Я бы вечно играл Джульетту

      Локи проснулся от жуткой боли внизу живота. На часах было пять утра, за окном расцветало летнее утро, а Локи сжимал зубы, пытаясь понять причину боли. На схватки это было совсем не похоже.       Началась вторая неделя его отдыха в больнице. За прошедшие дни так ничего и не случилось, а врач и медсестры в один голос уверяли, что с ним и ребёнком все в порядке, цикл вынашивания может достигать сорока недель, а у него лишь начало тридцать девятой. Но это утро началось не как обычно...       Медсестра пришла на его зов через пару минут. Быстро осмотрев парня, она попросила успокоиться и расслабиться, с его ребёнком все хорошо – он готовится, наконец, появиться на свет. Локи без энтузиазма воспринял данную новость, желая весьма нецензурно объяснить девушке, что ему вообще-то больно, тут не расслабишься. Медсестра, конечно, знала, что он хочет ей сказать, лишь покачала головой, поставив на тумбочку рядом с койкой стакан воды. Затем и удалилась. Спустя пару жутких часов, когда боль ослабла, или, может, Локи просто к ней привык, он смог беспокойно заснуть. Но казалось он едва закрыл глаза, как шепот врача его разбудил.       – Все хорошо, Локи. – Улыбнулся доктор Кэрол, как делал это всегда. – Твой организм подстраивается для родов, придётся потерпеть. Сколько длилось в первый раз?       – Девятнадцать часов, – вспомнил Локи причитания Хелы.       Старшая сестрёнка ещё долго ругала, что Локи терпел боль в одиночку и не звонил, пока не почувствовал первые схватки. Это она забрала его в больницу, пока Тор мчался с работы, и была с ним до самого конца, пока Локи с трудом не разжал онемевшие пальцы на ее ладони, принимая новорожденную дочь.       – Второй раз должно быть поменьше, – ободрил доктор, но почему-то тон его не убедил Локи. Доктор что-то ещё сказал медсестре, та записала в свои бумажки, и дружно попросив Локи расслабится, они удалились.       Ещё через три часа Локи почти плакал от то усиливающейся, то прекращающейся боли. Ему разрешили вставать и осторожно ходить, так как тело затекло и требовало движений. Хотелось материться и жаловаться на все вокруг, но его единственного знакомого выписали три дня назад: у Стэна родилась прелестная дочь Ли; и Локи только и мог бродить из угла в угол по своей шикарной палате, проклиная все на свете.       В ноги словно впивались миллионы иголок, спина отваливалась, а таз разрывало болью, от чего Локи закусывал губу, чтобы не выть в голос. С Фрейей это было не так болезненно, а может, так просто казалось, потому что Локи занимался домашними делами, ожидая вечером прихода любимого, и дискомфорт начинающихся родов списывал на новый вид недомогания, не желая пугать Тора новым ложным звонком, как делал это уже двадцать или тридцать раз, Тристан, говорят, вёл счёт.       Сейчас же, он был один, и от этой мысли слезы сами покатились по щекам, выдавая гуляющую по телу боль. Он берет телефон и выбирает нужный контакт. Локи знает, кто сможет его сейчас поддержать и успокоить.       Голос Хелы совсем не удивленный и даже не растерянный, она слушает, как всхлипывает Локи между словами, и твёрдым голосом уверяет, что все будет хорошо. И ей Локи верит.       – Мне страшно, Хел. Тогда все было по-другому. Мне кажется, я родил сразу, как оказался в больнице.       – О нет, дорогой, – Хела прилагает кучу сил, чтобы ее голос не звучал натянуто. – Семь часов мы с тобой провели в отделении. И все ради малышки. А теперь ради малыша.       Локи кивает, и хотя Хела не видит этого, она знает, что одному Локи оставаться нельзя. Ему страшно, а этого сейчас нельзя. Хела бы и сейчас была рядом с ним, а Тор бы снова пугал своим встрепанным видом медсестёр, что стайкой пытаются предложить бугаю в кожаной куртке валерьянку, хотя их самих впору откачивать от одного его взгляда. Но в центр ее никто не пустит, Тор не отец этого ребёнка, а Локи слышит, как зовут доктора Одинсон, что сейчас и вовсе на смене.       – Ничего не бойся, слышишь? Один ты не останешься, – говорит в трубку Хела, кивая зовущему. – Я ещё позвоню.       