Мираж 9.0
Мрачный, узкий коридор, пропахший сыростью. На стенах старые обои, навевающие болезненные воспоминания о детстве, а пол всюду усыпан ключами разных форм и размеров: длинные, искривлённые, со множеством зазубрин или просто гладкие отмычки — они поблёскивают в темноте. Прямо передо мной запертая дверь, подозрительно похожая на ту, что ведёт в спальню моих родителей. Хочу поскорее войти туда, но прежде нужно подобрать подходящий ключ. Тогда присаживаюсь на корточки, озираюсь по сторонам и начинаю шарить руками по полу. Осторожно прикасаюсь пальцами к холодным железным предметам, будто среди них может затесаться змея. Ощупываю те, которые кажутся мне знакомыми и подношу их к глазам, чтобы рассмотреть поближе. Ищу долго. Кажется, просто трачу время, потому что нужного ключа здесь нет. Когда теряю всякую надежду, просто решаю подойти к замочной скважине и хотя бы одним глазком заглянуть внутрь, чтобы утолить любопытство, сравнимое с неутолимой жаждой. Сгибаюсь в пояснице и практически вплотную приближаюсь лицом к двери. Сначала ничего не вижу, а потом в комнате, как на сцене, загорается свет и передо мной разыгрывается короткое представление. Мой категоричный отец, широко жестикулируя, ссорится с горделивой матерью, а испуганная я, совсем ещё маленькая, растерянно топчусь в сторонке, закрываю уши ладонями, жмурю глаза… Неожиданно ко мне подходит сержант Сон Хёну в своём обычном комбинезоне фриериста, рывком разворачивает и крепко прижимает моё дрожащее тельце к себе, тем самым защищая от жестокой реальности. Ласково гладит широкой ладонью по макушке и приговаривает: — Не бойся, Кулёчек, я не дам тебя в обиду. Не слушай их, думай о чём-нибудь вкусном. — Пообещай, Нуну! Пообещай, что не исчезнешь в тумане! — всё равно запрокидываю голову и требовательно смотрю парню в лицо. — Обещаю. — Сомбреро присаживается на корточки, чтобы быть со мной вровень, и до боли сердечным грудным голосом произносит: — Я всегда буду рядом, Ынра. Несмотря ни на что.999
4 октября. ВРЕМЯ: 17:43 Ночь становилась светлее. Буквально на глазах восходящее солнце готовилось разогнать тьму: пурпурно-оранжевая линия заката, словно откуда-то из недр земли, выпускала первые несмелые лучи, которые мягко били в лобовое стекло моего паржа «Тесла-46», предвещая второй рассвет. Сегодня особенный день — добрая душа, механик Ок Лесоль будет учить меня управлять капсулой. Мы договорились встретиться на стоянке нашего штаба, в 18:00, но подспудное волнение в сочетании с нетерпением пригнали меня на место встречи раньше оговоренного времени. И вот, дожидаясь подругу, я решила скоротать время за новым хобби. Подогнув под себя ноги, уселась в капитанское кресло, положила галла-планшет на панель управления и стала печатать в нём одной рукой, погрузившись в собственные мысли. В тот день, когда я почувствовала необходимость разнообразить свою жизнь чем-то, помимо бесконечной боевой подготовки, мне в первую очередь захотелось разгрузить мозг, чтобы избавиться от лишних раздумий. Точнее, отвлечься от любовных переживаний и перенаправить неугомонную фантазию в другое русло. Так, я решила написать книгу. Очень быстро придумала название, главных персонажей и суть истории — её начало, сердцевину и конец. Схематично прописала главы, словно создала скелет фантастического существа. И наконец, приступила к написанию пролога — тогда-то и «родилась» новая Фу Ынра, не только воин спасения, но и человек творческий. За новым занятием время пролетело очень быстро. Сохранив в облаке напечатанный отрывок текста, я бросила взгляд на часы и с удивлением осознала, что Лесоль уже опаздывает на пятнадцать минут. Подождала ещё немного, терпеливо разглядывая через окно паржи, стоящие по соседству с моим. Потом не выдержала и написала подруге сообщение: «Приветик! Ты где? Я уже на месте». Когда ответа так и не последовало — забеспокоилась и решила сходить в мастерскую механика Ок, чтобы узнать, куда она запропастилась. Мало ли, может, у неё случились неприятности?.. Выходя из капсулы, в дверях чуть пригнулась, а затем быстро сбежала по прорезиненному пандусу вниз, всем телом ощутив резкий порыв горячего ветра. Тогда же машинально зацепилась пальцами за широкий набедренный пояс и на контрасте ощутила кожей холодный, продолговатый ключ, который теперь всегда со мной — надёжно продет в петлю и закреплён карабином. По прибытии на Землю после космических гонок, я всё-таки не смогла проигнорировать наш откровенно странный разговор с командиром. В особенности, не давал покоя загадочный подарок, который презентовал мне Хёну на День рождения в детстве. Я не раз задавалась вопросом, куда подевался тот самый ключ, поэтому из любопытства порылась в своём дорожном чемодане и, к своему удивлению, откопала в жестяной коробке со всякими памятными безделушками искомую вещицу. Потом долго и скрупулёзно разглядывала найденный ключ, вертела его и так, и эдак. Даже пробовала прикладывать находку к замочным скважинам, которые исключительно редко встречаются в наше время, ведь все двери давно уже автоматизированы, но никаких тайных свойств у бесполезного куска металла так и не обнаружила. Но сказанные сержантом Сон слова: «Это ключик от моего сердца. Когда-то он спасёт тебе жизнь», — прочно засели у меня в голове. Вот я и решила на всякий случай носить эту, на первый взгляд бесполезную, вещь с собой. Мало ли, может быть ей и правда когда-нибудь найдётся применение. Сомбреро явно заметил, что рядом с моим фриером теперь всегда прикреплён его давний подарок, но промолчал, напустив на себя отсутствующий вид. К тому же в моей памяти постепенно всплывает всё больше мутных воспоминаний из прошлого, только всегда сложно отделить правдивые события от моего больного воображения, застарелых страхов и кошмарных снов. Нет сомнения лишь в том, что я действительно знакома с Хёну с ранних лет, но при каких обстоятельствах мы встретились и потом перестали общаться — для меня до сих пор остаётся секретом. Удобного случая, чтобы пообщаться с командиром на чистоту, больше не выпадало. Сама же я ничего конкретного вспомнить не могла. С какой стати вообще мою память отшибло?! Неужели просто сработала защитная функция организма, которая скорректировала неприятные воспоминания? В любом случае, я не успокоюсь, пока не выясню, что же тогда произошло… Отряхивая штанину от пыли, я вошла в здание беноклеподобного штаба и не сразу увидела перед собой Кихёна — он стоял чуть поодаль, возле раздвижных дверей в ожидании лифта: засунув руки в карманы армейского комбинезона, неразборчиво напевал себе под нос какую-то песню и беспечно покачивал головой в такт воображаемой мелодии. Я вздрогнула и замерла на мгновение, словно околдованная, бездумно разглядывая безупречно выбритый, и поэтому вызывающе привлекательный, затылок парня, жилистую шею, крепкие плечи… внезапно разволновалась и сразу же захотела по-тихому сбежать, но как раз в этот момент Молитва обернулся и заметил мою фигуру, застывшую в дверях в неуклюжей позе. Просто из-за такого пустяка, казалось, я готова была воспламениться от стыда (вот до чего дошли наши отношения), но экстренно вернула себе выдержку и зашагала вперёд, состроив самый непринуждённый вид, который только смогла из себя