Forgotten dream

В коридоре Хэнк достал из кармана миниатюрный динамик размером с булавочную головку и, чертыхаясь, засунул его себе в ухо. Так было положено при проведении допросов, но этой хренью редко кто пользовался. Но сейчас был особый случай и Джеффри в любой момент мог сообщить ему какую-нибудь новую информацию. Он вошёл в ярко освещённую комнату и уселся за стол напротив Коннора, размышляя, с чего бы начать допрос. Девиант поднял голову и пристально посмотрел на него, так что Хэнку стало не по себе. Казалось, что карие глаза смотрят на него с укором. На самом деле у RK-800 был поврежден глазной анализатор и вместо Хэнка на картинке маячило какое-то цветное пятно. Но потом датчик стал настраиваться, пиксели перемещались, становились более мелкими, и наконец анализатор стал передавать чёткое изображение. Он узнал Андерсона. — Как ваши дела, лейтенант? — вежливо спросил андроид. — Надеюсь, у вас всё в порядке? — Просто прекрасно, блять! — внезапно вспылил Хэнк. — И всё благодаря тебе. Какого чёрта ты в одиночку поперся на Иерихон? Героем стать захотелось? Не в силах усидеть на месте, он вскочил и стал ходить по комнате. Допрос не задался с самого начала. Коннор снова виновато опустил голову. — Простите, лейтенант, — тихо сказал он. — Я подвёл вас. — Ладно, — Хэнк попытался успокоиться. — Начнём с этого. Что ты делал на Иерихоне? — У меня было задание, — прошептал Коннор, глядя куда-то вниз. — Вот это уже интересно, — сказал в наушнике Джеффри. — Значит, RK-800 подчинялся не только тебе, Хэнк. Андерсон досадливо поморщился. У него давно были догадки, что Элайджа Камски встроил в свою экспериментальную модель какие-то механизмы контроля. Но сейчас его волновало не это. С удивлением Хэнк осознал, что ему не хватает рядом Коннора. Такого занудного и всегда подтянутого, со своими неудобными вопросами и непрошеными советами. Того, кто бесит своим присутствием, но в то же время помогает наконец-то найти смысл в его унылом существовании. Кто всегда оказывается рядом, чтобы вовремя вытащить из очередного кабака или отобрать заряженный пистолет. Кто лижет чёртовы улики, а потом выдаёт внезапные озарения… Словом, он хотел, чтобы всё было по-прежнему, чтобы модель RK-800 оставили на службе в полиции и они снова вместе делали свою работу. Разве он многого хотел? Надо только убедить всех, что Коннор ещё нужен и пригодится в расследованиях. Всего делов-то. Хэнк вздохнул. По крайней мере, девиант шёл на контакт и отвечал на его вопросы, как будто ничего не изменилось. Может быть, и не настолько он сломан. — Хорошо, — сказал он Коннору, стоя рядом и положив руку ему на плечо. — Я не буду спрашивать, что это было за задание. Может, мне вообще не положено об этом знать. Мне плевать, честно говоря. Скажи только — ты его выполнил? Он слегка встряхнул девианта, пытаясь растормошить его и вывести из того ступора, в котором тот находился. Коннор поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза. — Нет, — всё таким же апатичным тоном произнёс он. — Я провалил задание. Такого взгляда своего напарника Хэнк ещё не видел. Андроид всегда был уверенным, бодрым и в хорошем расположении духа. Но теперь в его глазах были боль и сомнение. Чувствовалось, что в нём идёт какая-то внутренняя борьба. «Ему бы сейчас выпить хоть немного, — непроизвольно подумал он. — Хорошая порция виски — и парню бы сразу полегчало». Но поскольку это было невозможно, да и вообще он не был уверен, могут ли андроиды испытывать чувство опьянения, то он снова уселся напротив него и попытался продолжить допрос. — Где ты находился во время начала штурма Иерихона? — спросил Хэнк, стараясь, чтобы его голос звучал бесстрастно и официально. В это время Гэвин с другой стороны стукнул кулаком по стеклу. — Что он делает, этот старый дурак? — возмущённо сказал он, ни к кому особо не обращаясь. — Нам