Параллели

      Найти нужную каюту не составило труда. Вадим осторожно постучал кончиками пальцев. Никакого ответа. Он постучал ещё раз, чуть более настойчиво. «Это ты?». Вадим поднял руку, и, подумав, ударил по двери один раз. «Уходи». Это слезы в голосе? Он ударил в дверь два раза. В ответ была только тишина. Нерешительно подняв руку, он ещё раз постучал. «Хрен с тобой, сейчас всех разбудишь». Дверь открылась, впуская его. Вадим зашёл в каюту, оглядываясь. Миранда сидела на полу, неуклюже отставив ногу, и спрятав лицо за волосами. — Чего тебе от меня надо? — устало спросила она. — Собирайся, — Вадим вспомнил, куда она убрала нормальную одежду, и, порывшись, нащупал заветный пакет, — где у тебя сумка? — Думаешь, если бы был смысл сбегать и уходить, я бы этого не сделала? — устало проговорила женщина, не поднимая головы. — Да плевать мне, что бы ты там сделала, — Вадим подошёл к ней, — поднимай свой зад, и пойдём отсюда. Давай, вставай. Миранда подняла лицо, и он едва сдержался, чтобы не охнуть, вздрогнуть, или ещё как-то отреагировать. Губа была разбита, носом не так давно шла кровь, на скуле расплывался синяк… — Я не могу встать, — дрогнувшим голосом сказала она, упёрлась в кровать руками, пытаясь себя поднять, но ничего не вышло, — я не могу! — со злостью треснула кулаками по полу. — Всё ты можешь, — Вадим наклонился, и подхватил её под руки, поднимая и усаживая на край кровати, — хватит нюни распускать, где сумка? Взглядом, которым вознаградила его Миранда, можно было бы резать металл. — Верхняя полка, — наконец, выдавила она, и Вадим вытащил рюкзак, запихал в него их вещи, и огляделся. — Что тебе ещё нужно? Она тупо уставилась на него. — Чтоб ты от меня отцепился, — зло буркнула женщина. Вадим открыл тумбочку у кровати, и наугад вытянул оттуда несколько вещей, бросив их в рюкзак, — футболку вон ту захвати, в глубине ящика. Три синих бутылька в ванной, коробку около зеркала, и на верхней полке в глубине чёрный пакет. Футболка показалась смутно знакомой, но Вадиму сейчас было не до того. Загадочный чёрный пакет выскользнул из его рук, и по полу рассыпалась пачка денег, фальшивых документов и ещё какой-то коробок. Он упаковал всё рассыпавшееся в рюкзак под недоверчивым взглядом женщины и подошёл к койке, протягивая ей руку. Она не шевельнулась, волком глядя на него. — Давай, а то я перекину тебя через плечо и унесу, и мне плевать, насколько странно это будет выглядеть перед охраной, — Вадим чувствовал, что задерживаться не стоит. — Из охраны остался только внешний контур, — вздохнула Миранда, — Азор… покинул корабль, поэтому проходы чисты. Нерешительно поглядев на протянутую ладонь, будто бы это змея, которая её ужалит, она, наконец, схватилась за него, и со сдавленным стоном поднялась, перенося вес на одну ногу. — Идти сможешь? — если бы Вадим её не придержал, то она бы упала. — А выбор есть? — вскинула брови Миранда, опираясь на него, и делая осторожный шаг, — хожу я лучше, чем ты соображаешь. — Огрызаешься, значит жить будешь, — Вадим удовлетворительно кивнул, и осторожно двинулся вперёд. — И что ты пытаешься сделать? — женщина сделала пару шагов, и остановилась, разминая колено. — Я ведь вернусь сюда. У него всё под контролем. Я и все мои попытки что-то сделать для него просто развлечение, ты не понял? Да он почти наверняка знает, что у меня есть тайные ходы, но позволяет мне делать всё, что угодно, знаешь почему? Потому что я всё равно ничего не могу изменить! — по мере того, как она говорила, голос повышался, но она прервалась, закашлявшись. — Кончай драматизировать, — Вадим дождался, пока она отдышится, — будем решать проблемы по мере их поступления. — Надо убрать фильтры, — женщина, насколько могла, отстранилась, и что-то нажала на своей полуперчатке, сняла её, и подцепила «паучка», снимая его с груди полицейского. Вадим осторожно достал наушники, осознав, как