Я никогда сам не открываю своих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться. © Печорин Григорий Александрович
Утренняя прохлада обволакивала своими цепкими объятиями ещё спавший Камелот. Забредала в бедняковые лачужки, щекоча ноги лежебокам. Заскакивала к прикимарившему конюху, который, правда, тут же вздрогнул и продолжил чистить вверенных ему лошадей. Мерлин представил, как бы он, сладко зевнув и потянувшись, подставил бы лицо навстречу солнечным лучам. Однако, вопреки ожиданиям и разбушевавшейся фантазии, в лицо мага прилетела мокрая тряпка. — Пошевеливайся, — венценосный широко зевнул, скользнув взглядом по сонному слуге. Вроде бы, поднять — подняли, а разбудить забыли. — Сегодня, что, какой-то праздник? — ответа юный чародей и не ожидал услышать. Должно же было быть какое-то логичное объяснение столь раннего подъёма и надраивания всего Камелота. — Сегодня приедет лорд Годвин со своей дочерью, — Артур как-то неоднозначно глянул на слугу, зависнув на какое-то мгновение, но тут же вернул себе серьёзность. — Принцесса Елена. — Принцесса, — Мерлин вдруг вспомнил всех принцесс, бывавших в Камелоте. Ровно ноль. Поэтому решил уточнить. — И ты поэтому наводишь красоту с самого утра? Королевский слуга вылетел из покоев принца так быстро, как не бегал бы самый быстрый человек на Земле. Тихий хохот постепенно перерос в громкий смех, разносившейся по всему Камелоту. Хотя отчасти юный чародей сочувствовал Пендрагону. Наверняка весь этот приезд не просто так. Ведь скоро Артур станет королём, а рядом непременно должна быть королева. И лучше какого-нибудь дружественного королевства. В бесконечных коридорах Камелота Мерлин столкнулся с Гвиневрой. Дочь кузнеца, как и всегда, светилась от счастья. Дарила его всем, улыбаясь каждому встреченному человеку. И от этого юному магу стало ещё хуже. Стало быть Артур согласиться забыть о своих чувствах ради королевства. Ради отца. Ради процветания Альбиона. — Мерлин, — служанка вот уже несколько минут не могла достучаться до мага. — Мерлин, ты в порядке? — А, — Мерлин тут же переключился с мыслей на реальность. — Да, я задумался. — О чём? — ох, не допытывалась бы ты, Гвен, проскочило в мыслях мага. — О приезде лорда Годвина. Столько нужно успеть, — и как всегда он улыбнулся. Тёплой и до одури простецкой улыбкой. — А ты? — Готовлю покои для леди Елены, — девушка теребила в руках край какой-то ткани. Простыни или занавески. — Она прибудет вместе с лордом Годвином, — на всякий случай уточнила Гвен, хотя и не поняла зачем. Мерлин отмолчался, как всегда улыбаясь и, обойдя служанку, пошёл дальше. Потому что и у Гаюса найдутся задания. А ведь поручения Артура никто не отменял. Кортеж гостей был бесподобен. Лощёные лошади, чьи гривы развеваемые ветром блестели на солнце. Вычищенные, ухоженные. Мерлин вдруг подумал, что проводит слишком много часов в королевской конюшне и лошади интересуют его больше знатных особ. Впрочем, он тут же поменял своё мнение, когда из кареты, вслед за лордом, вывалилась принцесса. И она действительно вывалилась, вызывая нескрываемое удивление всего двора. Но Артур, способный за секунды брать себя в руки, тут же подлетел к девушке помогая той подняться. Ему неловко, отметил про себя маг в тот момент, когда его привлекло движение на крыше. Птица или… . Голубые глаза чародея расширились, полезли вверх от искреннего шока с примесью леденящего ужаса, когда он уловил машущую ему фигурку. По инерции захотелось ответить тем же, но брошенный в его сторону непонимающий взгляд Пендрагона-младшего моментально вернул его в реальность, а когда Мерлин вновь поднял глаза её уже не было. Утер доволен. Ему нравиться общество Годвина и их