Мечты

      Вторая неделя мучений закончилась для меня приятным бонусом — мне дали пару выходных дней. Уж не знаю, кто постарался, Реборн или Шамал, однако Хибари накануне велел мне не попадаться ему на глаза в течение выходных. О, это был праздник! Я хотела отлежаться дома, но ба внезапно предложила мне съездить на побережье, к ее приятельнице, которую она давно не навещала.       — Сходишь на пляж, Сузу, пока мы по стариковски поболтаем с Акими-сан, — улыбалась она, собирая вещи.       На пляж? О да, я произведу там фурор! Бабушка, конечно, не видела, но у меня от щиколоток до шеи все тело стало сплошным равномерным синяком благодаря тренировкам с неуравновешенным садистом Хибари. С другой стороны, побережье позволит мне гарантированно не попасть на глаза моему мучителю и заодно избавиться от назойливого внимания шайки Реборна и доктора Шамала.       Обнадеженная такими мыслями, я помогла ба собраться и на следующее утро мы отправились в гости. Дом Акими-сан, построенный в традиционном стиле, находился так близко к океану, что шум волн и соленый бриз пронизывали его насквозь, сплетаясь с солнечными лучами и расписывая стены причудливыми тенями от растительности. Хозяйка оказалась худенькой добродушной старушкой, потрепавшей меня по макушке и сказавшей, что я очень похожа на отца. Знаю. Мне это часто говорили. Однако, спорить я не стала. Хотя бы потому, что она единственная не стала причитать о моих руках. То ли не рассмотрела через толстые линзы своих очков, то ли сочла не вежливым спрашивать об этом, в любом случае, бабушкина приятельница заработала себе пару плюсов в репутацию.       Показав мне комнату, мои старушки уселись сплетничать под большим зонтом, надежно скрывающим от солнца столик и два плетеных кресла. Воздух полнился стрекотом цикад и запахами цветов: космеи, токкобаны и отцветающей уже гортензии, крупным кустом росшей у низкого забора. Надо сказать, что весь дом утопал в зелени, заставляя диву даваться, как пожилой женщине хватало сил ухаживать за растительностью. Я посмотрела на прибрежную полосу, где бегали соседские дети и отдыхали несколько взрослых. Сероватые камни берега плавно переходили в бежево-золотистый песок, а дальше, до самого горизонта, простирался океан. Общественный пляж был чуть в стороне, но оттуда долетал гул голосов, перебивающий даже шум прибоя.       — Можешь пока сходить искупаться, Сузумэ-тян. Тебе ведь не интересно с такими древними старухами, как мы, — улыбнулась хозяйка дома.       Еще плюс в карму! Конечно, мне не хочется сидеть с ними, но и одной в чужом доме тоже скучно. Пожалуй, стоит пройтись и поискать тихое место, где не будет народу, чтобы искупаться. Не зря же я сюда ехала. Извинившись перед старушками, я вернулась в дом, переоделась в максимально закрытый школьный купальник, потому что в открытом мое тело выглядело до невозможного жалким, блузку с длинным рукавом и юбку почти до пяток. Да уж, приехала на море, что называется… Настроение начало медленно улетучиваться. Невозможность даже немного облегчить свой наряд удручала, а демонстрировать синяки я не была готова. Надев широкополую соломенную шляпу, тем самым завершив свой старческий образ, я отправилась на пляж.       По дороге на меня косились все кому не лень. Забинтованные пальцы и одежда пуританки делали свое дело. Настроение окончательно ушло на отметку ниже нуля, но я упорно шла к океану. Хоть мороженого куплю, а потом сбегу искать уединенное место. Общественный пляж был полон людей. Загорелых, веселых, счастливых. Ко мне особенно не цеплялись, видимо моя аура черной зависти распугивала всех желающих познакомиться.       — Мятное мороженое, пожалуйста, — я протянула купюру продавцу, получила свой вафельный рожок и уже собралась уходить, когда меня окликнули.       — Сузумэ-тян! Ты тоже здесь! — рядом со мной остановилась Сасагава Киоко, улыбчивая и доброжелательная до оскомины. — Приехала позагорать?       