Правила самозащиты

      — Доброе утро, — дежурно приветствую я оживлённо переговаривающихся третьекурсников, настороженно замолкающих при моём появлении в аудитории.       На самом деле это утро не входит в категорию для меня хоть сколь-нибудь добрых, потому что мне приходится проводить его в обществе сумасбродных детей, самоуверенно мнящих себя будущими звёздами авроратского небосвода. Ровно неделю назад меня нагрузили преподавательской деятельностью и я до сих пор пребываю в свободном падении сквозь пропасть катастрофического невежества своих студентов, уже не чая достигнуть дна. Защита от тёмных искусств является главной профильной дисциплиной и сохранность жизней мракоборцев напрямую зависит от уровня владения этим предметом. Сейчас я будто бы нахожусь посреди братской могилы, потому что в повернутых ко мне лицах вижу сплошные посмертные маски.       — Учебники и перья можете сразу убрать, — предупреждаю я, опираясь ладонями на стоящий позади массивный письменный стол.       — Меня зовут Персиваль Грэйвс. Сообщаю специально для тех, кто вчера свалился с луны, — публика встречает мою ремарку чередой приглушённых смешков. — Некоторые из вас вскоре будут работать под моим началом, но большинство с треском вылетит отсюда после зимней сессии. А может, и раньше. Пока вы будете отмечаться в журнале, я озвучу три простых правила, которые настоятельно советую вам соблюдать, если вы не хотите, чтобы между нами в дальнейшем возникло серьёзное недопонимание.       Взмахом руки отправив журнал на первые ряды, я обвожу свою паству мрачным взглядом и начинаю перечислять:       — Никаких опозданий, — попытка заспанного рыжеволосого юноши незаметно проскочить в аудиторию пресекается наложением на двери запирающего заклятия. — Никаких прогулов. Никакой болтовни. За каждый пропуск и дисциплинарное нарушение назначается отработка. В случае демонстрации вами неудоволетворительного уровня знаний, вы покидаете стены этого учебного заведения без права восстановления. Вопросы?       Удовлетворившись полной тишиной, воцарившейся в помещении, я пробегаюсь глазами по вернувшемуся обратно списку учащихся, открывая список проштрафившихся фамилией Пруэтт.       — Итак, тема сегодняшнего урока — защитные чары.       Молниеносно взлетевшая вверх рука вынуждает меня раздражённо прерваться на полуслове.       — У вас для меня есть какая-то сверхсрочная информация, мисс?       — Голдштейн, сэр. Да. То есть она не очень срочная, — коротко стриженная шатенка выпускает в меня пулемётную очередь слов. — Я хотела сказать, что мы уже проходили защитные чары с профессором Фитцжеральдом. Ещё на первом курсе.       — Вы слышали поговорку «повторение — мать учения», мисс Голдштейн? — с риторическим сарказмом осведомляюсь я. — Впрочем, исходя из опыта моих предыдущих занятий, слово «повторение» в данном случае будет неоправданной гиперболизацией. Судя по вашим отметкам, вы претендуете на звание лучшей студентки потока?       — Полагаю, что да, — без ложной скромности отвечает она.       — Прекрасно. Тогда давайте проверим на практике ваше умение защищаться. Будьте добры, спуститесь ко мне с высот интеллектуального Олимпа.       Голдштейн невозмутимо занимает позицию напротив меня с палочкой наизготове, ожидая моих дальнейших распоряжений.       — Было бы нечестно требовать от вас сражаться со мной на равных, посему я буду действовать в пол-силы, — оповещаю её я, доставая из-за пазухи палочку, всё ещё ощущаемую в пальцах инородным предметом. — Я буду атаковать вас наиболее распространёнными заклинаниями, вы же будете стараться их отразить или увернуться. Готовы?       Голдштейн сосредоточенно кивает в ответ.       — Экспеллиармус.       — Прот…       — И вы уже убиты, — равнодушно констатирую я, возвращая ей отобранную палочку.       На пятой по счёту попытке у неё получается уклониться и разнообразить свой арсенал.       — Остолбеней!       — Протего, — использую я щитовые чары, которые так и не удались Голдштейн.       Щит срабатывает как рикошет, поражая её собственным оружием. К счастью для неё, уровень её мастерства удручающе низок. В умелых же руках заклятие столбняка вполне способно превратить противника в соляной столп.       — Последний шанс реабилитироваться, мисс Голдштейн, — говорю я, когда она вновь обретает возможность двигаться.       — Силенцио.       — Протего!       Серебристая вспышка рассекает мерцающую сферу, как акулий плавник океанские воды.       — Голос вернётся к вам приблизительно через час. Временная немота убережёт вас от попыток меня перебить, а меня — от необходимости лицезреть вас на отработке, пожалованной за неумение держать свой язык за зубами, а самомнение — в рамках соответствия реальным навыкам, — холодно чеканю я, возобновляя вводную лекцию об основах магической самообороны.       Покрасневшая до корней растрепавшихся в пылу битвы волос, Голдштейн с позором возвращается на своё место под прицелом в равных пропорциях сочувственных и насмешливых взглядов.