Разделённый Клинок

Now let your mind do the walking And let my body do the talking Let me show you the world in my eyes Depeche Mode – World In My Eyes

Карио держал в руке клинок для спарринга: голубые глаза космодесантника внимательно рассматривали тупое лезвие, ловя блики тусклого света тренировочной клети. Префектор задумчиво исследовал грани короткого меча, затем положил его на руку, чтобы проверить баланс оружия – гладий слегка покачнулся и замер. «Идеально,» - криво улыбнувшись подумал космодесантник, - «Ранее мы были подобны этому клинку – идеальны, сбалансированы, мы стремились к совершенству. Куда же теперь катится мой Легион?». В глубине души Раваш знал ответ на этот вопрос, но не позволял мыслям зайти достаточно далеко чтобы его нащупать. Подкинув меч вверх, Карио резким движением схватился за рукоять; сделав несколько выпадов и проведя две воображаемые контратаки, легионер Детей Императора остановился. Космодесантник на мгновение задумался не включить ли ему симуляцию боя для большей эффективности тренировки, но затем передумал. Карио усмехнулся: если ранее он настраивал маску чувств на сражение с ксеносами, то в последнее время основным виртуальным противником был один из лояльных космодесантников. Перед мысленным взором Палатинского клинка стоял лицевой щиток Белого Шрама, с которым он сражался на умирающем транспортнике: противник был медлителен из-за своего неуклюжего железного тела, а тело Карио было гибким и ловким, но все-таки Белый Шрам сумел ускользнуть. Префектор больше не допустит подобной ошибки: если этот лоялист еще раз ему встретится, то Палатинский клинок будет готов и не даст противнику уйти. Выпады тренировочного меча стали быстрее и яростнее, а пряди светлых волос метались то вверх, то вниз: Раваш наяву представлял, как колет Белого Шрама в сочленения доспеха, как точным движением клинка отрубает сначала руку лоялиста, а затем перерезает горло –теплая кровь окрашивает латные перчатки в алый. Со стороны движения Карио выглядели плавно, грациозно – космодесантник словно бы танцевал, и это был смертоносный танец; меч со свистом рассекал воздух и окажись вдруг что-то живое на его пути – оно стало бы мертвым. Вдруг Карио почувствовал, что на него кто-то смотрит: префектор застыл и прислушался – не выдаст ли постороннего случайный шорох? Наконец он направил взгляд своих ледяных голубых глаз в темноту за тренировочной клетью. - И давно ты за мной наблюдаешь, брат? Раздался скрип отодвигаемой входной решетки и из темноты выплыла фигура космодесантника, облаченная в роскошный шелковый халат; сшитые щеки Разделенной Души растянулись в улыбке. - Некоторое время… - неопределенно поведя рукой ответил Эйдолон. На самом деле он скрывался в тенях смотровой площадки, расположенной над тренировочной клетью, с самого начала упражнений Карио. Разделённая Душа наблюдал за Палатинским клинком со смесью зависти и вожделения: ловкое и гибкое тело Карио двигалось абсолютно без заминок, чем сам Эйдолон после перерождения похвастать не мог. Он чувствовал себя старым немощным развратником, наблюдающим за молодым юношей; и хоть тело Раваша выглядело немного неполным без мутаций и изменений, дарованных остальным легионерам богами, но все равно было прекрасным. Разделенная Душа хотел насытиться префектором, выпить его до дна – и возможно, подобно королям Древней Терры, вернуть себе таким образом силу и молодость. Эйдолон смотрел как Карио рассекает воздух точеными ударами, как бугрятся мышцы крепкого торса, слышал как клинок поет в руках мечника. Шепот откуда-то из глубины души навеял образы – Эйдолон практически наяву слышал, как гладий рассекает плоть, как хрустят кости под ударами оружия; кровь прилила к промежности, и он сделал глубокий вдох. - О чем-то задумался, командор? – ухмыльнулся Карио. Слова префектора вернули Эйдолона к действительности; моргнув, космодесантник вновь сфокусировался на точеном лице собеседника. - Скажи мне, Карио, азартен ли ты? – Разделенная Душа, проигнорировав вопрос, ступил на шаг ближе к Палатинскому Клинку. Раваш удивленно поднял брови; мужчина рассеяно убрал тренировочный гладий в ножны. - Во что ты хочешь сыграть со мной, брат? Неужели в регицид за стаканчиком вина, сделанным