Лорен не могла вспомнить последний раз, когда её костяшки были настолько сбиты, как в данный момент, но она даже не собиралась прекращать. Несмотря на покрытое синяками и кровью лицо мужчины, несмотря на жгучую боль в руке, несмотря на просьбы Люси остановиться. Лорен продолжала избивать мужчину, потому что не могла прекратить. Потому что он представлял собой всё, что она ненавидела всей душой. Потому что он, блять, причинял её лучшей подруге боль.
Двумя днями ранее — Убедись, что всё собрала, — Камила подняла неряшливо разбросанные по полу рубашки Лорен, и подала их девушке с «ты серьёзно?» взглядом. — Тебе стоит научиться быть аккуратной. — Тебе стоит научиться быть аккуратной, — усмехнулась латинка, закатив глаза. — Ты ведь помнишь, что я жила всё это время с тобой, правда? — Ну и как я должна терпеть тебя следующие два дня в машине? — прорычала брюнетка, закидывая на плечо одну из спортивных сумок Лорен. — Эта последняя? — Ага. Осталось пройти мимо Тейлор и Клары, и мы будем свободны. — Твоя мать по-прежнему ненавидит меня, — пробубнила Кабелло. — А мне по-прежнему похуй, — зеленоглазая пожала плечами, проходя мимо своей девушки к выходу из комнаты. Она остановилась, бросив последний взгляд на помещение, и окончательно осознала, что не увидит его вновь. И её это устраивало. Потому что теперь она чаще будет видеться с Камилой. И это было куда лучше одинокой комнаты. — Я не могу поверить, что ты решилась на это, — Клара сидела за белым обеденным столом. В её руках был полупустой стакан вина, и ей удавалось посылать Камиле взгляды, полные ненависти, каждый раз, когда она делала глоток бордовой жидкости. — У тебя хорошая жизнь здесь, Лорен. — Не принимай это близко к сердцу, но, кажется, у меня будет жизнь куда лучше, если я вернусь в Майами, — пожала плечами Лорен, убедившись, что кубинка не слушала того, что говорила её мать. — Послушай, я правда благодарна тебе за то, что ты приняла меня. Это … очень помогло мне. Всё, что у меня теперь есть, это благодаря тебе, так что я не какой-то неблагодарный ребёнок. Мне просто надо вернуться обратно, разобраться со всем дерьмом, и продолжать жить. Я не могу сделать этого тут, где моя жизнь … где нет Камилы. — Ты слишком юна, чтобы бросаться подобными заявлениями, — Клара встала со стула. — Ты даже не знаешь, чего хочешь! — Но я знаю, что у меня есть, — Лорен протянула руку за спину, и Камила поняла, что так она просила поддержки. Так что кубинка взяла ладонь Хурэги в свою. — И я собираюсь держаться за это изо всех сил. И это стало чем-то наподобие «прощай» от Лорен её матери. Тейлор не сказала ни слова зеленоглазой, и Крис, самый поддерживающий в мире брат, пожелал сестре только счастья, взяв с неё обещание навещать их. И, в отличие от подобного обещания, данного когда-то Софи, это Хурэги собиралась исполнять. Она понимала, что настанет день, когда ей придётся разобраться в ситуации с Тейлор, ведь они были сёстрами. Но случится это не сегодня.***
Они ехали уже двадцать минут. Камила настаивала на том, чтобы в авто играла её музыка, и Лорен ссорилась с ней насчёт каждой новой песни. Весь плейлист Кабелло состоял из репертуара Эда Ширана, и зеленоглазая мечтала о берушах, потому что как бы ни был хорош голос певца, Лорен просто не могла понять, как он мог нравиться кубинке. Наконец, Камила пошла на компромисс, включая The 1975, и тогда все споры прекратились. Зеленоглазая взяла руку младшей в свою, и Кабелло улыбнулась, выглядывая в окно, чувствуя, как на её лице появляется лёгкий румянец. Прошли часы бесед ни о чём, главным инициатором коих была кубинка, ведь темноволосая была увлечена дорогой. Очень скоро Лорен почувствовала усталость, и они решили, что остановятся в мотеле следующего по пути города. Сначала Камила хотела снять номер в отеле, но латинка отговорила её, убеждая в том, что им ни к чему такая роскошь. Всё, что они собирались делать в номере — спать. На следующий же день они продолжат путь, лишь позавтракав. Этих аргументов было достаточно, чтобы переманить кубинку на сторону зеленоглазой. Честно