***
Лежу на кровати, уставившись в потолок. Моё запястье до сих пор покрывают мурашки. В том самом месте. Месте, где были пальцы Эмбри. Закрываю глаза. Кажется, мне нужен парень на ночь. Это ненормально. Волки, которые раздражали меня последние полгода, западают душу. Точнее не волки. Один. Кареглазый шатен высокого роста. В одних шортах и полуголый. Блин! Поворачиваюсь на бок. Почему он не выходит из моей головы? Он мне нравится? Или же я просто уже схожу с ума? От одиночества? От тоски? От того, что толком почти ни с кем не разговариваю? Переворачиваюсь. Вспоминаю его улыбку, мимолётные фразы, когда я букой молчала эти полгода, не отвечая ничего кроме стандартных фраз. Нет, это просто его доброта, я не могу ему нравиться. Ложусь на спину. «У тебя есть парень?» Резко сажусь. Он ведь спрашивал у меня такое. Вчера. Когда мы шли к стае. Вдоль позвоночника закручивается винт, посылая мурашки по всему телу. Улыбаюсь. Может это всё чары Эмили? Сегодня я ей яростно утверждала, что мне никто не нравится и буквально через два часа происходит вот это вот? И я сижу в своей комнате, как сопливый подросток, вспоминая горячие пальцы на своём холодном запястье. Горячие. Он говорил, что это болезнь на всю жизнь? Что он имел в виду? Сажусь за свой ноутбук. Набираю пароль и захожу в гугл. Узнаю, что волки теплокровные животные. Хм. Может поэтому он такой горячий? Мы ведь холодные, так как змеи хладнокровные. Хорошо, что они нас с вампирами не спутали. А то такая бы война началась. Вспоминаю, что он говорил о том, что не тот, кто должен рассказать их происхождение. Так основную тайну я уже знаю! Там поди всё их пле-е-е-мя в курсе! Но просто так из них это не вытянуть. Что такого если рассказать о происхождении оборотней? Ай, ладно. У этих волков свои заморочки. Закрываю крышку от ноутбука и спускаюсь в гостиную. Плюхаюсь на диван рядом с мамой, которая смотрит какой-то странный сериал по телевизору. Она внимательно меня оглядывает, удивляясь улыбки на моём лице. — Ты чего такая радостная? — Я хотела спросить, — перевожу тему, — а как мы появились? Кажется, вопрос застал её немного врасплох. — Что? — Говорю, как появились мы. Люди-змеи. — Оу, — удивляется она, — ты же никогда не хотела слушать эту историю. — Ну… что-то изменилось, — развожу руками в сторону. — Хм. Может, спросишь у брата? — Нет!!! — кричу так громко, что мама вздрагивает, — Он двух слов связать не может. Да ещё и придумает, половину из своих фильмов тупых добавит. — Очень смешно! — язвительный тон Аджита доносится со второго этажа, и я мысленно отправляю ему фак. — Расскажи лучше ты, — вновь прошу я, устраиваясь поудобней. Мама ещё раз искренне удивляется и внимательно смотрит на меня, затем убавляет звук, и повернувшись ко мне начинает рассказ. — Ты ведь знаешь, что высшая каста в Индии Брахмы? — киваю головой. Такое не забудешь, до сих пор помню, как рисовали это древо богов, — Так вот, у Брахмы был внук, Кашьяпа, у которого было тринадцать жён. Три первые жены дали жизнь асурам и богам, а остальные десять жён дали жизнь существам, что заселили землю, поднебесье и подземные миры. Так вот мы обязаны своей жизнью Кадру, которая родила нагов, что заселили подземные миры Патала… — Ты серьёзно? — взвинчиваюсь я, — Хочешь рассказать мне то, что я сто тысяч раз слышала в индийской школе?! Женщина смеётся. Давно я не видела её улыбки. — Оказывается ты, Дийя, не просто так ходила в школу! — Очень смешно, — дую губы, — не знаешь, как сделать так, чтобы я отстала, могла бы просто сказать, что никакой легенды не существует, и мы появились, как обычные люди. Просто кто-то вколол нам какой-то препарат. — А говоришь, я тупые вставки из своих фильмов делаю! — кричит братец. — Ой, заткнись! И не подслушивай чужие разговоры! Лучше готовься к контрольной из-за которой я тебя перед оборотнями отмазала! Мама начинает ещё громче смеяться, а мне ни капельки не смешно. Я вновь вспомнила про оборотней и карие глаза всплыли в моём сознании. — Дийя, ты что обиделась? — бархатный голос смывает картинку перед глазами. — Нет. Я, пожалуй, пойду. — Стой! — Мама хватает меня за запястье. За то самое место, и я чувствую небольшую прохладу, — Садись, расскажу тебе. Моё тело опрокидывается на диван. Беру подушку и обнимаю её, глядя перед собой. — Мы на самом деле произошли от Кашьяпы и Кадру и называемся нагами. Хоть ты сейчас и говоришь, что это просто выдумки, но это так. Наш род дальше обязан жизнью Иша и Индире. В паре которых женщина была змеёй, а мужчина обычным человеком. Как у нас с папой, представляешь? Они встретились совершенно случайно, но он не знал о её даре, просто полюбил за яркие жёлтые глаза. Жёлтые! Именно такие глаза у наших предков, но так как только у Индиры, представительницы женской половины нагов, получилось родить ребёнка от простого человека, наш род продлился. — Ты хочешь сказать, что если кто-то из клана спаривался со своими же, то у них не могло быть детей? — Именно так! Если бы моим мужем был нага, то вас с Аджитом и не было бы. Это большая редкость, когда представительницы нашего рода выходят замуж за простых людей. Сама понимаешь. До спины нашей дотронуться невозможно, постоянно бывают сильные позывы к тому, чтобы