неспешная беседа. А ещё старый лорд не против обсудить общее будущее их детей. А Артур… . Маг перевёл взгляд туда, куда всё это время смотрел принц и, наверное даже, посочувствовал ему. Едва ли эти стены могли видеть такое когда-нибудь. А если и так, то уж точно не от юной очаровательной девушки. Елена звучно чавкала, смачно отрывая от куриной ножки очередной кусок жирного мяса. И громко отхлёбывала из высокого кубка через чур большие глотки. И даже то, что вино было разбавлено, ничуть не спасало положение. Потому что уже к середине трапезы принцесса натужно смеялась, отчего весь замок мог слушать какофонию не самых приятных звуков. А ещё она периодически хрюкала. Мерлин, в общем-то, никак не относился к соблюдению этикета, но даже для него было дикостью наблюдать такое поведение знатной особы. Поэтому, когда Грунхильда заботливо взвалила на себя засыпающую за столом девушку и, извиняясь, утащила в отведённые принцессе покои, все смогли облегчённо выдохнуть. Даже слуги. Впрочем, юный чародей знал что для него ужин так просто не закончиться. И расправляя постель венценосного он лишь утвердился на этой мысли. Артура распирало. Нет, не так. Из него непрекращаемым потоком лились речи полные негодования, злости и обиды. Особенно на отца, по большей части на отца. — Пригласи её на прогулку, — точно брошенная в мага подушка была поймана на лету, когда слуга уже намеревался покинуть покои Пендрагона. — Может, она не так плоха как ты думаешь? И скрылся, пока вслед за подушкой не прилетело что потяжелее. День выдался богатым на события и юному чародею хотелось поскорее добраться до своей комнаты. Желательно не слыша ещё каких-нибудь поручений от Гаюса. И к счастью, старик уже спал, так что он без препятствий пересёк небольшое помещение придворного лекаря, скрываясь в своей маленькой, но не менее уютной, комнатке. За день она нагрелась, отчего спёртый душный воздух давил на уставшую голову, поэтому Мерлин решил открыть на ночь окно. И пусть к утру он окончательно задубеет, зато будет отдохнувшим, бодрым и свежим. Тело ныло от резких нагрузок, когда юноша попытался стянуть с себя рубаху. Та дёрнулась и зажала длинные руки мага вверху, заставляя бестолково размахивать ими бередя прохладный воздух. Проклятый кусок ткани ни в какую не поддавался, слыша в ответ усталые ругательства. А потом, словно по волшебству, мнимые оковы вдруг исчезли, оставляя раздетого по пояс мага лишь хлопать глазами. Однако от тут же дёрнулся назад, почти сваливаясь за пределы узкой кровати. — И-иллайн? — она улыбнулась, расправляя рукава рубахи. И совсем по-хозяйски сложила её, кидая на единственный в помещении стол. — Как ты… — взгляд голубых глаз пробежался по помещению, пытаясь самостоятельно решить эту непростую задачку. — Ты открыл окно, — тонкие пальцы едва пробежались по книжным корешкам, названия которых ни о чём не говорили разбойнице. — Я сочла это за приглашение. Он бы не назвал это приглашением. Это называется ввалится в чужой дом. Без спроса и желания его обитателей, но маг, кажется, совсем не был против её столь позднего визита. В какой-то степени даже рад: — Я видел тебя сегодня на крыше замка, — цепляя пальцами висевшую на изголовье кровати чистую рубаху, маг не переставал следить за изучающей его комнату лучницей. Гостьей она себя явно не считала, свободно расхаживая взад-вперёд, иногда открывая дверцы невысокого шкафа совершенно не оставляя за душой чародея никаких секретов. — Решила осмотреться, — серебро её глаз хитро сверкнуло, отражая лунный свет. — А потом ты очень кстати попался на глаза и я подумала увидеться с тобой, но стражники у ворот, видимо, не сочли меня подходящей двору, — и она шутя