ни на секунду, даже не смотря на то, что Эрик мне все про вас рассказал.       Рассказал? Как это на него похоже… Попользоваться мной в свое удовольствие, а затем сдать другому. Чувствуя себя паршиво и ощущая всю тяжесть мира на тощих плечах, я отвернулась к окну, невидящим взором уставилась на мелькавшие там пейзажи, снова и снова вспоминая слова, сказанные мне Эриком не так давно: «Я хочу быть с тобой, Остин.» Видимо, эти слова были для него чем-то другим, нежели для меня. — Он что-нибудь просил мне передать? — все также пялясь в стекло, прошептала я.       Дилан помолчал. — Рэб сказал, что ты будешь спрашивать. Ну…прости, Клэри, я не хочу расстраивать тебя еще больше. Ты уверена, что хочешь знать? — От первого и до последнего слова, — отрывисто бросила я. Мои ладони вспотели, и я нервно вытерла их от джинсы. — Эрик сказал, что не имеет возможности простить то, что ты не разрешила ему удержать себя. Его очень ранило твое поведение и принятое тобой решение лезть туда, куда ты лезть не должна была. Он почувствовал себя преданным, ну и все такое, — неохотно выдал блондин, а я сидела ошарашенная и придавленная грузом новостей. Вот значит как… Преданным. То, что я пошла спасать друга… Нет, это все бесполезно. Мне не докричаться. И я никогда не могла на самом деле достучаться до Эрика Харриса. Он все здорово сделал. Обиделся, выставил меня виноватой и красиво свалил в закат. Ничего нового, впрочем. Я закрыла глаза, чтобы скрыть плескавшееся в них отчаяние. Дилан снова сжал мое колено: — Клэри, я рядом. Помни об этом, я буду ждать тебя.