от них заболели уши. С линзами пришлось повозиться, но в конце-концов ненавистная вещица вернулась в дезинфектор. Казалось, его ощущения сразу обострились. Он и не замечал, как сильно всё это его ограничивало, даже не будучи активированным на полную. Казалось, даже дышать стало легче. И как она собиралась отпускать его с этим? Хотя, судя по её состоянию, едва ли Миранде было дело до него. Они покинули каюту. В коридоре Миранда даже смогла выпрямиться, и идти относительно ровно, будто бы и не особо опираясь на подставленное Вадимом плечо, но он чувствовал, как судорожно она за него цепляется. С их везением Вадим ожидал чего угодно. В каждой тени ему мерещился киборг, за каждой дверью — самолично поджидающий их Азор. Не верилось, что этот кошмар их так просто отпустит, но на этот раз удача была на их стороне (ну или невезение взяло выходной). Они без проблем прошли и лестницу, и технический коридор, затруднения возникли только в люке — ему пришлось спуститься первым, чтобы подстраховать в конец ослабевшую женщину. Оставив её сидящей на полу, он поднялся наверх, закрыть люк, и спустился обратно, отыскивая спутницу в темноте . Услышав тихий всхлип, он опустился на корточки, и нащупал её плечи, вздрагивающие от беззвучного плача. Она закрыла лицо руками, прижавшись лбом к запястьям, и плакала, задыхаясь, ничего не говоря. Ему оставалось только обнять её, успокаивая, и погладить по голове. В ответ женщина неожиданно крепко обвила руками его шею, и он почему-то ощутил себя пожарником, за которого отчаянно цепляется человек в доме, полном огня. Она продолжала тихо всхлипывать, и он в ответ крепко держал её, словно пытаясь сказать, что действительно вытащит из этого огня. — Эй, — он дал ей пару минут, — нам нужно идти, хорошо? Он постарался, чтобы его голос звучал мягко. В ответ женщина тихо угукнула. Она поднялась по стене, и он, перекинув её руку через плечо, повёл женщину прочь. Дальше они продвигались практически на ощупь и в полном молчании, что делало происходящее каким-то иррациональным, сбивало с толку. Вадим напомнил себе, что он и не в таких местах бывал, приказывая самому себе собраться. Ощупывая стену, он продолжал двигаться вперед, пока, по его ощущениям, они не оказались рядом с тем местом, где попали в коридор. Через пару минут удалось отыскать дверь, и Миранда, снова выдернув откуда-то пропуск, открыла её. Ночной воздух немного пьянил, или это было ощущение свободы? Только оказавшись снаружи, Вадим ощутил, как сильно он успел возненавидеть всё внутри, меньше, чем за сутки. Его спутница, казалось, тоже набралась сил, вытерла следы слёз, и уверенно направилась к стоянке с флайерами. — Твой? — поинтересовался Вадим, когда она привела его к какой-то средних размеров машинке. с зелёными полосами на боках. — Мой на корабле, но он отслеживается, а мы не хотим привлекать к тебе лишнего внимания, — Миранда оглянулась, — подозреваю, ты умеешь взламывать такие замки? Он поражённо на неё уставился: — Мы не будем угонять флайер! — Или так, или тебе придётся нести меня на руках, потому что ближайшие часов двенадцать я ходить больше не смогу, — она тяжело привалилась к машине, — поставим потом на автопилот, и пусть возвращается. — Ага, а потом на наш адрес выйдет полиция, и мне придётся давать объяснения. — Ты и есть полиция! Во-первых, сможешь отмазаться оперативной необходимостью, а во-вторых, можно отключить запись истории. Да и если он вернётся сюда вовремя, никто и не заметит. Вадиму не хотелось нарушать закон, но и рисковать, вызывая такси, нельзя было — мужчина с изрядно побитой женщиной привлекут много ненужного внимания. Да и есть ли такси в этой глуши? Кроме того, начальство не давало ему никакого ордера, или даже похожих указаний, поэтому Вадим и так уже нарушил несколько законов. Одним больше — одним меньше… «Так и встают на скользкую дорожку преступности» — мелькнуло