Я вздохнула, поглядела на свой наряд, перевела взгляд на Киоко в ее ярком купальнике. Девушка проследила мой взгляд и удивленно изогнула бровь. И что я должна сказать? Все люди обнажаются как только могут, а я разве что в шубе не пришла. Ну нет, лучше не дожидаться развязки и валить отсюда, а то, того и гляди, еще кого-нибудь встречу. Но стоило мне сделать шаг назад, поспешно махнув на прощание, как девушка схватила меня за руку, не позволяя уйти.       — Сузу-тян, идем с нами! — как же мне не нравится это «с нами», вот прямо чувствую присутствие нежелательных мне лиц!       — Киоко-тяяян! — к нам подбежала еще одна девушка, с которой я не была знакома.       — Сузумэ-тян, познакомься, это Хару-тян. Хару-тян, это Сузумэ-тян, мы учимся в одном классе!       Боги, за что вы так? За то что я в храм не сходила? Так я сегодня же схожу! Обещаю! Только, пожалуйста, не нужно больше никого из знакомых со мной сталкивать. Мне и одной хорошо. Честно-честно! Однако боги были глухи к моим молитвам. Девушки щебетали что-то о том, что я обязана с ними пойти и что нам будет очень весело, и все же утянули меня ближе к воде. А там обнаружились практически все те же лица, от которых я сбежала на сюда.       — Какие красотки! — мы даже поздороваться толком не успели, когда на горизонте нарисовались местные мачо.       Я много таких повидала в Токио. Наглые, циничные и с полным отсутствием манер. Вообще-то на девчонок постарше они действовали как магнит. Даже среди моих знакомых были такие, которые теряли головы от «плохих парней». Хотя как от плохих… теперь мне было с чем сравнить и эти качки были как котята в сравнении с тигром. К тому же, судя по дислокации вокруг девушек, я им не особенно приглянулась. Один попытался обольстить меня фирменным прищуром и ухмылкой, но, получив ответный мрачный взгляд (у Хибари научилась), быстро перешел поближе к Хару.       На минуту даже стало интересно, что будет дальше. Ну что? Рёхей же защитит Киоко от домогательств местных ловеласов? Но, увы, мозг у боксера был развит неполноценно, и вместо того, чтобы навалять приставалам, он разулыбался и сообщил, что это его семпаи. Что, серьезно?       — Не волнуйся, Сузу-тян, — переведя взгляд, я мрачно осмотрела счастливого бейсбольного придурка. — Мы сумеем вас защитить!       Идиот… И, кажется, я начинаю уже к этому привыкать. Он что, думает, мне нужна помощь? Да в моем теперешнем виде на меня даже маньяк бы не позарился, оголодавший в поисках жертвы, не то что местные звезды с бицепсами в две мои руки. Да и даже если бы позарились — я же не собираюсь тут сидеть, свалю по-быстрому. Руку даю на отсечение — фиг они меня догонят, им до Хибари как до Луны.       Меж тем конфликт разгорался, девушки нервничали, а парни мерились… чем у них там принято мериться на пляже? Становилось скучно. Да подеритесь вы уже, подарите моей душе радость, и я пойду искать свой тихий уголок. Наиболее расторопным оказался лидер этих местных идиотов, который предложил состязание в плавании. И проигравшие должны были стать рабами победителей. Судя по взглядам, мужская половина рабов интересовала спасателей только как рабочая сила. На девушек они смотрели куда более заинтересованно и даже моей скромной персоне отсыпали часть своего сомнительного внимания.       Первым вызвался плыть Ямамото. Ну, надо сказать, на него у меня были большие надежды. Несмотря на то, что он непроходимый тупица, все же спортсмен. Я приготовилась вкусить зрелище и лизнула подтаявшее мороженое, ощущая мятную прохладу на языке. Ну, может с ними и не так скучно, как я думала, особенно если они не навязываются. Бейсболист взял хороший старт и уже через минуту обогнал своего соперника. Ха! Вот вам, качки! Хотя, чего я-то радуюсь? Притушив огонь в глазах, я сосредоточилась на гонке. Ожидание, пока пловцы обогнут островок, ставший опорной точкой трассы, было томительным. Я все высматривала когда из-за кусочка суши покажется взлохмаченная черная макушка, но дождалась только противника Ямамото. А? Он что, правда такой слабак, что остановился отдохнуть?       Голос первого победителя неприятно резал слух, интонация вибрировала какой-то скрытой насмешкой, цепляющей, не позволяющей расслабиться. Врет, вдруг отчетливо поняла я, удивленно глядя на парня. Ощущение правильности моих выводов было таким острым, что не вызывало сомнений.       