Серые балки поднимались над головой великанами, огибая стеклянные пласты витиеватым узором. Никите и ранее приходилось стоять на этом вокзале, переминаясь с ноги на ногу. Грязный мрамор отсвечивал еле проникающие утренние лучи, в туманном Альбионе солнце — редкий гость. Люди казались всего лишь маленькой формальностью в спертом здании. Вечно спешащие к своему перрону, они дергали мальчишку за плечи, выкрикивая нелепое «Простите». Среди летящих мужчин с хмурыми лицами и не менее хмурыми женщинами мальчишке порой удавалось рассмотреть таких же потерянных детей, как и он сам. Вообще на вопрос «Как ты здесь оказался, мальчик? Да еще и один?» Ники просто пожал бы плечами, улыбаясь. Письмо на пожелтевшей бумаге выглядело шуткой, но именно тогда, в дождливое майское утро, родителям мальчика пришлось поверить. Поверить в его предназначение.
В поисках своего перрона удивленный мальчик долго осматривал сияющие вывески. Все не то, да не так. Только за неприметной колонной скрывался другой. В письме все оказалось написано. Ники до сих пор не верил в это странное послание от белоснежной совы, что постучалась в окно. Взору открывался паровоз. Пожалуй, на эту махину человеческого труда можно смотреть, разинув рот. Окруженный каменными стенами-атлантами, дымился чернеющий поезд. Челка так и лезла в глаза, заставляя мальчишку щуриться каждый раз, когда он поднимал взгляд чуть выше, чем обычно смотрел перед собой. Правда, этот чудный экспресс вызывал наивную улыбку на устах мальчика. Когда-то в школе они с другом собирали почти такой же. «Экспресс в неизвестность» — именно так он назывался. Разве это не сон? Сон о старой мечте, заключенный далеко на задворках разума. Осталось только проснуться, почистить зубы и идти в школу. Но нет. Пробуждения не будет.
— Попытайся найти себе компанию, достойную тебе, — холодный голос раздавался словно над самым ухом, из-за чего Никите пришлось резко обернуться. Неподалеку от него стоял мальчишка, что со странным высокомерием осматривал остальных. Алексееву хотелось назвать его ледяным принцем. Высокие скулы лишь подчеркивали образ ворона среди сорок. Весь в черном, он с неприкрытым равнодушием слушал слова матери. Холодок прошелся по телу Ники. Не хотелось бы ему встретиться с этим мальчиком. Только вот не эта странная семейка заменяла все мысли. Вокруг него миллионы других. Взрослые с трепетом провожают своих чад, в последний раз поправляя нелепо надетые шапочки, прилизывая кудрявые чубчики и читая нравоучения в тысячный раз. Никите хотелось бы до глубины души обнять свою матушку здесь, попрощаться с ней по-настоящему, на вокзале. Но жизнь не дала такой возможности. Он — просто любопытный мальчик из самой обычной человеческой семьи. Все его родственники — люди, ведь магглы звучало так оскорбительно.
— Ты знаешь, что мы не приветствуем грязных, — снова шепот матери. Косте хотелось бы полностью отвечать стандартам собственной семьи, понять их, но его разум оказался немного чище. Самую каплю. В свои годы тот понимал, что нет ничего страшного в магглах. В тайне от родителей тот играл с соседскими мальчишками по кварталу, вместе с ними ел конфеты и гладил их милейших щенят, что ото дня в день становились новыми членами их детской компании. Ненависти родителей тот не понимал, но старался делать вид, что полностью поддерживает их позицию. Серые глаза брезгливо осматривали стоящих рядом. Кто они — грязные твари или такие же волшебники, как и он сам?
Родители отошли в сторону, обсуждая что-то несомненно важное, непостижимое уму одиннадцатилетнего ребёнка. Именно поэтому Костя из скуки начал осматриваться по сторонам и заметил одиноко стоящего кудрявого мальчишку, который находился дальше всех и растерянно озирался по сторонам. Сам Ники с нескрываемым любопытством осматривал мелькающих учеников. Одни кудрявые, как лесные ветви весной, другие низкие, пухлые, высокие, как тростинки, красные, как помидорки, кто-то смеялся, кто-то щурился, кто-то дрожал, судорожно пытаясь рассмотреть название собственных таблеток. Алексееву нравились люди, но он боялся, что не понравится им. Мальчик не умел знакомиться, даже если очень сильно хотел. Даже в своей родной школе у него были только парочка хороших приятелей, которые, по совместительству, были то ли его соседями по парте, то ли знакомыми его родителей.