из обильно политого кровью винограда? Или во что-то более серьезное? – нахальная улыбка не сходила с лица префектора. - Мы с тобой еще осушим кубки вместе, Карио, - Эйдолон подошел еще на шаг ближе – теперь два космодесантника стояли почти вплотную, - Я хочу предложить спор, а точнее дуэль. Если ты выиграешь, я уберусь восвояси и больше не побеспокою тебя. Если же я выиграю… - Разделенная Душа нехорошо усмехнулся, - Ты будешь принадлежать мне, станешь моей игрушкой. Командор Палатинских Клинков вскинул голову – белокурые пряди взлетели и опустились на плечи – и улыбнулся, выставив напоказ белые ровные зубы. - Ты все-таки нашел способ мной развлечься? - Вроде бы ты не высказываешь явного неудовольствия, - Эйдолон хмыкнул и протянул покрытую шрамами и швами руку, - Так что, по рукам? Карио взглянул на протянутую руку и крепко пожал её. - По рукам. На тренировочных клинках или на настоящих? - На тренировочных, - повернувшись вполоборота ответил Эйдолон – он стоял у стойки с мечами, выбирая себе подходящий, - не хочу повредить твою нежную шкурку. Лицо Карио посуровело, и он выпалил: - Сначала прорвись сквозь мой вихрь клинков! Эйдолон лишь хмыкнул, с восхищением рассматривая румянец на бледных щеках кемошского аристократа. Палатинский Клинок же тем временем принял боевую стойку и деланно легко придерживал меч в руках, на самом же деле крепко держась за рукоять. Лорд-коммандер наконец выбрал один из клинков и, став напротив префектора и убрав белоснежные волосы с лица, приготовился отражать удары. Однако их не последовало – Карио выжидал. Дуэлянты осторожно ступали, выбирая лучшие позиции для атаки, но никто не решался сделать первый выпад. Наконец Разделенная Душа не выдержал (его распаляли жажда победы и гонор битвы) и с негромким рыком замахнулся, ударив противника мечом сверху-вниз. Для наблюдателя со стороны движения командора показалось бы стремительным и полным изящества, но не для Карио. Палатинский Клинок позволил себе полуулыбку – Эйдолон никогда не пользовался уважением в кругу мечников Детей Императора, так что в глазах префектора он двигался слишком медленно и грубовато. Без лишнего напряжения Раваш отбил выпад противника и перешел в контратаку – он хорошо знал, что в дуэли важно сдерживать ярость и дождаться, когда терпение противника подойдет к концу и тот нападет. Разделённая Душа владел клинком неплохо, но не более – Карио даже пришла в голову мысль забавы ради сражаться держа меч лишь в правой руке, а левую заведя за спину, но он тут же отбросил ее – заметив это, Эйдолон тут же удвоит натиск. Командор проводил серию атак, ища бреши в обороне противника и экономя силы – он знал, что с таким умелым соперником как Карио поединок может затянуться надолго. Чем дольше лорд-коммандер сражался, тем больше понимал, что силы не равны: где бы не оказался его клинок, он везде натыкался на оружие Карио. На лбу Эйдолона выступили капельки пота, но он не собирался сдаваться; его взгляд скользнул по лицу префектора – тот, казалось, ничуть не устал и с нахальной ухмылкой продолжал отбивать смертоносные атаки противника. Щеки Эйдолона вспыхнули от негодования: он захотел стереть это самодовольное выражение с лица Карио; космодесантник удвоил усилия. Префектор отметил изменения в поведении оппонента и не преминул этим воспользоваться; ослепленный яростью командор стал невнимателен и Раваш, сделав обманный выпад, без труда задел бок Разделенной души. Эйдолон вскрикнул и отступил, взглянув на свой торс – между рассеченной шелковой тканью виднелась ссадина; если бы это был настоящий меч, то халат бы уже пропитался кровью, если бы цепной – он бы лишил лорд-коммандера части мышц и приличного куска ребра. Разделенная Душа сделал глубокий вдох и решил впредь быть осторожнее; перейдя в оборонительный стиль космодесантник теперь внимательно смотрел за движениями соперника. Карио же напротив – расслабился; его забавляла эта дуэль и неуклюжесть Эйдолона – тот хоть и был космодесантником, но искусство владения мечом было явно не первым в списке его достоинств. Внезапно Раваш почувствовал пусть легкое, но все же ощутимое касание тренировочного клинка на своем плече – лорд-коммандер все-таки нашел уязвимость в его защите. Лицо