Вторым поплыл Гокудера. Судя по старту, у него тоже были неплохие шансы, хотя сомнительная мотивация — не подвести Джудайме. Такое ощущение, что парни приставали не к Киоко и Хару, а к Цунаеши. Так, ладно, не мое дело думать о том, что мотивирует этого вспыльчивого парня, главное чтобы он сделал пляжного мачо. Вот как-то так резко эти типы перешли из тех, кто мне безразличен, в категорию тех, кому хочется подгадить от души.       Однако же и Гокудеру свалило с той стороны островка. Какое-то повальное бессилие у моих одноклассников по словам их соперников. Третьим должен был плыть Савада. О, шоу! Мне кажется, что в сравнении с ним даже я лучше плаваю, однако же поглядите, какое рвение! Как и ожидалось, Цуна взял слабый темп. Может я зря наговаривала, но мне казалось, что он рад уже тому, что вообще плывет. Что за недоразумение? И этого я должна поддерживать? Реборн явно не в себе, может внутриутробная гипоксия или еще что-то такое, что на развитие детского мозга влияет.       Цунаеши безбожно отставал, а его противник, кажется, даже особенно не старался. С одной стороны мне хотелось злорадно посмеяться над этими неудачниками, которые тут орали, что они победят, с другой — пусть лучше победят те идиоты, которых я знаю, чем самодовольные пляжные мачо. Хотя, шансов уже не было. И тут над водой разнесся крик. Мне, прислушивающейся к плеску волн, едва не взорвало барабанные перепонки. Ребенка унесло далеко от берега, куда только мамаша следила.       Вообще-то я ждала, что спасатель сменит курс и поплывет спасать девочку, однако за ребенком поплыл Савада. Я даже привстала с песка, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают. Этот хлюпик решился на такое? Где-то глубоко в душе шевельнулось чувство вины. Я бы ни за что не поверила, что Цуна способен на такой поступок, если бы сама не видела.       — Можно подумать, мы тебе это позволим! — злорадно переглянулись качки, обращаясь явно к моему однокласснику, играющему в героя. — У нас полно подчиненных здесь!       — Это вот этих что ли? — занятые наблюдением, мы благополучно забыли о Ямамото и Гокудере и теперь не без удивления лицезрели с десяток избитых пловцов, неровной кучкой валяющихся у ног ребят. — Мы вернем вам должок, за то, что позаботились о нас, семпаи!       Ками-сама, они еще и драться умеют? Нет, от вспыльчивого Гокудеры это как-то ожидаемо, он вообще любит на людей бросаться, но Ямамото… он же как дрессированный пёс, лишний раз не гавкнет! Видно, я что-то упустила из виду. Пока мои одноклассники «благодарили» семпаев, Цуна вытащил ребенка на берег. Второе неожиданное событие, заставляющее задуматься, так ли я хорошо знаю эту шайку. Ладно, стоит признать, что мне не хватило наблюдательности, но это было лучше оставить на потом.       Воспользовавшись тем, что все обступили спасенную девочку и Саваду, я по-тихому смылась, отправившись на поиски тихого места. Бродить пришлось довольно долго, но мои старания были оправданы, спустя полчаса я вышла к укромной песчаной косе, скрытой от глаз выступающим мысом. Здесь пляж был усыпан мелкой галькой и, видимо поэтому, купающихся тут не было. А может потому, что это место было за территорией городской черты, и за моей спиной вместо аккуратных домиков возвышались деревья.       Сбросив одежду, я вошла в воду. Надо признать, за время поисков и торчания на пляже, я основательно запарилась, и сейчас мне казалось, что я вступаю в райское озеро. Тело слабо покалывало от разницы температур, даря какое-то неимоверное наслаждение. Я вошла в воду по пояс и легла на спину, погружая затылок в ласковые объятия океана, позволяя воде заложить уши, изолировать от внешних звуков. Сейчас я слышала только шелест волн, все, что вокруг, растворялось, оставляя после себя то чувство, когда ты вдруг начинаешь слышать себя, свои мысли, свои чувства, не связанные с окружающим миром.       