обратиться и из-за этого хочется убивать всех вокруг. — Да, это точно, — усмехаюсь, вспоминая, как не выпускала змею на волю больше года и от этого было не совсем хорошо. Особенно моей психике. И как не разрешала Чаку обнимать меня так, чтобы его ладонь находилась на позвоночнике. Попробовал бы он дотронуться ладошкой, от страху бы описался, увидев кто я на самом деле, — А если мужчина-нага выйдет замуж за простую девушку? То он не сможет передать свой дар ребёнку? — Увы, нет. На это способна только особь женского пола. — А как Индира сказал Ише о том, что их ребёнок змей? — Ну…это… — мама мялась, будто искала слова, — Иша погиб, когда ребёнку почти исполнилось тринадцать. Мои глаза округлились. Тринадцать. Мне было почти тринадцать лет, когда погиб папа… — Ты не думаешь, что просто рассказала историю жизни твою и отца? Он ведь умер когда мне… — Нет, Дийя. Эта история реальна, а твой отец погиб, потому что его укусила змея! — мама говорила жёстко и быстро, будто уже пожалела, что рассказала мне. — Знаешь, меня до сих пор мучает вопрос, почему змеи атаковали его, — задумчиво начинаю я, ложась на подлокотник дивана и устремляя взгляд в потолок, — ведь он работал с ними столько лет! Думаю, он знал, как с ними обращаться, а тогда всё в один день совпало… Свист чего-то на кухне заставил женщину подскочить и убежать. И чего она носится как ошпаренная? Обычный суп чуть не подгорел. Не зная, чем заняться, встаю с дивана и вновь подхожу к зеркалу, наверно, в тысячный раз уже за сегодня глядя на себя. Ужас. И что мне теперь делать? Хорошо хоть глаз наружу не вылез. Просто синяк на половину лба, заходящий на глаз и заканчивающийся на скуле. — А у тебя есть тональник? Мама выглядывает из кухни, в руке у неё поварёшка, которой она помешивала что-то вкусное. — Ты серьёзно? Я ненавижу краситься. У меня от природы чёрные ресницы и брови, так как на самом деле под зеленью скрываются тёмные волосы. О, чёрт, концы уже отрастают, нужно будет найти здесь приличную парикмахерскую. — Ты думаешь, не поможет? Женщина улыбается и на миг исчезает в кухне, а потом пулей летит на второй этаж в свою комнату. Всё это время смотрю на себя в зеркало. Может пирсинг проколоть? Бровь, например, или губу. Можно вообще нос! Давно хотела. — Давай пробовать, — мамины лёгкие шаги, кажется, даже самый остро слышащий не услышит. Она выдавила себе на руку достаточно много крема какого-то бежевого цвета. — Буэ. Потом же эту штукатурку смывать полчаса. Если она смоется вообще. Пока мама колдовала над моим лицом кисточкой и пальцами, я проклинала этого вампира, что оставил мне синяк. — Смотри! — женщина повернула меня к зеркалу. Передо мной та же Ди, зеленоволосая и с жестким взглядом. Только один глаз её отдаёт слегка фиолетовым. — Ну, а это как? — тыкаю в веко, — В школе и так все достают, сейчас вообще скажут, что забыла один глаз накрасить. — Я придумала, — она вновь бежит на второй этаж. — Нет! — более громко отвечаю ей, так как уже поняла эти радостные намерения. Заскакиваю обратно на диван и закрываюсь подушкой. После нескольких минут открывающихся и закрывающихся шкафчиков, слышу торопливые шаги по лестнице. — Дийя! Ты же выдержала тональный крем! И никогда толком даже не красилась и не знаешь, как выглядишь! Вдруг понравится? — Во-первых, не называй меня Дийя! — бурчу из-под подушки, — Во, вторых, тоналка шла во благое дело! А в-третьих, я красилась! И ни чем хорошим это не кончилось! Особенно после того, как Чак кинул меня в бассейн! — Это просто травма детства, — чувствую, как она ухмыляется. — Нет! — выпаливаю, подпрыгивая, — Мне не нравится! Всё как будто липнет к лицу! — Ты придумываешь! Давай попробуем? Тем более, ты сама хотела не ходить с одним «накрашенным» глазом. — Лучше так! — отмахиваюсь руками, но мама ловко перехватывает их и заводит за спину. — Чего вылупилась? — вновь усмешка в моём стиле. — Я и не думала, что ты такая сильная! — брыкаюсь, но она сильнее сжимает руку. Вылупилась? Так это от неё у меня такой словарный запас? — Если тебе не понравится, то мы смоем, — спокойно говорит она и я вижу, как огонёк озорства горит в её глазах. Мы будто две подружки сейчас дурачимся. А у мамы вообще были подруги? Всё это время, что мы жили в разных городах, она ходила только на работу и домой. Иногда они с Аджитом шли в какой-нибудь лес, чтобы обратиться и потренироваться… Но подруг у неё как таковых не было. — Ладно-ладно! Только отпусти! — Умоляю я, слегка улыбаясь. — Позволю тебе поиздеваться надо мной. — Что значит поиздеваться? Это всего лишь макияж, который немного приукрасит твою внешность. — То есть, я страшная? — Вечно всё перекручиваешь! — говорит главная женщина в моей жизни и открывает свою косметичку, вытаскивая тени, — Я сказала, что приукрасит, а не сделает лучше. Закрывай глаза! Повинуюсь и чувствую, как ловко зашуршала по моим векам мягкая кисточка. — Каким цветом ты хочешь меня намулевать? — Не разговаривай! А то получится криво. Послушно замолкаю, терпеливо вынося все эти муки. Мама делает всё легкими движениями и быстро, слава богу. Помню, как один раз, перед тем, как Чак кинул меня в бассейн, я попросила накрасить себя мою «подружку». Она так сильно давила этой