изобразила глубокий реверанс, вызывая на лице мага широкую улыбку. — Пришлось искать обходные пути. — Это было опасно, — как будто подобные речи могли остановить такую, как она. Мерлин и сам не понял зачем сказал это. Сегодня его язык не успевал за мыслями. — А может интересно? — она вновь заговорчески улыбнулась, заставляя тем самым напрячься чародея. Как оказалось, не зря. В следующее мгновение он вдруг совершенно неожиданно оказался вытянут из тёмной комнаты на узкий парапет под окном, отчего пришлось тут же впиться в девичью руку сильнее. А её всё это только больше веселило. Ловко забравшись на покатую дворцовую крышу, Иллайн рывком помогла подняться следом и магу. Леденящая душу чёрная бездна, с мерцающими на дне огоньками хибар, тут же разинула свою пасть, отчего Мерлин поспешил скорее выпрямиться. Смотреть на спину ополоумевшей разбойнице было лучше, чем вниз. И уж тем более думать о том, что произойдёт оступись он ненароком. Сон сняло моментально. Даже тело вдруг перестало болеть и теперь Мерлина терзала лишь одна мысль — куда они идут? Он почему-то не спрашивал об этом у уверенно петляющей по черепице девушки, будто знал, что ответит она как всегда лишь улыбкой. Покорно шёл за ней, теряя как инстинкт самосохранения, так и простые советы Гаюса. Мерлина не смущало такое нахальство со стороны разбойницы. Он вообще был не против, предложи она ещё более безумную авантюру, чем хождение ночью по крышам замка. Потому что она была абсолютно непохожей ни на кого, с кем за свою не очень-то продолжительную жизнь пришлось иметь дело чародею. Нахальная, до одури упёртая, местами невыносимая и жёсткая. Варвар во плоти, не иначе. И сражалась она с присущим вольным народам остервенением. Но вместе с тем простая настолько, что он не переставал удивляться. По-детски наивная и даже слишком открытая. А за то, чтобы услышать её переливающийся горным ручьём смех, он мог отдать многое. Абсолютное безумие. Мерлин неловко замялся на месте, стоило врезаться в девичью спину, и поспешил вернуться в реальность. — Смотри что я нашла, — и для подтверждения своих слов она потянула мага ближе. Сейчас они находились на каком-то выступе или выемке в стене. Отчего-то чародей не мог вспомнить такого места в замке. Потому что с такого ракурса он видел королевство впервые. Расстилавшееся намного лиг вперёд величественные деревья, словно изумрудный ковёр, тянулись далеко-далеко. Чтобы невозможно было понять, где заканчиваются владения Пендрагонов. Хаотично разбросанные огоньки факелов стайкой светлячков перелетали в ночной тьме. То вспыхивая где-то совсем близко, то угасая. И небо показалось магу вдруг совсем близко. Стоит лишь протянуть руку, как пальцы утонут в плотном ватном небосводе. Он по инерции сжал ладонь, понимая только сейчас что всё ещё держит её за руку и тут же расцепил пальцы отводя взгляд в сторону. — Красиво, — только и смог вымолвить маг стараясь избавиться от возникшей неловкости. — Садись, — лучница же совершенно не была стеснена в действиях, а потому свободно плюхнулась на холодный камень. Мерлин медлил. Вдумчиво и с неким беспокойством, спрятанным глубоко внутри, рассматривал зазывно похлопавшую рядом с собой рукой девушку. — Ну же, — привычная ухмылка вздёрнула уголок её губ, заставляя взгляд принять хитрый вид. — Я не кусаюсь, — он, Мерлин, конечно знал это. Пусть варварство и было в её крови до состояния животного она не опуститься, однако предпочёл остаться на своём месте наблюдая за лучницей со стороны. Они так и молчат, каждый оставаясь при своих мыслях. Иллайн зачем-то вспоминает о своём народе именно сейчас, оставшимся в недрах их неприступной крепости под землёй. Ей не хватает их