Наследие Творца

      Помня об артефакте Третьего, хрустальном шаре, через который он может видеть и слышать все, что видят и слышат вездесущие птицы, летающие над Конохой, я не стал рассиживаться где-то на улице, чтобы не вызывать подозрений у старика-параноика, и направился в одну из купален, разбросанных по всему поселению.       Мне сильно повезло, что сегодня был мужской день, четверг, потому как я уже и забыл о разделении недели на мужские и женские дни — так давно не был в них, все некогда было. Сначала тренировки под руководством Какаши-сенсея, потом тренировки со стариком Джирайей, а там и война началась, и стало вовсе не до банных дней.       Достигнув пункта назначения, оплатил посещение из своего любимого кошелька-лягушки (оказывается, и в этом мире у меня был он, а не что-то другое, да и карманные деньги мне выделяли), прошел в предбанник и разделся, внимательно осматривая свое тело.       Руки и ноги значительно тоньше и слабее, чем у меня прошлого, это я заметил еще утром (хотя и сейчас еще утро, кхм. Но вы поняли же, да?), на щеках полосок и вовсе нет. Значит ли это, что я не джинчуурики в этом мире? Тогда кем посчитал мир Кураму? Вопросы копятся и копятся, и ответы на них я вряд ли скоро получу. Не ложиться же на лабораторный стол Орочимару ради призрачного шанса узнать хоть что-то?       Так, продолжаем. Свежие ссадины на предплечье и бедре, что неудивительно — невзначай брошенная фраза того мальца о многом мне сказала. Получается, меня считают кем-то вроде Конохомару, но более беспомощного, если не сказать бесполезного. И частенько бьют, завидуя тому, что это мой отец Хокаге и что мне повезло родиться именно в этой семье…       Увлеченный мыслями, я и не заметил, как добрался до онсена, природного бассейна с горячей водой, вокруг подобных ему и были построены все бани еще при Первом хокаге. Тело само вспомнило, что делать в подобных местах, и на автомате я опустился в горячую воду, не отвлекаясь от размышлений.       А еще, оказывается, у меня есть брат, то ли старший, то ли младший, я так и не разобрался. Хорошо было бы, если б он был младше меня — тогда был бы шанс воспитать его не на пропаганде Третьего, но настоящим человеком. Хотя я и сам не до конца понимаю, что значит быть человеком. Возможно, это и есть мой шанс разобраться в себе и окружающих?       Интересная гипотеза, однако. Но вот что делать дальше с Третьим? С родителями? Кушина, мама, отнюдь не рада была меня видеть утром, и даже удачи на учебе не пожелала. Она… Стыдится меня? Игнорирует? Ненавидит? Вопросы, вопросы… Интересно, а какие у меня отношения с отцом? Или он тоже просто тихонько игнорирует своего сына, который если не позорит фамилию Намикадзе бездарностью, то что-то около того?       Что ж так паршиво-то на душе. Может, просто попытаться доказать им, что все они ошибаются? Нет, не так. Может, доказать им, что они ошибаются? Пожалуй, это единственная здравая мысль за весь сегодняшний день. Кстати, раз уж пошла такая пляска, быть может стоит разузнать, о чем таком в курсе Мизуки и Ирука? Они явно просвещены о причинах моей «бездарности», хм.       Также неплохо бы сменить яркий рыжий костюм на что-то более неприметное. Шиноби я, или погулять вышел? И с волосами что-то делать нужно. Рыжий цвет мне, конечно, импонирует, но на фоне листвы он выделяется слишком приметным пятном, потому враг легко сможет обнаружить его носителя — то есть меня. Перекрасить, что ли, во что-то менее вызывающее? Черный там…       Было бы неплохо, в общем. В ближайшее время стоит заняться этим, а пока… Отдохнуть, что ли, в преддверии тяжкого труда? Да, пожалуй отдохну. Водичка просто идеальна, никого вокруг нет, лишь снаружи, у входа в онсен, сидит дородная женщина, которая и приняла у меня деньги в оплату пребывания здесь. — Курама, ты не спишь? — да, что-то позабыл я о друге, ошалевший от смены обстановки. — Уснешь тут, когда у тебя просто голова разрывается от мыслей. Не хочешь заглянуть в свой внутренний мир? — проворчал он, сразу же заинтересовав. Просто так он никогда в гости не звал, всегда для этого был какой-то предлог. — Здесь что-то довольно странное. И я… Странный. — Хорошо, дай мне пару секунд, — сосредоточившись, я начал уходить в себя все глубже и глубже, благо оплаченного времени оставалось еще порядка сорока минут. Закрыл глаза для облегчения процесса и практически мгновенно оказался сидящим уже во внутреннем мире. Хотя бы эта способность осталась со мной, нетронутая переносом из другого мира.       