выдавить. Поравнявшись с Кихёном, из вежливости приветственно подёрнула бровями, хотя, конечно, мы с ним сегодня уже виделись, а он мельком полоснул меня своим острым взором и, поджав губы, ответил немного пришибленной улыбочкой. Тот страстный поцелуй в день космических гонок слишком обнажил наши чувства и аннулировал вечные горячие споры о том, что мы абсолютно равнодушны друг к другу, поэтому теперь неуловимой тенью между нами витает неловкость. Со стороны же глядя — ничего не изменилось: мы также каждый день обедаем за одним столом, на тренировках боремся в спарринге и периодически препираемся словесно, но пересечься взглядами для нас больше, чем на три секунды, кажется невозможным. В такие моменты я чувствую себя уязвимо и подспудно побаиваюсь, что проницательный Кихён легко прочтёт мои мысли, а он… Что же думает он? Судя по более кроткому поведению, Молитва затаился и выжидает. Он стал ещё более чувствительным: моментально выходит из себя, но и осекается также быстро, замолкая с уязвлённым видом, а иногда даже сразу безропотно извиняется — что совсем на него не похоже. Из-за моего решительного характера, да и нервишек расшатанных, всё чаще хочется подойти к рядовому Ю и выяснить отношения: просто в какой-то момент обнять его крепко и настойчиво прикрикнуть: «Айщ! Ну сделай уже что-нибудь! Чего ты тянешь?!» Тем не менее, я молчаливо продолжаю ждать, потому что боюсь всё испортить своим нетерпением. Отличным примером для меня теперь служит ситуация с Хёну. Точнее, после ссоры с командиром, я буквально зарубила себе на носу: никогда не стоит первой нападать на мужчину со своими чувствами и требовать от него немедленного решения и взаимности, лучше заняться своими делами… В конце концов, я сделала всё возможное, чтобы намекнуть Кихёну о том, что он мне нравится. Теперь дело за ним. Если ему, конечно, вообще нужны эти отношения… Наконец-то, подъехал лифт. Тогда Молитва вежливо отступил в сторону, пропуская меня внутрь. Стук моих сапог отозвался звонким эхом, когда я зашагнула в металлическую кабину и тут же обернулась назад. Не глядя в мою сторону, рядовой Ю зашёл следом и остановился возле панели с сенсорными клавишами. — На какой тебе уровень? — прочистив горло, спросил он. — На шестой. Еду к Лесоль в мастерскую, — зачем-то отчиталась я, перевела дыхание и отдалённо уловила его приятный древесно-цветочный запах парфюма. — Мм… — с важным видом покивал в ответ Кихён, поочерёдно нажимая на цифры шесть и двенадцать. Лифт тронулся, и всё то время, пока он медленно полз вниз, мне казалось, что на меня ментально давят со всех сторон. Не хватало воздуха так странно, словно огромный горячий шар на уровне груди растолкал в стороны лёгкие, перекрывая путь кислороду. Все потому, что я буквально физически ощущала присутствие Молитвы: чувствовала его запах, могла представить случайное соприкосновение рукавов наших комбинезонов, хотя мы стояли на небольшом расстоянии. К тому же совершенно неуместно вспомнился вкус горячих губ Кихёна и его суетливое прикосновение рук к моему телу — это называется: здравствуй, паранойя! Вообще, теперь частенько перспектива того, что у рядового Ю больше нет девушки здорово кружит мне голову. Хотя он настолько эффектно расстался с Ильной, что многие, кто присутствовал тогда в ресторане, до сих пор поговаривают: «Бедный парень… он был так сильно влюблён в Мисс Вселенную, вот и не видел, что она позволяла себе флиртовать с другими. Тот светловолосый здоровяк просто напоролся на слепую ревность фриериста, который сначала обозвал соперника последними словами, а потом уложил в схватке на лопатки, публично опозорив перед всеми гостями мероприятия». И только моя подруга Харам считает, что Молитва полез в драку лишь потому, что ему нужно было выпустить пар после перепалки со мной. Ведь Кихёна неслабо задело то, как я оттолкнула его и сказала, что мне противно с ним целоваться, а ситуация с Ильной удачно подвернулась ему под руку или, вернее будет сказано, под кулак. Стоило лифту остановиться на нужном мне уровне, я сорвалась с места и выскочила в коридор так, словно меня вытолкали в спину. — Передавай привет Лес-Лес! — только и успел крикнуть вдогонку рядовой Ю. — Ага-ага! — не оборачиваясь, отмахнулась я. Тут же замедлила шаг и озадаченно задалась вопросом: «Хм, а чего это он назвал её Лес-Лес? Ведь только Чангюн так уменьшительно-ласкательно обращается к своей девушке. Видимо, я чего-то не знаю, и Лесоль с Кихёном общаются не только по службе, но и находятся в более дружеских отношениях». На шестом уровне, где в штабе располагается склад техники, всегда тяжёлый воздух и мрачноватая атмосфера. Редкие источники света, в виде тусклых шарообразных ламп, прикрученных над дверными проёмами, периодически высветляют то, как в воздухе, словно в замедленной съёмке, летают мелкие пылинки. Пахнет металлом, машинным маслом, краской и каким-то химическим раствором, который также можно учуять на приёме у зубного врача. Учитывая этот будоражащий антураж, как в типичной хоррор-игре, я всегда радуюсь, что мастерская механика Ок находится не в самой глубине коридора. Вот и сегодня, быстрым шагом добегаю до единственно знакомой мне здесь массивной двери с круглым запотевшим окошком на уровне глаз и уже издалека слышу звук сварки и циркулярной пилы вперемешку с неразборчивым, но звонким голосом Лесоль. Заношу руку, чтобы открыть дверь, и замираю так на мгновение в нерешительности… «Может, нужно было подождать? А вдруг я помешаю? Ведь механик Ок обязательный человек и не могла пропустить нашу встречу из-за какого-то пустяка. Явно возникло срочное дело. Тогда, наверное, лучше перенести мои уроки управления паржем на другой день» — поразмыслив, принимаю, наконец, решение. Подношу запястье к замку и, услышав характерный щелчок, уверенно толкаю дверь от себя. Стоило мне войти, прямо с порога сложилось впечатление, что я переместилась из военного штаба в отделение скорой помощи, как раз в разгар хирургической операции. В центре просторной мастерской, всюду загромождённой разнообразной техникой, стоял ярко освещённый медицинским светильником стол, над которым, словно сияюще-белый ангел, нависала сосредоточенная Лесоль с мини-бензопилой в одной руке и аппаратом для сварки в другой. На первый взгляд механик Ок в срочном порядке препарировала человека, но, конечно, это был робот — на эту мысль наталкивал пучок цветных проводов, торчащих из живота «пациента», а также резкий запах горелой проводки. Из-за напряжённой работы волосы девушки были взъерошены, а отдельные пряди и вовсе прилипли к потному лицу. Круглые очки сползли на самый кончик миловидного носа, но все ещё каким-то чудом там удерживались. Ворот повседневной рубашки в ярких пятнах краски пикантно расстегнулся, больше нужного открывая молочно-белую грудь в обрамлении кружевного бюстгальтера. Удивительно, но в таком взмыленном состоянии Лесоль казалась ещё более естественной и привлекательной. Полностью погрузившись в рабочий процесс, она получала инструкции по рации в виде серьги, вдетой в ухо, и чётко комментировала каждое своё действие: — Я зажала красный провод, но геоэкзогенная жидкость всё равно вытекает! Пробую припаять стальной зажим к прорехе между искусственным сердцем и тефлоновой