— Не думаю, что ты найдёшь друзей, если будешь стоять столбом в углу, — послышался сбоку голос, который озвучил все мысли Никиты в данный момент. Мальчик чуть ли не подпрыгнул от неожиданности. Резко развернулся, буквально ударяясь о смоляной костюм того самого аристократа. Стало неожиданно неловко. Из горла и слова не выдавить. Щеки Ники резко покраснели. Хотелось отвернуться, сделать вид, что ничего не было и дальше прикидываться дурачком, но долгие и мелькающие жужжащим роем раздумья вновь прервал низкий голос собеседника.
— Всё самому приходится делать, — пробурчал он, вызывая у второго мальчишки застенчивую улыбку. — Константин Бочаров. Можешь называть меня просто Костя.
Новый знакомый протянул руку в знак приветствия. Никиту немного смутил этот жест. Многие сотни раз ему приходилось видеть, как бравые аристократы приветствуют так друг друга. Мальчишка перебирал в голове различные комбинации исхода этого знакомства, ни один из них ему не нравились. Правда, показаться невежей тоже не хотелось. Он неуверенно протянул свою миниатюрную ладошку. Та в миг оказалась подхвачена собеседником и крепко пожата.
— Никита, — мальчик со удивленным взглядом проводил кивок Кости. После немного замялся. Вспомнив приветствие другого члена их маленького коллектива, все же добавил, но более тихо. — Никита Алексеев.
— Приятно познакомиться, — Ники поспорил бы. Самому ему, несомненно, было до одури интересно хоть с кем-то поговорить. Мальчик редко контактировал с миром волшебников, хотя уже довольно давно знал собственное причастие к нему. В далекие детские годы он мечтал, что рано или поздно и другие мальчишки начнут общаться с ним, но все знакомые маги были либо слишком высокомерны, либо просто его не замечали. Было ли этих знакомых много? Нет. Маленькая семейка через квартал и усатый мужчина из банка. Алексеев улыбнулся своим мыслям, чем заставил Костю лишний раз покоситься на себя. Лицо Бочарова не выражало ровным счетом ничего. Ледяное, как снег. Где-то в глубине души Никита истинно верил, что правда понравился странному аристократу. Бочаров замешкался. Чистокровный волшебник улыбнулся самыми краями губ, добавив ничтожное «Увидимся». Родители. Конечно. Никите вновь стало немного не по себе от ледяного взгляда отца Кости, но он был рад, что сам Костя вряд ли будет унижать его в школе.
Бочарову, к слову, пришлось оправдываться перед родителями, что грязнокровка, с которым он только что общался, всего лишь спросил, когда отправляется поезд и с совершенно честным выражением лица заявил, что ответил тому в грубейшей манере, прямо как учили его отвечать грязнокровкам старшие. Родители лишь одобрительно закивали, а когда они от него отстали, Костя устало выдохнул. В душе, возможно, он бы и хотел быть под стать своим родителям. Смотреть на мир свысока, не замечая собственных уникальных черт. Но нет. Ему повезло узнать чуть больше, чем твердили популярные среди магов газетки для высокомерных выскочек. В мыслях тот мечтал поскорее выпорхнуть из гнезда и начать жить так, как ему приказывает сердце, а не лицемерное отцовское наставление.
***
Никита сидел на небольшом диванчике, размахивая ногами. Тупое чувство какой-то недосказанности витало в воздухе. Дети ходили туда-сюда. Кто постарше, кто еще совсем маленький, как и сам Никита. Многие трепетно несли с собой клетки с диковинными животными, некоторые бурно что-то обсуждали, попутно поправляя разноцветные шарфы, а Ники просто сидел, уставившись в своего названого попутчика. Невысокий мальчишка с прической «под нолик» скорее создавал впечатление заумного ботаника. Пухлые щеки, красные руки с короткими пальцами и горка книг рядом. Судя по вышитому на бабочке названию, мальчишку звали Лукой. Но тот был не очень-то и разговорчивым. Хотя… Он умудрялся рассказывать обо всем. Да, в своей манере. Он долго молчал, потом прислушивался, а после снова начинал очередную историю про змей, букашек и енотов. Сначала этот мальчишка смущал Никиту, но после тот даже привык к этим лекциям.
