Я бы вечно играл Джульетту

      «Белый Nissan ожидает на парковке»       Локи быстро прочитал пришедшее сообщение и выскользнул за дверь аудитории. Несмотря на свои нынешние габариты, он пока ещё мог передвигаться достаточно плавно, да и место занял специально у двери, чтобы ускользнуть с лекции в любой момент. Университет его больше не заботил. Несмотря на протесты, Малекит все же навестил стены учебного заведения, после чего Локи было позволено и вовсе не присутствовать в университете, а задания делать исключительно по желанию. Сейчас Локи радовался такой предусмотрительности бизнесмена. Быстро пройдя все коридоры и покинув здание, Локи открыл дверь ожидающего автомобиля, тяжело забираясь внутрь.       – Прекрасно выглядишь, – одарил его комплиментом Тор, одаривая не менее красноречивым взглядом.       – Я растолстел и еле передвигаюсь, – парировал Локи, пока Тор чмокал его в щеку. И хотя одежда на нем была скроена идеально и лишь подчеркивала все достоинства округлившейся фигуры парня, сам Локи чувствовал себя неповоротливой коровой, да ещё спина ужасно болела, перевешиваемая животом.       – Проверим? – начал спускаться губами на шею Тор, оттягивая высокий ворот свитера.       – Поехали. – Взял его лицо в руки Локи, отрывая от собственной шеи, взамен даря глубокий поцелуй. Ему самому уже нетерпелось оказаться в объятиях Тора, но соотношение габаритов салона и Локи этому не способствовало.       Тор вернулся на своё место и завёл двигатель. Машина плавно тронулась с места и покинула периметр стоянки университета.       – Нильс не удивляется, почему пропадают ремонтируемые машины?       – Ему стоит знать только, что работа выполнена в срок, – отозвался Тор, плавно перестраиваясь. – Мы же решили, что так безопасней.       – Я не хотел этого.       – Я знаю. – Сжал его ладонь Тор, сворачивая к дому. – Не думай об этом. У нас есть несколько часов только для нас.       Nissan затормозил напротив дома Одинсонов. Тор выпрыгнул из машины и помог выбраться Локи. Тот чуть морщился от тяжести в спине и поддерживал живот рукой, идя по дорожке ко входу.       – Родители на работе. Я говорил, что возможно заеду... – Подмигнул Тор, впуская Локи в дом.       Этот дом был так хорошо знаком им обоим, словно не было этих шести лет и они всё ещё подростки, что милуются, пока родителей нет дома.       – Как нехорошо врать, – почти мурлыкнул Локи, уверенно поднимаясь по лестнице на второй этаж, за руку ведя за собой Тора.       Наконец скрывшись в комнате, добрались друг до друга. Раздевались они быстро, скидывая одежду прямо на пол, целуясь без лишних преград и всякого стеснения, лишь заканчивающийся воздух прерывал поцелуй, но ненадолго.       Тор оглаживал нагое тело Локи, стараясь касаться как можно нежнее, а Локи лишь ближе прижимался к могучему Громовержцу. Смазка находится в привычной тумбочке, и Тор долго, терпеливо растягивает вход почти скулящего Локи, впивающегося в него мертвой хваткой. Как же они скучали друг по другу. Сердце жгло грудную клетку стремясь рассказать, показать, насколько истосковалось по своей второй половине. Локи едва успевал выдыхать «люблю», пока Тор удерживал его на жестокой грани. Тор хотел впиваться в свою любовь, желал кусать и оставлять отметины, но удерживался из последних сил.       Их безумие длится уже больше двух месяцев и становится только сильнее с каждым подобным свиданием, с каждой тайной встречей, когда они вновь и вновь становятся единым целым, признаваясь друг другу в любви.       – Пойдём в кровать, – шепчет Тор, уже едва в силах терпеть скопившееся возбуждение. Локи готов плакать и умолять, чтобы он не отпускал его, не отходил ни на шаг, но другая мысль, более сладкая все же позволяет слабо кивнуть. Ещё один глубокий, забирающий сознание поцелуй, и Тор ложится на кровать, снизу вверх оглядывая своего раскрасневшегося Принца со спутавшимися волосами.       – Скоро я совсем не смогу на тебя залезать... – с придыханием, лукаво жалуется Локи, седлая бёдра Тора. На его губах разливается улыбка, глядя на своего распаленного Громовержца.       – Мы к этому уже подготовились. – Погладил живот Локи Тор, помогая тому опуститься на себя. Локи перехватил ладонь, убирая ее себе на бедро, чуть морщась от ощущений.       Даже на шестом месяце он позволял себе не отказываться от Тора, что снова оказался в его власти. То признание, посреди улицы у байка, всколыхнуло в них все то прежнее, что было их сутью. Любовь, что никогда не угасала, а лишь померкла под слоем быта, вновь засияла всеми красками, доказав им, что друг без друга они не смогут. Локи казалось, что он умрет в ту же минуту, если у него навсегда заберут Тора. Их не останавливали никакие рамки, пока они могли так легко наслаждаться друг другом.       Тор поддерживал Локи за бёдра, помогая тому легче опускаться и подниматься на нем, пока тонкие пальчики Локи бегали по его вздымающейся груди, чертили линии ключиц, щекотно пересчитывали рёбра, заставляя задыхаться от ощущений. И Локи на нем такой горячий, такой отзывчивый и страстный, когда впивается ногтями в кожу в моменты накатывающего наслаждения.       Их стоны слышно на первом этаже, и если бы Один или Фригг только не вовремя вернулись... Но им совершенно незачем об этом думать, потому что от близости друг друга сносит крышу, а от осознания слияния сжимается сердце. Их чувства не вмещаются в маленькое слово «люблю», что они стонут на каждом выдохе, а имена мантрой срываются с губ, выдохами желания стать ещё ближе, слиться в единое, как сливаются два расплавленных металла, чтобы не отделить и не вытравить.       – Локи... Локи. – Гладит бёдра и ноги пары Тор, давно задав бешеный ритм, от чего Локи лишь опирается руками в его грудь, подмахивая каждому движению.       – Люблю тебя... – выдыхает Локи, желая впиться в пухлые губы, покусать до крови и сделать их ещё более алыми и припухшими. Но его фигура этому не способствует, и он лишь неотрывно смотрит в голубую бездну глаз, стараясь, чтобы Тор поверил этим словам.       Оргазм настигает их одновременно. Тор на одних лишь инстинктах хватает Локи за плечи, не давая повалиться вперёд и навредить себе. Перед глазами столпы искр, а тело плавится, словно они реально вот-вот перетекут друг в друга кожей, душами, всеми собой. Мышцы Локи судорожно сокращаются, разгоняя волны удовольствия по телу Тора. Они не отрывают взглядов. Тор помогает паре привстать, освободиться от него и бережно укладывает рядом.       – Люблю тебя, – тяжело дыша, произносит Локи.       – И я тебя.       Спустя пару часов они всё также лежат в кровати, уже выровняв дыхание после очередного «признания» и просто наслаждаясь близостью друг друга.       – Чувствую себя подростком. Как будто родители до сих пор о нас не знают, – нежась под ласковыми прикосновениями Тора, произнёс Локи.       – Мне тоже кажется, что мне все ещё двадцать один, и я снова выкрал тебя. Ладонь Тора мягко скользит от груди Локи вниз, поднимается по выпуклости живота и резко замирает на месте.       – Толкнулся, – улыбнулся Тор. – Впервые почувствовал.       – Он редко толкается так ощутимо. – Отворачивая голову от Тора, но краем глаза все равно продолжая наблюдать. – С тобой ему нравится. – Чувствуя шевеление внутри себя, уголками губ улыбнулся Локи.       – И всё? Больше не толкнётся? – даже расстроился Тор, склоняясь ближе.       – Вообще очень спокойный ребёнок. – Пальцами зарылся в золотые волосы Тора Локи, начиная мягко поглаживать.       – А ты ждал ещё одну футболистку? – усмехнулся Тор, целуя в бок.       – Нет, – рассмеялся Локи. – Одной вполне достаточно.       Оба помнили, какой неугомонной была в утробе Фрейя. Они всерьёз ожидали мальчика, особенно, когда Тор тоже смог чувствовать толчки, приложив руку. Малышка активничала почти весь день, и Локи порой не успевал за переменами в настроении ребенка, иногда даже шикая на неугомонную девчонку. Но самое большое испытание для Локи начиналось вечером. Ребёнок просто отказывался засыпать без Тора. Фрейя пиналась и всячески выражала своё недовольство до тех пор, пока мощная ладонь Тора не окажется на животе. Только тогда малышка внутри Локи успокаивалась, и все семейство блаженно засыпало до самого утра.       