Мышиная тропка у ног

      Воспользоваться капсулой времени не получилось от слова совсем. И теперь ещё придётся объяснять Сокару почему так вышло. Сама Морена далеко не сразу поняла причину отказа техники, как-либо реагировать на всевозможные команды. И лишь спустя определённое время до неё дошло, что в сериале даже Тилк не был способен взаимодействовать с аппаратами производства древних. А ведь он скорее был сродни матери-кенгуру для личинки гоа’улда, сам симбионт находился у него в животе и исключительно являлся заменой естественной иммунной системы. Если даже такое воздействие на организм человека не позволяло активировать технику альтеран то, что уж говорить о полном симбиозе или более того паразитарных отношениях с носителем!       — Вы, что при приземлении повредили капсулу? — сухо и очень неприятно поинтересовался Сокар.       Марена на эти слова ответила лишь искривлением линии губ. Она довольно плохо себе представляла, как именно требуется доносить до гоа’улдов неимение у них возможностей активации подавляющего большинства техники, созданной лантийцами. Они же за исключением, быть может, одной Эгерии мнят себя богами. А в нынешних обстоятельствах отдельные личности среди их неинициированных рабов имеют куда больше возможностей и шансов на управление аппаратами, созданными одной из рас межгалактического союза.       Тут и Хатхор-то в голове вызывала шквал негативных эмоций, являвшихся её реакцией на происходящее. Но той Леди Дарт могла предоставить куда больший арсенал доводов и объяснений. Её можно было осадить даже тем, что в случае сильного темпорального возмущения рядом с Террой, велика возможность вмешательства древних, которое королеве гоа’улдов совершенно точно не нужно. Как же довести подобное до Сокара при этом умудрившись не задеть довольно больное самолюбие Системного Лорда?       — Она полностью исправна, но мы её активировать не в состоянии. Создатели Капсулы завязали большую часть её управления на свои объёмы мозга наряду с его, наверное, биохимическими реакциями. Далеко не все люди способны управлять подобной техникой, но шансы у них куда выше, поскольку на их организм в целом и головной мозг в частности не влияют даже естественные процессы жизнедеятельности гоа’улда в теле носителя. Нам даже джаффа для подобных целей не подойдёт. Хок’тар должен быть абсолютно чист, — постаралась сгладить большинство острых углов в своей речи Морена.       На лице Сокара появилось нечитаемое выражение, однако оно было сопровождено сверканием глаз. Он был в ярости. Ещё бы знать точную причину, вызвавшую столь сильную эмоцию негативной окраски… Она всё же умудрилась заехать по его больному самолюбию или дело кроется в чём-то другом?       — Я понял. И почему ты не сообщила об этом сразу, я тоже понял, — только и сказал он, резко разворачиваясь в сторону города и быстрым шагом направляясь к нему.       Сознание Марены тут же затопило страхом, исходящим от симбионта. Хатхор всё поняла, куда быстрее, чем носитель. Ей доподлинно на протяжении всей её жизни были известны мнительность и первые, излишне резкие, благодаря воздействию саркофага, реакции гоа’аулдов на ситуации по какой-либо причине выходящие из-под их непосредственного контроля.       — «Куда он ушёл и что именно он понял?» — обратилась с вопросом к Хатхор Морена.       Та ответила далеко не сразу, ей необходимо было сначала успокоится, чтобы мышление приобрело большую рациональность. И подобная манера поведения, возможно и имевшая свою причину в длительном использовании саркофага, до боли напоминала повадки ситхского общества. Когда Повелители Тьмы, черпающие свои силы из эмоций, в основном, отрицательного спектра, сначала взрываются, а потом наблюдают со стороны за тем, к чему их действия во время эмоционального взрыва привели.       — «Куда он направился нам неизвестно, однако, что конкретно «ему понятно», мы знаем. Он посчитал, что ты не сообщила изначально о невозможности использования Капсулы Времени с целью провести проверку его лояльности лично Ра. Он это интерпретирует, как провокацию с нашей стороны. Теперь стоит ждать «ответа», скорее всего он будет заключаться в компрометирующих нас сведениях, которые тут же получит Ра, как запоздалое подтверждение лояльности Сокара в совокупности с тем, что нам нельзя доверять, ибо мы имеем, в лучшем случае, крамольные мысли о свержении Верховного Лорда», — довольно чётко и определённо объяснила ситуацию Хатхор. — «Не могла сразу вспомнить, что гоа’улд не в состоянии управлять подобной техникой?».       — «Далеко не я здесь обладаю генетической, эйдетической* памятью!».       — «Нам, конечно, лестно, но эйдетической памятью не обладаем и мы. Как бы, в таком случае, наша раса умудрилась бы забыть координаты родной планеты?» — сыронизировала над собой и над остальными гоа’улдами Хатхор, что уже было невиданным достижением.       — «Ну, её вполне сознательно могли стереть из истории. Во-первых, при таких обстоятельствах не придётся никому, а гоа’улды чаще всего путешествуют по галактике в сопровождении джаффа, лицезреть дикое состояние вашей расы. Во-вторых, могли побояться возникновения конкуренции, в лице диких особей. Гоа’улд за неимением природного хищника хуже самого себя, боится лишь конкуренции от собратьев по расе. Именно благодаря этому отсутствию более грозного хищника, с которым бы велась борьба всеми доступными способами, включающими и поиск новых возможностей сопротивления, в нашем с тобой случае и нашла коса на камень. Ты изначально не ожидала от меня никой угрозы, а у меня было неведомое тебе преимущество», — привела в пример иную причину, приведшую к потери координат планеты, Морена.       — «В таком случае, у ряда Королев, если они, конечно, уже не мертвы, эти координаты должны иметься в памяти, но не передаваться потомкам. В принципе, да, довольно правдоподобная причина, но в таком случае и с изобретателем саркофага должно было случится нечто подобное», — признала возможность и такого поворота в глубинах истории гоа’улдской расы Хатхор. — «Но всё же более насущно решить проблему с «ответной» провокацией Сокара. Это для вас, людей, более характерны абстрактные, не несущие конкретной весомой выгоды интересы, наша раса к такому не склонна. Мы и божеств помимо самих себя не придумывали, незачем было выдумывать того, чего в принципе нет.» А вот это был непрямой, завуалированный наезд на то, что Морена ушла от темы. Обтекаемость формулировок ситхская Леди оценила, но и суть к сведению приняла. — «А если, мы первые донесём до Ра данные о происходившем, заявляя, что мы проявили инициативу и, усомнившись в верности Сокара, устроили ему подобного рода провокацию? Что тогда?» — предложила сыграть одновременно и на опережение, и на том, как именно её действия оценил Сокар Марена.        — «Ра и в этом случае не оценит! Он крайне не любит инициативных слуг и подчинённых, считает, что без его ведома те наломают дров. Во избежание этого он и начинает душить любую инициативу. Собственно именно благодаря этому фактору, его подавляющее большинство Системных Лордов мечтает даже не убить, а полностью лишив власти изгнать куда-нибудь на долгую и мучительную смерть. В тайне от других пока мечтают, но чуть ли не каждый первый так и поступает». — отринула выданную Мореной идею Хатхор. — «К своей памяти ты нас не подпускаешь, но хотя бы скажи кто именно после свержения Ра остался в ссылке на Тау’ри. Так мы сможем выйти на тех, кто среди гоа’улдов готовит восстание. Нам пока известна только Эгерия».       Морена глубоко задумалась, припоминая полный список, оставшихся на Земле гоа’улдов. Почему-то её даже напрягала сама постановка вопроса. На периферии сознания маячило имя кадра, который вроде бы вполне свободно передвигался по земному шарику.       — «Ты, Осирис, Исида и, кажется, Сет с полностью развязанными руками, но в страхе привлечь к себе внимание остальных. На счёт имени последнего могла и ошибиться.» — постаралась припомнить действительно всех оставшихся Марена.       — «Если ты с характеристикой последнего не ошиблась то, это может быть только Сет. Почему Эгерии нет в этом списке? Сомнительно, что с её вскрывшимися убеждениями, она осталась бы в стороне от восстания.» — решила уточнить, как там с Ток’Ра Хатхор. — «Её ашрак Ра заточил на какой-то другой планете, кажется, это был Пангар, но координаты мне, разумеется, неизвестны.» — «Понятно. Будем работать с тем, что есть».