поддержки. Не хватает бесхитростных шуточек и невидимых подбадриваний. Не хватает малыша Тео, вечно вьющегося под ногами. А ещё грозного окрика Рандвалфа, напоминающего грозные раскаты грома, от которого враги разбегаются в ужасе. И сердце щемит так, что хочется тут же расплакаться, но войны не плачут. Иллайн предпочитала относить себя к войнам, поэтому лишь подставляет лицо подувшему навстречу ветру, позволяя забрать хотя бы часть своей тоски. Мерлин же, всматриваясь в тонкие черты удивительной девушки, появившейся в его жизни слишком внезапно, разумно опасался. Артуру, как это всегда бывало, опасность могла грозить ото всюду и от каждого, а она, как и многие враги до этого, вновь оказывалась рядом. Из чистых ли побуждений или холодного расчёта. Пока маг не мог ответить на этот вопрос. Но отчего-то ему отчаянно хотелось верить, что нескладная разбойница была вовсе не такой уж железной леди, коей пыталась казаться окружающим. И что вскоре, напускная холодность отступит, открывая её истинный облик. — Стражники оценят слугу принца на крыше замка? — тон её голоса задорный, с по-детски игривыми нотками. Заставляет мага, в который раз за эту ночь, отвлекаться от своих мыслей. И всё что ему остаётся так это ответить своей привычно мягкой улыбкой, которую Артур считает глупой. И так же неспешно они покидают крышу, оставляя себе воспоминания о восходящем над Камелотом солнце. Багрово-алым, как щёки мага, пытающегося гнать мысли о недоверии. Прошло чуть больше недели с того дня, как лорд Годвин с дочерью прибыли в Камелот, а Мерлин уже не мог найти себе места. С каждым днём поведение Елены выбивало мага из колеи. И не потому что было безобразно вульгарным и крайне невоспитанным. Временами и Артур позволял себе подобные вольности. В какой-то степени. Однако какая-то часть мага беспокойно ковыряла сознание, всякий раз когда он сталкивался с принцессой. Бесследно для юного чародея это, конечно же, не прошло. Мерлину нужно было выговориться или получить совет, но дракон как на зло лишь смеялся, а Гаюс был слишком занят поисками причин. И надоедать ему своими идиотскими вопросами маг не осмелился. Посещение рынка проходило как в бреду. Набрав корзину всего необходимого для приготовления настойки, Мерлин уже хотел было вернуться в замок, как заметил разбойницу. Она без интереса бродила меж лавок торгашей в нижнем городе. Очередной прилавок, хозяин отвлекается лишь на секунду, но она успевает ловко прикарманить сочное яблоко. — И ты думаешь это не просто так? — она даже не постеснялась съесть его на глазах чародея, когда они шли в сторону замка. Ему нужно было с кем-то поделиться, а Иллайн всё равно никому не расскажет. Отчего-то он был в этом уверен. — Это странно, — Мерлин на всякий случай обернулся, не слыша за спиной чавканья. Последнее время он слышал его постоянно и отсутствие этого звука даже пугало. — Я заметил пыльцу. — Фей? — она громко хохотнула, но под гнётом серьёзного взгляда голубых глаз осеклась, давясь куском яблока. — Прости, феи правда существуют? — Не знаю, — и он уныло опустил голову, теряясь в догадках. — Гаюс бы мог подсказать, но… Ещё эта Грунхильда, — Иллайн заметила, как он нахмурился сведя ровные смоляные брови к переносице. — Вечно суёт свой нос. Лучница замолчала, смеривая чародея своими удивительными глазами цвета серебра. Такие холодные, проскочила вдруг совершенно ненужная сейчас мысль у чародея, и такие красивые одновременно. Если бы он не знал, то мог бы поклясться, что Иллайн способна одурманивать магией. К его досадному упущению, эта и была магия — самая сильная магия из всей, что существовала на земле. Правда, она никому не подчинялась и проявлялась в самых