Шаг в никуда

Куран наклонился, и его обдало теплым дыханием девушки. Он наклонился еще ниже, поцеловал Юки в приоткрытые губы. Девушка слегка вздрогнула, но не открыла глаза. Канамэ едва не застонал от удовольствия. «Жертвы запретов и боли, которой они так щедро одаряют друг друга», - пронеслось в его мыслях. Внезапно его пронзило нестерпимой болью. Болью такой, что небольшие отголоски её могли довести до сумасшествия любого вампира, даже аристократа уровня Такумы. Канамэ понял, что сейчас он забирает боль Юки. «Бедная... Какую же муку она терпит, успокаивая всех, поддерживая эфемерную гармонию, иллюзию веселья...» - подумал Куран. Он делился с ней своей жизнью, и это было блаженством. В тот момент радость спасенья превозмогала все: боль, инстинкт, благоразумие... Но отпускать девушку было нельзя – сейчас она зависла на тонкой, как лунный луч, нити, держащей её жизнь здесь, с ним. Однако боль была все еще невыносимой. Прошло пару мгновений, и лицо девушки утратило меловую бледность, еще мгновение, и на щеках Юки заиграл едва заметный румянец. Наконец Куран отпустил Юки и, шатаясь с девушкой на руках, встал. Канамэ положил девушку на диван и хотел уже уходить, как внезапно Юки тихо сказала: - Канамэ, не уходи. Прошу тебя, не оставляй меня одну. Хотя бы ты... «Она назвала меня по имени. Совсем как в детстве. Юки-юки, ты совсем не изменилась… Совсем. Ты столько пережила... вряд ли такое кто-то выдержит», - подумал Канамэ и, садясь возле Юки, негромко ответил: - Я тебя никогда не оставлю, хоть бы и гнала от себя, я стану твоей тенью и никогда, ты слышишь, никогда не оставлю тебя! Юки блаженно вздохнула и закрыла глаза, а Канамэ залюбовался спящей девушкой: длинные спутанные волосы, прекрасные черты лица и довольно-таки упрямый характер. Но все-таки он любит её больше всего в своей жизни, долгой, но пустой и никому ненужной, поэтому он не отдаст свою маленькую принцессу... Девушка открыла глаза и увидела чьё-то встревоженное лицо, смотрящее на нее с беспокойством и безграничной нежностью. Юки с недоверием, переходящим в полное осознание ситуации, поняла, у кого на руках она спала и чуть не лишилась чувств. Ведь она спала на руках у Канамэ, причем парень был явно чем-то очень доволен – в его глазах было столько торжественной радости, будто сейчас он сделал что-то необъяснимо прекрасное, как будто, спас кому-то жизнь, не меньше. - Ой... простите меня за принесенные вам неудобства, Канамэ-сэмпай, - мгновенно подскочив и глядя в пол, извинилась девушка. - Тебе не за что извиняться. Пожалуй, это я у тебя должен просить прощения, - ответил Куран. – А теперь одевайся и выходи в сад, сейчас закат. Я думаю, что хорошо бы прогуляться. Парень и девушка, не сговариваясь, смотрели на необычайно яркий закат. Алое зарево, пробившись сквозь прелестный бежевый тюль, освещало комнату. - Хорошо, Канамэ-сэмпай, - сказала девушка, зачаровано наблюдая за Канамэ. Все казалось сном: алое зарево, легкий ветерок колышущий тюль и Он – загадочный, нежный, смотрящий на все с уверенностью правящего короля. «И только я могу вызвать у него заботу и нежность в глазах», - с грустью думала девушка. - Можно тебя попросить о небольшом одолжении? - поинтересовался Куран. Юки вопросительно взглянула на Канамэ, и он продолжил: - Ты можешь обращаться ко мне на «ты», без этого дурацкого «сэмпай»? Хорошо? - Я не знаю. Постараюсь, - смущаясь, ответила девушка, а потом, втянув носом воздух, добавила, - сегодня у нас будут гости, не так ли?