Открываю глаза, и сразу чуть прищуриваю: от той тюрьмы, с вечно стоящей по колено водой не осталось и следа. Помнится, то же самое я видел, когда чакра отца, запечатанная в девятихвостом, помогла запечатать восемь хвостов Кьюби. Помещение, полностью состоящее из переливающегося оттенками радуги света, по центру которого на подстилке лежал снежно-белый лисенок с девятью хвостами и черными полосками на мордочке. — К-кьюби? Это же ты, Кьюби?! — ошеломленный, я даже нормально говорить не мог. — Ну, а кто ж еще, дубина? Конечно же я! — забавно зевнув, малыш потянулся передними лапками вперед, разминая затекшее тело. — А кого еще ты ожидал увидеть здесь? — Но почему ты весь белый?! И такой… маленький?! — все еще не отойдя от изначального шока, я не был готов поверить в такую очевидную вещь, как ту, что перенос повлиял не только на меня, но и на Лиса. — Не знаю, почему белый, а маленький, потому что так удобнее. Подумай сам, каково это существовать в форме огромной махины, и сколько усилий нужно, чтобы просто взмахнуть одним хвостом? — спрыгнув с лежанки, которая тотчас же исчезла, Кьюби подошел ко мне, подпрыгнув и усевшись на плечо, продолжил прямо в ухо вещать. — Раньше принять удобную для существования форму мешала печать, но теперь-то ее нет, и вот я такой. Кстати, насчет окраса, раньше моя чакра была демонической, но теперь ее полярность изменилась. — То есть ты больше не демон? Тогда кто же ты? — с недоумением на лице я явно выглядел не лучшим образом, но что есть то есть. — Часть тебя, дурень. И, по идее, более умная часть, раз уж ты так нещадно тупишь. Теперь к твоей чакре добавилась еще и моя, и разделение их довольно условно, за исключением лишь, что «синяя» чакра пополняется в разы быстрее «белой», то есть твою чакру теперь можно разделить на быстрый и медленный резервы. А еще «белая» куда концентрированнее, потому при одинаковых усилиях на создание техники, используя «белую» чакру можно повысить силу оной в несколько раз. — Неплохо. А ты мог бы посмотреть, нет ли на мне других печатей? Помнишь, Орочимару наложил как-то одну, не давая моей чакре нормально циркулировать, и, подозреваю, сейчас на мне стоит что-то подобное, — нет, правда, в теле ощущалась некоторая неправильность, будто кто-то уже давно ограничил потенциал одного знакомого вам Рыжика. — Да, сейчас, — сосредоточившись и вцепившись коготками мне в плечо, лисенок вздрогнул всем телом и поежился. Открыв глаза, он странно взглянул на меня, и ответил. — На первый взгляд, ничего такого. На второй, в общем-то, тоже. А вот на третий… Некто по мощи сравнимый с Обито наложил деконцентрирующее дзюцу, которому жить осталось всего пару лет — то есть до твоего тринадцатилетия. Но при желании можно сбросить его и раньше, вот только сил уйдет дофига, и восстанавливать резерв «белой» чакры я буду не один месяц. К тому же, на это время мне придется уснуть, чтобы процесс не был таким болезненным, для тебя в первую очередь. — Хорошо, я готов к этому. К тренировкам нужно приступать уже сейчас, но если эта печать будет мешать — проку от них будет мало, — поморщившись, словно от зубной боли, продолжил я. — Жаль только, что ты уснешь. Без тебя скучно.       Потрепав его за ушком, я уселся на пол в позу для медитации, которой жабий старик обучил меня на горе Мьебоку, и начал концентрировать чакру для единой с Курамой техники — «Сброса оков». Обучился я ей из одного свитка, который нашел среди развалин разрушенной родины, Узушиогакуре, деревне, сокрытой в Водовороте.       Лис тем временем спрыгнул с плеча и свернулся клубком на коленях, также концентрируя чакру во всех девяти хвостах. Когда все было готово, мы одновременно вздрогнули, высвобождая огромное количество накопленной чакры в едином импульсе. Мир вокруг покачнулся, помещение с Курамой исчезло, чтобы уже через секунду смениться странной легкостью во всем теле. Да, из внутреннего мира меня выкинуло обратно в реальность и, вскочив на ноги, абсолютно не смущаясь того, что я в общем-то был в неглиже, рванул в предбанник, быстренько переоделся и выбежал на улицу.       Хотелось кричать от радости — ни разу не испытанная в прошлой жизни техника сработала так как надо. И, не тратя времени впустую, я направился в лес за городской стеной, чтобы испытать свои теперешние силы. Чакра так и бурлила, не давая успокоиться, и забытое уже чувство веры в себя и свои силы вернулось, будто никуда и не уходило.       Что ж, вперед, навстречу тренировочным чурбанам и подвигам!