***
Сакура просыпается от стука, распахивает глаза и резко вскакивает. За окном с места на место перескакивает маленькая птичка, то и дело клювом отбивая раздражающее «тук-тук», на правой лапке привязана записка. Девушка хмурится и как можно скорее подходит к окну. Тёплый воздух заполняет комнату, а глазки-бусинки птицы смотрят на заспанное и опухшее после вчерашних слёз лицо. «Жду в резиденции Хокаге через час. К.» – знакомый почерк. Слова едва различимы, видимо Какаши черкнул записку с присущей ему леностью, которой он прикрывался в ответственные моменты. Она редко получала записки от Какаши, если посчитать общее количество, то выйдет от силы три – и то, потому что мужчина вступил в новую должность. Но это вызывает улыбку, грустную улыбку. Дорога в резиденцию занимает от силы двадцать минут. Сакура оглядывается по сторонам, все ещё чувствуя себя непривычно в собственной деревне. Коноха изменилась, следуя новшествам и современным технологиям. В магазинчике Яманако кипит жизнь, посетители заходят за живыми или декоративными цветами. Самой Ино на месте нет. «Гуляет с Саем, наверное», – с завистью думает Сакура, но вовремя отдёргивает себя. Мысли плавно переходят к сенсею. Интересно, в каком он настроении: измотанный или расслабленный. Последнее состояние ей нравится больше. Особенно когда Какаши отпускает весь стресс, прогуливается по улочкам деревни в форме джоунина, размышляет о чём-то своём, а если вдруг столкнёшься с ним – улыбнётся, прикрыв глаза, и лениво протянет «Сакура». От его обращения становится тепло и в то же время волнительно. В прошлый раз, когда она случайно встретила его по пути в больницу, он никуда не спешил. Руки были спрятаны в карманы штанов, плечи и голова опущены. Сакуру подмывало спросить о чем он думает, поговорить с ним и просто прогуляться вместе. Но задержись она на добрые десять минут, дежурство началось бы без неё. Поэтому она пробормотала приветствие и получив его удивлённый взгляд побежала дальше, игнорируя громкий стук сердца, отбивающий свой ритм в ушах. Сакура не знала, что её привлекает в Какаши. Возможно, его зрелость. Было ощущение, что он всегда рядом, где бы она ни была; как бы больно и плохо ей ни было – Какаши появляется на её пути и дарит спокойствие, чувство защищённости и уверенности в завтрашнем дне. Вдобавок он красив и обаятелен, отмечает Сакура, когда заходит в кабинет Шестого. Пепельные волосы как всегда взъерошены, протектор хранится где-то в ящиках, глаза бегают по строкам документа, неизменной остаётся и маска на лице. Сакура сглатывает, вспоминая тот самый день, когда она увидела его впервые без маски. Это было такой же неожиданностью, что и тот случай с сигаретой. Последняя миссия Хатаке перед тем как вступить в должность Шестого закончилась недельным восстановлением в стенах больницы. Без Шарингана Какаши терял возможность просчитывать движения противников, а последняя война сказалась на его способности быстро восстанавливаться. Он уже не был так же хорош, как в свои двадцать лет, и прекрасно это понимал. В тот день, два года назад, Сакура делала обход и спонтанно решила наведаться в палату к сенсею, и составить ему компанию. Не найдя его в кровати, она перевела взгляд на ванную комнату, что устанавливалась в каждой вип палате. Дверь была приоткрыта, Сакура видела лишь зеркало, в котором отражалось незнакомое лицо. Мужчина водил по лицу бритвой. Острый подбородок, родинка с левой стороны прямо под губой, тонкие губы. Нахмурившись, она сделала шаг вперёд и открыла рот в изумлении, когда признала в мужчине Какаши сенсея. Сакура сглотнула, переведя взгляд ниже – будто бы впервые видела его без верхней одежды. Будто бы впервые видела Хатаке Какаши. Испугавшись, она выбежала из палаты в надежде, что это никак на неё не повлияет. Но закончилось всё тем, что Какаши-сенсей стал для неё мужчиной, которого она знала также хорошо, как и своих сокомандников. Мужчиной, в которого сложно было не влюбиться. Уверенный и расслабленный голос возвращает в реальность. Сакура приказывает себе сосредоточиться и отзывается спокойным «Хокаге-сама». Шестой улыбается и машет руками, призывая отбросить формальности. А когда встречается с ней взглядом, становится в миг серьёзным и не терпящим возражений. – Через два дня мне предстоит отправиться к лорду Огня, – он складывает руки в замок. – Поскольку визит неофициальный, требуется как можно меньше людей в сопровождении. На первый взгляд это кажется опасным, но лучший вариант – это выдвинуться с иръёнином, который обладает невероятной силой, ловкостью и имеет боевой опыт. Я не хочу привлекать к себе внимание. Даже если нас будет четверо, то это в любом случае вызовет интерес. Сакура кивает головой. Из всех Хокаге Какаши самый осторожный и предусмотрительный. – Я буду ждать тебя в полночь у западных ворот. – Кто тогда заменит Вас? – осторожно спрашивает она. – В Конохе есть человек, которому необходима неделя практики в качестве Седьмого, – он усмехается. – Конечно, задача не из лёгких. Мне самому снятся кошмары о бумажном монстре. Сакура улыбается остроумной шутке. Помнится, Пятая сходила с ума от бесконечных отчётов, заявлений и жалоб. – Не думаю, что кто-то захочет напасть, времена уже не те. Но даже если и придётся тряхнуть стариной, у нас с тобой отличная командная работа, Сакура. В такие моменты, когда он зовёт её по имени и смотрит по-доброму, Сакуре хочется бежать от него, чтобы не чувствовать боль от осознания того, что он относится к ней как к ученице. Она выдавливает улыбку и тихо прощается, обещая, что явится в назначенное время. Какаши задумчиво провожает взглядом, а когда за ней закрывается дверь – вздыхает. Он никак не может понять, что с ней происходит в последнее время. Она изменилась, делает вывод Какаши, но что именно в ней поменялось, был не в силах понять. Он надеялся, что их короткое путешествие даст ему ответы.***
Опаздывает. Сакура усмехается и качает головой – ох уж эта неизменная привычка Хатаке приходить на десять или даже пятнадцать минут позже. Она перебирает в голове возможные отговорки и останавливается на варианте: «Прости, не мог пройти мимо старушки. А ночью они особенно активны». Когда-то это дико раздражало, а сейчас Сакура думает, что это делает его озорным и скидывает лишние десять лет. А опаздывает ли он на свидания? Если бы была такая возможность, Сакура уверена, что простит опоздание на их первом свидании, но в следующие встречи пригрозит наказанием, сдерживая улыбку. Она поджимает губы, силясь не представлять потенциальную спутницу Какаши. – Чудесная ночь, – раздаётся знакомый голос позади. Сакура оборачивается и на секунду перестаёт дышать: Какаши стоит прямо напротив, возвышаясь над ней, ещё чуть-чуть и она коснётся его руки. Привыкнув видеть его за столом Хокаге, она и забыла, что он был выше её на голову. Она начала забывать, как волнительно его присутствие рядом. – Идеально для нашего путешествия, – продолжает он. – Какаши, – оторопело отвечает Сакура. – Вы снова опаздываете, – опомнившись она добавляет приставку «сенсей». Ей хочется увидеть в глазах напротив что-то, чему она не может дать определение, но лунный свет падает на его жилет и оттеняет лицо. Мужчина пожимает плечами и кивает головой в сторону дороги. Сакура следует за ним и не знает, стоит ли им разговаривать в пути. Да и что она может ему рассказать? Разве что о буднях в госпитале, частых встречах Наруто с наследницей Хьюга и, возможно, упомянуть неудачное свидание с Саске. Какаши не любитель сплетен – он их всячески игнорирует, но они все равно доходят до его ушей, каким бы безучастным он не был. – Я получил твоё заявление взять учеников, – Какаши первый нарушает тишину. – Что вы думаете об этом? – взволнованно спрашивает Сакура, его мнение слишком важно для неё, как и его поддержка. – Уверен, ты отлично справишься, – если бы она не знала его так хорошо, то не заметила бы сомнение в голосе. – Ты терпелива, внимательна и умеешь объяснять. Но, – он делает паузу, чтобы дать ей подготовиться услышать всё, что последует после «но». – Это требует больше сил и времени, чем можно представить. Возможно, сейчас ты не сможешь найти учеников, способных