в его голове, но он отмахнулся от этой мысли. — Давай сюда. Он отстранил женщину, отыскивая распределительный блок замка. Старый флайер, типичная компоновка. Открыть его не составило труда и заняло не более пары минут. Оказавшись за рулём, он ощутил, что больше не может ничего делать и ни о чём думать, пока не увидит сына. Эта мысль настолько заполнила его сознание, что он рванул, не обращая внимания на ограничения скорости и ругань с соседнего сидения, молнией проносясь напрямую до гостиницы. Да уж, возможно, для оперативной работы он не так уж и годится, потому что, когда он припарковал флайер у развалюхи гостиницы, внутри его практически колотило. Он едва заставил себя не бежать сломя голову, а дойти до номера просто быстрым шагом. Альфианин открыл не сразу, подогревая нервное состояние Вадима. Миранда осталась во флайере, поэтому наёмник смерил полицейского недовольным взглядом, но внутрь пустил. — Детёныш там, — он указал на спящего на небольшой видавшей виды кровати Алика. Все злоключения и проблемы сразу стали казаться менее страшными — ребёнок мирно спал и не проснулся даже когда Вадим поднял его на руки. — Так вот, какие тебе няни нужны, — тихо усмехнулся полицейский, покачивая малыша на руках. Да уж, отец-полицейский, няня-наёмник, интересно, сколько они денег берут? Может спросить есть ли у Азора почасовая оплата? Мысли шли в каком-то совершенно бредовом направлении. Вадим заставил себя сосредоточиться, и попытался было поблагодарить альфианина, но тот отмахнулся, закинул за спину небольшой рюкзак, и вместе с Вадимом покинул квартиру, но зашагал в противоположном направлении — туда, где в нависшем тумане (и зачем организовывать туман на станции, проклятые любители «естественности»!) виднелись далёкие огни «Нэнси». Чувствуя, как усталость начинает брать своё, Вадим. прибавляя скорости, чтобы не уснуть, довёл флайер до арендной квартиры, почистил его историю, тщательно стёр все отпечатки, и проверил, не осталось ли других следов — волоска, или ещё чего-то. Конечно, если какой-нибудь киборг просканирует — всё равно найдёт, но если не оставлять следов, то не будет повода сканировать. Проверив все ещё раз, он отправил флайер обратно, надеясь на лучшее. Миранда быстро отключилась на кресле, вытянув ушибленную ногу и устроив её на соседнем табурете. Алик продолжал крепко спать, и Вадим уложил его на диване, а сам чуть подрагивающими то ли от усталости, то ли от волнения руками, подключил «таблетку» к терминалу, перекачивая информацию, и запуская дешифратор. Он и сам не заметил, как отключился — прямо за терминалом, опустив голову на сложенные руки.

***

Алик захныкал, и Вадим подскочил, почти мгновенно пожалев об этом — голова отозвалась сильной болью, да и тело не отставало. Следующие полчаса он представлял себя героем фильма про зомби, причём именно в виде живого мертвеца, но зато ребёнок был накормлен, умыт (в кухонной раковине, ибо ванная была занята Мирандой), переодет и устроен играть всё на том же диване. Где-то в этот же момент Вадим ощутил, что если сейчас не поест, начнёт кидаться на людей, как настоящий зомби. Уже сутки он ничего, по сути, не ел. Он отыскал свой запас тушенки, и вскрыл банку, потёртая этикетка которой рисовала ему красивые сочные кусочки мяса с какой-то мелкой крупой и россыпью овощей. Внутри всё оказалось более прозаично, но, когда заработал нагревательный элемент, то у него даже потекли слюнки от запаха. В этот момент в кухне появилась Миранда — бледная, облепленная коллоидом и с полотенцем на голове, в той самой футболке, которая при сборах показалась Вадиму знакомой. Вспомнив, где, а точнее, на ком он её видел, полицейский усмехнулся про себя. Станислав должен быть польщён, что в списке самых важных вещей при побеге с корабля оказалась его футболка. — Выглядишь не очень, — вместо доброго утра заявила женщина, осматриваясь на