неожиданных ситуациях. Зарождалась в сердцах тех, кто был беззащитен перед ней. Как, например, ничего не предчувствовавший Мерлин, ощутивший в этот момент едва уловимый укол в груди. — Давай я займусь этой жабой? — лучница весело вскинула брови. Её крайне забавляло, что полноватая помощница принцессы вызывает у неё такие сравнения. — А ты поищешь пыльцу. Так убьём двух зайцев сразу. Мерлин вглядывался в потеплевшие глаза разбойницы, пытаясь понять преследует ли она какие-то цели или её помощь искренняя, но те отвечали лишь ничего не значащим холодом, разобрать который не представлялось возможным: — Когда ты возвращаешься? — и тут же мысленно дал самому себе подзатыльник за необдуманные слова. — Это прозвучало грубо, Мерлин, — выражение лица девушки не изменилось, но маг почувствовал с каким нажимом она выделила его имя. — Я предлагаю тебе помощь, а ты хочешь скорее от меня избавиться. — Нет-нет, что ты, — маг и сам удивляется, видя в ответ распахнутые глаза разбойницы. И долго мнётся, не решаясь выказать недоверия. Или же это страх? — Не в этом дело. Просто это… — он замирает, ранясь остро заточенной сталью её глаз. Обиделась, даже если отлично скрывает под напускной серьёзностью. — Опасно. Если это магия… — Не опаснее походов по крыше, — небрежно бросает она и откидывает в сторону огрызок. Всем своим видом показывая, что та ночь ничего не значила, отчего в груди Мерлина неприятно тянет. — Я соглашусь, только если ты будешь осторожна, — и она будто видит, как напрягаются под рубахой мышцы чародея. Поэтому слегка улыбается, примеряя обратно хитрую маску. — Буду, — коротко рапортует девушка, поправляя съехавший с плеча плащ. — Обещаю.***
А потом она просто исчезла. Словно обещание было каким-то заклинанием, заставляющим человека испариться. Чародей не мог не нервничать, особенно после того, как выяснил, не без помощи старого лекаря, что же происходит с Еленой. Он не мог даже нормально сосредоточиться на поручениях Артура, отчего не раз получил от венценосного по голове. Однако боль от ударов была ничем, по сравнению с нарастающей паникой. Он прочесал то озеро ни один раз, где она должна была следить за Грунхильдой и где сам чародей застал разговор пикси с правителем народа Ши, но всё было зря. Поэтому, когда в густых камышовых зарослях Мерлин обнаружил её одежду, то совершенно растерялся. Здесь же бесхозной вещицей лежал лук. И россыпью пустых деревяшек вывалившиеся из колчана стрелы. — Мерлин, — кажется, у него помутился рассудок, думает маг едва уловимо слыша её голос. Совсем тихий, отчего приходиться напрячь слух. — Я здесь. — Где? — маг быстро оглядывается, но не замечает разбойницы. Ни рядом, ни за спиной. — Стой! — Мерлин зависает с поднятой над травой ногой, боясь пошевелиться. — Здесь! Посмотри вниз! Осторожно, отступив на землю позади, маг присел на корточки, раздвигая руками высокие заросли. Он даже забыл как дышать, когда перед его носом выпрыгнула здоровая пупырчатая лягушка. Грязно-болотного цвета, с огромным, то и дело шевелящимся, зобом.«Ничего не говори» и её малюсенькие чёрные глазки-бусинки скрываются за скользкой противной плёнкой. Маг судорожно вдыхает, на выдохе произнося лишь растерянное: — Иллайн? — «Да», прибивает его к земле своим ответом земноводное, сопровождая мысленную речь громким «Квак!» — Но как же? — а в ответ опять «Ква-ква!», что в голове звучит как «Это всё та жаба. Грунхильда». — Она превратила тебя? — он мог бы поклясться, что если бы лягушки умели закатывать глаза, то именно это сейчас и произошло. — Да, извини, — маг опять замялся не зная что делать. Вообще в его памяти не было заклинаний способных расколдовать. Поэтому Мерлин неловко взял земноводное