кистью, что я думала оторву ей руки да и вдобавок, вывела мне такие стрелки, что кажется расстояние от Лос-Анджелеса до Форкса меньше будет. — Готово! И я медленно открываю глаза. — Как будто по гири навешали, — непривычно моргаю веками. — Ты просто придумываешь! Тебе очень хорошо! Ты такая красивая! — мама как опытный визажист делает ещё пару взмахов кисточками, по моим скулам румянами. — Посмотрись в зеркало! Встаю и начинаю медленно идти к этому треклятому стеклу. Господи, как будто девственности лишаться буду. Коленки трясутся, как у ненормальной. Кажется, мама сделала из меня какое-то чудовище. — Воу, — легонько выдыхаю, когда вижу отражение. Синяк на лбу слегка видно. Его, конечно, никакой тоналкой не скроешь, но мои глаза уводят всё внимание от него. Они… красивые. Лёгкая фиолетовая дымка вокруг них подчёркивает зеленые глазные яблоки, делая их ещё ярче и выразительнее. Мой взгляд как будто приобрёл какой-то смысл. Лёгкие розовые румяна освежили лицо, не делая его таким бледным, как раньше. — Это что я? — удивляюсь, приближая лицо ещё ближе и оттягивая кожу на щеках вниз. — Нравится? — заворожено говорит женщина, и я как-то непроизвольно киваю. Из девчонки-пацанки я превратилась в девушку. И хоть чувствую себя не комфортно, но правда, что-то в этом есть особенное. Новое… — Только не заставляй меня надевать платьюшки! — говорю довольной персоне за моей спиной. — Но тебе было бы хорошо. Вернуть бы ещё цвет волос… — Я уже три года хожу зелёная. И буду такой, — отрезаю, так как она знает, что это решение конкретное. Почему я пришла к зелёным волосам, не знаю. Просто в один момент посмотрела в свои глаза, влюбилась в этот цвет и решила, что слишком мало его на мне. — Кстати, дашь мне на окрашивание кончиков?***
— Это что Дийя Лонг? Да, я снова произвожу в школе фурор. Наверно, каждый подумает, что мне не хватает внимания. То с зелёными волосами приду, то в берцах, то на байке, то теперь вообще НАКРАСИЛАСЬ. — Ты что решила стать девчонкой? — ухмыляется моя любимая Аманда. — Ну, да. Вспомнила, что у меня детородный орган немного отличается от мужского. Все прыснули. После того случая на пляже, я как относилась ровно к этим людям, так и отношусь, в то время, как они считают меня чуть ли не частью их комьюнити и постоянно зовут на тусовки. Естественно, я отказываюсь. Иногда я перекидываюсь с кем-то двумя словами, могу даже посмеяться, но в основном все они мне чужие. Заняв теперь уже своё привычное место рядом с подружкой Аманды, достаю учебники, терпя этот внимательный взгляд. — Классные смоки. — Спасибо. Что такое смоки? Господи, и зачем я с утра попросила маму намалевать меня? Надо было лучше с фингалом идти. Им бы привычней было и вопросов меньше вызывало. — Сама красилась? Да что она пристала? — Не совсем. Спасительный звонок избавил меня от дальнейших расспросов куколки. И я вновь делаю вид, что урок слишком интересный. Весь день в школе ловила удивлённые взгляды. Даже в столовку не пошла, только бы не видеть эти вылупленные лица. Отсиделась на стадионе неподалёку от школы. Наушники сломались и пришлось визуализировать наедине с тишиной. Надо, наверно, устроиться на подработку, чтобы иметь хоть какие-то карманные деньги. Хотя когда у меня в последние полгода было свободное время? После школы прихожу домой, делаю уроки и пытаюсь как-то готовиться к экзаменам, про которые каждый день трындят в школе, а если дежурство в этот день, то я дрыхну. Так сказать отсыпаюсь перед ночной сменой. У мамы, конечно, зарплата была не нищенская, и сбережения имелись в баночке на полке с одеждой, но как-то просить у неё деньги уже становится стрёмно. Да и мои сбережения ждут лучших времён, а не такой мелочи, как покрасить концы волос или купить наушники. Выхожу из места мучения, плотнее запахивая кожанку и перекидывая сумку на другое плечо, тут же её роняю. Знакомый запах заполняет ноздри. В пятидесяти метрах от меня стоит Эмбри Колл. Что ему здесь нужно? Знакомую забрать? Или он меня ждёт? Нет. Это исключено! Очевидно, он знаком здесь с кем-то помимо меня. Он стоит, облокотившись на старенький байк, в одних джинсах и футболке. На меня слегка ветерок подул, уже не по себе, а он вот так. Девушки не оставляют его без внимания, несмотря на то, что он вообще не с этой школы, и вообще он не такой как они. Краснокожий, как называли тут некоторые за глаза индейцев. Ладошки вспотели, и я невольно тру ими по шву штанов. Что мне делать? Просто пройти мимо? Поздороваться? Нахрена он вообще сюда приехал? Сидел бы в своей резервации! Карие глаза находят меня, с удивлением оценивают, а затем парень машет мне рукой. Слабо машу в ответ. — Это твой парень? Знакомый слащавый голос. Поднимаю сумку, которая до этого так бережно лежала у моих ног. — Поэтому ты так намалевалась? Брови стремительно бегут вверх. — Ты что по щам захотел? — тупую Ди как ветром сдуло, — Подерзи мне ещё, я тебе второе плечо вывихну. Да, Адам помнил, кто навалял ему тогда, но не стал это говорить классу. Застремался, наверное. Единственное, поинтересовался, какими единоборствами я занималась, сказала, что жизненными. — Полегче, красотка, — улыбнулся он, — я ведь просто спросил. — Ну, тебя это не касается, — дерзко