говоря, самой сложной задачей за всю нынешнюю поездку, было прокормить Камилу. Лорен до сих пор гадала, как такой крохотный человек мог уместить в себе столько еды, при этом без малейших последствий. После ужина, когда девушки вернулись в номер, Кабелло попросила латинку сходить купить ей снеков из автомата в конце коридора. Лорен отказалась … а потом Камила сделала это личико, с огромными круглыми глазами и выпяченной нижней губой. После этого Хурэги не могла отказать девушке. А кто бы смог? Они не пытались бодрствовать этой ночью, потому что ранняя поездка повлияла на их состояние, и Лорен знала, что уставшая Камила = сердитая Камила, а с этим зеленоглазая не хотела сталкиваться. Так что латика была более чем удивлена, когда на следующее утро Кабелло встала первой. Но единственной причиной тому был тот факт, что так кубинка могла запастись едой, и позавтракать. Младшая была не рада, когда Лорен унесла их блюда, и запретила ей заказать ещё один молочный коктейль, так как им пора было выдвигаться. Так что, нравилось это Хурэги, или нет … она ехала с сердитой девушкой. — Ты ведёшь себя как ребёнок, — закатила глаза латинка. — Я просто спросила, можно ли мне включить одну песню Эда Ширана, — крохотная брюнетка скрестила руки, падая в кресло. — И я ответила: «Если ты хочешь, чтобы мы врезались куда-нибудь из-за того, что я уснула за рулём, то могла бы просто попросить.» — Ты идиотка. — А ты ебаная принцесска. — Надо было просто лететь домой, — вздохнула кубинка, прижимаясь к окну. Она полностью игнорировала последующие слова своей девушки. Теперь Лорен знала, когда стоит прекращать. Она понимала, когда побеждала или проигрывала в споре … и, честно говоря, ей казалось, что в этот раз она одержала победу, потому что последнее слово осталось за ней. Но Камила игнорировала её целый час, из-за чего они ехали в полной тишине. Ни одна из девушек не смела прикоснуться к радио, боясь огорчить другую. И Лорен ненавидела неловкое молчание с Камилой. Оно случалось крайне редко, потому что младшая была той ещё болтуньей. — Ладно, Господи, извини, хорошо? — отступила латинка, нажимая «play» на радио. Она старалась следить за дорогой, и не уснуть, когда голос певца стал убаюкивать её. Камила улыбнулась своей девушке, дотягиваясь до её руки. — Что собираешься делать, когда вернёшься домой? — Оставлю вещи у отца, поеду к Зейну, узнаю, чем он пичкает Люси, и убежусь, что Вайвс больше не будет находиться рядом с подонком. — Лор, они дружат всю сознательную жизнь. — Чтож, если он так этим дорожит, то ему не стоило давать ей всякую хуйню, — хватка зеленоглазой на руле заметно усилилась. — Я, как бы, не хочу, чтобы ты находилась рядом с ним. — Я, как бы, не даю тебе право выбора в этом случае. — Лорен. — Камила, — в ответ простонала зеленоглазая. — Ты только начала справляться со своим гневом. — Именно поэтому я смогу контролировать себя … постараюсь. — Почему ты всегда такая упрямая? — С тебя беру пример, принцесса. И после этого последовал очередной час тишины. Причиной явно стали часы непрерывной близости. К тому же, они находились в замкнутом пространстве, которое начинало действовать девушкам на нервы. Так что Лорен была рада, что всего через два часа они приедут домой. — Ты переночуешь у меня сегодня? — Камила взглянула на латинку, решив, что пора прекратить эту гнетущую тишину. — Ага. Надеюсь, ты не против? — Ещё как не против, — улыбнулась младшая, оставляя поцелуй на щеке Хурэги. — Мы — парочка идиотов, хах? — Только если ты моя идиотка, Камила Кабелло, — Лорен глянула на кубинку, и ухмыльнулась. По прибытию домой, Лорен кое-как смогла убедить Камилу в том, что будет куда лучше, если она останется, и проведёт время с Софи, а не поедет с ней к Зейну Малику. Сначала Кабелло, как и ожидала зеленоглазая, стала спорить, но когда Софи заплакала, и стала просить их прекратить кричать, кубинка сдалась. Она послала своей девушке злой взгляд, и схватила Софи, уходя наверх, громко хлопнув дверью. Лорен подозревала, что сегодня ночью будет спать в гостинной.***