Шелест прибоя сплетался с ритмом сердца, и вскоре мне стало казаться, что я часть океана, как русалочка, которая становится пеной после смерти. Это было высшее блаженство. Накопленная за две недели усталость отпускала, расслаблялись напряженные мышцы. Было так приятно покачиваться на волнах, что я не обратила внимания на подозрительный плеск, а потом меня схватили за плечо.       Я так перепугалась, что закричала и тут же ушла под воду, едва не захлебнувшись. Меня схватили за руку и потянули наверх. Я перепугалась еще больше и дважды чуть не утопила спасателя. Когда мне удалось-таки вынырнуть и отдышаться, рядом со мною над поверхностью воды торчала голова Ямамото.       — Ямамото, ты идиот! Непроходимый тупица! Бейсбольный маньяк! Нельзя же так пугать людей! — меня прорвало и я уже намеренно макнула парня в воду.       Он вынырнул чуть поодаль, отфыркиваясь и смущенно улыбаясь. О, я уже знаю, что этот бейсбольный придурок сейчас скажет. Прости-прости, Сузумэ-тян!       — Прости-прости, Сузумэ-тян, — будто в насмешку произнес он, и я со злости пустила ему в лицо веер брызг, что вызвало только смех, опять наверное решил, что это я в шутку. — Я увидел твои вещи на берегу, а тебя рядом не было. Подумал, что могло что-то плохое случиться, вот и поплыл. Тебя далеко от берега унесло.       Только теперь я огляделась. Берег мелькал темной полосой на горизонте. Ох ты ж… В груди похолодело, я не то чтобы боюсь открытой воды, но все же чувствую себя неуверенно так далеко от суши. Невольно сглотнув, я посмотрела на парня. Похоже моя паника была осязаемой, потому что он подплыл ближе и ободряюще улыбнулся.       — Не волнуйся, я хорошо плаваю и помогу тебе.       Мою панику как рукой сняло, но не от чувства поддержки, а от злости. Тоже мне, жалельщик нашелся. Я пережила две недели один на один с Хибари, так что и тут справлюсь. Обдав одноклассника брызгами, я фыркнула и поплыла к берегу. Бейсболист плыл рядом, хотя я знала, мог гораздо быстрее оказаться на берегу. Впрочем, помощь он больше не предлагал, а мне было куда спокойнее осознавать, что я тут не одна. В очередной раз мне удалось убедиться, что Реборн — дальновидный мелкий засранец. Тренировки сработали. Я доплыла до берега самостоятельно, хотя на пляж выползла как полудохлая черепаха, едва ощущая собственное тело, при том, что Ямамото, кажется, был довольно бодр. Все же у нас колоссальная разница в выносливости.       Сил ползти к одежде не было, я легла там, докуда дотащилась, перевернулась на спину, раскинув руки и тяжело дыша. Сил не было даже не то, чтобы прогнать присевшего рядом бейсболиста. Пусть сидит, главное, чтобы молчал. Он молчал. Все то время, пока я пыталась прийти в себя после заплыва, мой одноклассник не проронил ни слова. Ладно, буду честна хотя бы с собой — он мне реально помог. Если бы Ямамото не заставил меня очухаться, то был реальный шанс оказаться так далеко от берега, что обратно уже не хватило бы сил доплыть. И, как бы мерзко не было, но надо быть благодарной.       — Спасибо, — не открывая глаз тихо произнесла я.       Он молчал еще несколько минут. У него там, случаем, сердечный приступ от моей вежливости не случился? Приоткрыв один глаз, я покосилась на Ямамото. Он хмурился и разглядывал мое тело. Паршивый извращенец! Меня подкинуло в воздух так, будто я и не плыла марафонскую дистанцию. Одарив парня злым взглядом, я принялась спешно натягивать на себя одежду, жалея, что не могу еще сильнее закутаться в ткань. Фу, мерзость! Разве прилично так пялиться на девушку?!       — Кто тебя так? — одноклассник так и сидел на пляже, глядя на океан.       Я замерла. Так он что, на синяки смотрел? Уши запылали. Вот это у меня фантазия разыгралась… Могла бы понять, что моя избитая тушка вдохновит только мясника. Опять накатило чувство вины и смущения, поэтому я решила ответить честно, чтобы хоть так извиниться.       — Хибари. Тонфы даже при слабом ударе оставляют синяки. Или он так умеет бить. Не знаю.       — Почему ты нам не рассказала? — голос у него был тихий, но почему-то мне совсем не нравилась интонация.       — Кому вам? — насторожилась я, мне вообще не нравилось куда ведет этот разговор.       — Гокудере, Цуне, мне… Девчонкам хотя бы, — он посмотрел на меня через плечо, убедился, что я одета и, поднявшись, подошел ближе.       — Зачем? — что-то я все меньше его понимаю.       — Мы бы тебя защитили! — ух ты, какой воинственный мазохист…       — От Хибари? — уточнила я и, получив утвердительный кивок, хмыкнула. — Вы себя переоцениваете — это раз. Меня не нужно защищать — это два. Я все еще не горю желанием с вами дружить — это три. Без обид, Ямамото, но мне не нужны друзья.       — Можно просто Такеши, — не уверена, что его проняло моей речью, потому что снова появилась улыбка. — Ты странная, Сузумэ-тян.       — А ты, я гляжу, мастер комплиментов, — мрачнея огрызнулась я.       Что за тип? Везде сует свой нос, лезет в чужие дела, да еще и я странная. На себя бы посмотрел, герой девичьих грез! Я подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза — еще одна раздражающая деталь, как можно быть таким верзилой?! Но он меня сегодня спас. Пусть останется у него это ощущение спокойствия, не буду взрывать мозг новой руганью. Будем считать — заслужил. Хороший пёсик.       — Ладно. Спасибо тебе еще раз. Прости, но мне нужно идти, — у меня аж скулы свело от собственной вежливости, однако выдавить улыбку я так и не смогла, после аварии улыбаться не получалось, будто вместе с руками мне травмировало и лицо. Бывает же такое…       — Сузумэ-тян… — прямо чувствую, что сейчас как ляпнет что-нибудь такое, за что мне снова захочется его придушить. Молчи! Умоляю, только молчи! Дай мне хоть раз спокойно с тобой разминуться! Что за кретин, а?       — Провожать не нужно! — торопливо проговорила я, опасаясь худшего.       — А? Нет! — он засмеялся, ероша волосы на затылке. — Я хотел спросить, ты придешь на фестиваль фейерверков? Будет весело. Мы все там будем!       Мне страстно захотелось сказать нет. Вот прямо до дрожи! Они все там будут, значит, мне там точно не место. Но фейерверки… На них я бы посмотрела. В обход остального фестиваля. В принципе, можно же не говорить Ямамото, что я пойду, правда? Найти тихое местечко и полюбоваться в одиночестве. Тихое… не везет мне что-то с тихими местечками, но попытка не пытка.       — Прости, я не иду. Пока. Хорошо вам повеселиться! — быстрый уход помог мне избежать очередного глупого вопроса одноклассника, так что эту встречу, в целом, можно считать успешной.

***

      Дома меня ждали мои болтливые старушки. Кажется, кроме чая они уже угостились чем-то более крепким, по крайней мере, щеки их приятно розовели, а взгляды были мечтательными. Заметив меня, они обе встрепенулись, как наседки, и всплеснули руками.       — Сузу, ты знаешь, сегодня вечер фейерверков! — обрадовала меня ба. — Я совсем забыла о нем!       — Знаю, — безрадостно ответила я. — Встретила одноклассников, они рассказали.       — Так это же замечательно, Сузумэ-тян! Тебе обязательно нужно сходить! — поддержала ба ее подруга.       — У меня нет юкаты! — в душе закралось чувство грядущих неприятностей.       — Не беда! В комнате есть юката моей внучки, тебе будет впору! — такая отговорка и не прокатила, а у меня были на нее большие надежды.       — Хорошо, я схожу, — сдалась я, прикидывая, что проще согласиться и отсидеться где-нибудь, чем долго отпираться и дождаться конвоя из двух озабоченных моим досугом старушек.       Через несколько часов меня торжественно облачили в юкату цвета темного золота, закололи волосы безумно тяжелым гребнем, болтающимся и гремящим где-то у левого уха и, умирая от умиления, выставили вон, велев до конца фестиваля не возвращаться. Подавив обреченный вздох, я направилась к месту торжества. Тут уже сновала толпа людей, отовсюду доносился аромат вкуснейших десертов, слышался смех и говор. Бренчащее над левым ухом украшение мешало толком что-то расслышать и это раздражало. Я как раз обдумывала, что бы такого купить пожевать, когда слева раздался… рёв. Вот честное слово, меня чуть в сторону не снесло звуковым потоком.       — Покупайте у нас! Кому говорят?!       