Карио стало серьезным: теперь два мечника сражались предельно внимательно, ведь никто не хотел уступать. Пот градом катился по лицу Эйдолона – легионер чувствовал, что силы его тают. Он был рад маленькой победе, но еле успевал отбивать выпады и уколы противника – Карио с убийственной грацией танцора прорубал брешь в обороне командора и то тут, то там клинок встречался с улучшенной плотью Разделённой Души. В воздухе стоял звон металла – мечи сталкивались друг с другом высекая искры, когда дуэлянты наносили свои ожесточённые удары. Противник слабел – Карио было отрадно это видеть; наконец, проведя серию быстрых ударов, префектор заставил Эйдолона открыться и ударил того ногой в грудь – Разделенная Душа повалился наземь тяжело дыша. Раваш тут же поднес клинок к горлу поверженного соперника и сказал: - Ты проиграл, брат. Эйдолон ничего не ответил: он лишь смотрел на лезвие у своего горла, которое было нацелено как раз на шов, которым апотекарий Фабий пришил некогда отрубленную голову. Вдруг лицо Карио расслабилось – по нему расплылась улыбка: - Вставай, - Раваш убрал меч и протянул командору руку, помогая подняться, - Этот поединок был нечестным – немного чести в том, чтобы побить больного старика. Услышав слова Карио Эйдолон вскочил на ноги в мгновение ока – через секунду тренировочный клинок уже впивался в кожу префектора; по шее поползла алая капелька крови. - Дай мне реванш, - голосом, исполненным ярости проговорил лорд-коммандер, - и я покажу тебе, что может старик. Командор смотрел на шею соперника: струйка крови уже стекла по шее на ключицу, и Разделенная Душа ощутил жгучее желание прикоснуться губами к алебастровой коже Карио, слизать сладкую кровяную каплю с его шеи. - Хах, совсем неплохо, - улыбнулся префектор, глядя куда-то вниз хитро прищуренными глазами, - ты меня удивил. Эйдолон проследил за взглядом противника и увидел, что клинок Раваша направлен на его промежность. Командор убрал меч – то же сделал и Карио. - Что же, - лорд-коммандер грустно улыбнулся, - я проиграл и теперь должен удалиться. Разделенная Душа направился к стойке с оружием и, возвратив тренировочный меч на место, развернулся к двери. Префектор молча наблюдал за понурой удаляющейся фигурой как вдруг существо внутри встрепенулось; рогатая тварь, обычно дремавшая на задворках сознания, на мгновение овладела телом мечника и заставила сделать шаг вперед и разомкнуть уста. - Постой, - окликнул его Карио – желание удержать Эйдолона передалось от существа космодесантнику: - ты неплохо сражался… Твой последний выпад – я почти опоздал схватить меч. Разделенная Душа остановился и с интересом посмотрел на Раваша; в какой-то момент Эйдолон вдруг усмехнулся и Карио охватило беспокойство – что так развеселило лорд-коммандера? Неужели он увидел в его глазах проблеск твари с розовой кожей, живущей в теле Палатинского клинка? Префектору не хотелось, чтобы кто-либо знал об этом странном соседстве, тем более такой напыщенный глупец как командор. - Может тогда обсудим тонкости владения клинками за кубком вина? – развернувшись предложил Эйдолон – он чувствовал, что Карио не хочет чтобы тот уходил. Карио задумался над предложением Разделенной Души : он не питал особой симпатии к своему номинальному командующему, ведь тот был изнеженным и заносчивым даже по меркам Детей Императора. Однако после гибели своего отделения префектор лишь бесцельно бродил одинокой тенью по кораблю и уже порядком соскучился за философскими беседами, которым Палатинские Клинки предавались в те редкие вечера, которые не были заняты боевыми операциями либо тренировками. Кто знает, возможно Эйдолон неплохой собеседник? - У тебя все-таки есть вино из кровавого винограда? – шутливо проговорил Карио, выписав клинком восьмерку в воздухе. Эйдолон подошел поближе – охватившее его возбуждение вибрировало будто аура жара вокруг тела : - Для тебя – все что угодно, брат. - Ха, тогда я определенно должен прийти,- произнес Раваш, отгоняя от себя нехорошее предчувствие; космодесантник был немного сконфужен полным похоти взглядом, которым Эйдолон его беззастенчиво рассматривал, – такого я еще не пробовал. - Ты ещё многого не пробовал, Карио, - загадочно улыбнулся Разделенная Душа, - еще многого…