кухне. — Кто бы говорил. Каша не для тебя! — Вадим заметил, как она присматривалась к кастрюле. Он дотянулся до тумбочки, и вытащил оттуда ещё одну банку, толкая к Миранде, — приятного аппетита. Женщина с сомнением покрутила еду в руках, но всё-таки открыла, сразу выдирая крышку, и присела за стол рядом с Вадимом, осторожно ковыряя содержимое. — Да что ты за неумёха? — вздохнул он, забирая банку, и прилаживая крышку обратно, — подожди, пока разогреется, потом только убирай крышку. Женщина недоверчиво посмотрела на банку, и перевела взгляд на Вадима. Он дождался, пока содержимое консервы разогреется, и вернул её Миранде. Она поковыряла еду, словно ожидая. что на неё оттуда что-то прыгнет, но потом всё-таки принялась есть. — А что, я и правда сошёл бы для работы в борделе? — Вадима достала нависшая тишина, а тёплая еда в желудка подняла настроение и силы, поэтому он решил хоть как-то развеять эту обстановку. Заварив себе и гостье чая, он отыскал немного засохшие пряники, привезённые им ещё с их прошлой остановки, и уже порядком окаменевшие, но если замочить в кружке с чаем, то даже вполне себе ничего. — В борделе не думаю, — Миранда тоже стала выглядеть более живой, кожа из бледно-зелёной вернулась к своему нормальному цвету, — остался бы у меня, работать по частным вызовам. Пользовался бы популярностью у всех полов и нескольких ксеносов. Присматриваешь варианты, на случай, если в полиции всё не сложится? — она говорила с серьёзным лицом, но в конце на губах заиграла улыбка. Вадим рассмеялся. Возможно, это было немного нервное. Только сейчас, когда всё успокоилось, он начал чувствовать откат от пережитого вчера. Он заметил это ещё когда готовил — голова будто немного покруживалась, больше всего хотелось упасть и отлежаться, а эмоции скакали от желания смеяться до желания кого-нибудь прихлопнуть. Когда они вернулись в комнату, то обнаружилось, что терминал всё ещё занят расшифровкой, но уже на финишной прямой — оставались считанные проценты. Вадим попытался играть с ребёнком, но нервы не давали успокоиться и сидеть на одном месте. Миранда, которая хоть и меньше, но все ещё прихрамывала, дошла до дивана, и растянулась на нём. — А что будет, если ты не вернёшься? — озвучил он крутящуюся в голове навязчивую мысль. Миранда развернула голову в его сторону и закатила глаза. — Пока я делаю свою работу — ничего. А если я пропаду, и перестану это делать… он будет недоволен. «Он». Даже без упоминания имени у Вадима болезенно крутануло живот от воспоминаний о вчерашнем дне. Он прошёлся по комнате, и присел на край дивана. — В задницу его с его недовольством. Если ты не вернёшься, он не сможет своё недовольство выразить. Миранда отвернулась от него, вглядываясь в спинку дивана так, будто там был головизор: — Это будет значить, что я сдалась, — спустя несколько мгновений, сказала она, — рано или поздно он всё равно найдёт меня, притащит обратно, но теперь я буду уже не его развлечением, а просто ещё одним именем в списке жертв. Мои люди попадут к кому-то другому, и я не смогу их защитить. И уж точно никто не сможет… — она вдруг замолчала. — Не сможет что? Миранда развернулась, и села, болезненно поморщившись. — Убить его. Только я подобралась достаточно близко, чтобы это сделать. Только я могу это остановить, — она подтянула колени к себе, обхватывая их. Вадим увидел, что ноги её перемотаны и ощутил смесь запахов лекарств, напоминающую ему о больнице. — Без обид, но пока что у тебя не очень выходит, — осторожно заметил Вадим, и в ответ её глаза яростно вспыхнули: — А у тебя прямо гигантские успехи, агент! — ядовито огрызнулась она. Вадим вздохнул, и потёр лоб. — Слушай, я понимаю, что ты не привыкла, чтобы кто-то занимался твоими проблемами, но ты можешь позволить другим людям помочь тебе. Спрячься у Стаса, дай мне заниматься расследованием, и я посажу эту тварь. Или устрою так, чтобы