отвечаю и резко повернувшись, направляюсь к оборотню, который улыбался во все зубы. Ну и чего ты оскалился? — Ты чего в одной футболке? — говорю я вместо того, что подумала. — Давно стала такой заботливой? — ухмыляется он и по позвоночнику поползли мурашки. — Просто спросила, — отмахиваюсь от него. — Кого-то ждёшь? Думай ты сначала, тупая голова, а потом говори. — Вообще-то тебя, — он проводит рукой по волосам, и вздох застрял в моей глотке. — На…хрена? — выдыхаю я, и парень смеётся. — Куда делась твоя уверенность? Ты, я думал, тут всю школу в страхе держишь. — Не обязательно было слушать, — видимо он про то, как я разговаривала с Адамом. — Грех не послушать, когда девчонка ставит на место смазливого парня, которому еле до подбородка достаёт. И чего он так тебя боится? — Есть причины, — не вдаюсь в подробности и перевожу тему, так как не совсем хочу говорить о своих «школьных друзьях», — так зачем тебе я? Глаза парня сначала внимательно осматривают меня, и потом он говорит. — Ты нужна сегодня. Почему мой разум ставит там слово «мне»? — В смысле? — туплю. — В прямом. Пол и Джаред вновь видели сегодня этого патлатого кровососа. — Желваки его заиграли, — Думаю, нам нужно укрепить оборону даже днём, а так как ты сказала Сэму, что не хочешь, чтобы твоя семья знала об этом, то тогда было принято решение позвать тебя. — Кем решено? — В смысле кем? — парень недоуменно посмотрел на меня, — Сэмом, конечно. Я чуть было не стукнула саму себя по голове. Нужно перестать надеяться услышать в его словах какие-то намёки на то, что я ему нравлюсь. Надо просто пойти в клуб, развлечься и подцепить кого-нибудь. И эта тупая бабская фигня вылетит из моей головы. — Окей, когда мне выйти? — Сегодня. Чем быстрее, тем лучше. — Мне надо домой. Взять дополнительные вещи. — Ты что ночевать у нас собралась? — усмехается парень. — Нет! В случае чего вдруг придётся обратиться, а потом мне в чём ходить? В чём мать родила? — прячу прядь волос за ухо. Почему я стою напряжённая, как струна и подбираю слова? Давно волки стали оказывать на меня такое влияние? Квилет удивлённо смотрит на меня, а затем смеётся. Как хорошо, что он во всём видит шутку. Этот тупой ржач, блять. — Ты не заболела, змейка? — улыбается он и что-то заставляет меня вздрогнуть, — Глазки накрасила, да ещё и волосы поправляешь, как девчонка прям! — А я что пацан? — фыркаю в ответ. — Нет, просто ты вообще не такая, как раньше. Другая. Другая… — Ты на машине? Или как? — У меня мотоцикл, — соображаю я, после его слов. — А, так это твой всё-таки? А мы думали, может брата. — Он мал ещё для таких игрушек. — А ты выросла значит? — кричит он мне, когда я иду к парковке, за своим стальным другом. — Выросла. Ты за мной поедешь? — Ну да, — говорит он, почёсывая затылок, — ты же не помнишь дорогу до Эмили? — Вообще-то помню. — Оу… — Ну, если ты хочешь, можешь, подождать меня, и поедем вместе. Улыбается и мне хочется прыгнуть куда-нибудь на дерево. — Ну окей. Что я зря ехал что ли. Надеваю шлем, а сама улыбаюсь как дура. Лонг, ты — сумасшедшая! Сначала ненавидела их всей душой, а потом начинаешь сохнуть по одному из них? Трясу головой и завожу байк. — А шлем зачем? Боишься упасть? — хохочет квилет, подкатываясь ко мне на байке, и мне вдруг захотелось ударить его по симпатичной мордашке. — Штрафы задолбалась платить.***
— Куда ты? Мама ходила за мной по комнате, а я даже не знала, что ей сказать, так как думаю, что она уже давно учуяла волка. Только вот хочет всё из меня выпытать! — Надо. Отмахиваюсь и отвечаю в привычном тоне. Последние дни у нас с мамой было всё хорошо. Даже отлично, мы были, как подружки, но я опять всё рушу, только лишь для того, чтобы оградить её от неприятностей. — Дийя! Немедленно прекрати собирать вещи и скажи мне, что происходит! Как хорошо, что младшего не было ещё дома, и он не слышит этот ор и не подслушивает. — Да я в конце концов могу из дома выходить, когда захочу? — не выдерживаю и тоже немного кричу. Я надеюсь, он не слышит. — Не кричи на меня! Куда ты собралась? Вновь ссоры. Вновь крики. Я так устала от этого, но от опеки устала тоже. — Да к волкам я поехала! — выпаливаю, уже не зная, что ответить. — Что? Она даже перестала кричать, просто смотрит на меня карими глазами и всё. Карими. У Эмбри глаза немного темнее чем у мамы. Так, хватит! — Зачем тебе к ним? — недоумение слышалось в голосе. — Просто так. Я там с девушкой подружилась. — С Леей??? — И с ней тоже. Мама стояла не шевелясь. Кажется, она даже дышать перестала. Её удивление можно было понять. Мы с Леей не ладили вовсе. Постоянно цапались и огрызались друг с другом. Даже наличии на дежурстве рядом со мной мамы её не останавливало, как и меня. Да и я говорила, что не особо хочу тут с кем-то дружить, особенно, если это будут оборотни. — Что за вторая девушка? Облегчённо выдыхаю. В конце концов банальные вопросы от мамы и можно нормально на них ответить. — Девушка Сэма. — У него есть девушка? Кажется, я знаю о них больше, чем она. Интересно, а когда она с ними на дежурстве, она тоже не разговаривает? Просто я обычно всегда молчу. А вот мама… Хоть она и злится, но её воспитали получше меня и вежливости в ней из ста процентов, наверно, процентов восемьдесят