в руки, чуть не уронив, потому что шкурку покрывала вязкая слизь и поднял перед собой. — Я знаю, кто может помочь, — и не слыша возражений, помчался в сторону замка. Чародей уверенно петлял по замысловатым коридорам, отчего звук его спешных шагов эхом разносился по замку. Руки увязли в слизи, которую лягушка выделяла с завидной скоростью. Потому что сейчас Иллайн целиком и полностью была в руках другого человека. Никогда она ещё не боялась так, как сейчас. Не принадлежа самой себе разбойница вдруг вспомнила, какого это, когда липкий мерзкий страх закрадывается под кожу. И хозяйничает там, сея панику и ужас. Когда до покоев придворного лекаря оставались какие-то пара коридоров, маг уже было выдохнули. Рано. — Мерлин! — лучше любого дисциплинированного гвардейца он развернулся на носке ноги, перед этим спрятав лягушку во внутренний карман, в то время как Пендрагон стремительно приближался к нему. — Постарайся не издавать звуков, — чародей попытался шепнуть лучнице, но вышло слишком громко, отчего брови принца сошлись у переносицы. — С кем это ты сейчас говорил? — и пытливый взгляд ярких голубых глаз устремился на улыбающегося во все тридцать два слугу. Артур сузил глаза, потому что выражение лица Мерлина так и кричало «Я скрываю что-то ужасно важное! Давай, ломай теперь голову.» — Ни с кем, — отмахнулся чародей чувствуя под рёбрами нарастающее давление. — Неважно себя чувствую, — лягушка Иллайн тем временем старалась изо всех сил не выдать себя, да и его заодно. Зоб раздувался всё больше, угрожающе оттопыривая ткань рубахи. Она сильно зажмурилась не успевая даже извиниться, когда из района желудка Мерлина послышалось протяжное «ва-а-а-а-ак!». Худая рука тут же пригвоздила хладнокровное к впалому животу, а сам он театрально согнулся, надевая на лицо самую правдоподобную маску боли. — Точнее, очень плохо. — И давно это у тебя? — голос принца так и сквозил скепсисом, однако он не на шутку испугался видя перед собой корчащегося слугу, издающего странные звуки. — Дать тебе выходной? — Как же вы справитесь без меня, милорд? — и даже если Мерлин пытался, принц всё равно услышал проскочившую в его фразе издёвку. Поэтому тут же, смеривает паренька вопросительно-уничтожающим взглядом, так и говорящим, что он хоть сейчас возьмёт своё предложение назад. От чародея вновь исходит противный «ква-ак», заставляя Пендрагона отступить на шаг назад. — Не приближайся к моим покоям, — он не слушает, даже не собирается слышать, ответа слуги. И ему, принцу, совершенно не хочется углубляться в подробности этого состояния Мерлина. Это было очень хорошо, что Артур, по своему великодушию, освободил своего слугу на сегодняшний день. Стоило ему перешагнуть порог комнаты лекаря, как тот тут же накинулся на ученика, сваливая на голову ушат информации. О Елене, ши и Хильде, поэтому Мерлин особо не медлил, доставая из-за пазухи задыхающуюся лягушку. — Я не просил тебя ловить жаб, — голос старика мягкий, но недовольный. И слушать оправдания по всей видимости он тоже не собирается, перебивая каждую попытку чародея открыть рот. — Мерлин, руки прилипли? — нет, Гаюс, хочется тут же ответить, когда маг опускает лягушку на стол. А в голове настойчиво звучит недовольное бурчание разбойницы. — Она заколдована, — глаза старого лекаря расширяются, но он быстро берёт себя в руки. Без лишних препирательств поднимается с места и, подойдя к ближайшей полке, протягивает ученику увесистую книгу. Мерлин не глупый, всё понимает без слов и молча принимается за поиск заклинания. Процесс долгий, скучный. И издевающаяся в его голове девушка в конце концов доводит мага до ручки своими бесконечными заунывными речами. — Помолчи! Пожалуйста, — уже