спецназ всадил ему пулю в лоб. Миранда не ответила, переключаясь на возящегося с игрушкой Алика. Она спустила ноги с дивана, и подобралась к ребёнку, спрашивая его о чём-то. — Ты не обязана за всех отвечать, — продолжил Вадим, — или всё брать на себя. Женщина так и не ответила, и он махнул на неё рукой, проверяя терминал. Расшифровка закончилась, и он, чувствуя как волнение внутри разгорается с новой силой, сел сортировать полученные данные — файлы шли сплошным пакетом, поэтому даже разбор, что к чему относится, требовал кучу времени. Миранда больше с ним не разговаривала, но играла с ребёнком, что его полностью устраивало. Большую часть занимали какие-то исследования, он отложил их, планируя разобраться позже. Другие документы заинтересовали Вадима куда больше — маршрутные планы корабля, списки должников, досье некоторых наемников и заказы, связанные с киборгами. Заказчики отмечались даже тут очень схематично, но теперь он мог увязать воедино информацию по наемникам и Азору, что сразу превращало его из параноика, одержимого теорией заговора в адекватного человека с обоснованным расследованием. Работа увлекла его настолько, что он чуть не забыл, что вечером в порту (не том, куда они наведывались, а более мелком) их ждёт космопоезд. Точнее, ждать-то он как раз не будет. Вадим резко поднялся из-за стола, и Миранда обратила на это внимание. — Ты узнал, что хотел? — она оставила Алика, и тот требовательно заворчал. Вадим ревниво поднял ребёнка на руки, не обращая внимания на то, как мышцы отозвались болью. — Сделал несколько пометок, но там ещё много разгребать, — он огляделся в поисках собственной дорожной сумки. — Хорошо, а теперь передай всё это мне, и удали копии. Вадим замер, уставившись на женщину, но она в ответ только выгнула бровь (и тут же поморщилась от боли). Ах да, он же пообещал ей «услугу», когда отчаялся найти хоть что-то. — Знаешь, это не совсем то, что люди подразумевают под «услугой», — заметил Вадим. Женщина сложила руки на груди, вызывающе глядя на него: — Ты не уточнял. Зато… дал «слово космодесантника». Чего оно стоит? Мужчина открыл было рот, но тут же закрыл, не найдя что ответить. Несколько мгновений он пялился на неё. — Да ты меня поимела! — воскликнул он, видя как на её лице расплывается улыбка, — манипуляторша сраная! Тебе нужно было вытащить данные. и чтобы я их расшифровал. верно? И сколько из этого всего было планом? Женщина легко засмеялась, и, прихромала к креслу, устраиваясь в нём. — Не ты первый, не ты последний, — она выглядела очень довольной собой, — в смысле, я не знала, что ты сам примешься упрашивать сводить тебя на корабль, но так даже правдивее вышло. Ты должен быть мне благодарен, — она скинула одноразовые гостиничные тапки, и подтянула ноги на кресло, устраивая одну вытянутой на подлокотнике, — тот «осведомитель» заманил бы тебя в ловушку, и ты бы узнал о работе на Азора весьма непосредственным образом. — И ты знала, что я не уйду без тебя, и не вернусь? — Вадим не мог поверить, что им так нагло сыграли. Он должен был догадаться — женщина так легко согласилась провести его в хранилище, что он обязан был заподозрить неладное! Но он дал обещание, и забыл про него, не думая, что с этим придётся разбираться в скором времени. — Не знала, — она отвела взгляд, — в тот момент я хотела, чтобы ты ушёл, чтобы не видел меня, не хотела видеть этого взгляда… — она махнула рукой, пытаясь объяснить, — боялась, что ты будешь смотреть так, будто я бедный голодный котёнок, сбитый машиной. Так что ты мог уйти, — она снова повернулась к нему, — и я бы наверное даже не стала тебя искать, но упустил этот шанс. Я не рассчитывала, что ты увидишь… всё это. Мы можем сделать вид, что этого никогда не было? — она снова перевела на него взгляд, и в нём читалась неподдельная мольба. Неподдельная ли? Алик запросился куда-то бежать, и Вадим отпустил его. Малыш