артерией. Механический пульс падает, но нейроны мозга пока в норме, так что есть шанс его спасти. Приступаю к отпиливанию источника возгорания… — тараторила механик Ок до тех пор, пока не увидела, что я вошла в мастерскую. Тогда она распрямилась, участливо вытянула руки в мою сторону и умоляющим голосом проверещала: — Ааа, Ынра, прости, солнышко!!! У меня тут жопа горит! Подожди немного, я скоро освобожусь. Ещё минут десять, не больше. — Да-да-да, без проблем! — я активно покивала головой и быстро отступила в тень, чтобы не отвлекать подругу от срочной работы. — Уэзерс!!! Тащи сюда скотч и ножницы! — слегка истерично отдала команду Лесоль, обращаясь к своему бидектору, и опять склонилась над погибающим роботом, который потихоньку начинал дымить. Мгновенно откуда-то из глубины помещения выскользнул белый горностай. Несмотря на свою крошечную наружность, зверёк держался сурово и благородно: он стрелой метнулся на стол, припал на одно колено и, чинно протянув лапки, с таким гордым видом вручил своей хозяйке нужные предметы, точно это была горстка драгоценных камней. Механик Ок тут же отбросила в сторону бензопилу и сварочный аппарат, схватила скотч и с характерным чавкающим звуком ловко обмотала им провода, торчащие из железного туловища, затем снова вытянула руку в сторону и отчеканила: — Новый серотониновый аккумулятор, пожалуйста! Казалось, всем свои существом (от тревожного хвоста до трепещущих ушек) дожидаясь новых инструкций, бидектор Уэзерс незамедлительно выполнил просьбу — отыскал в глубинах мастерской сияющую бирюзой колбу и впопыхах, но сохраняя достоинство, притащил её на операционный стол, а Лесоль, в свою очередь, размашисто заколотила кулаком недостающую деталь прямо в грудину робота, ознаменовав этим основательным действием завершение операции. В тот же миг упал буквально осязаемый градус напряжения, словно кто-то отодвинул в сторону невидимую штору. И только тогда измотанная, но удовлетворённая проделанной работой девушка выключила хирургическую лампу и с облегчением выдохнула. Устало провела ладонью по лицу, вместе с этим и её напряжённое тело обмякло: плечи ссутулились, руки безвольно упали по швам. Постояв так безучастно секунду-другую, Лесоль снова нашла в себе силы и подняла глаза, отыскала взглядом мою фигуру, скромно притаившуюся в тени, и лучезарно заулыбалась. — Ну вот и всё. Теперь я свободна, — радостно заявила моя подруга. — Прости ещё раз. Я уже собиралась к тебе, но в самый последний момент мне позвонили из правящей партии и потребовали экстренно прооперировать политически важного андроида. Я не могла отказаться. — Понимаю, правящей партии нельзя отказывать, — я мягко пожала плечами и приблизилась к операционному столу, за которым всё ещё немного растерянно стояла девушка. — Ты устала, может перенесём мои занятия? — Нет, я в порядке! — нахмурившись, категорично отмахнулась Лесоль. Её нежные черты лица снова сделались нарочито серьёзными. — Только приведу себя в порядок и готова тебя учить, — деловито проговорила она, поправляя на себе рубашку. — Хорошо. Могу я тебе чем-то помочь? — вкрадчиво, поинтересовалась и, заложив руки за спину, оглянулась по сторонам. — Если тебе не трудно, принеси мне, пожалуйста, стакан воды. Кувшин там, на столике, — Лесоль указала в дальний угол помещения, — а я тут быстренько приберусь. Узерс, дружок, тащи сюда мини-пылесос… Не дослушав фразу, адресованную белоснежному горностаю, я сразу же направилась к мини-бару. И пока искала чистую чашку на деревянной поверхности, заваленной шоколадными батончиками, пакетиками со снеками и упаковками рамёна, за моей спиной скрипнула массивная входная дверь. Послышались гулкие шаги, и я узнала знакомый низкий голос с ноткой хрипотцы: — Детка, ты сейчас свободна? Может, посмотрим фильм у меня в комнате? А то мы завтра уплываем в море, на задание, — проворковал Чангюн. Испытав острую неловкость, я так и застыла с электрическим чайником в руках, обратившись в слух. — Ээ… фильм? — с наигранной радостью протянула Лесоль и неуверенно добавила: — Может, вечерком? Просто мы тут с Ынрой собрались полетать… Тут в стремлении разрядить обстановку, я решила слегка подколоть рядового Има: резко обернулась назад и сделала вид, что стреляю из указательных пальцев. — Тыщ-тыщ! Вот ты и попался, голубчик! Думала, уже никогда не увижу, как ты проявляешь симпатию к Лес-Лес. Теперь удивляться пришла очередь Чангюна. Сначала он также замер, озираясь по сторонам. Затем обнаружил меня возле барной стойки и машинально приподнял руки, как преступник, пасующий перед полицейским. Перемялся с ноги на ногу и, бросив выразительный взгляд исподлобья, подыграл мне, гортанно хохотнув в голос. — Всё нормально, Гюн! Ей можно рассказать, — поспешила вмешаться Лесоль. Она подбежала к своему парню и нежно обняла его со спины, чувственно сминая на нём пальчиками свободную кашемировую кофту. Я ожидала любой другой реакции от рядового Бога, но он, как ни в чём не бывало, гибко изогнулся назад, отрывисто чмокнул белокурую девушку в носик и с лёгкостью проронил: — Как скажешь, детка. — Мы давно дружим, вот все и считают, что мы просто друзья, — высунувшись из-за широкой спины парня, объяснила Лесоль. И эта реплика, явно, была сказана напоказ, для Чангюна, нежели для меня, ведь я и так была в курсе их отношений. — Наверное, ребята догадываются, но не придают этому значения, так как заняты своими делами, — беспечным тоном предположила я и тёплым взглядом смерила обнимающуюся парочку. Попутно заметила, что у Чангюна появилось новое тату между ключиц в виде маленькой луны, пожирающей солнце, и поспешила сменить щекотливую тему на более нейтральную: — О, у тебя новая татуировка?! Что она означает, если не секрет? Насколько я помню, такая же есть у Кихёна на спине, — взболтнула под конец, не подумав. — Подглядываешь за Молитвой в душе? — с подозрением прищурился рядовой Им и заискивающе тряхнул головой, из-за чего длинные пряди иссиня-чёрных волос упали ему на лицо. Не знаю, подшутил ли надо мной Чангюн в отместку, так или иначе, меня здорово смутили его слова. Как минимум потому, что в памяти сразу же всплыл полуобнажённый образ рядового Ю — его тело в татуировках и крепкий зад. Я постаралась сохранить невозмутимый вид, но сразу же выдала себя, нервно почесав шею. — Да шучу я, чего ты так напряглась? — слегка гнусаво пробубнил парень и лишь, когда Лесоль с осуждающим шипением ущипнула его за бок, поспешил ответить на мой вопрос: — Я набил себе лидрезийский символ. Он дословно означает «бог во мне». Кихён был пастором. Не удивительно, что у него есть такое тату. — Вот как… — глубоко задумалась я. Выходит, всё-таки религия занимает не последнее место в жизни Молитвы, если он решил запечатлеть на своей коже такой огромный божественный символ. — Ладно. Ынра, если ты не против, я ненадолго сбегаю в душ перед нашим занятием, — внезапно заключила механик Ок и с этими словами начала потихоньку пятиться назад, увлекая за собой удивительно покорного Чангюна. — Извини, что снова заставляю тебя ждать, но мне просто необходимо смыть с себя воспоминания о работе. — Да хватит извиняться! Идите-идите, — цокнув языком, поторопила я ребят, активно помахав им вслед кистями рук. Только когда Чангюн и Лесоль скрылись за массивной дверью, я достала из кармана мобильный и оглянулась в поисках стула. Обнаружив его около операционного стола, направилась туда с намерением расположиться поудобнее и продолжить писать свою книгу, раз уж у меня появилось свободное время…*** Подглядыватель 9.1 ***
