Часть 16
1 декабря 2018 г. в 00:51
Они обнаглели до такой степени, что перестали думать о последствиях. Их не останавливала ни бегающая по дому малышка Фрейя, ни сидящие в гостиной родители Тора. Глупое: «Мы пойдем, попьём сок», которое, кажется, не скрывало ничего, и добрые десять минут, которые они жадно целовались на кухне не в силах оторваться.
Стоило им только остаться одним, как губы тут же находили друг друга, а руки блуждали по разгоряченным телам. Доходило до неприметных ласк прямо на детской площадке, когда узкая ладонь Локи с проворными пальчиками бегала по ноге Тора, забираясь под полы куртки. Прекратить непотребство позволяло лишь появление Фрейи, которая звала папу Тора куда-то за собой, уже привыкнув, что до появления братика папа Локи не сможет за ней бегать.
Казалось, их не сможет остановить даже каменная стена, ведь в людных местах так остро чувствуются прошепченные на ушко пошлости, а легкие, едва ощутимые касания «как бы невзначай», жгутся, как разряды. И каждый раз, когда они оказываются на глазах людей, всё сильнее осознают необходимость друг в друге, что потом, наедине, выливается страстью и громкими стонами…
– Я истратил почти весь запас предлогов, чтобы сбегать, – оторвавшись от Тора, выдохнул Локи, растворяясь в тёплых объятиях. Как же он по нему скучал. С прошлых выходных, казалось, прошла вечность и теперь, когда они снова оказались вдвоём, Локи не мог насытиться любимым.
– Придумаем новые, – быстро раздевая пару, прошептал Тор, припадая губами к плечу.
Тор был несказанно рад, когда звонок Джексона заставил его явиться в Мидгард посреди недели, избежав ворчания Нильса и глупых вопросов ребят из автосервиса.
Локи же придумал очередную отговорку, пообещав Фрейе мороженое, если она останется с няней. В выходные они обязательно поведут дочь гулять вместе, но сегодня они наслаждались только друг другом.
– Ох... – выдохнул Локи, когда Тор поцелуями спустился вниз, сел на корточки и просунул руку между его ног, не забывая целовать низ живота.
– Тор... – крепче вцепился в него Локи, стараясь устоять на ставших ватными ногах.
– Потерпи, родной, я быстро… – продолжая растягивать парня и рассыпать по его телу мурашки, прошептал Тор.
Стоны Локи вытравливали из его головы все мысли, тело работало само, а внизу живота скручивался горячий ком возбуждения. Тор игрался с Локи не только пальцами, но и ртом, заставляя парня мелко дрожать и крепче вцепляться в его плечи.
Закончив с растяжкой, Тор легко подхватив Локи на руки и уложил того на кровать. Ему хотелось навалиться на Локи, вдавить в матрац и жёстко втрахать в простыни, но сейчас его Принца нельзя было даже крепко обнимать, и это распаляло обоих только больше. Локи раздвинул ноги, открывая взору Тора растянутую дырку и изнывающий от возбуждения член, скуля от нетерпения и прерванного удовольствия. Ему казалось, что он кончит только от одних прикосновений Тора, что жглись и жалились удовольствием. Тор едва сдерживался, чтобы не войти сразу на всю длину, не начать вдалбливаться в это раскрытое перед ним тело, такое желанное, такое любимое. Однако он берет себя в руки и размеренными толчками входит в Локи, замирая глубоко внутри, давая время, чтобы привыкнуть. Локи громко стонет, но не от боли, а то тяжелой заполнености, ему хочется выгнуться, но спина болит и не поддаётся. Он пытается схватиться за Тора, но получается дотянуться только до замерших на его разведённых коленях рук. Тор переплетает с ним пальцы и начинает аккуратно толкаться, стараясь не сбиваться с ритма и не заваливаться вперёд.
Нежность и похоть затапливают обоих. Локи пытается подмахивать, но выходит плохо и он только виляет задницей, сильней сжимаясь на твёрдом члене Тора. Тор почти рычит, впиваясь пальцами в разведённые бёдра Локи, грозя оставить синяки на бледной коже, но член так легко входит в растянутый вход, что хочется продлить это как можно дольше.
– То-о-ор… – стонет Локи, стараясь дотянуться до собственного члена, что мажет смазкой его живот. Тор опережает его и сам начинает дрочить Локи. Тонкие пальцы вцепляются в простыню и сжимают ее в кулак. Жар, скопившийся в паху, распространяется по телам и затапливает их с головой и яркая, безумная разрядка настигает сначала Локи, а он утягивает за собой и Тора.