выдержать подобные нагрузки. Ты нужна в госпитале. Сакура чувствует обиду и раздражение, он продолжает считать её той слабой девочкой, которая была умна, но наивна и не столь рассудительна в силу своей эмоциональности. – Вы говорите это как Хокаге, – она с трудом сдерживается не повысить голос. – Или как мужчина, чьё мнение для меня имеет значение? Прикусывает язык: ей следовало сказать «как сенсей». Она надеется, что он не обратит внимание на постановку вопроса. – Я говорю это, как Хокаге, – Какаши вздыхает. – С момента как я принял пост, принятые решения перестали быть только моими. Я должен думать общими понятиями, но не забывать и индивидуальные качества каждого. Мне не хотелось говорить преждевременно, в моих планах повысить тебя до должности главного врача. Это потребует твоего полного участия первые два года, а после ты вольна выбирать себе учеников. Тебе необходимо научиться навыкам руководства, работать с документами, а не только с больными. В его словах есть смысл. Он логичен, последователен и умён. Слишком умён, чтобы расходовать такой ресурс как она. Слишком умён, чтобы его можно было перехитрить и соблазнить. Сакура вздрагивает от собственных мыслей – бездействие заставляет её думать над стратегией захвата его сердца чаще, чем это было раньше. Она слишком вымотана, чтобы бороться с чувствами. Кроме того, не в её характере прятаться и сидеть сложа руки. В то же время она боится потерять их дружбу. – Тем не менее, это хорошая идея. Если ты видишь себя преподавателем, то я готов тебя поддержать, – он не даёт возразить. – А это я говорю, как мужчина, чьё мнение для тебя имеет значение. Всё-таки заметил, беззлобно думает Сакура, не зная, как реагировать. Щёки предательски покрываются румянцем. – Вы правы, – тихо отвечает, отставая на шаг, чтобы сенсей не увидел её смущения. – В случае повышения мне стоит серьёзно подумать над своими приоритетами. Больше они не поднимают эту тему. Сакура предпочитает хранить молчание, а сенсея никогда не тянуло на долгие разговоры. Особенно если это касалось его личной жизни. Они были знакомы десять лет, но всё, что она знала о его прошлом – оно было болезненным и безрадостным, чтобы говорить о нём. Иногда она ловила себя на мысли, что команда номер семь была собрана из людей, чья жизнь была полна сожалений, печали, раздираемой боли, ненависти и непринятия. Только Сакура не имела за плечами грустной истории: её родители были фермерами, она не была единственной выжившей из клана, в ней не было ничего особенного, как и выдающихся способностей, кроме ума и трудолюбия. «Ум, который уравновешивал команду», раньше повторяла она себе. Сакура перестала считать себя слабой, но моментами оглядывается назад и удивляется, как же сильно ей пришлось измениться, чтобы догнать Наруто и Саске. – Усадьба лорда находится близко к деревне. Мы доберёмся к обеду, – Какаши говорит это после того, как предлагает остановиться набраться сил. – Почему встреча неофициальная? – любопытствует Сакура, наблюдая за тем, как мужчина разжигает огонь. Она рассматривает его пальцы рук, выглядывающих из перчаток-митенок с щитками. Любуется его профилем и наслаждается возможностью за ним наблюдать. Они сидят вокруг костра. Язычки пламени слегка обжигают воздух. Какаши удобно оперся на ствол дерева за спиной. Сакура растянула ноги в длину. Под короткой юбкой обтягивающие шорты, голые коленки и черные сандалии. Она и не надеется, что сенсей будет рассматривать красоту её ног. – Готовится смена власти, – он понижает голос, придавая разговору таинственности. – Молодой лорд хочет заручиться моей поддержкой. Как я понял, он хочет наладить связь со всеми Каге, а это несомненно повысит его статус среди других правителей. Надеюсь, он не будет лезть в дела деревни, – мужчина поджимает губы, ему не нравится контактировать с даймё. – Весьма амбициозно. – Война закончилась, никто не хочет разжигать её снова. А это единственный способ захватить власть мирным путём. Молодой лорд решил, что за несколько лет обретёт силу и сможет влиять на других правителей. – Это ведь всего