понёсся через всю комнату, на полпути завалился, и до своей цели — игрушечного кораблика уже дополз. Вадим рисковал всем, рисковал возможностью вернуться к ребёнку… — Ты так всегда делаешь? Притворяешься, что ничего не было? — он перевёл взгляд на женщину, и та закатила глаза, явно собираясь ему ответить что-то хлёсткое, но он не дал такой возможности: — я понимаю, я бы тоже так делал, но посмотри на себя — на тебе живого места нет! Много ли времени осталось до того момента, когда-либо психика, либо твоё сердце просто не выдержат? — она снова хотела возразить, но он ещё не договорил: — можешь вести свою единоличную войну, сколько хочешь, но ты не единственная, кто хочет надавать этому придурку по шарам, и развалить всю его сеть! И не единственная, кто это может! Миранда замерла, зло глядя на него, и, когда он всё-таки договорил, зло выдавила: — Ты дал слово. В ответ Вадим кивнул и, не в силах стоять ровно, прошёлся из стороны в сторону, и присел на край стола: — Я сдержу его, если ты так хочешь. Но подумай о всех тех людях, которые пострадают, потому что ты не захотела делиться со мной информацией, ради которой я рисковал задницей! — Да почему мне должно быть до них дело? — ядовито зашипела женщина, опуская ноги на пол, и надевая тапки. Те её никак не слушались, сминаясь, пока женщина их раздражённо не отбросила, — скольким людям было плевать, когда меня… Никто не помог мне. И им придётся выучить тот же урок. Никто не придёт на помощь. Вадим оттолкнулся от стола, и столкнулся с подскочившей с кресла Мирандой нос к носу. — Мы придём, — твёрдо ответил полицейский, — и ты не веришь во всё это, я вижу. Тому психопату этого не понять, но как раз поэтому люди доверяют тебе, как раз поэтому преданы тебе. Тебе не плевать. Ты не такая, как он. Пока что. Женщина замерла, тяжело дыша, и глядя ему в глаза. Скривив лицо, она попыталась уйти, но он поймал её за плечо, не давая этого сделать. Миранда болезненно зашипела, заставляя его разжать пальцы, но осталась на месте. — И что ты сделаешь, бросишься на Азора с заточкой? — насмешливо поинтересовалась она, — какое гениальное решение! Да даже достань ты его, на нём броня, тонкая и лёгкая, даже на шее есть прозрачный воротник. У него великолепная реакция, и он очень сильный. Думаешь, я не пыталась с ним покончить? Думаешь, не связывалась с полицией, не подкрадывалась к нему с ножом, не пыталась его обыграть? Я провела рядом конкретно с этим маньяком семь лет, неужели ты не думаешь, что я это всё не перепробовала? Он всегда на шаг впереди. И от моих попыток страдают люди вокруг. Вадим уставился на неё. Но как тогда она ещё жива? — Его это забавляет, — Миранда поняла его немой вопрос, — Вроде как игра, которая держит в тонусе. Бодрит, видите ли. В этом его сила. Кто-то не хочет его предавать. Кого-то настолько сломали, что он не может даже помыслить о таком. А кто-то… я. Он… он словно забирается тебе в голову. — Мне он в голову не заберётся, — Вадим вздохнул, — ты можешь забирать свои данные, но пообещай мне… — он заметил, как женщина напряглась, — что хотя бы подумаешь о том, чтобы свалить от этого придурка. Миранда наклонила голову, словно пытаясь лучше рассмотреть Вадима. Между бровей у неё залегла морщинка. — Почему для тебя это так важно? Почему ты не мог оставить меня в покое? Кому нужно это героическое возвращение? Ушёл бы, как я просила, и так было бы проще для всех. Он криво усмехнулся: — Нихрена не проще! — он увидел её непонимание, и очень хотелось отшутиться, но Вадим ощутил, что если сейчас не скажет правду, то потеряет всё, — слушай, я не знаю с какими маньяками ты имела дело раньше, но я не из них, я не мог просто уйти, зная, что я хоть кому-то мог помочь, — он помедлил, видя, что она все ещё не понимает, — слушай, я должен был сделать что-то, помочь хоть кому-то, понимаешь? Да, нельзя спасти всех, но одного человека я