– Ты как? – тяжело дышит Тор, выходя из пульсирующей дырки и укладываясь рядом с улыбающимся Локи.
– Кайф… – тянет тот, стараясь закинуть ногу на лежащего рядом мужчину. Лёжа на спине это совершенно неудобно, но как есть.
Он гладит Тора ступней по лодыжке, а Тор гладит его по груди, зная, что ставшие сверхчувствительными соски, вызывают странные ощущения боли и наслаждения, что раскатывается по всему расслабившемуся телу парня.
– Я надеюсь приехать в следующий понедельник.
– У меня назначен осмотр и вряд ли я пойду туда один. – Закусывает губу Локи, хмурясь. Ему совершенно не хочется даже думать о возвращении в квартиру, а знать, что их встреча и вовсе не состоится – невыносимо.
– Значит, сегодня нам придётся постараться, чтобы протянуть всю следующую неделю.
О разлуке думать совершенно не хочется, но время для них слишком быстротечно когда они вместе, и тянется невозможно долго пока они врозь. И, кажется, такая жизнь стала совершенно нормальной. Они гуляют с дочерью вместе, сбегают на свидания, как будто только познакомились, при этом досконально зная друг друга, одними прикосновениями умея довести до точки.
Локи крепко прижимается к мускулистой груди, пальцами выводя узоры на бедре любимого. Им не нужно разговаривать, то, что они касаются друг друга уже достаточно. Локи кажется, что от Тора исходят маленькие разряды молний, и все его тело отзывается, хочет заполучить Громовержца в себя.
– Если ты не собираешься взять меня, то сейчас же перестань… – урчит Локи, чувствуя, как в паху снова начинает тянуть.
– Кто сказал, что не собираюсь? – удивляется Тор, мягко переворачивая любовника на бок.
Сейчас время для них – главный враг, но, держа друг друга в объятиях, Тор с Локи уверены, что со всем справятся.
В выходные Тор уже привычно забирает Фрейю и Локи гулять.
Весна уже чувствуется в воздухе, хоть все ещё приходится носить теплые вещи. Снега в их городе не бывает, как и настоящей холодной зимы, но Фрейя все равно недовольна тёплым свитером и курткой, что мешают свободно бегать и махать руками.
Локи быстро устаёт, жалуется на боль в ногах, им приходится часто усаживаться на скамейки, пока Локи переводит дыхание и справляется с болью. Тор внимательно следит за возлюбленным, хоть совершенно непринужденно играет с дочерью, подхватывает ее на руки и долго кружит.
Фрейя смеётся, и Локи кажется, что жизнь идеальна. Что существует только он и его любимая семья. Он не позволяет себе думать, что это не так. Врачи просят не волноваться, уже даже обговорён первичный план родов, а своего врача Локи посещает каждые две недели, устав объяснять внимательному доктору, что он совершенно не переживает, а натянутая улыбка на его губах просто потому что по-другому он не умеет. Не говорить же врачу, что так просто надо.
Малыш толкается в нем, Локи кладёт руку на свой живот, поглаживая и мысленно уверяя, что они тоже будут так смеяться с Фрейей и Тором, обязательно будут.
– Папа, тебе лучше? – подбежала Фрейя, когда Локи тяжело поднялся со скамейки.
– Да, дорогая, можем дальше идти. – Погладил по голове своё чудо Локи.
– Может, стоит вернуться в квартиру? – заботливо интересуется Тор.
– Мы хотим гулять. – Качает головой Локи, кладя руку Тора себе на живот, чтобы тот почувствовал сильный толчок, которым ребёнок подтверждает слова отца.
– Как прикажете, мой Принц, – улыбается Тор.
Они за руку идут по дорожке, медленно следуя за убежавшей вперёд Фрейей. Воздух прохладен, но уже несёт в себе ворох запахов пробуждающейся природы, солнце набирает силу и небо все чаще лазурное, а не свинцовое, дни стали длиннее, а ночи не такими темными. И хотя темнеть стало позже, им было катастрофически мало этих выходных, этого воскресного дня, что спешит так быстро закончиться.
Они уже шли по улице к высотке, когда оба поняли, что не могут противиться своему желанию. Фрейя тихо наблюдает, как ее отцы самозабвенно целуются прямо посреди дороги, а они совершенно ничего вокруг себя не замечают, ни проезжающих мимо машин, ни потока идущих людей. Им плевать на глаза и уши этих людей, плевать на всё, кроме необходимости поцеловаться.