«Обскур» или все ли мужчины лгут?

Все выходные Тина сидела в своей комнате, печатая вступительную статью и придумывая себе псевдоним. Это оказалось сложнее, чем она думала и безумно утомительно: какие-то имена были слишком детские, другие — чересчур кукольные. Устав от этого к ночи воскресенья, девушка ушла на поиски чего-то вкусненького и сладенького. Путь ее закончился у холодильника и весьма успешно — целое ведро шоколадного мороженого. Она взяла его в руки и, достав ложку, села на барную стойку. В голове все еще плясали имена, выстраиваясь в ужасно длинные слова, а те в предложения, которые открывали правду про мужчин. Встряхнув головой, девушка закрыла глаза, стараясь немного расслабиться и хоть на мгновения перестать думать обо всем на свете. — Привет, тигренок, — послышалось совсем рядом. Тина открыла глаза и увидела перед собой Грейвса с торчащими в разные стороны волосами, сонными глазами и в одних боксерах в обтяжку. — Привет, — ответила она, скользя взглядом от крепких рук с темно-синими венами, прятавшимися в темные волоски, поднимаясь к ключицам и падая с сильной груди прямо к торсу, на которых можно было легко рассмотреть шесть кубиков и останавливаясь на серой резинке его нижнего белья лишь из-за собственных соображений. Почти что голый Персиваль выглядел великолепно и будоражил сознания даже в половине третьего ночи. Тем более в половине третьего ночи. — Решил попробовать соблазнить меня так? — спросила девушка, резко переводя взгляд на его лицо и улыбаясь, потому что ее сосед сонным, был похож на потерявшегося мышонка, у которого вместо глаз черные бусинки, а действия заторможенные. — Да… Нет… А что, искушает? Он подошел к холодильнику и, открыв его, достал бутылку с водой. — Немного. — Ну, наконец-то! — весело произнес мужчина, делая глоток и ставя ту обратно. — А то я уже и не знал, что придумать еще, чтобы тебя поразить. Оказывается, нужно было просто раздеться. Тина усмехнулась и почувствовала, как Грейвс одним движением садиться рядом с ней. — Все всегда проще, чем кажется, — ответила она, погружая ложку в рот. — Как и тот, кто ворует мое лакомство! И как тебе не стыдно, тигренок?! — Ни капли, — честно призналась Голдштейн, набирая, как можно больше мороженого из ведерка. — Совсем не стыдно. Я думала, оно нужно для твоих пассий, чтобы растирать его на их телах, а это можно делать и взбитыми сливками. — Неплохая идея, кстати. — Или для того, чтобы ты поедал его после очередной неудачи. — Мечтай, — усмехнулся он, наклоняясь к ней и едва не касаясь своим подбородком ее плеча. — Но нет. Я просто ужасный сладкоежка. — Ого… Какие тайны еще скрывает Персиваль Грейвс от общественности? — наигранно удивленно поинтересовалась Тина, тоже поворачиваясь и видя лицо мужчины в пару дюймах от нее, на котором не осталось и следа от сна. — Если я тебе их расскажу, то мне придется тебя убить. Ты ведь этого не хочешь? — спросил Грейвс и, получив легкий кивок, проследил, как девушка облизывает ложку. — Лучше дай мне немного. Набрав побольше лакомства, она уже собиралась поднести его к губам мужчины, когда резко съела все сама. — Эй! — недовольно крикнул Персиваль, хмуря брови. — Неа! Не все так просто. За сладость придется заплатить… Скажем, тайной. — Тайной? — Ага! Расскажи что-нибудь такое, о чем никто не знает. — Тайна, да? — задумчиво переспросил он, пододвигаясь еще ближе. — Я… Я очень ловкий. Через мгновения Грейвс обвил ее левой рукой со спины и, схватив ведерко с мороженым, потянул на себя, встречая сопротивления. — Я тоже, — весело сказала Тина, не отпуская его. — И это не тайна. — Уверена? Одним движением, он потянул ее в сторону, разворачивая и пропуская прямо под мышку. Все перед глазами заплясала так быстро, что она не поняла, как уже оказалась в сильном плену голого мужского тела. — Доигралась? — с усмешкой спросил он, и ей были видны короткие, но густые, черные ресницы над абсолютно темными, как графит, глазами и блеск, словно луна на небе, сияющий где-то вдали этой пучины. Тина даже не заметила, как перестала дышать, чувствуя его дыхание на своей щеке, теплое и неровное. Но обратила внимание, что его победная ухмылка в мгновения ока исчезла, и лицо стало серьезны, показывая легкую усталость и небольшие морщинки, которые раньше не особо бросались в глаза. Она чувствовала, как он придвинулся к ней еще ближе, насколько это было возможно, но не стала его останавливать. Или не могла… Или не хотела… Аромат шампуня и табака опьяняли, заставляя его вдыхать снова и снова, дурманя весь воздух вокруг, пока глаза глядели, казалось, прямо в душу, гипнотизируя ее, лишая последних мыслей и здравого смысла до конца. Настолько близко друг к другу они еще никогда не были. — Персиваль, — раздался тихий женский голосок. Они повернулись в сторону его двери, откуда снова послышался голос, зовущий ее соседа. — Мне пора, — прошептал мужчина не своим голосом и медленно отпустил девушку. — Меня ждут. Грейвс встал на ноги, а потом, посмотрев на нее, наклонился и провел двумя пальцами по ее губам, стирая что-то незаметное для нее¸ после чего облизал их. — Вкусное… Купи такое же. Я за этим прослежу, — сказала он уже веселее, и направился к себе. — Не засиживайся допоздна, тигренок. Проводив его взглядом, Тина, все еще не понимая, что только что между ними случилась, инстинктивно облизала губы и потерла руками глаза, стараясь убрать неясно откуда взявшиеся наваждение. Она спрятала мороженое обратно, в холодильник и, не взглянув на соседнюю дверь, ушла в свою комнату, осознавая, что Грейвс самый опасный мужчина в Нью-Йорке для всех женщин. Без исключения, наверное.