Сейчас Локи только улыбается, видя такую папину дочку, но всерьёз переживает из-за второго малыша. И хотя все анализы и показатели в норме, врачи уверяют, что малыш здоров и развивается правильно, Локи не покидает тревога, что что-то будет. Малыш начал ощутимо толкаться в нем чуть больше трёх недель назад, теперь Локи сам знал, что и когда происходит с его сыном, но тревога все равно не проходила. Сейчас малыш в нем рад и спокоен, как и сам Локи, им тепло и хорошо рядом с Тором, защищённые от всего на свете.       – Это его сердечко? – разрывая воцарившуюся из-за воспоминаний мягкую тишину, прислушивается Тор.       – Да, – не может сдержать улыбку Локи. Он ещё никому не говорил, что сердечко малыша уже можно услышать без УЗИ, оставил эту тайну только для себя. Поделиться с Тором мешали страхи и совесть, а глядя на эту благоговейную улыбку и блеск голубых глаз Локи счастлив.       Тор же боготворил Локи за подобную возможность. Он боготворил его за биполярность. И просто за то, что Локи существует. Когда они ждали Фрейю, Тор любил разговаривать с ней, слушать, как бьется ее сердечко и прикладывал руку в надежде почувствовать толчок, обнимал живот, когда они с Локи валялись в кровати и долго-долго говорил, как их любит. Локи рассказывал об эмоциях их чада и уже тогда в шутку чертыхался про невыносимое семейство Одинсонов...       Белый Nissan остановился на парковке университета рядом с припаркованным белым «Ягуаром». Этот момент ненавидели оба, и каждый раз пытаясь отсрочить, только сильнее осознавали насколько нуждаются друг в друге.       – Фрейя тебя ждёт. Соскучилась.       – Я приеду на выходные, как обычно. Обещаю.       – Я буду ждать.       Они вместе подаются навстречу друг другу. Целоваться в машине неудобно, но тонированное стекло защищает их от реальности. Локи цепляется за Тора, стараясь оставить его на кончиках пальцев, которыми он проходится по щетине. Тор же привычно держит Локи за шею, впитывая сладость губ, жадность поцелуя. В этот момент им плевать, даже если их увидят, и вся конспирация долгих недель полетит к черту. Они выдержат все, пока будут вместе.       Воздух заканчивается и даёт им возможность оторваться друг от друга.       – Не жди меня, уезжай, – шепчет Локи, все ещё гладя пальцами по щеке.       – Я могу проводить...       – Нет… Там Фрейя… И мне тебя не отпустить. Уезжай. И вернись ко мне в выходные.       – Когда ты проснёшься в субботу, я буду уже в Мидгарде. Обещаю.       – Люблю тебя. – Локи едва касается губ Тора, не позволяя поймать себя и, наконец, отпускает. Он быстро вылезает из машины и достаёт из кармана брелок от «Ягуара». Звериная машина щёлкает замками, мигает фарами в знак приветствия, а Nissan спешно выруливает со стоянки. Тор выжимает из машинки все, пока несётся по дороге к черте города. Хозяин авто заберёт свой починенный автомобиль завтра, скрывая улики.       Тор чувствует себя виноватым перед дочерью. Он тоже безумно скучает, считает дни до выходных. Но они не могут так рисковать. Совесть ворочается внутри, поэтому родители стараются задобрить ребёнка игрушками и прогулками вместе, словно компенсируя и извиняясь, что крадут у дочери друг друга. Но иначе ни Тор, ни Локи уже не могут. ***       – Но я не хочу никуда ехать. – Хмурится Локи, глядя, как Малекит собирает вещи. Пара костюмов легко поместилась в средний чемодан.       – Ты не останешься здесь один. Командировка продлится ровно выходные, а твои родители давно звали к себе, – спокойно парировал бизнесмен, продолжая свои быстрые сборы. Спорить с Локи ему совершенно не хотелось, так как парень уже заведомо проиграл, потому что, если к Лафейсонам не поедет он, то они приедут сюда. О чем Малекит тут же и проинформировал. – Я просто беспокоюсь за вас. – Обнял надувшегося парня Малекит. – Не хочу оставлять тебя без присмотра.       – Я не маленький, – все ещё дулся Локи.       – Зато в тебе маленький. И лучше, если кто-то будет тебе помогать, – тихо, но уверенно убеждал бизнесмен, – а также не даст тебе скучать.       – Ладно, – сдался Локи, – но я отправлюсь к ним позже. Тор должен приехать.       – Конечно, – сжал зубы Малекит при упоминании байкера. – Я поеду в аэропорт и завезу тебя.       – Как скажешь.       Тор радостно обнимался с Фрейей. Одинсоны не отлипали друг от друга, от чего процесс одевания растянулся на добрые двадцать минут.       – Малекит отправляет меня к родителям. Чтобы не оставаться одному. – Посмотрел в глаза Тору Локи, провожая семью.       – Отправитесь куда-то?       – Нет, не планировали. Лучше бы не сейчас.       Парочка переглянулась, безмолвно понимая друг друга, улыбаясь на общую тайну.       – Позвони, когда доставить Фрейю обратно. – Игриво подмигнул Тор, все же покидая квартиру.       Малекит испортил им планы, специально приставил Лафейсонов к Локи, чтобы чопорные родители напомнили сыну, кто он и чьего ребёнка носит. Малекит возлагал большие надежды на родственников. Лафейсоны были действительно рады визиту сына, с готовностью восприняв звонок Малекита, не желающего покидать свою пару. Но дела для бизнесмена были куда важнее, да и Локи последнее время стал заметно спокойнее, справившись с прелестями беременности. Малекит из рук в руки передал Локи Лафею, не забыв страстно поцеловать пару и погладить животик.       Локи уже начинала бесить эта привычка окружающих дотронуться до него. Чем округлее и больше становился его живот, тем больше народу считало священным долгом прикоснуться к нему.       – Чем будем заниматься? – поинтересовался Локи у родителей, занимая место на диване.       – Чем бы тебе хотелось? – села рядом Лаувея, заправляя выпавшую прядь сыну за ухо.       Ледяная королева светилась радостной улыбкой, она давно нахвасталась всем подружкам, что ее дорогой сын и Малекит ждут пополнение, купаясь в зависти и сладком яде своего окружения. Лаувея жила этим, наслаждалась и не упускала возможности позлить своих подружек ещё больше.       – Только никуда не идти, – видя блеск в глазах матери, отказался быть выставочным экспонатом Локи.       – Хорошо, – ничем не выдала своё огорчение Лаувея, лишь сильнее выпрямившись. – Тогда, может, хочешь чего-нибудь?       – Думаю, что хочу немного отдохнуть, а потом поплавать в бассейне. Он же наполнен?       – Конечно, – кивнул сидящий в кресле напротив Лафей. – Только не спускайся туда один. Позови Итана или нас.       – Мама, папа, – поднялся Локи, глядя в глаза каждому из родителей, – я не больной. Беременность – не болезнь, мне не нужны няньки. Занимайтесь привычными делами.       – Но мы же соскучились, – всегда умела повернуть любой диалог в свою пользу Лаувея, за что с самых первых дней знакомства получила дополнительную ценность в глазах Лафея.       Локи скрипнул зубами. Он не хотел обидеть родителей, он тоже соскучился, но прекрасно помнил о своей дочери, которой бабушка с дедушкой даже не поинтересовались.       – Я немного отдохну, хорошо? А за обедом поговорим, – уголками губ улыбнулся Локи, делая несколько шагов из гостиной.       – И все же позови Итана! – в спину сыну добавила Лаувея.       Локи поднялся к себе в комнату, усмехаясь собственным мыслям, что снова чувствует себя подростком, за каждым шагом которого следят родители. Только они не уследили ни в первый раз, ни в этот. Локи достал телефон, на дисплее которого уже высветились три сообщения, содержание которых вводило в краску. Локи отправил не менее страстный ответ и удалил всю переписку.       Весь оставшийся день прошёл привычно и странно одновременно. Локи поплавал в бассейне, за обедом они весело болтали всей семьёй, что все страхи и мысли отступили. Лаувея даже вытащила сына по магазинам, накупив огромное количество детских вещей. Уставшие, но довольные они вернулись к ужину, где уже дожидался Лафей. Локи удивило, что отец не то, что не опоздал на трапезу, а даже ждал их. Это перенесло его в те далекие годы юности, когда он был просто Локи Лафейсоном и никем больше.       – Пойду, попрошу Нину сделать мне какао и отправлюсь спать, – сказал Локи, устав от суматохи дня. Они с родителями смотрели фильм в гостиной, попутно обсуждая знакомых и сплетни.       – Спокойно ночи, дорогой. – Погладила его по животу сидящая рядом Лаувея. Локи лишь натянуто улыбнулся.       Нина быстро приготовила любимый напиток парня, воркуя со своим любимцем. Женщина работала у Лафейсонов так давно, что помнила Локи совсем маленьким, то пряча, то тайно подкармливая мальчишку конфетами. А уж любимое какао парня она всегда готовила со всей любовью и огромным количеством сахара.       – Все будет хорошо, малыш, вот увидишь, – ставя большую чашку перед Локи, искренне улыбнулась Нина. От неё-то не укрылся полный мыслей зелёный взгляд.       – Спасибо, Нина, – поблагодарил Локи, забирая чашку и возвращаясь в комнату.       Локи переоделся в пижаму и закутался в огромный мягкий плед, раздумывая над желанием выйти на балкон. Дни стояли невероятно теплыми для этого времени года, и Локи посчитал, что ничего страшного не будет, если он немного подышит воздухом перед сном. Тем более, малыш ещё не планировал засыпать, а совсем наоборот решил поактивничать. Город окутал его свежим воздухом и темной тишиной района. Вдали переливалась огнём другая жизнь, где все только начинается, а парни и девушки танцуют, любят друг друга и вкушают свободу.       Локи закрыл глаза и сделал глоток горячего напитка, представляя, как его оплетают руки Тора, чуть сжимая в объятиях, а губы касаются шеи. Ему так хотелось этого, что показалось, словно он действительно чувствует прикосновение этих рук, а ухо опаляет дыхание. – Что за свет в ее окне? Оно – восток, и в нем Джульетта – солнце. Всходи, всходи, прекрасное светило, И свет луны завистливой затми.       Локи только сильнее зажмурился, лишь бы не открывать глаза и это не оказалось разбушевавшейся фантазией.       – О, горе мне... – выдохнул Локи, но руки, сжимающие его, и твердость груди, к которой он прижимался спиной, никуда не делись.       – О, продолжай, мой ангел лучезарный. – Снова обжег его ухо улыбающийся голос Тора. – Кто ты такой, сокрытый мраком ночи, Подслушавший признания мои?       Тор не ответил, лишь поцеловал в шею, спустился на плечо, увлёкшись своим занятием, а Локи все же собрался с силами открыть глаза, молясь, чтоб это не оказалось миражом. – Ты не сказал еще двух слов, как я, По голосу тебя уже узнала.       Локи поднял руку и зарылся пальцами в волосы склонившегося Тора, откидывая голову ему на плечо, лишь сильнее подставляя шею под поцелуи. – Как ты сюда пробрался и зачем? Как перелезть ты смог чрез стену сада Высокую и гладкую? И смерть Тебе, когда кто из моих родных Тебя найдёт здесь.       Локи плавился в этих объятьях, все ещё не веря в реальность происходящего. Конечно, Тор не раз залезал к нему в комнату, но это было так давно... А сейчас, когда все ещё хуже и обратно лучше, когда они ещё в большей опасности, их безумство переходит всякие границы. – Твои глаза опасней для меня, Чем двадцать их мечей; Взгляни лишь с лаской – И злоба мне их будет нипочём.       Страстный шёпот разрывает покров ночи, а пальцы обоих дрожат, хватаясь друг за друга. Становится невыносимо жарко, несмотря на прохладу ночи.       – Тор... – шёпотом стонет Локи, сдаваясь первым. – Я так скучал.       – Я знаю, милый, знаю. – Лишь чуть сильнее смыкая кольцо рук, отвечает Тор. Пытается забрать из тонких пальцев кружку, но Локи не отдаёт.       – Хочу допить. – Обхватывая пальцами фарфор сильнее. – Побудь со мной.       – До самого утра. – Целует в щеку Тор, гранитным изваянием замирая позади Локи. Наблюдая, как тот маленькими глоточками осушает чашку. Затем Локи чуть оборачивается, делает большой глоток и тянется к губам Тора. Тот все понимает верно.       – Сладкоежка. – Облизывается Тор, тянясь за ещё одной порцией.       Опустевшая чашка остаётся на балконе, а они скрываются в комнате, едва дыша, чтобы никто не услышал. Поцелуи сбивают дыхание, а стоны все чаще пытаются сорваться с губ, и эта скрытность, опасность их только заводят. Пижама Локи больше не нужна, и она оправляется куда-то туда, далеко, где уже валяются кофта и джинсы Тора. До утра времени так много и так мало...       Когда занимается рассвет, Локи все ещё не может оторваться от своего любимого. Он сидит на бёдрах Тора и выводит на его вздымающейся груди замысловатые узоры. – Как? Хочешь ты уйти? Но далеко Ещё до дня. Не жаворонок это, А соловей твой слух встревожил. Он по ночам всегда поёт вон там, На дереве гранатовом. Поверь мне, Милый, ты слышал соловья.       Тор тяжело вдыхает и медленно выдыхает, борясь с желанием опрокинуть Локи и взять все, что желает. Локи и сам прекрасно видит все его желания. – То жаворонок был, предвестник утра, — Не соловей. Смотри, любовь моя, — Завистливым лучом уж на востоке Заря завесу облак прорезает. Ночь тушит свечи, – едва выговаривает Тор, поддаваясь ласке. – Желая, чтоб остался Ты дольше здесь, я буду забывать И думать лишь о том, как мне приятно С тобою быть.       Локи хитро улыбается, издевательски прищуривается и медленно вбирает в себя Тора до основания. Начинает медленно покачиваться на нем, потираясь ягодицами. – А я стоять здесь буду, Чтобы продлить забвение твоё, Забыв, что есть места другие в мире. Идти охоты нету. Смерть так смерть. Я оставаться не страшусь нимало, Когда того Джульетта пожелала. Во мгле ночной поговори со мной. – Расслабляется Тор, мягко подмахивая любимому, стараясь найти в нем точку наивысшего удовольствия. – Нет, то жаворонок фальшиво так поёт. Он нам велит объятья разомкнуть, Он — вестник дня; тебя он гонит в путь. – Опоминается Локи, быстрее двигая бёдрами, желая доставить удовольствие и получить самому. Страх за любимого подстегивает возбуждение, бешеная страсть разливается, поглощая их с головой. Тор ласкает Локи рукой, поддерживая и направляя, пока они быстро не финишируют вместе, стараясь глубоко вдохнуть, и отпустить друг друга.       – Мне действительно пора, – целует его Тор, убирая с лица прилипшие влажные пряди.       – Я уже скучаю, – освобождая любимого, шепчет Локи, заворачиваясь в измятую простынь. – И я, любимый. – Один лишь поцелуй, И я спущусь.       Горькая усмешка от осознания насколько близка им оказывается трагедия, растворяется в полном страсти поцелуе.       Они не знают, сколько ещё пройдёт дней до следующей встречи, лишь крепче цепляются друг за друга, тут же пытаясь отстраниться, чтобы позволить уйти. Отрываются они долго и нехотя, заставляя каждую клеточку тела отпустить друг друга.       Локи провожает его, и Тор спрыгивает с балкона, посылает Локи воздушный поцелуй и скрывается за деревьями. – Как бледен он... Душа моя полна предчувствий мрачных: Мне чудится — ты там стоишь внизу, Как будто бы мертвец на дне могилы, – шепчет Локи, боясь строчек, что всплыли в его голове. Он верит, что разлука не будет долгой. ***       – Одинсон, придурок, десять минут до смены! – недовольным шёпотом встречает Тора у стены парень.       – Да ладно тебе, я здесь, – довольно улыбается Тор, поправляя на себе впопыхах натянутую одежду.       – Если меня из-за тебя уволят... – одергивая пиджак дорогого костюма, почти рычит охранник, желая отвесить нарушителю смачный подзатыльник.       – Тогда не уволили, и сейчас не уволят. Не паникуй, Клинт. Лучше подсади.       – А ещё чего тебе сделать?       – Шучу я. И передам от тебя привет Наташе. – Подмигивает Тор, карабкаясь по ограде.       – Чтоб ты кому-нибудь уже другому попался, зараза, – ворчит Клинт, принимая уверенную позу, чтобы без проблем сдать обход.       – Прекрати истерить, Локи вечером уедет, – на самом верху, вальяжно ухмыляется Тор.       – Как же без вас было спокойно!       – Все вопросы к начальству. – Последний раз машет Клинту Тор и спрыгивает по другую сторону.