точно, у меня процентов пятнадцать. — Да, мам. А что такого? — Он же оборотень. Будто холодным хлыстом меня ударили по спине. Оборотень… Эмбри тоже оборотень. И что ему теперь нельзя рассчитывать на семью? Или они должны быть волками одиночками? — Ну, а ты змея-нага. И папе же это не помешало, — стараюсь говорить спокойней, так как любое воспоминание об отце приносит боль. — Ну да, — кажется маме стало совсем неловко от этой темы. Я видела, как она хотела ещё что-то спросить. И это «ещё» так явственно читалось в её глазах, что мне хотелось поскорее убежать из дома, дабы не слышать этого. — Ди… — впервые она назвала меня так, как я всегда хотела, — тебе нравится кто-то из волков? Кажется, я впервые в жизни покраснела. Хорошо, что на моих щеках были легонько нанесены румяна. — С чего вообще такие выводы? — говорю это громче, чем хотелось бы. — Ты просто немного другая после своего ночного дежурства в пятницу. Не с пятницы я другая. С субботы мама. С Субботы. — Ты что-то неимоверно сильно выдумываешь, — цежу сквозь зубы, застёгивая рюкзак. — Какой из оборотней тебя ожидает? — улыбается она. — Мама! Подхожу к окну и вижу, что Эмбри стоит у дома. — Ты же знаешь, что у них очень специфический запах. И такой же слух. — Знаю. Давай не будем об этом? — переключаю тему, но мама не поддаётся. — Эмбри? Тебе нравится этот жизнерадостный юноша? — смеётся она, глядя в окно из моей комнаты и машет ему рукой, он отвечает тем же. — Ты же знаешь, что он возможно всё слышит? У них же точно так же как у нас слух… — Так значит он тебе всё-таки нравится? — уже откровенно смеётся мама. — Нет! Отстань! — кричу и закидываю рюкзак на плечи. — Долго по свиданиям не ходи, а то я волноваться буду. Мама подкалывает меня, как тупого подростка. — До свидания! Хлопаю дверью и предстаю перед парнем вся злая и раскрасневшаяся, а он заливается смехом. — Я знаю, что ты слышал мамины глупые доводы. — Ах, Дийя, неужели ты правда ко мне неравнодушна? Он вновь смеётся, а мне уже второй раз за день хочется дать ему в морду. — Заткнись! И не называй меня этим тупым именем! Парень уже чуть ли за живот не держится. — Никто не поверит, что я застал тебя врасплох. — Никто не увидит, как я сверну тебе шею, — а потом до меня доходит. — Подожди-ка, в смысле никто не поверит? Вы что так часто обо мне разговариваете пока я не слышу? Эмбри начинает мешкать, а я делаю свои фирменные суженные глаза. — Так-так-так. И о чём же вы говорите? — Ни о чём. Поехали, — говорит он и заскакивает на байк, указывая мне на место за собой, — или ты на своём поедешь? Немного тушуюсь, а потом беру себя в руки. — Я в вашем племени боюсь оставлять байк. Вдруг какие-нибудь волки обкакают. Он вновь смеётся, а я кажется хочу сказать ещё что-нибудь, чтобы его рассмешить. — Садись уже. Шлем брать будешь? Показываю язык и прыгаю назад, обнимая его и чувствуя теплоту кожи. Когда-нибудь это сведёт меня с ума.***
Смеясь, мы зашли в дом Эмили и я натыкаюсь на тысячу потрясённых взглядов. Не тысячу. Раз, два, три… шесть. Шесть взглядов. Сначала все внимательно и хмуря брови смотрят на Эмбри, а потом на меня. — Ты чё накрасилась? — не выдержала Леа. Захотелось улыбнуться, но я подавила в себе это желание. — У неё фингал на половину лица, — начал Джаред, — от вампира прилетело неженке. Джаред… Мы друг друга, кажется, ненавидели. Он любит слишком сильно свою способность, через чур сильно этим гордится и сильно выё… — Заткнись. И эта фраза принадлежала не мне. Пол. Его взгляд метался то ко мне, то к Эмбри. На Джареда он даже не смотрел. Зачем он лезет не в своё дело? — А ты всегда любишь влезать туда, куда тебя не просят? — это уже говорила я. Я ожидала что угодно. Всплеск ярости, колкий взгляд, такой же резкий ответ, но… Он улыбнулся. — Нет. Эти оборотни сведут меня с ума. Сэм прервал всех громким хлопком по столу. — Так. Выяснения отношений оставим на потом. Джаред, будь немного сдержанней в сторону Дийи. Ты же знаешь, что ничем хорошим это не закончится. Так-то! Понял волчара? Не чего рычать в мою сторону, ты уже один раз получил от меня по морде. Единственного кого мне жаль с той драки, случившейся полгода назад, это Эмбри. Зачем он вообще попёрся тогда с этими тремя? Да и знала бы я, какой он добрый, то отшвырнула бы, чтобы не участвовал в побоище. Стоп… Когда они стали делиться на плохих и хороших??? — Значит. — Внимательный взгляд вожака обводит всех присутствующих на наличие адекватности и спокойствия. Убедившись, что всё в норме, он продолжает, — Этот вампир вновь приходил ночью. Он обошёл округу, но почуяв нас ушёл. До этого здесь была красноголовая. Кажется, они чем-то связаны, так как их запахи часто перекрещиваются в одном месте. — Красно…чего блять? — не выдержала я, — Вы же сказали, что тут только один вампир? — Я же говорил, что она неадекват. — Джаред, — зарычал Пол. — Да заткнитесь вы! — крикнула на них я, — Ты же сказал один вампир? — Уже не один. — И как давно шляется по лесу эта пиз… — Она ещё меня хамкой называет. — Леа, заткнись! Заткнитесь все! — говорю я осматривая стаю, — Какого фига я не знаю о втором вампире? — все молчат, — Ну?! — Ты сказала заткнуться. — крякнул Джаред. — Епвашумать. Закрываю лицо рукой. Почему