***

      Как выяснится позднее, хотя сама Морена уже подумывала о возможности такого поворота событий, существовало два восстания с разными центрами и предводителями против Ра, которые были проведены один за другим. Первыми против Верховного Лорда совета пошли сами гоа’улды, разумеется, далеко не всех можно было уличить в этом деле, но именно они в большей степени ослабили позиции Ра на планете настолько, что впоследствии наблюдавшие за этой междоусобицей люди полностью перестали понимать происходящие перемены в отношениях между своими «богами». А то, многие из восставших повели себя так, что это нельзя было вписать ни в какую мифологемную логику древнеегипетского пантеона, задаваемую, как изначальными крайне обрывочными верованиями населения, так и впоследствии обычным тянущимся многие века поведением самих божеств. Усомнившихся, благодаря восстанию против Ра, было слишком много. А он ещё и в припадке своей собственной мнительности отослал с Тау’ри всех тех собратьев, что не вызвали подозрения при мятеже, и потому не оказались заточены в канопы** или же саркофаг. Что в итоге и позволило устранить его тиранию силами одних лишь восставших людей.       Предводитель восставших стал первым египетским полноправным Владыкою, из числа людей. Хотя слово «фараон» было и до этого в ходу, менять сие название никто не стал во избежание путаницы. Ну, вот крайне египтяне любили порядок! Даже, несмотря на то, что объединение Верхнего и Нижнего Египта им ещё предстояло провести.

***

Чичен-Ица, полуостров Юкатан, Мексика 1902 год***.

      Американский дипломат и археолог Эдвард Томпсон, только попав в один из крупнейших и представлявших наивысшую историческую ценность из древних городов мезоамерики, буквально разрывался между первейшим осмотром пирамидальных храмов и проведением раскопок непосредственно в Священном сеноте****, с последующим осмотром Лабну, привлекавшем его своей неизученностью. Он пока не имел ни малейшего представления, к каким кардинальным переменам приведёт победившая в нём внезапно страсть. Из-за того, что он зная цивилизацию майя исключительно по книгам, намеревался здесь обнаружить вещественные или же письменные доказательства и источники, подтверждающие реальность существования Атлантиды, в первую очередь его и ряд тех исследователей, что сопровождали консула США в Мексике понесло своими глазами узреть внутренности пирамид.

***

      Морена очнулась ото сна, сравнимого с одним анабиозом, и длившегося не одно тысячелетие, довольно резко, как только крышка саркофага, бывшего для них с Хатхор даже не гробницей, а скорее тюрьмой, разъехалась в разные стороны.       — Это невозможно! — ситхская Леди далеко не сразу узнала в звучании языка что-то знакомое и поняла, что говорят на американском английском. — Девушка должна быть мертва! Подобное практиковалось в Древнем Египте, но они в саркофаги клали забальзамированных мумий! Чем, чёрт бы их побрал, занимались майя и тольтеки?       Если Марена могла понимать некоторые фразы, да и вполне смогла бы поддержать разговор на английском на несколько тем, то у Хатхор дела шли куда хуже. Язык ей был незнаком от слова совсем. И потому с целью краткого ликбеза Леди Дарт пришлось раскрывать часть своей памяти, заключающую в себе изучение иностранного языка.       — В основном, астрономией и математическими расчётами, военную деятельность вели, жертвы богам приносили, табак даже ректально употребляли. Всё!.. больше я о майя ничего не помню, — отозвалась на довольно странном, в плане произношения, английском Морена, выбираясь из саркофага.       