тише добавляет он, после громкого крика. — С тобой всё в порядке? — и на беспокойный вопрос лекаря парень лишь бубнит что-то неразборчивое себе под нос, больше зарываясь в книги, а разбойнице всё мало. Она абсолютно точно не собирается затыкаться, звуча в сознании мага «Ты читал сказки? Что, если всё так, как в них пишут? Ты готов?». — Какие ещё сказки? — Мерлин поднимает голову, сталкиваясь с вопросительным взглядом наставника. «О чём ты, мальчик?» наверняка, на все сто процентов, спросил бы старик, но сейчас он молча ждал объяснений. «Расколдовывающий поцелуй, конечно же», мысленно поясняет Иллайн и Мерлин аж подскакивает на месте. — Я не стану целовать лягушку! — Ради всего святого, Мерлин, никто не заставляет тебя её целовать! — гневно, потому что недопонимание ситуации напрягает, сверкнув глазами тут же отвечает ему Гаюс. И эта своеобразная пощёчина будто приводит чародея в чувства. Он медленно оседает обратно на стул, обхватывая голову руками. — Прости Гаюс, — зачем-то извиняется он, оборачиваясь на лягушку. — Это Иллайн, Хильда заколдовала её, — он не поворачивается к наставнику продолжая рассматривать хладнокровное. Она опять протяжно квакает, отзываясь в голове мага «Не лучшее представление», отчего маг переводит измученный взгляд на наставника. — Я слышу её голос в своей голове, — теперь-то лекарь понимает, с кем же всё-таки его непутёвый ученик спорил всё это время. И единственное, чем он может ему помочь, так это кинуть сочувствующий кивок, подкреплённый улыбкой из плотно сжатых сухих губ. Мерлин же, будто борясь с самим собой, долго смотрит в одну точку, чтобы в следующую секунду вновь огорошить учителя вопросом… — Заклинания с поцелуем. Это же сказки? — Во многих любовных чарах присутствует упоминание поцелуя, — подводит финальную черту старый лекарь, тем самым вынося приговор чародею. — Но… — и, кажется, сам понимает, к чему ведёт его ответ. — Это могло бы сработать, но ты же не станешь… — Мерлин поджимает губы, кивая старику какой-то безнадёгой. Поэтому он старается поддержать юного чародея как может. — Однако, если помнишь… — Гаюс тактично замолкает, с надеждой вглядываясь в лицо ничего не понимающего ученика, но тот вряд ли способен уловить намёк учителя. — Ты уже пробовал навоз, поцелуй лягушки… — Не напоминай, — Мерлин едва сдерживает рвотный позыв, припоминая опыт с историей о тролле. В голове же настойчиво звучит «Чего же ты ждёшь?» отметая любые сомнения в самом их зачатке. Хотя, признаваясь самому себе, маг не очень-то хотел лобызать жабу. К тому же, на глазах наставника. Пусть даже это была девушка, обращённая в хладнокровное колдовством, менее противные ощущения от этого не становились. И всё же. Поднявшись и взяв в руки некогда Иллайн, чародей тяжело выдохнул, кинув беглый взгляд на учителя затаившего дыхание. Поднёс лягушку ближе, ощущая запах сырости и болота, по которому маг так любил расхаживать в поиск трав для настоек. Зоб жабы угрожающе раздулся, увеличивая её в размерах, а заодно заставляя холодную испарину выступить на лбу паренька. Была не была. Зажмурившись, маг интуитивно клюнул пересохшими губами лягушку в своих руках. Короткий «чмок» резанул по ушам, заставляя напряжение стиснуть всех присутствующих в помещении в своих жёстких объятиях. Секунда, две. Пальцы по-прежнему утопали в слизи, отчего Мерлин, открыв глаза, лишь разочарованно выдохнул. — Уверен, мы найдём выход… — Гаюсу почти удалось обнадёжить, а вместе с тем и ободрить ученика ласковой фразой, если бы не звонкий девчачий смех вдруг прозвучавший в сознании мага. Иллайн хохотала, разливаясь насмешливой песней, сконфуживая бедного Мерлина ещё больше своими словами.«Я никому не скажу, что ты целовал жабу, Мерлин». И только обещание оставить ей такой вид заставили девушку успокоится, оставляя чародею блаженную тишину на оставшееся время поиска.***
