Don't touch me

Лорен много где побывала за свою жизнь. Иногда отец брал её с собой в командировки, когда она была малышкой, ведь девочка жаловалась, что не хочет оставаться с кузеном Тео. Она капала и капала на мозги Майку, пока тот не соглашался, поторапливая её, чтобы она собирала чемоданы. Так что, Лорен определённо побывала много где. Она огляделась. Ей выделили одноместную камеру, вдали от других преступников. Возможно, потому что зеленоглазая была несовершеннолетней, она сама толком не понимала. Да и откровенно говоря, её это не особо заботило, ведь Лорен знала, что своим поступком она разрушила жизни Криса и Тейлор. Она — дочь Майкла Хурэги, так что происшествие не могло не попасть во все выпуски новостей и заголовки газет. Последствия ужасно скажутся на её отце, и ей некого винить, кроме себя. Ну, и, может, Камилу. Чуть-чуть. Но не Камила так долго и сильно била парня по лицу, что кровь начала стекать по запястьям. Нет, вина лежала на Лорен. Серые стены вокруг неё, и причина, по которой девушка сидела здесь — всё это было ошибкой одной лишь Лорен. Её ярость привела к госпитализации парня. Она посмотрела на свои трясущиеся руки, и остановила взгляд на сбитых костяшках. Ей удалось подслушать одного из копов, и теперь Лорен знала, что Шон жив. Врачам пришлось оставить парня на ночь в больнице, на случай, если ему станет хуже. Видимо, Хурэги сломала ему нос, выбила пару зубов, и украсила лицо Мэндеса морем сине-фиолетовых оттенков. Но темноволосая ещё ничего не слышала о Камиле. Она не была уверена, хотела ли она слышать что-нибудь о Камиле. Шон и Кбелло были последними в списке её забот, на самом-то деле. Куда больше её волновали Тейлор и Крис. Видели ли они фотографии студентов, со страхом глядящих на Лорен, что сидела поверх Шона? Видели ли лютую ненависть и абсолютную ярость, сопровождающие каждый удар? Боялись ли теперь они её? Дверь камеры отворилась, пока Хурэги витала в облаках, и на пороге стояла главная причина, по которой латинка была тут. — Поднимайся, — Камила просила зеленоглазую встать. — Вытащим тебя отсюда. — Отъебись, — Лорен решила, что лучше сгниёт в тюремной камере, нежели сделает то, что хочет Кабелло. — Лорен, не будь такой упрямой. Ты в тюрьме, поднимай свою чёртову задницу и выметайся, — и, словно Камила читала мысли латинки — Крис и Тейлор в порядке. Никто не знает об инциденте. Зелёные глаза встретили карие. В них читался немой вопрос. — Я заплатила кому надо, понятно? А теперь идём, — Камила сделала шаг из камеры, и наблюдала за тем, как Лорен, в конце-концов, поднялась с жалкого подобия кровати. В тот самый момент кубинка решила, что никогда и ни за что она не позволит Лорен попасть в камеру снова. Её бледная красота терялась в окружении серых стен. Когда они подошли к столу офицера, брюнетка подписала все необходимые бумаги, и убедила полицейского в том, что Лорен будет на месте в день суда, хотя у кубинки не было ни единой мысли о том, как она заставит зеленоглазую прийти туда, да и захочет ли она сама отвезти Хурэги. Элли ждала в машине у выхода, втыкая в телефон до тех пор, пока Камила не открыла дверь и не уселась на пассажирское сиденье. Лорен же упала на заднее сиденье, хоть всё в ней кричало просто идти домой. — Куда? — спросила старшая у брюнетки, понимая, что разговор с Хурэги не принесёт плодов. — Ко мне домой. — Нет, — вмешалась латинка. — Я заплатила за тебя залог, и не дала твоему имени попасть в новости, так что слушаться меня — наименьшее, что ты мне должна. — Я нихера тебе не должна, Кабелло, — взорвалась Лорен. — Высади меня у машины. — Вот как оно работает? — Камила развернулась, когда Элли завела автомобиль. — Ты собираешься бросить всё, что между нами было из-за одной херни, которую я даже не могла контролировать? Потому что, знаешь ли, я даже не подозревала об этом. Я никогда в жизни не хотела, что бы он … — Просто заткнись нахуй, — Лорен пустила руку в волосы. — Я не хочу тебя слушать, окей? Я, блять, говорила тебе, что этот уёбок хочет тебя, а ты продолжала относиться к моим словам как к бессмысленной