нельзя быть более адекватными? И вообще, как давно они стали такими послушными? Как будто договорились не глядя, что будут молчать. — Не сказали, так как знали твою реакцию, — спокойно говорит Сэм, — ты же взбалмошная. — Ой… — фыркаю и хочу продолжить в том же матерном роде, но ловлю взгляд Эмбри и замолкаю. — В общем. Сейчас обходим лес. Ищем хоть какую-то зацепку. Кто учует что-то подозрительное, знает, как позвать подмогу. — Я выть не умею, — вставляю свои пять копеек. Стая ухмыляется. — Шипеть же умеешь. Ясно. Шипеть. Выхожу на улицу и иду в лес. — Почему ты всегда уходишь в лес? Чтобы обратиться тебе нужно прочитать молитву? Лейхот, не лезь! Я ничего такого не сделал! — Хочешь увидеть, как я раздеваюсь? — говорю Джареду и скрываюсь в лесу. Слышу, как они хихикают и обмениваются комментариями. Слава богу не насчёт того, какой у меня размер груди. Обращаюсь и вижу, что они уже стали по очереди уходить в лес, тоже принимая облик своего второго я. Выползаю и вижу удивлённый взгляд Эмили. Видимо волков видеть ей куда привычней, чем змей. Поднимаюсь вверх почти на всю длину, срываю с дерева ароматную красивую еловую ветку с набухшими шишками и хвостом протягиваю ей. Она улыбается и несмело берёт мой «подарок». В душе улыбаюсь и удаляюсь в чащу. Весь лес воняет волками. Неужели вампир такой тупой и попрётся туда, где есть его враги? Спокойно ползаю, надеясь, что никто нас не заметит. Ночью как-то нет такого страха, что здесь могут оказаться обычные люди, а вот при дневном свете… Вдруг кто лесничий? Кстати о лесничих. Чего этот Пол мне так улыбается и так зло смотрит на Эмбри? Хотя… Пол всегда злой и психованный, очень высокомерный, считает себя самым сильным. Помню, когда Джейк только появился, они сразу сцепились. Собаки бешеные. Надо будет как-нибудь подколоть так Джареда. Вот он точно собака бешеная! Джейк… Насколько я помню, он друг Эмбри. Даже лучший друг. Может, стоит поговорить с ним и узнать … Что я несу сейчас вообще? Такое чувство, что с субботы прошло уже две недели. Я как будто в одно мгновение поменяла отношение к стае, стала какой-то более благосклонной к ним. Дура. Чувствую какой-то знакомый запах и ощущаю, как от него начинает ломить глаз. Выглядываю из-за дерева. Огромная поляна. Вокруг сухая трава, такое чувство, что её высушило одним днём. Я знаю, что на ней была зелёная сочная трава когда-то. Я гуляла по ней в начале учебного года, когда дома было совсем невыносимо. Это кто? Принюхиваюсь и узнаю в этой ропотной девчонке ту самую неуклюжую Беллу, любительницу экстрима. А это что за клоун? Вот его-то запах меня сюда и привёл. Козёл проклятый. Может вырвать ему ноги, пока не придут остальные? Но ведь было оговорено, что… — Я здесь по просьбе Виктории… И уже непонятно как, мчусь по лесу, проползая сквозь деревья на знакомый запах. Нахожу серебристого волка, рыскающего носом по земле. Ударяю его хвостом и указываю туда, где была полминуты назад. Он хочет завыть, но я снова его ударяю. Вампир услышит. Даю понять, чтобы он шёл туда, а я позову остальных, но вижу, как разного цвета оборотни мелькают между сосен и подходят к нам. Направляемся туда. Я решаю не показываться. Белла сейчас с ума сойдёт увидев оборотней. Змея придаст ещё больше проблем её психике и сознанию. Остаюсь в тени и договариваюсь с чёрным волком, что двинусь за ними по лесу, чтобы в случае чего перехватить вампира. Он утвердительно кивает, и я почему-то уверенна, что это вожак-Сэм. Так как волк был больше, чем остальные, и намного старше. Не знаю как я это поняла. Поняла и всё! Вампир замахивается на девушку, и я со всей силы шиплю. Чёрный волк направляется на поляну. Затем серый, затем все подключаются и я уже вижу, как лицо Беллы выражает ужас, а вампир, набирая скорость бежит прочь. Рыжий волк посмотрел на Беллу. Кажется, я где-то уже видела точно такой же взгляд. Чёрная туча подлетает и падает. Это оборотень. Вот это сила удара… Неудивительно, что половина моего лица фиолетовая. Странно, что она вообще в целости и сохранности осталась со мной. Следую за стаей вдоль по кромке леса. Они гонятся за вампиром и ветер будто бы помогает им. Лай и рычание. А потом рвущие движения, и я вижу, как ноги и руки вампира летят в разные стороны. Замираю. Кажется, сердце перестаёт биться. Я, конечно, понимаю, что должна была столкнуться с убийством, но… Если сейчас я ещё больше поддамся страху, то вернусь в человеческий облик, а голой перед ними предстать совсем не хочется. Голова летит в другую сторону, и мне становится конкретно не по себе. Первый раз в жизни вижу, как расчленяют человека. Вампира то есть. А как я должна убивать? Я могу пускать яд. Я могу задушить. И разорвать, если потребуется. Ком встаёт в горле, и я хвостом сжимаю ствол дерева, ломая его, чтобы хоть как-то прийти в чувства. Серый волк смотрит на меня, а я, кажется, потерялась во времени. Об этом говорила мама. Убийство. Слишком сложное решение. Влажный нос утыкается в змеиную грудную клетку. Оборотень не может понять, что со мной происходит, а я молчу, не выдавая ни единого звука. Стая переговаривается. Чувствую, как кто-то легонько подталкивает меня. Повинуюсь и ползу в том направлении, что мне задали. Мысли смешаны. В