Здание, к которому подъехала Лорен, выглядело обветшалым. Куда хуже, чем дом Люси, что говорило о многом. Машина латинки была припаркована снаружи, и Хурэги слышала смех из открытых окон. Зеленоглазая курила (она почти избавилась от привычки, но из-за нервов решила, что одна сигарета не повредит). Пикап Зейна Малика стоял у входа в дом. Он явно выделялся из окружающей среды своими дисками, и новеньким бампером. Он кричал о богатстве, когда всё вокруг кричало о полнейшей бедности. Лорен усмехнулась тому, как плох был парень в попытке скрыть свой достаток. Хурэги вышла из машины, потушив окурок, и выбросив его на обочину. Зеленоглазая не собиралась скрывать своё присутствие, так что, подойдя к двери, она со всех сил стала долбить по древесине, чтобы её можно было услышать сквозь грохочущую музыку и неистовый смех. Любой прохожий подумал бы, что в доме проходит вечеринка, но Лорен знала, что для того, чтобы поверить в это, надо было просто вдохнуть ту хрень, что Люси теперь занюхивала постоянно. Блондинка открыла дверь, её губы в полуулыбке, которая испарилась, стоило ей увидеть яростную Хурэги. — Кто там, Джиджи? — ленивым голосом спросил Зейн. — Это я, ублюдок, — ответила зеленоглазая, усаживаясь рядом с парнем. Она оглядела брошенный на столе перочинный нож. Лорен схватила лезвие, вонзая его в миллиметрах от руки Малика, улыбаясь парню. — Лорен, что за хуйню ты творишь? — попыталась крикнуть Люси, но вышел лишь едва заметный шёпот. Девушка была слишком пьяна, чтобы понимать, что вообще говорит. — Я забираю её домой, и ты больше никогда не появляешься рядом с Люси, — Лорен подняла тот самый нож, указывая концом лезвия на Зейна. — Понял? — Думаю, Люси сама решит, что ей делать? — то, каким скучающим тоном ответил Малик, вывело Хурэги из себя. Он звучал так, словно её угрозы ничего не значили. — Разве не я спас тебе жизнь? — А сейчас я спасаю твою от пожизненного срока в тюряге — считай, мы квиты. — Миленько, — усмехнулся мужчина, наконец оборачиваясь к Лорен. — Но Люси тоже замешана в этом дерьме. Ты сдаёшь меня — она идёт следом. Так что проваливай нахуй из моего дома. — Лорен, уходи, — зеленоглазая почувствовала холодное прикосновение Вайвс, оборачиваясь к подруге. То, что она увидела, удивило латинку. Люси была бледной. И это не насторожило бы Хурэги, не обладая Вайвс от природы смуглой кожей. Её взгляд был направлен в никуда, и на голове был полный беспорядок. На ней практически не было одежды, и её губы были синего оттенка. Её глаза будто утонули в глазницах, и всю её трясло. Её трясло. — Ты уёбок, — прорычала сквозь сжатые зубы Хурэги, оборачиваясь к Зейну. Она обещала Камиле расправиться со всем спокойно, обещала следить за своими действиями, но увидев свою лучшую подругу в таком состоянии, она не смогла справиться со своим гневом. Лорен сорвалась. Её кулак влетел в лицо мужчины раз … два раза, и потом ещё. Она не могла остановиться. Она и не была уверена, что хочет этого. Её ярость подпитывалась её собственным пренебрежением к её лучшей подруге — она бросила Люси, из-за чего Вайвс решила, что ей нужно прибегнуть в этой херне. Лорен оседлала Зейна, и продолжала наносить удары по его лицу, представляя на его месте себя. Потому что Малик стал причиной физических страданий Люси, но Хурэги была причиной, по которой всё это произошло. Лорен не могла вспомнить последний раз, когда её костяшки были настолько сбиты, как в данный момент, но она даже не собиралась прекращать. Несмотря на покрытое синяками и кровью лицо мужчины, несмотря на жгучую боль в руке, несмотря на просьбы Люси остановиться. Лорен продолжала избивать мужчину, потому что не могла прекратить. Потому что он представлял собой всё, что она ненавидела всей душой. Потому что он, блять, причинял её лучшей подруге боль. И тогда уши Лорен заложило от звука выстрела, и через какое-то мгновение она почувствовала жгучую боль в нижней области живота. Через какое-то мгновение тёмные пятна стали мешать её взгляду. Через какое-то мгновение Лорен узнала знакомый металлический вкус крови.