Рецепт горького счастья

Только ломтики сердца, да пару глотков души. Дайте средство, чтоб боль эту задушить. Нужен доктор, чтоб чувства умолкли. Удалите осколки. Колыбель бумдиггибай-бай. Я не верю в твои слова, так и знай. Не смогу я забыть твоего «Прощай!» Не смогу, прости… Баю-бай любовь, засыпай, любовь. Не переворачивай мир мой вновь и вновь. Отпусти и усни, память забери с собой. Все кошмары преврати в радужные сны. Надо дальше жить, надо дальше плыть. Только не смогу тебя я разлюбить. Не смогу забыть твоего «Прости…» Не смогу простить… Бум-бай, бумдиггибай-бай. Засыпай, любовь моя, засыпай. Бум-бай, бумдиггибай-бай. Закрывай глаза свои, закрывай. Бум-бай, бумдиггибай-бай. Засыпай любовь моя, засыпай. В колыбели уснула печаль. Засыпай, любовь моя, засыпай. (Потап и Настя Каменских)

Знала ли Колетт, что настанет такой отвратительный день в её жизни, когда она в одночасье лишится лучшего друга! Собственно, «дружбой» она предпочла называть то, что, по его понятиям, было любовью. Только, разве, он знал о любви? Колетт тряхнула головой, прогоняя надоевший образ из памяти. За последние дни Байо стало слишком много. Как и всякой женщине, Тату льстило его внимание, но гордость не позволяла об этом сказать. И ведь она не винила его, больше — себя. Но… всё же, Байо зарвался. Да и последние события убедили Тату в правильности догадок. Как же глупо было думать, что Франсуа Байо — рыцарь на белом коне! Как же глупо было ему доверять, пускать в душу! Кто же утешит лучше подруги? Никто. Никто не открывал дверь квартирки. Либо её просто не хотели видеть, либо никого не было. Колетт не спешила уходить, потому что она вообще уже никуда не могла опоздать. Полночь — время не деловое. Личное. — Кто? — сонный голос раздался с той стороны после продолжительной трели звонка. — Лора, открой! — голос не слушался владелицу, а всё потому, что Колетт была изрядно пьяна. Как она дошла до того, чтобы нахлестаться спиртного? Жизнь заставила. — Колли, ты в своём уме?! — Лора, приоткрыв щель, недовольно поежилась от холода, забиравшегося в нагретую маленькую, но надежную «крепость». — Ты что, пила? Тату нагло поставила ногу в проём и усмехнулась: — Имею я право расслабиться? — А что, твой адвокатик тебя уже не расслабляет? — в тон ей усмехнулась Лора. — Пустишь? — пропустив фразу подруги, Колетт подалась вперед и навалилась на дверь. — Или оставишь на ночь на лестнице? — Да уж заходи… Как же легко всегда Лора давала себя уговорить! И тут же жалела об этом. Так случилось и в этот раз. Колетт, вместо того, чтобы лечь спать, начала поддевать подругу, выводя ту из равновесия. А началось всё с того, что Колетт увидела на кухне спящего бывшего. Они давно не общались, и Лора, видимо, не упустила возможности пригреть паренька. Колетт рассталась с ним незадолго до нового романа с Лингвини. — Ну и что он здесь делает? Жалко его стало? На вокзал решила не отправлять? — Прекрати! — с нажимом, но тихо рыкнула Лора, закрывая дверь в единственную комнатушку, где сопел её сын от первого брака. — Это почему? — Колетт, как нарочно, прошлась по дрыхнущему телу и уселась у окна. — Что такое?! — парень спросонья чуть было не долбанулся башкой о столешницу. — С добрым утром, говорю! — крикнула Тату, зыркнув так, что тому стало не по себе. — Колли, прошу тебя, замолчи, иначе мне придётся тебя выгнать… — Лора не хотела очередного скандала, тем более, ночью, но поняла, что теперь его не избежать. — Не затыкай мне рот! — гостья швырнула на поверхность деревянного обеденного стола ключи от «Ямахи». — Значит, я такая плохая, а твой хахаль, который когда-то был моим, — хороший?! — А ты не в накладе, я погляжу! — завопила Лора. — Так что — выметайся-ка отсюда и пей дальше у своего нового любовничка! — Он не мой! И не любовничек! Вы достали так думать! — Не ори! Ребёнка разбудишь! Лора выглянула на улицу и, как предполагала, увидела припаркованный кое-как мотоцикл. Неужели Колетт смогла его вести в таком состоянии? Вот дела! — Что случилось, Колли? Ты же никогда больше бокала не брала, а тут… должно было произойти что-то ужасное, раз ты так напилась. — Лор, с чего ты взяла, что у меня что-то случилось? — наигранно удивилась Колетт. — У меня всё просто отлично! Да и у тебя, я смотрю, тоже… Идиллия прямо! — Тебя вообще звали? — Феликс устал от женской болтовни. — Вали и забудь сюда дорогу! — Да уйду я, уйду… — Зачем вообще приходила? — Феликс пригладил торчащие волосы. — Не сидится тебе у Байо в доме? — Да что вы прицепились к Байо! — А то, что ты, милая моя, уводишь его из семьи! А, между прочим, у