лишь ваши догадки. – Да. Хотелось бы ошибаться, – он переводит на неё взгляд. – Я долго думал, какую роль ты сыграешь. Если молодой лорд не признает в тебе героиню войны, то я представлю тебя помощницей. – Судя по вашим рассказам, он не так глуп. Кто-нибудь из его подчинённых может рассказать обо мне. И он поймает вас на обмане. Лучшим вариантом будет назвать моё имя без лишних определений. – Слишком рискованно называть твоё имя, – он хмурится, обдумывая что-то. – Чем дольше он остаётся в неведении, тем больше шансов, что ваше общение будет минимальным. – Зачем тогда вы взяли меня с собой? – недоумевает куноичи. Хатаке молчит, явно не хочет отвечать, но Сакура пристально на него смотрит в ожидании. – Старейшины настаивали на твоём присутствии. Мне пришлось идти на уступки, – он был зол на себя. – Я бы предпочёл отправиться в одиночку и не впутывать тебя в политические игры. – Ты бы не признал это, если бы я не настояла. Ведь так, Какаши? – она вскакивает на ноги и стискивает зубы, совершенно забывая о формальностях. Непонятно, что именно её злит: его недосказанность или пренебрежительное отношение к ней. – С каких пор я просто Какаши? – встаёт следом и смотрит на неё сверху вниз. Возмущение выдают только глаза. – Не меняй тему, – Сакура сама дивится своей дерзости, а он подходит ближе и взглядом пытается взять над ней контроль, обуздать её эмоции. Если Какаши будет спокоен, то это ещё больше её разозлит, кажется, он сам это понимает. – Что тебя так злит? – он касается её локтя, словно это хоть немного её успокоит. Сакура вздрагивает и отдёргивает руку, прикосновения обжигают. – Мне жаль, что я не смог противостоять старейшинам, – сквозь зубы признаёт Какаши, неправильно понимая её жест. Он не из тех, кто будет скрывать свои ошибки, но это не значит, что ему доставляет удовольствие говорить о своих промахах. Что ему ответить? Жалкое «как раз-таки потому что ты не хочешь впутывать меня»? Истеричное «потому что ты снова закрываешься от меня»? Или усталое «забудь». Сакура выбирает последнее и отступает, смотрит себе под ноги, лишь бы не встретиться с ним взглядом. Прежний Какаши оставил бы её в покое, но два года, что он выполняет обязанности Хокаге, сделали его жёстче. Поэтому он требовательно зовёт «Сакура» и вдобавок тянет в свою сторону, удерживая тонкое запястье девушки. – Мы решим это сейчас. И больше не будем к этому возвращаться, – от расслабленного голоса нет и следа. Сакура не боится, и все же приказной тон заставляет нервничать. Она привыкла к громкому голосу Тсунаде, а Какаши говорит тише, зато твёрдо и холодно. – Что вы хотите знать, Хокаге-сама? – Сакура выигрывает себе время, чтобы придумать очередную ложь, только бы не сказать, как она устала молчать о своих чувствах. Как было бы прекрасно, если бы ей всего лишь показалось, а Учиха Саске – предел её мечтаний. – К чему эти формальности? Ты же знаешь, как я ненавижу всё это, – его плечи напряжены, Сакуре хочется провести по ним, чтобы он расслабился и ослабил хватку. – Если это пойдёт на пользу деревне, то я готова идти в самое пекло, – говорит в надежде, что их спор закончится, и она сможет отпустить накопившееся напряжение. Сказанное отчего-то злит Шестого настолько, что он рычит и свободной рукой хватает её подбородок, вынуждая смотреть прямо на него. – Ты хоть понимаешь, что говоришь? – яростно шепчет Хатаке. – Ка-какаши? – на её лице невысказанное «почему ты злишься?». Это приводит его в чувство. Он отпрыгивает, говорит резкое «поговорим, когда вернёмся в Коноху» и возвращается на своё место. Сакура уверена, от неё что-то скрывают, и это то, что способно вывести из себя уравновешенного Хатаке. Впервые между ними пробежала кошка. Куноичи никогда с ним не ссорилась раньше, не перечила, не обращалась по имени, а он никогда не прикасался так, словно это было единственным способом привести её в чувство. Она знала Какаши, который её защищал, который был к ней добр. Стычку можно считать третьим разом, когда она увидела его настоящую сущность, после случаев с сигаретой и зеркалом в ванной комнате госпиталя.