голове мелькает та ужасная картина. Голова… Ноги, руки, тело, мясо. Всё в одной куче и вот так закончилась бессмертная жизнь. А что с ним нужно было сделать? Взять в плен? Да, это гуманно. Но он сбежал бы в любом случае. И о какой гуманности я сейчас говорю, если моё поведение полная противоположность этой самой гуманности? Вампиру вошедшему на территорию квилетов предначертана смерть. Его целью была Белла? «- Я здесь по просьбе Виктории…» Кто такая эта Виктория? А оборотни уже так же разорвали её? Надеюсь, что да, иначе опасность всё еще рядом. Меня начинало потряхивать. Мне жалко вампиров? Неужели, если бы он напал на мою семью, то я бы до сих пор его жалела? Непонятно. Не разобраться где добро, где зло. Одно дело драться, ругаться, крыть матом всех, зависать в клубах и на разных вечеринках, устраивая бедлам. Другое дело убивать. Запах Эмили заставил меня поднять глаза и увидеть эту девушку. Она стояла на пороге этого небольшого дома и ждала. Как часто она думает о смерти Сэма? И как бы она отнеслась к тому, что он убийца? Она знает это. Она, конечно, знает и принимает его таким, как есть. Возможно ли то, что моя семья примет меня? Хотя я не убивала. Не убивала! Ползу в лес и обращаюсь, поспешно надевая спрятанную одежду. Надеюсь, мейк не стёрся, не хочу лишнего внимания к синякам. — Дийя, что с тобой? Индианка направляется ко мне с обеспокоенным выражением лица. — Что-то случилось? Ничего не могу ответить ей. Хочется просто обнять её. Или кого-нибудь высокого и симпатичного вроде Эмбри. Почувствовать теплоту и знать, что сильный рядом, так как в данный момент я… Слабая. — Ди? — на пороге дома появляется Пол. Секунда и он уже около нас, — Ты не ранена? Всё хорошо? Теперь каждый встречный-поперечный будет интересоваться моим состоянием? — Нормально всё, — как всегда резко в его сторону, но кажется, мой жест совсем не трогает этого парня, — где Эмбри? Почему я не умею прикусывать себе язык в нужный момент? Зачем я говорю все эти глупости? Вижу, что Эмили смотрит то на меня, то на Пола. Молодой человек же просто уставился в точку перед собой и играл желваками. Опять. Закатываю глаза. — Он привёз меня сюда. Мне нужно домой. Расслабление на обоих лицах передо мной. Что с ними происходит? Куча вопросов в голове, как всегда, но нет ответов. И мне не хочется ничего слушать, хочется просто лечь в кровать и обдумать свою жизнь заново. — Я могу проводить тебя? — скорее вопрос, чем утверждение и я смотрю в карие, даже можно сказать чёрные глаза. Они не такие, как те тёплые карие, они жёсткие, просящие и будто умоляющие. Но почему? Зачем? Что ему нужно от меня? — Пешком пойдём через резервацию и весь лес? Да, ты-то пешие прогулки по лесу обожаешь. Ночами особенно, — хотелось поддеть его, но он вновь улыбается. Он псих? У него болезнь? Или он идиот просто? А псих и идиот разве не одно и то же? — С тобой и пешком можно. — Холодно, — запахиваю кожанку. Мне совсем не хочется быть с ним наедине. — Я могу взять байк Эмбри. — Да что тебе надо от меня? — вижу, как Эмили ретировалась в дом после моих резких слов. Видимо оставив нас наедине с разборками, — Чё прилип как банный лист? Вместо того чтобы вновь увидеть гнев, я вижу какое-то разочарование, тоску, печаль. Блеааааать. Свалился на мою голову. — Так и будешь молчать? Он поднимает понуренную голову и хочет что-то ответить, но из леса выходит стая. Слава богу, в шортах. И когда они успевают переодеваться? Может у них под каждым деревом заначка вещей? Слегка улыбаюсь, когда нахожу Эмбри, не замечая, что всё время за мной наблюдает пара тёмных глаз. — Ты в порядке? — это Сэм, который шёл во главе всех. — Кажется, тебе стало не по себе. — Нормально, — выстреливаю слова. Не хочу, чтобы они считали меня слабачкой. — В прошлый раз ты сказала так же, а потом оказалось, что на пол лица у тебя фингал. — Ты можешь не вставлять свои пять копеек, когда не нужно? — Леа усмехается, когда слышит мой ответ на её слова. — Мне нужно домой, — внимательный взгляд всех, — у меня нет транспорта, и я не собираюсь несколько километров идти пешком. — Пол, можешь взять мой мотоцикл, — говорит Эмбри, и теперь я меняюсь в лице. В смысле, бля, Пол? Какого… Все внимательно смотрят на меня, но я лишь кидаю холодный взгляд на своего сопровождающего и ухожу к байку, вновь вспоминая события в лесу полчаса назад.***
— Дийя? Ты в порядке? Мама видит мои опустошённые глаза. Всё время пока мы с оборотнем ехали, я не могла выбросить из головы ту ситуацию, из-за которой собственно и хотела уехать домой. — Да, мам. Аджит стоит на втором этаже свесившись с перил, и я уже знаю, что он скажет какую-нибудь ересь. — Днём с одним квилетом, вечером с другим. Решила их всех перебрать? — ржёт он, в то время как мама очень громко выкрикивает его имя и он скрывается из виду. — Не обращай внимание, — это скорее обращение к Полу. Он стоит за моей спиной, будто стена, которая готова отбить все напасти. Поворачиваюсь и чувствую, что он слишком близко, делаю шаг назад. — Спасибо, — нехотя благодарю его и поднимаюсь в свою комнату. Возможно Эмбри я попросила бы остаться, но он просто нагло меня слил на глазах у всех. Падаю на кровать, обессиленная и с тяжкими мыслями. Слышу, как