Элоизы рак! — опять вмешалась Лора. Она и была общей знакомой, от которой Колетт иногда узнавала пикантные подробности из жизни Франсуа и его бывшей. — ты соображаешь, что делаешь?! Колетт резко замолчала. — Откуда тебе знать, что мы с Байо… — Лиз приезжала к нему вчера вечером. Застала вас… Феликс лишь нервно усмехнулся, садясь на надувном матрасе. Колетт спрятала лицо в ладонях. Ей захотелось сквозь землю провалиться. То, что она допустила, не вписывалось ни в какие рамки. Байо, тварь, воспользовался её беззащитностью. Как он мог! А как же она могла так поступить?! Всё вышло до безобразия глупо. Колетт до сих пор не понимала, что с ней творится. Вернее, понимала, но гнала от себя мысли, которые прожигали её изнутри. Но вот дать им ход она не могла. Не сейчас. Слишком боялась. Причиной стал, естественно, Антуан Эго. Проблемы. Его проблемы, которые коснулись всех окружающих. Колетт даже стало казаться, что он схож с какой-то странной и пугающей зависимостью. — Лор, не начинай! — устало закрыла глаза Колетт. — Это было ошибкой. Байо показал свой свинский характер. Кто ж знал?! Но я готова всё исправить. У него с Элоизой больше нет отношений, ведь так? И сейчас им не об этом нужно думать… — Да какая разница — есть или нет у них отношений! Ты-то куда лезешь?! Всё мало?! И кто-то будет меня упрекать в любвеобильности! — заорала Лора, пребывавшая на взводе. — Что, Тату, по рукам пошла? — Закрой рот, — процедила Колетт. — Ты обо мне ничего не знаешь. — Да уж, теперь мы так редко видимся, ведь ты занята налаживанием связей, верно? — Заканчивай строить предположения. Верного не найдёшь. — Вот именно, — Феликс подошёл к Лоре и обнял блондинку за плечи. — Пора закончить этот пустой разговор! — Пустой здесь только ты! — Колетт всё ещё не могла спокойно смотреть на бывшего. — Знаешь, такие стервы, как ты, никогда не смогут жить по-человечески! — Феля! — Лора остановила разбушевавшегося любовника, и выбежала за бывшей уже, скорее всего, подругой в коридор. Удержать упирающуюся Колетт оказалось сложно, к тому же, проснулся ребёнок. Лора бросилась к сыну, предварительно крикнув Феликсу, чтоб тот не выпускал Тату. Он вышел на лестничную клетку для того, чтобы покурить. — Где она?! — минут десять спустя, Лора вышла следом. — Ушла… — Чёрт! — девушка, свесившись, пыталась докричаться до Тату, но никто не отозвался. — Она же за рулем! Не дай Бог врежется… Её нельзя отпускать! — Никуда она не уедет! — уверенно заявил Феликс. — Почему? — Потому, — он потряс ключами, которые второпях оставила пьяная. — Без этого ни байк не заведётся, если, конечно, она не собирается его взламывать! — Колли? — в трубке раздался голос Байо, и показался таким родным и важным, что Тату не могла сдержаться. Она вдруг зарыдала. — Что-то случилось? Колли! Не молчи ты! — Франс! З-забери меня отсюда! — всё, что смогла она сказать. — Слышишь? Сейчас же! Забери! Байо моментально рванул по указанному адресу, уже не зная, что и думать. Небольшая забегаловка, где сидела Колетт, спиной ко входу, Байо была незнакома. Он поначалу не понял, что могло такого случиться, чтобы Тату так реагировала. Однако когда из уборной вышел Эго, вытирающий руки салфетками, и выглядящий ещё хуже, чем девушка, Байо охватила паника. На светлых брюках Антуана он увидел несколько крупных разводов багрового цвета. — Какого хрена у вас тут происходит?! — рявкнул Франсуа, подходя к Антуану, и мигом хватая его за грудки. — Ты что, офонарел?! Что с ней?! — Ничего с ней. Пока, — монотонным голосом выдал Эго. — Отпусти меня. — Что случилось? Я тебя спрашиваю! — Франсуа тряхнул критика. — Убери руки, я сказал, — Антуан довольно быстро вырвался. — Это ведь твоя работа. Любуйся. — Чего?! — адвокат моргнул несколько раз. — Ты обкурился, Эго?! — Ты втянул её в это, зная, что может произойти! — Эго указал на Колетт, которая не шевелилась, и сидела, уронив голову на руки. — А она по дурости втянула других! И вот теперь это дерьмо копится как снежный ком! И я предупреждал тебя, что будут жертвы! — Какие… жертвы? — у Франсуа внутри похолодело. — Ты послал её следить за любовником моей матери?! — в глазах Антуана вспыхнули искры ненависти. — Отвечай! — Антони, да ты рехнулся! Никуда я её не посылал! Чёрт возьми, неужели она… — Да, вероятно, наняла, не от большого ума, детективчика, который уже благополучно лежит в больничке. На него напали на её же глазах! И если бы не я, успевший вовремя, то неизвестно, чем все закончилось! — И как же вы снова, мать вашу, так «удачно» встретились? — Байо весь вытянулся, чтоб хоть немного поравняться