Тут влажно и скользко, но я всё равно устраиваюсь поудобнее, с нетерпением беру попкорн и медленно в него вгрызаюсь, чтобы не издавать чавкающих звуков, так как в душевой всегда слишком сильное эхо. «Представление» всё никак не начнётся, но ожидание для меня не проблема, ведь всё самое интересное случается напоследок. В один момент открывается дверь, и полупустое помещение заполняют звуки гулких шагов по кафелю вперемешку с мягко звенящим голоском девушки и низким баритоном парня. Пришло время затаиться и насладиться зрелищем. — Ты представляешь, теперь они звонят мне, когда им вздумается! — возмущённо размахивая руками, Лесоль подходит к деревянной скамье и бросает на неё махровое полотенце вместе со сменной одеждой. — Стоило всего один раз помочь и теперь я уже их грёбанная рабыня! — она делает шаг в сторону, прикладывает руку к стеклянной панели на стене и включает горячую воду. Тут же из тропического душа в потолке градом начинают сыпаться капли. — Угу, мерзавцы ещё те, — глухо комментирует Чангюн. Он останавливается в центре комнаты, складывает руки на груди и взглядом с поволокой неотрывно следит за каждым движением девушки. — Зато в этот раз я спасла жизнь андроиду всего за полчаса! — с выражением и нотками гордости заявляет Лесоль, поспешно расстёгивая пуговицы на своей рубашке. Размашистым движением сбрасывает её и остаётся в одном бюстгальтере телесного цвета. — Ничего себе, — негромко восхищается рядовой Бог и констатирует с мягкой ухмылкой: — Ты у меня крутая. Однако механик Ок не замечает двусмысленной интонации парня и продолжат говорить о работе: — Ах, я так устала… но после урока с Ынрой, мне ещё нужно будет доделать текущие задания: в последний раз протестировать новый противогаз Хёнвона и подготовить подводный батискаф к завтрашнему отплытию в море. — Так ты не делай, — подёрнув плечами, резонно предлагает рядовой Им и тихой поступью приближается к девушке сзади. Она как раз стащила с себя армейские бриджи, отбросила их на скамью и распрямилась в полный рост. — Не могу, я обещала, — поворачивает голову влево и лукаво шепчет через плечо Лесоль, а Чангюн коварно отклоняется вправо и целует девушку в шею. — Ты не собираешься выйти из душевой? Меня вообще-то Ынра ждёт. Стыдно заставлять её ждать, — слегка манерно и с придыханием лопочет она. — Стыдно? — смеётся ей прямо в ухо парень. — Мы быстро, — и настойчиво оплетает руками женскую талию. — Я потная. Фу, вообще, Гюн. Ты чего? — хохочет она, притворно вырываясь из крепких объятий. — Мне пофиг. Просто пойдём под душ, — причмокнув губами, шумно выдыхает Чангюн. Отстраняется, вальяжно снимает с себя серую кофту и выпускает её из рук, словно сонную змею. Трикотажная вещь плавно соскальзывает с жилистого запястья на мокрый пол. Лесоль могла бы затянуть прелюдию, но больше не сопротивляется — она сама снимает с себя лифчик и трусы, становится под горячие струи воды и, подставив под них лицо, приглаживает назад белокурые волосы. Следом рядовой Бог, всё ещё в джинсах, присоединяется к своей девушке, мягко потеснив её со спины. Он с намёком нажимает ладонями на выразительно-угловатые женские плечи, а Лесоль податливо склоняется и опирается руками о кафельную стену. Тогда Чангюн, наконец, спускает с себя уже промокшие джинсы вместе с нижним бельём и, безо всяких отступлений, одной рукой раздвигает девушке упругие ягодицы, а в другую берёт свой эрегированный егн и плавно ввинчивает его в соблазнительно розовое девичье лоно. В сопровождении хлёстких шлепков, начинает ритмично двигаться, сжимая округлые бёдра Лесоль до покраснения белоснежной кожи. Любовники чутко подстраиваются под вожделенные движения тел друг друга: когда он с хрипом ускоряется, она тихонечко подвывает, всё больше прогибаясь в спине и позволяя парню глубже на себя насаживаться. Чтобы ускорить разрядку, рядовой Бог тянется рукой к пышной груди девушки, остервенело мнёт её, затем скользит по мокрой коже в промежность и стимулирует пальцами, и без того разгоряченное, самое чувствительное место. Вскоре Лесоль вздрагивает и захлёбывается собственным вскриком. Со стороны заметно, как мышцы её живота ритмично сокращаются. И ровно в ту секунду, когда ноги бьющейся в эйфории девушки подкашиваются, Чангюн вовремя, по-хозяйски придерживает её за талию и с новой силой вдалбливает свой фаллос поглубже, чтобы довести возлюбленную до полного чувственного исступления. В момент, когда уже невозможно терпеть, рядовой Бог резко разъединяется с Лесоль и финиширует ей на ягодицы: морщит лицо и покусывает губы, извергая вязкое семя. Потом он, мучимый жаждой, запрокидывает голову и, широко распахнув рот, глотает воду, распыляемую душем. Шершавое дыхание Чангюна и его гортанный мужской стон наслаждения сплетаются со звуком моросящих капель на кафельный пол. Восторженно замерев от увиденного, я продолжаю есть, не страшась напряжённого чавкания, потому что хруст попкорна теперь точно никто не услышит.999
В ожидании подруги я написала половину страницы чистого текста своей книги и осталась довольна проделанной работой. Обычно хмурая и обременённая армейскими проблемами Лесоль вернулась в хорошем настроении — беззаботная улыбка буквально не сходила с миловидного личика девушки. Она переоделась в ярко-жёлтую ветровку с большим капюшоном, но не успела высушить волосы после душа, поэтому собрала их на затылке в небрежный пучок, который теперь ещё больше добавлял её образу лёгкости. Видимо, вода и правда смыла с механика Ок усталость вместе с заботами по работе. На часах было 19:15 вчера, и нещадное солнце уже заняло своё место на небосводе, когда мы поднялись из подземелья штаба на раскалённую, как противень в печке, поверхность и отправились на стоянку паржей. Стоило нам забраться в мою золотистую капсулу, Лесоль первым делом включила систему кондиционирования воздуха и только потом уселась за штурвал, чтобы рассказать мне об общей системе управления летательным аппаратом. Сложно было сразу запомнить, за что отвечают все эти многочисленные кнопки, лампочки, сенсорные экраны и рычаги на панели управления, поэтому я сделала всего пару записей в заметках телефона и запечатлела фотографии лишь самых необходимых клавиш, позволяющих долететь из точки «А» в точку «Б». Потом мы поднялись невысоко в небо, и Лесоль стала кружить по территории штаба, наглядно показывая то, как следует пилоту вести себя во время крутых поворотов. В общем, первый час обучения я только и делала, что запоминала информацию, наблюдая со стороны. Когда же пришёл мой черёд опуститься в капитанское кресло, непрошеное волнение было охватило сознание и сковало мои движения до угловатости деревянной куклы, но я удивительно быстро совладала с собой и даже стала держать курс на продовольственную резервацию. Конечно, взлёт не был таким мягким, как хотелось бы, и скользкая ткань моего комбинезона прилипла к спине, потому что я вспотела от усердия, но, по крайней мере, мы не грохнулись