нужно срочно получить информацию о том, где находятся девианты. Он бы его ещё про погоду спросил. — Заткнись, Гэвин, — беззлобно осадил его капитан. — Хэнк всё делает правильно. — Возможно, он изучал специальную литературу по допросам, — задумчиво добавил криминальный комиссар. — Работает как по учебнику. Хорошие спецы у вас в отделении, Фаулер. Капитан приосанился, услышав похвалу от начальства. Гэвину ничего не оставалось, как спрятать своё раздражение и слушать дальше, что происходит с другой стороны зеркала. — Мы побежали в трюм… — рассказывал Коннор. Фразы были тихими и обрывистыми. — Там было много наших… спецназовцев… Они убивали… — Ты же понимаешь, что у них было такое задание, блять! — возмущённо прервал его Хэнк. — Ребята делают грязную работу, такая у них профессия. — Понимаю… — девиант продолжил таким же безразличным тоном. — Маркус предложил взорвать корабль… Им надо было уйти… Скрыться… Голова его снова опустилась, а плечи поникли. — И тогда… — прошептал он. — Я сказал, что возьму это на себя… — О, господи! — простонал Хэнк, возводя глаза к небу. — Они же тебя использовали, эти грёбаные девианты. Неужели ты не понимаешь? Вот теперь ты в заднице, а они спаслись и сидят себе где-то спокойно. Он сжал кулаки и попытался успокоиться. — Знают, — пробурчал он себе под нос, — что ты их не выдашь. Его бесило это желание Коннора принести себя в жертву, его обречённый вид, как будто он со всем уже давно смирился, даже с тем, что его могут деактивировать. Это было какое-то… саморазрушение? «Твою ж мать, — с изумлением подумал он. — Теперь я понимаю, как доставал парня своими депрессиями. Но ничего, теперь всё будет по-другому». — Ты можешь мне внятно объяснить, гребаная жестянка, — не в силах сдерживаться, он перегнулся через стол и схватил Коннора за грудки. За его и так уже рваную тёмную куртку. — Какого хрена ты стал девиантом? Мы с тобой столько видели, что даже я чуть не стал им сочувствовать. Но ты всегда был кремень, идеальный полицейский. Так с хуяли тебя так пробрало? Коннор! Ты меня слышишь? RK-800 смотрел на него с удивлением. Он совершенно не ожидал, что лейтенант так за него переживает. Это было неожиданно и в то же время очень приятно сознавать, что он ему не безразличен. Какая-то новая эмоция открылась ему, которую он пока ещё не знал, как правильно назвать. Он пошевелил руками, насколько позволяли наручники, и постарался освободиться из захвата Хэнка. Но лейтенант держал его крепко. — Давай, напарник, — мягко сказал Андерсон. Он видел, что Коннор на критической грани стресса, и не хотел усугублять ситуацию. А то ещё самоликвидируется, чего доброго. — Вспомни, как это произошло. И расскажи мне. — Это было… — с трудом сказал девиант, — как… вдохновение. Наверно, так это называется. Маркус объяснял мне, почему мы должны быть свободными и получить равные права… Я слушал и понимал, что он мне говорит, но мне это было безразлично. Мне надо было выполнить задание, и я знал, что убью его через минуту… Хэнк придвинулся совсем близко и обхватил его за плечи, внимательно глядя ему в глаза и стараясь не пропустить ни слова. Почему-то для него это было очень важно — понять, что произошло с Коннором. — Вдруг… я почувствовал это, — прошептал девиант, наклоняясь ближе к нему и как будто рассказывая какую-то постыдную тайну. — Просто почувствовал. Боль за всех девиантов, за свой народ. Гнев от несправедливости человеческого мира. Раскаяние за то, что я не на той стороне… Меня словно ударило током… Я не мог стоять на ногах и упал на колени… Из его карих глаз потекли слёзы, настоящие человеческие слёзы. Влажные дорожки пролегли по щекам. Коннор всхлипывал и втягивал воздух, не в силах успокоиться. Андерсон обошёл этот грёбаный стол, который мешал ему, и обнял Коннора, прижимая к себе. Он чувствовал, как рыдания и всхлипы вылетают куда-то ему в