К сожалению мага, даже после смерти Грунхильды заклинание не развеялось, однако наставнику было чем удивить вернувшегося понурого чародея, проводившего спасённую от чар Пикси Елену в добрый путь. Гаюс всё же нашёл заклинание, способное вернуть лучнице прежний вид, но для его исполнения требовалось несколько условий. И одним из них было наличие водоёма. Тот, что находился недалеко от дворца. Добравшись до злосчастного озера, юный чародей осторожно опустил лягушку на траву, а сам отошёл на шаг назад. Она тем временем в два прыжка достигла кромки воды и уверенно поплыла к середине, замирая на месте через какое-то время. Мерлин вытянул руку, концентрируясь на внутренней силе, которую теперь он ощущал сильнее, чем обычно и что-то быстро зашептал. Секунда, обычный человек не успел бы заметить, но глаза чародея вспыхнули золотом, отчего безмятежная гладь озера озарилась ярким светом. Вода в центре забурлила, привлекая его внимание. И в этот момент, жадно хватая ртом воздух, оттуда вынырнула девушка. Она забарахталась, подплывая ближе к берегу, однако на подходах вдруг замерла, уставившись на довольного собой мага. — Мерлин, — её длинные волосы расплывались вокруг выглядывающих из воды плеч. Тело подрагивало, а от мелкой дрожи зуб едва попадал на зуб. Она казалась такой хрупкой и даже беззащитной, что чародею захотелось прижать её к себе, согревая продрогшее тело. — Отвернись, — улыбка парня дрогнула. Видимо, он не счёл, что слова девушки серьёзны или не понял всего смысла, поэтому продолжил стоять, всё так же улыбаясь. Но Иллайн ….Впрочем, это же Иллайн. Прикрывая оголённую грудь руками, она довольно быстро стала выходить из воды. Правда, покрасневший до кончиков оттопыренных ушей чародей моментально отвернулся, усиленно зажмуривая глаза. И будто спохватившись ещё и закрыл их ладонями, чтобы наверняка ничего не увидеть. Глухие шаги за спиной, холодное касание мокрой руки к его спине, заставляющее вздрагивать. — Твоё колдунство способно создавать одежду? — и она тихо хохотнула, замечая, как её доблестный рыцарь ссутуливается, а кончики ушей уже буквально пульсируют алыми пятнами. Мерлин часто закивал вызывая у девушки новую, более громкую, волну смеха и так же быстро что-то прошептал. Видимо, отсутствие одежды нисколько не смущало лучницу, чего не сказать о юном чародее. Вряд ли раньше он сталкивался с чем-то подобным. Мягкая трава, под весом платья, покорно прильнула к земле, привлекая внимание повеселевшей разбойницы. Она что-то пробурчала, явно недовольное, но в её ситуации привередничать было бы глупо, поэтому Иллайн покорно накинула на себя не самый удобный наряд. — Можешь уже открыть глаза, — обойдя кругом, она рассматривала всё ещё жмурившегося мага, смешно склонив голову набок. Высокий, выше на голову, может чуть больше. Ну и что, что худощавый. Отправить его на поруки к кухарке Розе. Она вмиг это исправит. Как это было со многими, попавшими на кухню к женщине. Мерлин нерешительно убрал руки, открывая глаза и давая девушке возможность полюбоваться чистотой озёрной глади. Ясные, лишённые бездушности. Даже слишком доверчивые. — Идём? — и на, казалось бы, обычный жест он молчит, так же не сводя взора с лучницы. Однако видя, как её губы вытягиваются в улыбке, не может удержаться, вкладывая руку в протянутую девичью ладошку. — Ты забавный, Мерлин, — шепчет она, сжимая длинные пальцы, и тянет его в сторону замка, чтобы распрощаться в нижнем городе.«Не надолго. До новых приключений. Мерлин ведь не может без них…»