Если бы не болтающаяся над ухом подвеска, я бы точно оглохла. И голос-то какой знакомый. Вот стоит обернуться и увижу лохматого Гокудеру и позитивного бейсбольного придурка с Цуной, забившимся за прилавок. Решив проверить свою интуицию, я все же повернулась. Ну, так и есть. Гокудера страшно вращает глазами и пытается насильно впихнуть в руки прохожим покрытые шоколадом бананы, Ямамото тоже кого-то обрабатывает, а вон и Цунаеши за их спинами отсвечивает. Пойду-ка я отсюда, пока меня не видят эти горе-коммерсанты.       — Сузумэ, чаосу! — ох, меня все же засекли…       Опустив взгляд, я обнаружила довольного жизнью Реборна. О, попался, маленький мерзавец! И никого из бешеной шайки рядом нет. Это просто везение!       — Ты почему не предупредил меня о том, что меня будет тренировать Хибари?! — окрысилась я на мелкого, нависая над ним неотвратимой карой.       — Разве он плохо справляется со своей задачей? — малыш хитро сощурился, ни малейшим образом не переживая по поводу моей агрессии.       — Он… — я хотела было сказать, что худшего учителя и придумать нельзя, но вдруг вспомнила, что сегодня уже дважды признавала то, что Реборн не ошибся. Пришлось скрипнуть зубами и прошипеть. — Справляется.       Ребенок усмехнулся, глядя на мое недовольство, махнул мне рукой и скрылся в толпе, оставив меня скрежетать зубами от бессильной ярости. Ненавижу признавать свои ошибки, но тут Реборн прав, моя выносливость стала в разы выше, по сравнению с тем, что было.       — Сузумэ-тян! Киоко-тян, смотри, тут Сузумэ-тян! — ко мне уже спешили Хару и Сасагава. — Мы так рады с тобой встретиться! Ребята продают шоколадные бананы, ты видела? Пойдем с нами, будет весело!       — Видела, — вздохнула я, понимая тщетность своих надежд остаться наедине с собой.       И меня утащили бродить меж рядов торговцев. Правда, надо отдать должное, особенно не беспокоили, позволяя наслаждаться праздником. Из-за немного более длинных, чем положено, рукавов юкаты, почти не было видно бинтов, так что сегодня я почти не отличалась от остальной толпы. Мы бродили так почти час, уже начинало темнеть, где-то вдалеке послышался грохот и полыхнуло зарево.       — Уже начинают? — удивилась Киоко, а мы только пожали плечами.       — Цуна ждет вас у храма! — прямо перед нами из толпы вынырнул вездесущий Реборн, чем-то очень довольный.       — Там самое лучшее место для наблюдения за фейерверком! — сопровождавший девушек Фута едва не запрыгал от радости, и нам пришлось спешно подниматься по ступеням, ведущим наверх. Оно и к лучшему. Обещала же я посетить храм. Будем считать это посещением.       Почти на середине лестницы впереди идущие девушки тихо охнули и посторонились. Я подняла глаза и чуть не промахнулась ногой мимо ступеньки. Навстречу шел Хибари. Нет, Реборн не мог так поступить! Я в юкате далеко не убегу. Уже прикидывая пути бегства, я вдруг ошарашено замерла, когда мой мучитель прошел мимо даже не удостоив меня взглядом. Неужели не узнал? Я неверяще оглянулась. Хибари неспешно спускался по лестнице, не выказывая желания гонять меня по округе. Из груди вырвался вздох облегчения, и я рванула следом за девушками.       Наше появление удивило Саваду. Так и знала, что все подстроил Реборн. Здесь так же были Гокудера, Ямамото и двое мелких из семейства Савады. Они выглядели немного потрепанными. Знать не хочу, кто их тут бил, хотя предположения напрашиваются.       — И ты здесь, — недовольно проворчал Гокудера, в отличие от остальных он не испытывал иллюзий по поводу возможности подружиться со мной.       Я только фыркнула и отвернулась. В целом, несмотря на его отвратный характер, мне нравилось, что он говорит то, что думает. С ним точно не будет недопонимания. Осмотрев окрестности, я величественно проигнорировала пристальный взгляд Ямамото (ну что? Ну обманула, что теперь?) и уселась на склоне, откуда было хорошо видно небо. Рядом расположились остальные.       — Тебе идет, — шепнул мне бейсболист, все же заставив меня покраснеть, и тут грянул фейерверк.       Небо расцвело яркими красками, осыпая нас дождем сияющих искр. Словно звезды падали нам в руки. Это было восхитительно. Это заставляло затаить дыхание и впитывать каждой клеточкой своего тела красоту летней ночи. Пожалуй, здесь не так уж плохо.