обратно на землю при первой же моей попытке взяться за штурвал. Дальше от меня требовалось только поглядывать на монитор, внимательно контролировать всё, происходящее в небе, и быть готовой к любым манёврам, если испортится погода или какой-то лихой лётчик вздумает нас таранить. Сама того не замечая, я постепенно успокоилась и в разговоре с механиком Ок начала потихоньку уходить от обсуждения правил управления паржем к более нейтральным и житейским темам. Лесоль тоже чуть ослабила учительский контроль: накинула на голову капюшон своей неоново-жёлтой куртки, очевидно, чтобы почувствовать себя уютнее, и расслабленно откинулась на спинку соседнего со мной, пассажирского сидения. Достала из кармана шоколадный батончик, сначала дала откусить его мне, а потом сама с наслаждением приступила к поеданию сладости. И вот так моя подруга, с набитым ртом и философски поглядывая вдаль, внезапно поинтересовалась: — Слушай, Ынра… Так кто тебе всё-таки нравится Кихён или Чжухон? — Ох, ну ты и задала вопрос! — хохотнула я сконфуженно, оторвала руку от штурвала и нервно почесала нос тыльной стороной ладони. — Это сложно. Есть много нюансов… — Извини за бестактность, но я не просто из любопытства спрашиваю. Ты можешь не отвечать, конечно. Только в своё время ты задала мне подобный вопрос, который заставил задуматься о том, на что похожи мои отношения с Чангюном. С тех пор между нами кое-что изменилось в лучшую сторону. Возможно, теперь и я помогу тебе разобраться в чувствах. — Лесоль поёжилась, словно от сквозняка. Её лицо практически полностью скрывал широкий капюшон, а жёлтая куртка, излучающая позитив, на какой-то миг вызвала у меня ощущение тревожности. — Правда? Ладно, если на чистоту… — бросив мимолётный взгляд на подругу, я тяжко вздохнула и заговорила, тщательно взвешивая слова: — к Кихёну меня тянет как магнитом, на каком-то животном уровне, и я думаю о нём чаще, чем хотелось бы. Но из-за его колючего поведения, мне сложно найти с ним общий язык. А Чжухон… Когда он действительно хочет произвести впечатление, то может очаровать кого угодно и влюбить в себя всего за один вечер. Только, судя по нашему общению, у Хони слишком много интересов, которые рассеивают его внимание. Иногда кажется, он влюблён в меня до беспамятства, но стоит ему отвлечься — забывает даже о моём существовании. Говорю же, с ними обоими всё сложно. Механик Ок с таким отрешённым лицом выслушала мой рассказ, как будто просмотрела перед глазами кино. Какие-то давние события всколыхнулись в её памяти, из-за чего моя белокурая собеседница улыбнулась внутрь себя и произнесла с ностальгической интонацией: — Не знаю, что на уме у Чжухона, но насчёт Кихёна могу прояснить тебе ситуацию. Ещё до армии, мы с ним недолго работали в одном ресторанчике. Я была администратором, а он шеф-поваром. КиКи часто готовил мясо на гриле и все блюда, в которые входит курица. Весь персонал называл его «Куриный король». Только тсс, это между нами, — приложив указательный палец к губам, заговорщически подмигнула Лесоль. — В общем, мы до сих пор неплохо общаемся, поэтому недавно он спрашивал у меня совета. — Ого! Ничего себе! Оказывается, Кихён не только бывший пастор, но ещё и повар, — я развеселилась от услышанного и подскочила на месте с таким видом, будто мне сделали укол адреналина. Тогда же озадаченно заметила: — Знаешь, удивительно то, что многие ребята в нашем взводе когда-то да пересекались друг с другом. К примеру, Ларин с малых лет знает Хосока, а он, в свою очередь, раньше встречался с Харам. Ты вот ещё до службы работала с Кихёном, а я помню Хёну с детства. Не находишь это странным? — Ты давно знакома с Хёну? — удивилась Лесоль. — Угу. Оказывается, да, — вымолвила глухо и в тысячный раз попыталась вспомнить, каким же был в моём детстве Сомбреро, но снова в памяти всплыл его привычный образ в комбинезоне фриериста. Словно командир никогда и не был ребёнком. Словно он, на самом деле, плод моей фантазии. — Интересно… Говорю тебе, это судьба! Правда, не стоит забывать, что идёт война с нигмой и многие служат в армии. В наше время мир стал очень тесным. — Тесным, но не настолько же! Такое ощущение, что наш штаб находится в Бермудском треугольнике, или мы все вместе застряли во временной петле! Иначе как можно объяснить столько совпадений? — Ты права, мы все собрались в особенном месте и в необычное время. Но пока что совпадений не так уж и много, — резонно заметила Лесоль. — В том-то и дело, что пока. У меня есть странное предчувствие… — после этих слов я ощутила горечь на языке и поспешно проглотила слюну. — Хорошо, как только странности начнут зашкаливать, мы задумаемся об этом серьёзно, согласна? — протянула мне руку подруга, чтобы скрепить договорённость. — Замётано! — хмыкнула я и ответила на рукопожатие. По мере того, как мы приближались к продовольственной резервации, всё больше капсул появлялось в небе — они на разной высоте летели с нами попутно или целыми вереницами мчались навстречу. Датчик движения только и сообщал о том, что нужно двигаться аккуратнее, чтобы избежать столкновения. В какой-то момент с непривычки мне стало слишком сложно контролировать происходящее вокруг, поэтому пришлось включить наружную систему оповещения о том, что за штурвалом сидит новичок — тогда над моим яйцеобразным паржем зажёгся сияющий нимб. И так дальше очень постепенно, но всё же мне удалось понять и обуздать свою капсулу, точно дикого зверя: я почувствовала некую связь с летательным аппаратом и даже начала получать удовольствие от полёта. Когда под нами распростёрся огромный рынок, Лесоль принялась ещё более рьяно контролировать меня, как свою ученицу. — Сейчас в воздухе начнут мельтешить рекламные голограммы. Главное, не волнуйся и следи за тем, чтобы они не сбивали тебя с толку. Некоторым пилотам становится дурно из-за ярких красок, — предупредила она, неотрывно глядя в окно. — Хорошо, постараюсь, — послушно кивнула я и вернулась к нашей последней теме. — Ты сказала, Кихён спрашивал у тебя совета. Что же он хотел узнать, если не секрет? — Да, точно! — спохватилась Лесоль и сразу же замялась: — Тут такое дело… Я хочу быть хорошей подругой и для тебя, и для него. И держала бы рот на замке, если бы вы не ходили вокруг да около как дурачки. — Говори уже! — В общем, он спрашивал о тебе. — Надо же! — чересчур эмоционально отреагировала я. Сильнее нужного крутанула штурвал и наша капсула резко вильнула в сторону. — Осторожнее! — машинально отругала меня механик Ок и продолжила более непринуждённым тоном: — Да, он заметил, что мы с тобой стали общаться ближе. Интересовался какие у тебя вкусы, что тебе нравится в еде, какие цвета ты любишь, какая у тебя группа крови и знак зодиака… Короче, всё в таком духе, — добродушно рассмеялась Лесоль. — Серьёзно?! — округлила я глаза. — Эээ… он верит в знаки зодиака? Обычно парни считают всё это ерундой и девчачьими заморочками. — Думаю, он не знает, как к тебе подступиться, вот и ищет ответы даже в гороскопе. Просто боится всё испортить. Это я и хотела сказать. Кихён хороший человек, но сложный и сам от этого страдает. Он из тех парней, которых нужно направлять в правильное русло. Давать ему подсказки, понимаешь? Если уж совсем на чистоту, с ним будет счастлива