мог вытащить. И я не успокоюсь, пока ты не будешь в безопасности. — Долго беспокоиться придётся, — она больше не смеялась над ним, скорее, выглядела виноватой. — Мне не привыкать, — отметил Вадим, — просто… пошли его нахер. Я могу сделать тебе новые документы, но у тебя и без этого вроде нет проблем, — он вспомнил пачку поддельных карточек. — Вряд ли он будет прошаривать каждый корабль во вселенной, чтоб тебя найти. А я его прижму, дай мне время. Он может быть сколько угодно умным, но он слишком двинутый, и рано или поздно это его подведёт. Я знаю, что это страшно, и, возможно, кажется тебе неправильным, но я обещаю, что это лучшее, что сейчас можно сделать. Миранда замялась, нерешительно глядя на него. В её уверенности была брешь, и Вадим отчётливо видел, насколько ей хочется поступить, как он говорит, согласиться. Она набрала воздуха в лёгкие, словно собираясь что-то ответить, но ничего не сказала. Но он заронил сомнение. Ему было это необходимо, после того, что он увидел, что услышал. Не только обещать себе, что когда-нибудь кому-нибудь он поможет, но сделать что-то прямо сейчас, хоть как-то противостоять всей дряни, что он увидел на «Нэнси». Конечно, нельзя было сочувствовать всем, нельзя было переживать за всех, или пытаться всех спасти — иначе на своей работе он бы давно свихнулся. Как врачу, полицейскому не нужно было вовлекаться в происходящее слишком сильно, слишком лично. И он соблюдал это правило… почти всегда. Но иногда всего этого становилось слишком много, и когда есть возможность спасти хоть кого-нибудь… Он будет за неё бороться. С удивлением он осознал, что всё, через что он прошёл — все потери, сложные расследования, плен у Казака, и постоянные угрозы все ещё не отбили у него это качество. Ему все ещё было не всё равно, и это чувство делало ему больно, но вместе с тем, давало сил, напоминая, что именно этим, в первую очередь, он отличается от людей вроде Азора. И будь он проклят, если это не его преимущество. — Не отвечай сейчас, — нарушил он тишину, видя, что Миранда не может ему ответить, — я отвезу тебя к Стасу, побудешь там пару недель, это ведь ты можешь себе позволить? — он дождался её утвердительного кивка, — а там решишь. Она замолчала, и отвернулась от него, вышагивая по комнате. Алик затих, видимо, напугавшись сердитого тона отца, и Вадим поспешил его развеселить. — Ну давай уже, скажи что-нибудь язвительное, а то я забеспокоюсь, что с тобой что-то не так, — полушутя попросил он, когда женщина снова устроилась в кресле, задумчиво ощупывая коллоид на разбитой губе. — Да ничего в голову не приходит, — вздохнула она, — сделаем вид, что я ответила тебе остроумно и иронично, и ты был глубоко уязвлён? — Идёт, — кивнул Вадим, — собирайся, вылетаем вечером. И говори, куда тебе перекачать файлы. Она нервно закусила губу, и тут же поморщилась от боли. — Пусть пока у тебя будут, — наконец, сказала она, — только пообещай не показывать больше ни единой живой душе, и начальству скажи, что заподозрил подставу, и не пошёл на корабль. Это может стоит мне жизни. — Как ты там сказала? Один наш общий знакомый очень расстроится, если с тобой что-то случится. Так что я этого не допущу, — с улыбкой пообещал Вадим, — только мне нужно, чтобы ты кое-что пообещала тоже. Женщина напряглась, ожидая подвоха: — И что же? Вадим задумался, подыскивая правильные слова: — Постарайся поверить мне, искренне. Представить на пару недель, что у нас и правда получится. Знаешь, даже если ты не согласишься, то хотя бы хорошо проведёшь время. Миранда размотала полотенце на голове, пальцами разбирая пряди волос, пытаясь их распутать. — Хорошо, — согласилась она, помедлив, — но за тобой всё ещё должок! Вадим в ответ только усмехнулся. На душе стало так легко, что ему вдруг показалось, что даже мышцы перестали болеть. Он знал, какой эффект на человека может оказать «Космический мозгоед»!