Две звезды

— Если ты скажешь сейчас, что это подарок к выздоровлению — я тебе врежу, — предупреждает Роналду, через голову стягивая рубашку. Башкой застревает в воротничке и путается в рукавах. Он психует. И это нормально. Лионель на его месте, наверное, тоже придумал бы себе черти что. Тот матч в Турине тоже завершился всухую. И, будь Роналду на поле, Месси вбил бы в стену поганца и изощренно пытал до тех пор, пока Криштиану бы ему не сознался. Во всех проделках, проступках, грехах. Но Криштиану в Турине с "короной" сидел в карантине злой, как сто тысяч чертей. А легендарный — на самом деле, ничего особо не решающий — матч случился лишь теперь, в Барселоне. Его, затаив дыхание, ждал целый мир. Воссоединение двух звезд. Противостояние века. — Ты же сам грозился нам всыпать в игре на Камп Ноу. Забыл? — Допустим, тебе в первую очередь. Я никогда не забываю своих обещаний, — Криштиану рычит, Криштиану его в стену пихает, зажимая руки на головой, и без предупреждения впивается в горло губами. — Месси, блять, я скучал. Столько лет. Его жадный влажный, умелый, чувствительный рот, он скользит по плечам и ключицам. Спускается ниже. Криш встает на колени, целуя твердый живот. Пальцы гладят слишком короткие волосы, те одежной щеткой царапают кожу. — Какого ты так быстро постригся? — А он ведь залипал на фото и представлял, как сгребет их ладонью, как накрутит на пальцы, потянет, как после секса в них спрячет лицо и будет дышать. Перцем чили, мускатом. Роналду. Месси стонет и гладит пальцами сильную шею, он подается к нему, когда Криш нетерпеливо рвет остатки одежды, когда Роналду входит рывком. Шипит, привыкая: — Бля-я-я-я... охуенно. Лион... столько лет, — он повторяет эту фразу, как мантру. Девятьсот сорок семь дней — подсчитали фанаты. Девятьсот сорок семь дней без игры на поле друг против друга, которая для них — лучший допинг. Которая круче, чем секс. Которая с кровью в венах вытворяет такое — впрыскивает адреналин. Нереальную дозу. Еще гормоны... такой дикий стояк. Роналду, когда бил пенальти, боялся, промажет... — Хотел тебя сразу же. Завалить прямо там. Вот бы зрелище было. Охренел бы весь цивилизованный мир. Несмотря на пустые трибуны (будь проклята пандемия), там же были обе команды и тренеры, арбитры, помощники, охрана, врачи, журналисты. Прямой эфир, на минуточку, шел. — В Twitter были такие теории, что ты этого хочешь. Все эти фото... Снимки, на которых касаться хотел, искал возможность, чтобы обнять. Антуан даже бросил ехидно: "Вы, может быть, танцы с футболом перепутали? Не?" И убежал, крайне довольный собой, дальше по полю. А Лион... Лион не чуял под собою газон. Он и сейчас как будто под кайфом. Криш движется в нем, раскачиваясь. Медленно, но с каждой секундой быстрее. Целует-кусает плечо. Покрывает шрамами-метками. Собственник. Он очень так любит. — Да хоть рисуют пусть... маслом по стенам. Лео втягивает воздух со свистом на особенно глубоком толчке. Жмурится. Грохот в голове, фейерверки. — Уже рисовали три года назад. Здесь, в Барселоне. — Думаешь, я бы такое забыл? Как и ты... в том русском городе. В Казани — вид из окна прямиком на гротескный портрет Криштиану Роналду. Карма — сука. Сука — судьба. С ними всегда это было. И будет. — Я люблю тебя... блять... — Кусает его за загривок и утыкается в шею. Прячет лицо. Он пылает. — Не слушай. Люблю с тобой спать. Люблю так вот трахать тебя. Люблю, когда я тебя побеждаю. Месси стонет: — Сучонок. Я тоже... Ох... люблю это все... я сейчас... Кончает. За ним почти сразу — Роналду. А в голове — перестуком, набатом, ярким, оглушающим эхо или всего лишь отголоском той горько-сладкой ночи в Монако, что должна была стать их последней: "Eu te amo. Eu te amo... Caralho... Lyon... (*1)" И просьба-мольба, которой Криштиану, кажется, внял: "Quédate conmigo para siempre" (*2) Сил не хватает, чтобы доползти до кровати или хотя бы с комфортом расположиться на широком диване. Они потные лежат на полу, исследуя тела друг друга губами, руками. И — чудо — ведь даже не тянет опустить ладони на шею и сжать. Давить, чтобы лопнула нахрен трахея и вылезли наружу глаза. Их ненависть... А была ли? И есть ли? Или может быть, она — это просто пиар, да нереализованные двоими желания? Лион зевает: — Когда ты в Турин? — Не знаю. Пока не хочу. — Хорошо. Хорошо, потому что я не готов расставаться. * Когда Роналду заснет, Лион найдет телефон. Пролистывая новости в ленте, наткнется на интервью победителя. Черт, это мило. "Соперничество между нами создаёт пресса, и это нормально, но я никогда не ощущал соперничества... Между нами всегда были хорошие дуэли, сегодня я одержал верх, мне удалось забить два гола. Он старается делать лучшее для своей команды, а я — для своей, но сегодня я был лучше..." Улыбнется, накрывая простыней загорелое, сильное тело. — Ты, безусловно, сегодня был самым лучшим. Спи, тигр. Нам предстоит еще много сражений. На поле, и, может быть, вне его. Разумеется. Без этого их жизнь станет пресной. Им предстоят расставания, встречи. Но он будет помнить всегда тот сиплый шепот в жарком Монако. И как давило в груди, как щипало глаза. Он помнит. Он будет всегда к нему возвращаться. _________________________________ 1. — Я тебя люблю Я люблю тебя ... Черт ... Лион ... (португальский) 2. — Оставайся со мной навсегда (испанский)