— Скучаете? — знакомая белоснежная макушка показалась в двери. Костя. Его костлявые пальцы резко вцепились в дверь. На одном из них Алексеев даже смог разглядеть огромный перстень. Скорее всего, фамильный. Бочаров направляет свой взгляд на Никиту. — Я бы рад с вами посидеть, но…
Кто-то резко дергает Костю назад. Никита даже хочет посмотреть, не упал ли мальчишка, но после слышит заливистый смех. Звонкий и пронзительный. Это не Костя. Звуки шагов. Они удаляются. Костя и его неизвестный друг, который умеет смеяться, как птичка. Пока что это все, что мог прокрутить в своей голове Ники. Ситуация немного пугала. Провести несколько часов в компании неразговорчивого Луки — не очень радужная перспектива. Мысли недолго занимали его голову. Как только поезд тронулся, в вагон вошли еще мальчишки. Двое. Выглядели они как персонажи какого-то мультфильма. Долговязый мальчик в огромных квадратных очках и с чудным бантиком (Ники даже поспорил бы, что у этого мальчишки целая коллекция) и его друг. Тот постоянно путался в своей мантии, с детским удивлением выслушивал каждую нелепую шутку мальчика-бантика и смеялся, обнажая свои выпирающие зубы и маленькую щербинку.
— Я Микки, это Бенни, — мальчишка с бантиком говорил очень и очень быстро. Он постоянно жестикулировал, в это же время умудрялся рассказывать своему другу какую-то очередную историю, дополняя восторженным «Да, Бенни?», на что тот иронично отвечал «Никак нет, Микки».
—Я… — только было начал Алексеев, как только Миколас его прервал.
—Ты Никита, — закусил губу. Удивлению на лице Алексеева не было предела. Микки оказался слишком прост. Долго томить не стал. Да и вообще общее впечатление от этих мальчишек оставалось максимально приятным: открытые, добрые и веселые. Ему бы тоже хотелось иметь такого друга, с которым можно забраться в самые дебри и спокойно заявить, что тебе хочется клубничный коктейль, а не мятный. — Я еще дома смотрел списки грязнокровок, из полукровок только мы с Бенни, грязнокровок не слишком много в этом году.
Алексееву явно не нравилась эта кличка. Грязнокровка. Звучит неприятно. Как-то оскорбляюще и низко. В бегах от людского эгоизма он натыкается на лицемерие магов. Интересная позиция.
***
— Когда я назову Ваше имя, то вы подходите к Распределяющей Шляпе, надеваете её и садитесь на табурет. — голос отдавался эхом от стен. Каменные стены увиты гирляндами, вокруг летают белоснежные совы. Ники никогда не удавалось видеть столь массивного и впечатляющего строения. По сравнению с витражными окнами он казался лишь маленькой частичкой. Такой маленький и ничтожный, как и мармеладные червячки у него в кармане. Сказка раскрывала свои двери каждый раз, следовало только Никите повернуть голову. Там волшебные книги, порхающие в воздухе, как птицы, в холле лестницы, что сами подходят к тебе, когда тебе надо, говорящие картины, распевающие свои древние романсы. Все это казалось лишь сном. Сном, что никогда не сбудется. Следует просто открыть свои глаза. Но они не открывались. Шляпа с заумными (и явно старческими) мыслями разбрасывала учеников на факультеты. Сначала Алексеева это даже веселило. До тех самых пор, пока его собственное имя не послышалось от профессора.
На негнущихся ногах Ник поплёлся к табурету. Слишком большая шляпа упала ему на глаза, скрывая собой заинтересованные лица уставившихся на мальчишку учеников.
— Воплощение дружелюбия… — Никита усмехнулся. Вспоминая свой собственный опыт в «дружбе», он поспорил бы со шляпой. Вечно стесняющийся подойти к людям, краснеющий за углом, пока остальные дети свободно обмениваются впечатлениями. О факультетах Ники почти ничего не знал, разве что на Слизерин не хотел. Почему? Поговаривали, что там холодно. Шляпа рассмеялась. Услышала мысли про холод в подземельях факультета? — Не бойся, мальчишка. Здесь всегда тепло. Хафлпафф!
Со стороны столиков с желтыми эмблемами послышались возгласы. Только вот взгляд Никиты был направлен совершенно в другую сторону. Костя. Мальчишка сидел в рядах Слизерина, также с холодом осматривая присутствующих. Этот факультет явно пугал Никиту. Даже присаживаясь рядом со смеющимися кудрявыми девчонками в ярких шарфах, тот не сводил взгляда с Бочарова. Он отчетливо видел, как тот переплетает свою руку с мальчиком, сидящим рядом. Маленький, невзрачный, вечно смеющийся. Как он вообще попал на Слизерин? По дружбе? Как это котируется? Долго думать не пришлось. Атмосферу Хафлпаффа оценил почти сразу и в полной мере. Почти все сразу же начали тянуть к нему свои красные ладошки и выкрикивать свои имена. Берта, Джули, Алекс… Горькая ухмылка тронула губы мальчика. Да, ему определенно здесь нравится, но все его знакомые оказались в других местах. Даже Лука, которого Ники так и не разобрал, попал в ряды Гриффиндора.
По крайней мере, его всё ещё не отправили домой, так что начало учебного года уже неплохое, так ведь?