в росте с Эго. — Расскажешь?! — Ты достал меня с этими экивоками! — рыкнул Эго, сверля его убийственным взглядом. — Ещё хоть один подобный намёк, и я… — Снова мне врежешь? — перебил Байо. — Боюсь, что это бесполезно. Добиться от Колетт внятного ответа Байо так не смог — девушка накидалась спиртным, и после очередной истерики, затихла, уснув. Эго, чуть приведя себя в порядок, и тоже отказавшись от каких-то комментариев, покинул заведение, напоследок сказав Франсу лишь: «Держи её подальше от меня!» Приехав домой, Байо внёс Колетт в гостиную, основной свет включать не стал, ограничившись ночником, после чего заботливо уложил девушку на диван, и подумал, как можно привести ту в чувство. Другой бы давно занялся «главным», тем более что «жертва» находится в состоянии алкогольного опьянения, а утром гарантированно не вспомнит о ночи… «Нет! Нельзя! Не так!», — Франс потёр лоб, прогоняя похабные мысли из головы, которая все хуже соображала, как у любого нормального мужчины при виде красивой и доступной женщины. Так-то оно, конечно, так, но блондину не хотелось с ней совсем по-свински. Правда Байо наперёд знал, что стоит ему в любой другой раз к ней подойти, как она тут же пошлёт его куда подальше. Он не был специалистом в подобных вопросах (пока не сталкивался с таким раньше), поэтому не придумал ничего лучше, чем искупать пьяную в пенной ванне. Со словами «Прости меня, Колли!», Байо принялся раздевать Тату. Ещё через пару минут нервы сдали, и он со злостью сорвал с неё чулки, откинув их в самый дальний угол. В это время Колетт едва слышно простонала что-то типа: «Франс, дай воды». Испугавшись, что она в любой момент окончательно проснется и прогонит его, Байо спринтерски избавился от одежды, оставшись в трусах, и понёс Тату в ванну. Как назло вода не хотела нагреваться, а пена — выливаться! Наконец, когда уровень воды дошёл до середины, мужчина осторожно, отпустил Колетт, придерживая одной рукой ей голову, чтоб не звезданулась, а другой настраивал душ. Все эти манипуляции Байо проводил находясь в нижнем белье, но, чувствуя, что долго так не выдержит. Как правило, если в данную минуту тебе очень хорошо, то в следующую может стать крайне плохо. Франсуа, боясь сделать лишнее движение, опустился в ванну, увлекая Колетт за собой. Она начала просыпаться постепенно, что выражалось странным (собственно, как у большинства серьёзно напившихся в первый раз) состоянием. Истерический смех, неопределенные жесты, включающие в себя: размахивание руками, нечленораздельные выкрики, попытки вылезти, а так же испить мыльной водицы. Байо едва успевал подхватывать её, не давая нырнуть. После пяти минут буйства девушка вдруг затихла и, обмякнув, повисла на его руках. Франсуа сидел, прислонившись спиной к задней стенке ванны и согнув ноги в коленях, руки его лежали на бортиках для того, чтобы Тату случайно не стукнулась о них. Поза весьма удобная, но, смотря для чего… Прошло ещё какое-то время, прежде чем Колетт развернулась к блондину лицом и фактически легла на него, как на матрас, уткнувшись носом в поросшую волосами грудь, и, как ни в чем не бывало, продолжила сопеть. Её горячее дыхание, порой, неровное и частое, подкидывало весьма двусмысленные картинки. Байо возбуждался медленно, но верно, и понимал, что пойти на попятную уже не сможет. Вода едва доходила до бедер и уже совершенно остыла (спасибо Колли, которая успешно выплеснула добрую половину на пол), поэтому комфорт резко сошёл «на нет». Увидев, что спина девушки покрылась мурашками, Байо включил душ. Свободную руку он запустил в мокрую и шевелюру, подушечками пальцев надавливая на биологически-активные точки. Колетт отреагировала, пошевелившись и жалобно простонав. Судя по всему, голова у неё сильно болела после такой дозы алкоголя и пережитого стресса. Теперь, когда подбородок Тату лежал на его плече, а её руки обнимали его шею, Байо вполне мог считать себя счастливым. Насколько счастливым? Нет, не абсолютно. А чуть-чуть, как известно, не считается… Он изучающее водил ладонями по её спине, очерчивая позвоночник и лопатки, спускаясь от шейного позвонка все ниже — к копчиковому, при этом, время от времени, целуя или слизывая капли воды с её висков. Холод плавно перешёл в жар. Мурашки уступили место испарине. — Франс… Франсуа мгновенно замер и перестал дышать. Колетт произнесла его имя так четко и внятно, будто вовсе не пила. Однако через секунду блондин выдохнул — она неуверенно подняла голову с его плеча и даже посмотрела в глаза. В интимной жизни Байо, пожалуй, не было ничего подобного до этого момента.