мама предлагает Полу войти и даже чаю. Странно. Она редко привечает гостей в нашем доме, даже несмотря на свою бесконечную вежливость. Тем более оборотней, которых, как мне казалось, она тоже ненавидела, как и я. Но в голове моей путаница. Ненавижу ли я их до сих пор? Кажется, что Эмбри Колл уже не кажется мне вонючей потливой псиной. Когда я стала относится к нему как-то по-другому? Полгода я ходила мимо и даже не смотрела в его сторону. Но он никогда не поддевал меня и не называл ползучкой, в отличие от Джареда и Леи. Сэм относился более благосклонно, но видно было, как я его бесила своим характером. Джейкоб смотрел исподтишка, но всегда оставался в стороне от высказываний. Пол смотрел. Тупо смотрел, как истукан. Эмбри… И как вот понять его поведение? Переворачиваюсь на другую сторону и укрываюсь покрывалом с головой. Парень, который показывал, что я ему нравлюсь, сегодня показал мне другую сторону. Вспоминаю, что было в лесу, и почему-то затыкаю рот рукой. Все мысли о каких-то там интрижках, как рукой смело. Я должна была убить? Оторвать ему руку и ногу? Для чего мы созданы? Действительно, убивать? Мы ничего больше не можем. Только жить с этим потом как?! Я ведь хотела убить тогда квилетов. На том пятом повороте. Когда Пол выскочил из леса во время нашей драки. Что он хотел? Защитить меня или ударить? Переворачиваюсь на другой бок и понимаю, что невыносимо запуталась. В чувствах, эмоциях и жизни. Я должна была убить, я могу убить, но не могу этого сделать. Гнуть понты, одно дело, убивать — другое. Я… я просто уже не знаю, как быть. Видимо совсем загрузив свой мозг различной информацией, я не замечаю, как проваливаюсь в сон.***
Собачий запах щекочет ноздри до сих пор. Кажется, что перед уходом Пол разбросал свою поганую шерсть по дому и теперь воняет. Открываю глаза, стоящие на тумбочке часы салатовыми цифрами информируют, что всего лишь десять часов вечера. Прислушиваюсь. Аджит ржёт в своей комнате. Как всегда смотрит что-нибудь. В маминой комнате ни единого звука. Мысленно спускаюсь на первый этаж и слышу, как кто-то бубнит. Узнаю голос мамы и… Пола? Он что до сих пор здесь? Тихо слажу с кровати и отпинываю кроссовки в угол, чтобы не валялись под ногами. Наверно, я дура, что хочу обмануть маму и оборотня, у которых слух если не сто, то двести процентный, но мне интересно. О чём могут разговаривать враги? — Такое действительно бывает? То есть мне не наврали тогда? — Нет. Всё правда. — То есть ты с Ди… — Простите, — прерывает её парень, — кажется, она проснулась. Блин! Похоже, он услышал. И причём тут вообще он и я??? — Дийя! — улыбается мама, выйдя из кухни, но мой приём не совсем радушный. Нахмуриваюсь и понимаю, что всё, что сейчас будет исходить от неё, наигранность. — Я думала, ты ушёл, — говорю вышедшему следом парню, что улыбался, глядя на меня. — Уже ухожу, — говорит он и мама начинает вертеть головой, глядя то на меня, то на квилета. Опираюсь на перила лестницы и делаю вид, будто томлюсь ожиданием его ухода. Раздражает. Сильно. — До свидания, Пол, — наконец сдаётся она, видя, что я не хочу его видеть вообще. Он коротко кивает и выходит. Жду, наверно, минут пять, именно столько ему потребуется, чтобы дойти до леса. — Кажется, их запах остаётся на всю жизнь в ноздрях, — фыркаю я, почесав нос. — Почему ты так груба с ним? — Потому что я не хочу его видеть, — просто и понятно. — Вы, как я вижу, подружились? — Ну, он довольно неплохой молодой человек. — Довольно плохой. Ты ненавидела их после того, как они заставили нас им помогать. — Мне кажется, что ничего плохого из того, что я предполагала, не случилось. Мои глаза округляются. Ох, мама! Знала бы ты… — То есть теперь они наши друзья? — не понимаю я. — Я никогда не относилась к ним как к врагам. — Ты сейчас держишь меня за тупицу? — начинаю закипать, — Ты ходила и перед каждым дежурством делала такой взгляд и такой голос, будто бы нас силком тащат, а теперь значит не враги? — Дийя, ты… — Многого не знаю, да? — выплёвываю эти слова с горечью, понимая, что даже у моей семьи от меня секреты, — Каждый мне говорит об этом. Будь то оборотень или змеюка. — Не заводись. — Не заводится? — часто дышу, стараясь не начать кричать, — Все держат меня за дуру, не договаривая что-то. Это нормально считаешь? — Я не та кто должна рассказать тебе. — Отлично! — не сдерживаюсь и выпускаю тигра из клетки, не жалея о потраченных через секунду нервах, — Ты значит приняла их сторону? Заебись. Не рассказывать что? Ох, мама, — закатываю глаза, нелюбимый её жест, — Хочешь напугать меня тем, что люди превращаются в волков и змей? Или есть ещё такие, которые пьют человеческую кровь? Я не принцесса, блять! — Прекратить закатывать глаза и сквернословить, — кричит уже она, и я развернувшись спешу в свою комнату хлопнув дверью так, что какая-то картина в коридоре падает и слышен звук разбивающегося стекла. Мало. Надо было сильнее треснуть, чтобы этот проклятый дом сложился по частям и этот город ушёл под землю. С психом иду в душ и смываю косметику. Оказывается на пол лица у меня были размазаны тени и тушь потекла, пока я спала. Хороший вид, ничего не скажешь. Психую и кидаю зубную щётку в раковину. Мне не место среди них всех.