та девушка, которая возьмёт его за яйца и больше никогда не отпустит. Хотя Кихён очень любит нежности и объятия, с ним нужно держать ухо востро. Кстати, у него очень строгая мама, ты в курсе? — Неа… — я заинтересованно повела бровью. — Так вот знай, если тебе нравится Кихён, и ты хочешь, чтобы у вас что-то получилось, будь терпеливой, заботливой, понимающей и чётко отстаивай свои границы. Справишься? — Ты не первая даёшь мне подобные советы, — вспомнила я разговор с Хосоком. — Временами моё терпение заканчивается, но я стараюсь себя воспитывать. — Что ж, тогда всё будет хорошо! Я за вас спокойна, — торжественно взмахнула руками моя подруга. Сняла с головы капюшон и распустила светлые волосы, которые успели окончательно высохнуть за время нашего короткого путешествия. — Угу, осталось только понять, что себе думает Чжухон. Когда мы были в космосе, на вечеринке он странно себя повёл, а сейчас делает вид, будто ничего не произошло. — Ооо, ну тут поможет только Пафсоль. Кто, как не она, хорошо знает своего братца?! В любом случае, скоро тебе придётся сделать выбор в пользу одного из парней. Либо же послать их обоих! — Да, ты права, — хмыкнула я и встретилась с понимающим взглядом Лесоль. — Всё к этому идёт, — заключила со вздохом, накренила штурвал влево и, развернув капсулу, стала возвращаться обратно в резервацию «Антиклон».999
5 октября. ПЕРВЫЙ РАССВЕТ. ВРЕМЯ: 08:31 Суетливое утро. Длинный бетонный причал заполнен фриеристами из нескольких взводов сразу — все эти люди активно готовятся к отплытию в открытое море: ссорятся, мирятся, спорят, смеются, в последний момент собирают вещи или видятся напоследок со своими близкими родственниками. Пле́скот волн и заливистые крики чаек, вне сомнения, зарождают в сердцах этих воинов чувство свободы и жажду приключений, а тёплый бриз, ненавязчиво подгоняющий в спину, окрыляет и вдохновляет на подвиги. Удобно расставив ноги на ширине плеч и заложив пальцы за лямки маленького рюкзака, я в меньшинстве — стою чуть поодаль и наблюдаю за происходящим со стороны. С упоением вдыхаю солёный морской воздух и щурюсь из-за яркого солнца, периодически сдувая с лица раздражающие волосинки, гонимые ветром. Вот к берегу практически бесшумно причаливает очередной яхл — быстроходная подводная лодка-пенал, в которой всего десять лежачих мест для пассажиров. Многим этот причудливый транспорт напоминает коробку для карандашей, где каждый боец размещается в своей отдельной компактной ячейке. И только тот, кто хоть отдалённо страдает клаустрофобией, скорее увидит сходство яхла с контейнером, состоящим из цинковых гробиков. Вне сомнения, меня можно отнести ко второму типу людей. Мне чуждо быть трусихой, но стоит представить картину, как лежу я брёвнышком в тесном отсеке, аки легендарный граф Дракула, сразу же испытываю фантомное чувство тошноты и начинаю нервно посмеиваться. Зато Белка с радостным визгом восприняла новость о том, что ближайшая военная операция по зачистке нигмы будет проходить на подводной базе. И пусть снова запрещено брать с собой бидекторов, ведь за ними сложно уследить в плавании, меня уже угораздило обнадёжить свою зверушку: в тот день, когда она не смогла побывать в космосе, я пообещала взять её на следующее задание. Сложно было выбрать между долгом военного подчиниться приказу и ответственностью за собственные слова, поэтому пришлось пойти на хитрость. Сидит теперь белка у меня в рюкзаке и смотрит на мир через маленькую щёлочку в молнии, которая специально застёгнута не до конца, и даже умудряется нагличать. Невзирая на доброту хозяйки, эта мелкая проказница то и дело ощутимо шебуршится за моей спиной и жалуется на жизнь в заточении. Тогда я подпрыгиваю на месте и хорошенько встряхиваю её там. Она ведь знала, на что шла?! Так чего теперь ноет и устраивает мне проблемы? Нигма исчезла бы раз и навсегда, если бы бойцы армии спасения стремились отправиться на задание с таким же рвением, как и моя Белка-авантюристка, но народ вокруг не особо в восторге, поскольку им не впервой предстоит испытать на себе прелести путешествия в яхле. Ребята из моего отделения разделились на группки, и каждый решает свои вопросы перед отплытием. Справа, практически у самого края пирса, собрались две парочки, которые не часто общаются между собой, но сейчас у них нашлась общая тема: Чангюн с чашкой кофе в руках и Харам в боевой сутане — они с нескрываемым любопытством наблюдают за тем, как деловая Лесоль водружает на голову Хёнвону увесистый противогаз, обвешанный трубками и усыпанный компьютерными чипами разных размеров. Пусть в таком виде рядовой Че похож на сурового воина-осьминога — покорителя морских глубин, к счастью, ему больше не придется пить противоядие от дурманящего фриера, вызывающего побочный эффект в виде глюков. Чуть ближе ко мне эмоционально ругаются Чару и Хосок: она раскраснелась, как переспелая помидорка, и всем своим видом разъярённой маленькой фурии олицетворяет возмущение, а он принял оборонительную позу, словно месси́я, вознамерившийся остановить поток машин на оживлённой улице, — опёрся руками в бока и дышит полной грудью, как закипающий чайник. Очевидно, что цветочно-букетный период у этой пары закончился, и вместо него настала пора первой серьёзной ссоры. Всё потому, что рядовой Шин захотел для себя немного свободы. Причём, свобода в его понимании — это желание возобновить вылазки в «Битую тарелку» по выходным. Конечно, он всё ещё любит доктора Ан, однако ему стало душно постоянно проводить время в штабе и даже появилась тоска по прошлой яркой жизни факира, блистающего на сценах резервации «ПроРелакс». Сначала Чару не была против, только предложила хотя бы разок составить своему парню компанию, на что рядовой Шин ответил: «Солнышко, да что тебе там делать? У нас в «Битой тарелке» чисто мужская тусовка старых друзей-циркачей. Тебе будет скучно и неудобно с нами. Мы же частенько грубо шутим. Да и карловы будут смущать. Я-то уже к ним привык. Мне всё равно, в каком они виде расхаживают…» В общем, Хосок не захотел знакомить Чару со своими друзьями, та обиделась, стала вести себя более холодно и отказалась плыть с нами на задание. Тогда рядовой Сосок сказал девушке, что она ведёт себя как ребёнок, а доктор Ан возмутилась и заявила: «Мол, мне без разницы, куда ты ходишь, но меня бесит, когда мной пренебрегают. Очевидно же, если твой партнёр не знакомит тебя со своими близкими, значит он относится к тебе несерьёзно! Меня не устраивает такой расклад, так что можешь грести на все четыре стороны!» И пошло, и поехало… Эти двое бранятся уже целую неделю и до сих пор. Как раз, когда я обратила на них внимание, Чару тоже меня заметила, встретилась со мной взглядом и выразительно всплеснула руками, делясь своим негодованием. В поддержку, я поджала губы и со вздохом покачала головой. Ох, уж эти влюблённые голубки… — знаем, видели. Напускаю на себя отстранённый вид и оглядываюсь назад. Там гораздо более душевная картина: Чжухона и Пафсоль пришли проводить в плавание родители, зачем-то принесли с собой большой торт, два ожерелья из когтей и альбом со старыми фотографиями. Прямо сейчас дружное семейство тигроловов активно обсуждает что-то, и со стороны они смотрится очень колоритно — все неуловимо похожи