херне, и вела себя как его маленькая сучка, так что у меня нет желания слушать твой бред. — Лорен … — вновь попыталась Камила. — Закрыли тему, — усмехнулась темноволосая. — Нет, — Элли припарковала машину, и Камила выскочила наружу. Латинка собиралась уйти, но брюнетка остановила её. — Это ничего не значит, Лор, — вздохнула младшая. — Ты видела нас. Ты знаешь, что я не ответила на поцелуй. Ты видела, как я оттолкнула его. Я не хотела, чтобы это произошло. Я вообще шла к тебе! — Этого бы не случилось, послушай ты, блять, меня! — Лорен кричала. Нет, она орала. — Что, блять, ещё он должен был подумать, когда ты следовала за ним по пятам, как ебаный хвост! Ты дала ему надежду, Камила! И мне похуй, если ты скажешь, что ни за что не изменила бы мне, или что любишь меня. Мне абсолютно похуй, что не ты была инициатором поцелуя, ведь ты дала парню надежду, и он ею просто воспользовался. Ты стала доступной для него. Ты поставила его превыше меня! — Я даже не понимала, что делаю это! — Да тебе все говорили! — прорычала Лорен. — Потому что все, блять, видели это, кроме тебя самой! — Прости! — они никогда прежде не кричали друг на друга так. Элли настороженно смотрела на них, боясь, как бы ей не пришлось встать между парой. — Я не идеальная, блять, ладно, Лорен? Я не идеальная, и мне жаль! Я никогда не хотела этого, я шла к тебе! Я проебалась! — О, ещё, блять, как! — темноволосая развернулась, направляясь к своей брошенной машине, по-прежнему припаркованной у школы. — Лорен, не надо. Ну же. Не иди домой, пожалуйста, — потому что несмотря на их ссору, Камила всё так же не желала видеть Лорен там, где находился он. — Останься в гостевой спальне, но … не иди домой. — Теперь ты собираешься вести себя так, как будто тебя это ебёт? — Хурэги взглянула на кубинку с осуждением в глазах и мрачной ухмылкой на губах. — Тебя не волновало то, что мы не общались два дня, ведь ты была слишком занята беседами с Шоном. — Ты знаешь, что это неправда. — Я больше ни в чём не уверена, Камила, — зеленоглазая тяжело выдохнула. — Единственное, в чём я не сомневаюсь: если ты не оставишь меня в покое прямо сейчас, то всё станет только хуже, — она заметила страх, блеснувший в карих глазах. — Я останусь у Люси. Я не поеду домой. И несмотря на то, что это немного ободрило кубинку, тот факт, что её девушка собиралась ночевать под одной крышей со своей бывшей, не давал Камиле успокоиться окончательно. Но этот вариант был куда лучше альтернативного. Удручённо вздохнув, Кабелло признала, что сегодня ничего не удастся исправить между ней и её девушкой. И этот факт пугал кубинку, ведь она понятия не имела, насколько долгими бывают подобные перепалки, и не разрушат ли они отношения в пух и прах. Она не подозревала о том, что невозможно завести близкого друга, не давая ему надежды на нечто большее. Она не знала, что даже совершив верную вещь — оттолкнув парня от себя, она ошиблась, ведь позволила мысли о поцелуе закрасться ему в голову. Камила ненавидела то, что ничего не смыслила в отношениях, но ещё больше она ненавидела то, что своим незнанием она ранила Лорен. И она ранила её серьёзно — кубинка видела это в блеклых зелёных глазах, больше не сверкающих при взгляде на Кабелло. Она видела стены, вновь воздвигающиеся между девушками. Видела напряжение в позе и выражении лица Лорен, и всё, что она хотела сделать — забрать это всё с поцелуем. Она хотела избавиться от неправильного привкуса Шона на её губах. Хотела заменить его на вкус Лорен. Это всё, о чём она могла мечтать. Она не хотела никого, кроме Хурэги. Шаги Лорен становились всё более размашистыми и резкими, будто она старалась поскорее скрыться с глаз Камилы, и это буквально убивало кубинку. Как, чёрт возьми, она довела всё до этого? Почему не прирубила это всё на корню? — Я люблю тебя, — попыталась крикнуть младшая, но вышел только шёпот. Лорен услышала, она чётко расслышала все слова, и они по-прежнему заставляли её сердце биться чаще. Но она не развернулась. Она не ответила Камиле словами, которые та так жаждала услышать. Она просто … просто ушла.