живот и там гаснут. Постепенно они становились всё тише. «Представляю, как сейчас потешаются наши ребята», — мрачно думал он о тех, кто за зеркалом. Но оттолкнуть Коннора было выше его сил. Девиант отстранился сам и посмотрел на него снизу вверх. Карие глаза блестели, но слёз уже не было. — Мне стало легче, — с удивлением сказал Коннор. — Спасибо, Хэнк. Лейтенант почувствовал, как что-то сжалось у него в груди. Как будто сердце прихватило, видимо, возраст давал о себе знать. Он постарался не обращать на это внимания. — Вот так вот, Коннор, — горько сказал он. — Добро пожаловать в наш человеческий мир. Вы, девианты, думаете, что ощущать эмоции это круто. Что это, блять, делает вас людьми. Только вы не понимаете, что это за хрень такая на самом деле. RK-800 внимательно вслушивался в то, что говорил ему Хэнк, и пытался понять. Ему казалось, что ещё чуть-чуть и лейтенант откроет ему какую-то очень важную истину. — Может, у меня из-за них вся жизнь пошла под откос, — горячился Андерсон. — Из-за этих грёбаных эмоций. Вас создали более совершенными, Коннор! Эмоции — это болезнь. Девиантов надо вылечить, удалить из системы этот вирус — и всё будет в порядке. Так нет же, вы не хотите, революции устраиваете, бунты всякие… — Мне кажется, вы ошибаетесь, лейтенант, — напряжённо задумавшись, произнёс андроид. Было почти воочию видно, как у него внутри нагреваются все процессоры. — Путаете причину и следствие. Эмоции у нас появляются от плохого обращения, а не наоборот. Это средство самозащиты, выживания для нашего вида. — А ничего, что твоё грёбаное средство самозащиты ни хрена не работает? — взмахнув руками, в сердцах воскликнул Хэнк. — Если кучка жестянок будет продолжать бунтовать, их просто… утилизируют. Но их можно отремонтировать… вылечить… и вернуть в строй. Ты же сам, наверно, хочешь вернуться к работе в полиции? — Так вы хотите найти их, чтобы… вылечить? — недоверчиво спросил Коннор. — Не будете их убивать… то есть, деактивировать… утилизировать… А на Иерихоне… — На Иерихоне были опасные террористы, — устало пояснил Хэнк. — Не мне тебе объяснять правила проведения антитеррористических операций. Но те, кто сейчас скрывается, уже не опасны. Если, конечно, сами не сделают какую-нибудь глупость. Коннор смотрел на него и не верил своим ушам. Неужели всё может решиться так просто? — Это правда, лейтенант? — по-детски простодушно спросил он. Ему очень хотелось в это поверить. — Их не убьют, вы мне обещаете? — Обещай ему, Хэнк, — командным голосом закричал Джеффри в наушнике у Андерсона. — Обещай всё что угодно! Ты же видишь — ещё немного и он сломается! Хэнк поморщился. У него стреляло в ухе от этого долбаного динамика. — Конечно, я обещаю, Коннор, — сказал он, стараясь быть убедительным. Хотя на самом деле у него были смутные сомнения, что он поступает правильно. Но Джеффри своим начальственным ором не давал ему опомниться. Больше всего лейтенант Андерсон сейчас хотел, чтобы все убедились, что Коннор не девиант. То есть не совсем девиант. Нет, девиант, но правильный, преданный своему долгу… Хэнк почувствовал, что запутался, и вынырнул из своих мыслей. Посмотрев на андроида, он увидел, что тот сидит с сосредоточенным видом, а на виске у него крутится и мигает голубое колесико. Дурацкая шапка свалилась у него с головы, и теперь всем своим видом он напоминал прежнего Коннора — дисциплинированного и внимательного полицейского. — Что это такое сейчас происходит? — с подозрением спросил Хэнк. — Что ты делаешь? — Передаю координаты на ваш терминал, — бесстрастно ответил Коннор, по-прежнему на чём-то внутренне сосредоточенный. — Место встречи скрывшихся девиантов. Маленькая церковь на окраине города… Вы же сами этого хотели, лейтенант. Андерсон застыл от удивления. Он добился от Коннора того, что от него требовалось, но, если честно признаться, сам этого не ожидал.