Предпочитаемая ею версия английского языка была странной уже хотя бы потому, что произношение склонялось к более классическому британскому варианту при том что, такого огромного количества времён, имеющих связь с предполагаемым аспектом действия, в речи не употреблялось, а выражения могли использоваться и исконно американские и, что звучало ещё более дико — австралийские. Разобраться с каким именно акцентом она говорит на английском было невероятно сложно. На его наличие, в первую очередь, указывала только ярко выраженная неспешность речи и некого рода её затруднённость. Только отметив этот фактор, можно было обнаружить, что некоторые звуки произнесены искажённо. И, если в гласных, даже дифтонгах это было едва заметно, то согласные имели невероятно забавное звучание. Особо заметно это было при произнесении «r», которая немного смахивала на французский звук, не имеющий излишнего грассирования, но получивший некое придыхание. Носовая «n», вообще, воспринималась идеально. Заключить, что английский для гортани не родной язык и к воспроизведению его звуков горло не привыкло, можно было однозначно, но при этом понять какой язык родной не представлялось возможным. Из-за того, что Морена крайне длительное время говорила преимущественно на гоа’улдише. Это вело к сильной отрывистости речи и довольно резко выраженным паузам между словами, появляющихся в силу того, что устойчивые фразы языка расы симбионта при записи их латиницей имели бы не столько пробелы между словами, сколько апострофы. Благодаря родному русскому языку некоторые звуки английского получали более чёткое, грубое для носителей языка, звучание.       — А?.. а… а вас погребли таким способом, или?.. — Эдвард даже не смог предположить ещё какой-либо вариант нахождения кого-либо в саркофаге, украшенном почему-то египетскими знаками и иероглифами.       — Или. Это была своего рода тюремная камера, — пояснила Морена, а потом спешно прибавила почему собственно её «посадили». — Меня здесь заточили благодаря участию в мятеже против Верховного правителя.       С её точки зрения, американцам в своё время боровшимся за независимость от британского правительства, подобное не начало бы рассматриваться как что-то чересчур ужасное.       — Вы не похожи ни на индейцев-майя, ни на египтянку, — отметил очевидное мистер Томпсон. — Я бы вас вообще к белой расе отнёс. И… я так понимаю, между цивилизациями Древнего Египта и Майя были взаимоотношения? И как вы так быстро выучили английский язык?       Эдварда в данный момент интересовало буквально всё. Во-первых, он кажется обнаружил не только Атлантиду, упоминавшуюся в ряде греческих философско-исторических трудов, но и непосредственно представительницу этой самой Атлантиды. Во-вторых, выходило, что африканский континент ещё во времена расцвета египетской цивилизации имел какие-то связи с южно-американским континентом.       — «А его не проще убить? — поинтересовалась Хатхор, которой этот тау’ри осточертел своими вопросами. — Кара-кеша нас не лишили, хотя я и понятия не имею, где теперь твои световые мечи».       — «Пока он не решил, что «казаки это — древние евреи, предки современного Мишани*****»?.. Мне ему ещё пару вопросов задать необходимо! Нам нужно знать хотя бы год, в который нас пробудили. И, видимо, где здесь ближайший порт. По их одежде не сказать, что авиалинии уже существуют. А вот потом, да, их придётся ликвидировать, как ненужных свидетелей. Во-первых, я не знаю точного года изобретения рентгена, который способен показать, что мы неведома зверушка, которую нужно «в поликлинику на опыты сдавать». Тут и без рентгена мы и так уже медицинское чудо, требующее скорейшего изучения. Во-вторых, при моих, да и наших тоже, планах, уж лучше с Луны свалиться, чем быть найденными при археологических раскопках в "египетском" саркофаге, в храме майя.»       — «Я могу дополнительно феромоны выделить, чтоб их рассудок работал только в сторону задаваемых тобой вопросов,» — предложила Хатхор.       — «Выделяй, если можешь. Зачем об этом говорить? Делай.»       По помещению начал распространяться фиолетовый дымок, являющийся естественным афродизиаком, необходимым королевам гоа’улдов не столько за тем, чтобы к ним испытывали сильное влечение, сколько нужный для того, чтобы посредством выделения феромонов, мужской мозг слепо доверял такой королеве.       — Как тебя звать, спаситель?       — Эдвард Герберт Томпсон.       — Твоя основная профессия и род занятий?       — Я археолог, член Американского антикварного общества, консул США в Республике Мексика, президентом которой является Порфирио Диас.       — «Кажется, наши «каникулы в Мексике» закончатся убийством консула США в этой республике, а не тем, что нам, к примеру, прилетит по башке ледорубом от аш'рака Ра».       Эта странная фраза уж больно не понравилась Хатхор, если бы она могла тут же перехватить управление телом носителя, она бы это непременно сделала. А то слишком странные и непонятные речи ведёт с ней Морена. Может, она от длительного нахождения в саркофаге с ума сошла в некую иную, необычную не заключающуюся в психопатии сторону?       — «Внимание! Внимание! Если меня хоть кто-нибудь слышит, я хочу сменить носителя на другую, которой не видятся аш'раки от Ра, угрожающие нам ледорубом,» — на полном серьёзе начала паниковать Хатхор.       — «Успокойся, бога ради! Я в истории Мексики знаю лишь одну страницу, на которой изгнанный из Советского Союза Сталиным Троцкий умирает от того, что Рамон Меркадер заезжает тому ледорубом по голове. Эта была всего лишь аналогия с нашим положением! Не более того!» — постаралась, как можно более кратко объяснить, что же именно она имела в виду, Морена.       — «Ситховы тау’ри!.. с их ассоциативным мышлением!» — выругалась, но, кажется, всё-таки успокоилась Хатхор.       — Мистер Томпсон, я дико извиняюсь за столь длительную паузу в диалоге и предлагаю продолжить, — Марена не стала уточнять, что продолжать она собирается допрос. — Как называется и где находится ближайший город, имеющий порт?       — Это, должно быть, Мерида, — при этих словах Томпсон достал из кармана пиджака карту полуострова Ютакан.       — И последний вопрос, мистер Томпсон, какой сейчас год?       На этот вопрос археолог и дипломат отчего-то глубоко задумался. Леди Дарт лишь спустя пару минут поняла причину столь длительной задержки с ответом.       — Я пойму летоисчисление и от Рождества Христова.       — Тысяча девятьсот второй.       Вот те на! Хотела посмотреть на революцию и гражданскую войну, а получила царствование Николая второго до начала первой русской революции 1905-1907-х годов и партию РСДРП, ещё не расколовшуюся на большевиков и меньшевиков. А, если с её вмешательством вообще какой-нибудь эффект далеко не бабочки, а целого птеродактиля начнётся? Благо, что даже в том случае, если она убьёт собственного прадеда, на ней лично это никак не отразится, поскольку реальность-то, благодаря квантовому зеркалу, альтернативная.       — Ах да, совсем забыла. Вы здесь двух металлических цилиндров не видели? — вспомнила обо оружии Морена.       — Нет, не видели. Но они могли повредиться когда мы взрывали стену, скрывающую проход в это помещение. Если бы не мой компаньон мы бы даже не узнали, что за той стеной было дополнительное помещение. Вас замуровали. Даже входы в египетские пирамиды прикрывали исключительно валунами, а не ровной каменной кладкой. И что бы пирамиду не разграбили строили рядом дополнительную пирамиду меньших размеров, которая уже якобы разграблена, — поделился всеми деталями их с Хатхор освобождения Эдвард Томпсон.       Морене подумалось, что замуровали их вряд ли и как-то поднять стену, не разрушая её, было вполне реально.       — Мечи бы пережили такого рода взрыв, а значит их тут не было изначально. Что ж видимо посчитали, что ни в Дуате, ни моей кал’ах****** они не требуются. Им же хуже! — постановила Марена.       — О чём это вы?       Но вместо какого-либо ответа ситхская леди отбрасывает всех присутствующих кроме неё людей в этом помещении, воспользовавшись ленточным устройством, а потом разит их уже молниями искрящимися с другой руки.       — «Ну, наконец-то!.. Я уж было подумала, что этого чуда не случиться до того они тебе понравились. И пришлось бы завтра самой положение выправлять!» — мысленно выдыхает в голове Морены Хатхор.       — «Не пришлось бы! Их было целесообразнее убить, чем открываться всему американскому научному сообществу. Я бы в целях конспирации, из-за большой вероятности повторной экспедиции сюда же - с одной из целей найти консула США - ещё и саркофаг бы уничтожила. Мы всё равно с ним ничего сделать не сможем, а конструкторы из штатов на его основе хрен пойми что соорудят. С этим потом ещё разбирайся, да и Сета подобные находки, если о них станет известно прессе могут активизировать.»       — «До знакомства с тобой я бы сочла подобное предложение полной дурью. Но на первых парах нам не нужно противостоянии даже с такой мелочёвкой, как Сет. Уничтожай. Наши дети при наличии наквадаха новый создадут».       И в сторону саркофага, как только речь Хатхор получила своё окончание, полетели искрящиеся фиолетовыми всполохами молнии.       «Как думаешь, каким правительством — планета, я так понимаю, не имеет общего центра — лучше всего заняться?» — спрашивает Хатхор Морену, как более осведомлённую в земной истории и политике.       — «Как бы странно это ни звучало от меня, стратегически нам надо надеяться и помогать в осуществлении планов по созданию мировой Республики Советов. А, значит, сначала придётся заниматься социалистической революцией в Российской Империи, а потом не спускать на тормозах возникновение революционных ситуаций в Европе».       — «И так можно получить полный божественный контроль над тау’ри?» — задаёт наиболее тревожащий её вопрос Хатхор.       — «У меня есть идея получше. Встать вне системы, что получится, встать, в определённом смысле, над ней. И управлять исключительно мотивацией к свершениям. При этом проводить внедрение наших детей во все сферы жизни, при полном понимании людей, кем являются симбионты. В носители брать либо хок’таров в безвыходных, в плане здоровья, ситуациях: те же... испанка, туберкулёз, рак и большинство венерических заболеваний, либо людей, которых психическое заболевание довело до состояния «овоща». Насколько я поняла, гоа’улд способен излечить любое заболевание, если дело не касается восстановления правильной работы мозга человека, хотя да, будь там раковая опухоль её ликвидируют. В остальном же, ни одному гоа’улду доселе не было необходимо лечить психические заболевания, выравнивать уровень гормональной активности или что-либо подобное. Вы просто не знаете, как это делать, да и необходимости узнавать у вас не было.» — задвинула Морена.       — «Вы с Эгерией сговорились?» — интересуется богиня любви и плодородия.       — «Когда б успели?.. Да и, я тебе ни в коем разе не предлагаю стирать всю личностную матрицу гоа’улдов. Просто поубавить слегка их жажду власти и расписать все «плюшки» от полноправного союза с людьми. А это: абстрактное и ассоциативное мышление, нешаблонный, несвойственный в большей степени гоа’улдам, метод решения проблем, когда существует целый ряд возможных решений во всём своём многообразии, но ваша раса предпочитает переть по накатанной дорожке и прочее прочее. Это расписаны просто люди, не хок’тары, которых я могу к тому же обучить. Люди, вообще-то, тоже крайне иерархические существа. Неофициальная иерархия была даже в бандах у чёрных под предводительством Батьки Махно, который вообще «анархiст».»       — «Ладно, вынуждена согласиться это — отредактированная и более здравая версия идей Эгерии. Мы подумаем над этим, но быстрого ответа можешь не ждать.»       То, что Хатхор согласилась хотя бы поразмыслить над подобной возможностью, было уже своего рода победой. Так что, Марене оставалось лишь довольно, однако мысленно, потирать лапки и думать, что теперь не «Россия — лягушка для экспериментов Ленина*******», а планета Земля — лягушка для их личных с Хатхор экспериментов. Ну, в идеале и при согласии последней, конечно. Но всё же!..