друг на друга, ведут себя немного шумно и одинаково сияют при улыбке ямочками. Отец близнецов такой же харизматичный и лёгкий в общении, как и его дети, а мать более сдержанная и горделивая, но не упускает возможности лишний раз обнять, погладить или ущипнуть своих сына и дочку. Неподалёку от семьи Ли топчутся Хёну и Вольжан. Первый короткими жестами и еле уловимой мимикой поддерживает второго. Думаю, лейтенант Жан хочет представится родителям своей девушки, но немного тушуется. Неловко, конечно, наблюдать за тем, как статный, длинноногий мужчина с трёхдневной щетиной смущается, точно парнишка из младшей школы, но в то же время это радует, ведь указывает на то, что ему не всё равно. Последние пару недель Вольжан намного больше уделяет внимания Паффи: по утрам носит ей кофе в постель, лично мажет мазью каждый синячок, полученный после изнурительных тренировок и, о чудо, не устаёт публично заявлять о своих пылких чувствах возлюбленной. В основном, потому, что она запала на актёра Ли Донука и совершенно этого не скрывает. Хитренькая Фламинго только и делает, что целыми днями жеманно восхищается талантами прекрасного актера, а лейтенант Жан предсказуемо ревнует. Как порядочный человек, он не говорит ничего плохого в сторону своего знаменитого друга, но решил, видимо, пойти ва-банк: собирается заявить о себе родителям Пафсоли и, тем самым, хочет полноценно вступить в права жениха. — Ненавижу задания под водой! — неожиданно ворчливо произносит у меня над ухом Минхёк. Я дёргаюсь от испуга и, шумно втянув носом воздух, встречаюсь взглядом с Киборгом. Он буквально навис надо мной с кислой физиономией. Смотрит так грустно-грустно, по-щенячьи, и пытается заглянуть в самую душу. — Что, боишься заржаветь? — медленно расплываюсь в улыбке и, ощущая неловкость, указываю глазами на механическую руку парня. — Ха-ха! Очень смешно, — обиженно кривит лицо Минхёк. — Нет, у меня гидрофобия, — вздрагивает он, как от холода, медленно поднимает руку к шее и раздражённо почёсывает себя за ухом. — В каком это смысле? — непонимающе свожу брови к переносице. — Я совсем не умею плавать, — страдальческим голосом заявляет парень и откровенно делится своей проблемой: — Хуже, чем топор, понимаешь? Просто тот сразу идёт ко дну, а я ещё какое-то время барахтаюсь на поверхности и верещу как пожарная сирена. — Сочувствую. У меня тоже есть фобия, которая сегодня заставляет поволноваться, но я стараюсь держаться. А ты пытался побороть свой страх? — спрашиваю сопереживающим тоном. — Это нереально, — категорично отмахивается Минхёк. — Всё равно, что заставить себя полюбить огурцы, которые я ненавижу из-за специфического запаха. Как ни крути, они всё равно не перестанут мерзко пахнуть. Знаешь, мне как-то приснилось, что я тону в огуречном рассоле. Вот это был настоящий кошмар! Главное, ничего не предвещало беды… — принимается он подробно пересказывать свой сон. Яркий неоновый таймер в кадыке Киборга неприятно слепит меня, поэтому я вежливо поддакиваю, но слегка поворачиваю голову влево и, наконец, натыкаюсь взглядом на рядового Ю — он неподалёку, сидит на корточках над раскрытым чемоданом и с озабоченным видом копается в своих вещах: сверх аккуратно складывает сменную одежду, шуршит пакетами, застёгивает-расстёгивает молнии… Судя по огромному багажу Молитвы, складывается впечатление, что он не на задание собирается, а в кругосветное путешествие. Тут же мои мысли уходят в сторону, и я представляю себе, что мы могли бы поехать вместе: делить один номер в отеле, спать на одной кровати, завтракать за одним столом, а потом под палящим солнцем ходить на пляж… Внезапно шумный звонок мобильного прерывает Минхёка — он мог бы рассказать все сны, которые ему когда-либо снились, но оставляет меня в покое и переключается на эмоциональный разговор с сыном Манту. А я и дальше, под несвязный бубнёж своего сослуживца, продолжаю украдкой поглядывать в сторону Кихёна, потому что сладкие мечты отвлекают от предстоящего плавания в пугающе тесном яхле. Прошло не больше десяти минут, когда Вольжан резко призвал всех к порядку. Он уже успел познакомиться с родителями Паффи и теперь под их любопытными взглядами, напустил на себя строгий, командирский вид и, кажется, даже слегка вошёл в роль лихого пирата, чтобы казаться максимально крутым перед своими будущими тестем и тёщей. — Внимание, бойцы четвёртого взвода фриеристов! Давайте отбросим неформальное общение! Оставим его на берегу! Когда вы вернётесь в штаб, ещё успеете пообщаться в дружеской манере! Но здесь и сейчас, мы — воины спасения, поэтому слушаем мою команду! Смирно! Стройся! — делая выразительные паузы, властно прокричал лейтенант Жан. Он показательно выпятил мускулистую грудь, поправил на голове лаковую фуражку и, широким шагом прошёлся по бетонному пирсу, пристально озираясь по сторонам в поисках своих подчинённых. Все пять армейских отделений фриеристов (по девять человек в каждом) не заставили себя ждать. Стоило командиру взвода, соблюсти военную иерархию, народ моментально скучковался. Затем мы выстроились в две шеренги и отдали честь. Тогда же я скосила глаза и осознала, что справа от меня по стойке смирно стоит Минхёк, а слева Кихён. — Разрешите спросить, лейтенант Жан?! — голосом с хрипотцой отчеканил Киборг. — Спрашивай, рядовой Ли, — без эмоций произнёс Вольжан, однако плотно сжал тонкие губы и раздражённо закатил глаза, предвкушая оригинальный вопрос. — Могу я лечь в ячейку в середине яхла, чтобы меня не укачало перед заданием по зачистке нигмы? — Ты ляжешь туда, куда я скажу! — нахмурив чёрные брови, заявил командир. Тут же подошёл практически вплотную к Киборгу и осуждающе на него прикрикнул: — Воины спасения не выбирают себе местечко поуютнее! На то они и воины, что действуют по ситуации! Это ясно?! — Так точно, — немного вяло откликнулся Минхёк. Пусть отругали его, но я стояла рядом, и почему-то тоже почувствовала себя пристыженной. — Динозавр, дружище, ну ты же знаешь, что Киборг не ладит с водой? Войди в его положение, — угрюмо вступился за своего сослуживца Хёну. В его тоне читалось, что он тоже командир, хотя и ниже по званию. — Какой я тебе дружище, сержант Сон? — шмыгнув носом, взъелся Вольжан. Он обиженно зыркнул на Сомбреро, и в этом многозначительном взгляде читалось, мол, мы же договорились, что ты подыграешь мне перед родителями Пафсоли, ну что за дела? Хёну растерянно запнулся, будто вспомнил о своём обещании, и повторил с притворной учтивостью: — Прошу прощения, Лейтенант Жан. Насчёт Киборга… Ему ещё с клонами воевать, будьте добры, проявите к нему снисхождение. — Так и быть. Во благо успешной операции, пусть ложится в середине, — пространно взмахнув рукой, снизошёл до понимания Вольжан, но в следующее мгновение скривил лицо так, словно у него разболелся зуб, и уничижительным тоном обратился ко всем бойцам сразу: — Ещё есть вопросы? — Никак нет! — откликнулись мы оглушительным хором. — Тогда перейдём к делу. — Лейтенант Жан, заложил руки за спину и с важным видом продолжил мерить шагами причал. — Нас ждёт непростая операция на военной базе, которая находится глубоко под водой. Нигма заполонила там огромную котельную, представляющую собой лабиринт из медных труб. Из рапорта разведчиков резервации «Антиклон» известно, что на сей раз туман самый обычный. Однако! Следует держать ухо востро. По слухам аномалии происходят из-за неизвестного объекта. Его прозвали «Человек в тумане». В связи с этим у нас появилась цель выследить его и допросить. Для такой миссии нужен особенно ловкий воин — профессиональный следопыт. У нас есть такой. Рядовой Ли с позывным Вопль, выйди из строя! Мигом Чжухон сделал два шага вперёд и снова отдал честь. — Я весь внимание! — ожесточённо произнёс он с ледяными нотками в голосе. Мне было видно Хони наискосок, но я легко представила, как в этот момент на его лице играет еле заметная коварная усмешка. — Если сегодня ты встретишь ЧвТ, должен будешь применить все свои умения и правдорубящий фриер, чтобы развязать мерзавцу язык и добыть ценную информацию! Ясен план?! — Так точно! Будет сделано, — без раздумий подчинился приказу Вопль. — Вольно, рядовой Ли, — благосклонно кивнул лейтенант Жан, терпеливо подождал, когда Чжухон отступит обратно в строй, и продолжил командирские наставления: — Зачистку начнём во второй половине дня и, возможно, закончим только к вечеру. В любом случае, мы заночуем на базе и вернёмся на берег уже завтра. Надеюсь, вы взяли с собой пледы, грелки и тёплые пижамы, потому что в подводном штабе холодно. — Есть и другие способы согреться! — с намёком выкрикнул кто-то сзади, и эта фраза потонула в гоготе мужских голосов. Тогда мне стало немного мерзко и захотелось дать подзатыльник каждому присутствующему мужику, который подумал о чём-то пошлом. Представив себе эту картину, я рассмеялась в голос вместе со всеми, но с более зловещей интонацией. Вместо того, чтобы приструнить своих подчинённых, Вольжан проигнорировал всеобщее веселье. Он резко притормозил, словно споткнулся о камень, и облегчённо выдохнул, так как родители Чжухона и Пафсоли, наконец-то, жестами попрощались с детьми и прогулочным шагом покинули причал. Убедившись, что больше не нужно строить из себя важного командира, Динозавр задумчиво поскрёб пальцами щетину и обратился к нам привычно дружелюбным тоном с лёгкой придурцой: — Если всё понятно, официоз закончен. Через пять минут начинаем ложиться в яхлы, — сказал он, а потом скорчил гримасу боли и захныкал в голос. Сгорбился весь, скукожился и гуськом подбежал к своей возлюбленной Фламинго, чтобы та его пожалела. — Божечки-кошечки, ну не могу я долго с серьёзной мордой стоять, это так утомляет! Детка, скажи, зачем я вообще решил строить военную карьеру? — Может, потому, что мне нравятся военные? — скептически предположила Пафсоль. — Мне казалось, ты любишь актёров? — с явным укором заметил Вольжан. — Кто тебе сказал, лапусик? Ничего подобного! — игриво возразила Паффи. — Вот врушка! Но я тебя люблю… Воины спасения потихоньку разошлись в разные стороны и вернулись к своим делам перед отплытием, а я ещё немного постояла без инициативы, с таким ощущением, словно потерялась в толпе. Потом медленно подошла к краю пирса и немигающим взглядом уставилась на яхл, предназначенный для фриеристов из нашего отделения. Лодка-пенал беспечно качалась на волнах — она будто дразнила меня своим непринуждённым видом. Стараясь избавиться от чувства надвигающейся опасности, я сосредоточенно замерла и на мгновение выпала из жизни. Как раз в этот момент кто-то легонько дотронулся до моей спины. Содрогнувшись нервно, как от микро-удара током, резко обернулась и, к своему удивлению, позади обнаружила Кихёна. Он явно не ожидал, что я испугаюсь, поэтому прищурился пристально и вгляделся в моё лицо, чтобы понять причину такой на него реакции. Тогда я первой опустила глаза, а Молитва протянул в мою сторону пластиковый контейнер и настороженно вымолвил: — Держи, мне не влазит в чемодан. — Что это? — пробормотала севшим голосом. — Я приготовил еду для нашей команды. Там рис, маринованные древесные грибы, кисло-сладкий соус, курочка… Чжухон уже положил себе формочку в рюкзак. Это твоя. — Ооо, это так мило, КиКи! Спасибо, — моментально оживилась я, восторженно распахнув рот, и теперь совершенно открыто посмотрела на Молитву. «Куриный король» угощает меня своей курочкой, надо же! Он на миг слегка наморщил нос, потому что я назвала его уменьшительно-ласкательно, но не стал возражать. Просто смущённо поджал губы и кивнул. К тому же Кихён трогает себя за уши, если испытывает сильные эмоции: всякий раз, когда злится, стесняется или самоотверженно поёт. Вот и сейчас он машинально потянулся к мочке уха, стоило мне от всей души поблагодарить его. Неловкий момент затянулся, поэтому я наметила поклон для вежливости, медленно развернулась и уже более решительно направилась к первым ячейкам яхла, чтобы, наконец, залечь там и морально подготовиться к отплытию. Однако Кихён снова догнал меня и настойчиво придержал за рукав комбинезона. — Куда пошла?! Не ложись с краю, а то укачает! — с укором прикрикнул он в своей манере, немного шепеляво выговаривая букву «с». И тут у меня возникло острое желание пофлиртовать. Я взглянула на Молитву через плечо и лукаво предложила: — Может, ты меня на руках до яхла донесешь? — Ээ… что, прости?.. — непонимающе замер Кихён. Он вскинул брови, сильно наморщив лоб, и глупо заморгал глазками. — Ну ты сегодня добренький такой. Кормишь меня, беспокоишься, защищаешь… Боюсь представить, что дальше, — усмехнулась я, всем телом развернулась к парню и окинула его оценивающим взглядом. В этом весь рядовой Ю: классические армейские берцы на высокой рефлёной подошве, обычный комбинезон, украшенный стильными подтяжками, и большой рюкзак за плечами — сочетание дорогой простоты и надёжности в образе. — Привыкай. Я такой и есть, — невозмутимо вскинул он подбородок, но сложил руки на груди, тем самым безотчётно отгородившись от моего внезапного напора. — Да ладно? Тогда почему так долго скрывал это? Или ты, как принц-лягушка, тебя нужно было поцеловать, чтобы растопить твоё сердце? — И часто ты думаешь о нашем поцелуе? — блеснул коварной улыбкой Кихён. По тому, как его лицо приобрело черты хитрого лиса, я поняла, что он совладал с эмоциями и теперь готов, по обыкновению, бесконечно пререкаться. — А ты? — спросила в ответ, и мы встретились взглядами, а потом как-то синхронно посмотрели на губы друг друга. Изучающе. Вожделенно. Чувственно. При этом меня будто окатило невидимое цунами — настолько быстро нахлынуло возбуждение. Подавив внезапную дрожь в теле, я затаила дыхание. Казалось, в груди разгорелось всепоглощающее пламя, языки которого вот-вот стремились вырваться наружу. Удивительно, но всё чаще рядом с Кихёном, мне доводится испытывать необъятный спектр чувств, что постепенно наводит на мысль: однажды я не выдержу и взорвусь. Здорово бомбанёт, понимаете? — Внимание-внимание! Скорее укладывайтесь! Отплытие через две минуты! — послышался мелодичный голос Вольжана. Тогда мы с рядовым Ю мгновенно стушевались, и оба сделали вид, что присматриваем себе удобное местечко в яхле. Мой выбор пал на ячейку недалеко от центра. Недолго думая, я коротко разбежалась и с замирающим сердцем прыгнула в лодку. Жёстко коснувшись ступнями твёрдого днища, споткнулась, но смогла устоять на ногах. Должно быть Белку хорошо тряхнуло внутри рюкзака, но не страшно. Она же хотела острых ощущений? Вот и не стоит благодарности.999