Локи пытается снова лечь, но ему неудобно. Неудобно перекатываться как шар, чтобы встать, неудобно лежать даже на спине, даже не найти удобной позы из-за ограниченности в движениях. Лёгкий стук в дверь отвлекает его от попытки удобней устроиться на подушке, и не успевает Локи разрешить войти, как на пороге оказывается рыжеволосая девушка в форме медсестры.       – Привет. – Легко подходит к нему девушка. – Меня Хела прислала. Наташа, – улыбается она, протягивая руку.       – Мы где-то виделись? – щурится Локи. Да, он определённо видел эти рыжие кудри где-то ещё, не в белом медицинском халате, скорее, в чёрной коже.       – Пересекались пару раз на гонках, – подтвердила Наташа, пододвигая стул и садясь на него. – Я отвлекала твоего охранника, когда вы с Громовержцем давали деру из «Фортуны».       – Точно, – вспомнил Локи, как рыжеволосая бестия возникла на пути бежавшего за ними Клинта, а утром Бартон даже не вспомнил о побеге подопечного. – Не знал, что ты знаешь Хелу.       – Кто не знает Одинсонов? – усмехнулась девушка, замечая как морщится Локи. – Позволишь, я посмотрю?       Локи кивнул, позволяя медсестре осмотреть себя, стараясь лечь удобнее. Наташа мягко коснулась живота парня, начав отвлекать того болтовней.       – Мы с Хелой учились на одном курсе в университете. Только она потом отправилась в Хельхейм, а я осталась здесь. Конечно, здесь я о ночном хобби не распространяюсь...       Локи кивал, слушая девушку и отвечая на ее вопросы о самочувствии, как давно начались боли и покорно позволяя осмотреть себя.       – А тебе не нужно быть на рабочем месте? – Когда осмотр был закончен и Наташа подтвердила все ранее сказанные до неё слова, поинтересовался Локи. Под болтовню боль уходила на второй план, и снова оставаться в тишине рожающему парню не хотелось.       – У меня сегодня выходной. И я же врач, пусть здесь и на низкой должности, значит, я должна быть с тобой, – отмахнулась Наташа, снова садясь на стул. Она пролистала карточку Локи и очень удивилась, что возникли подобные проблемы. Никаких отклонений в здоровье парня и малыша нет, и столь долгое ненаступление схваток весьма странно. Но девушка решила лучше сосредоточиться на разговоре с подопечным...       Наташа механически посмотрела на часы, когда Локи резко вскрикнул на полуслове, хватаясь за живот. На часах было четыре часа дня.       – Дыши, – спокойно произнесла Наташа и засекла время. – Услышишь в стомиллионный раз, но постарайся расслабиться... – глядя на сжимающего зубы парня, произнесла медсестра. Интервал между схватками был ещё слишком велик, чтобы звать врача и переводить парня в родильный зал.       – А не пойти ли бы...! – не выдержал Локи очередной схватки, срываясь. – Я не...       – Все нормально. Я понимаю, – кивнула девушка. – Осталось дождаться пока отойдут воды.       – Мне кажется, я умру раньше. – Глубоко вдыхал Локи, пока боль отступила.       – Не драматизируй, ещё за третьим придёшь.       – Ни за что!       Наташа снова попыталась отвлечь подопечного разговором. Локи то вскакивал и метался по комнате, то снова возвращался на кровать и сжимал в пальцах простынь. Доктор Кэрол, получив от Наташи доклад о периодичности схваток и общем состоянии рожающего, лишь кивал и снова удалялся.       – Я больше не могу... – откинулся на подушки Локи, после очередной схватки. Наташа отметила, как легко он выдохнул и даже улыбнулся. – Ты меня убьешь, но похоже, роды на сегодня отменяются, – истерично хихикнул Локи, почувствовав лёгкость и отступившую в момент боль. Все просто прекратилось, и ему захотелось, если не спать, то просто вот так лежать и смотреть в потолок.       – Да нет, – не согласилась с ним Наташа, глядя на намокшую больничную рубашку Локи, – родим мы сегодня. У тебя воды отошли.       – Что?! – почти заорал Локи, стараясь рассмотреть подол рубашки, но из-за живота ему ничего не было видно – Ай!       – Так и думала. – Отметила на часах Наташа нормальный для этого периода родов интервал. – Дыши через нос, – напомнила она, нажимая кнопку вызова врача.       Как он оказался в родильном кабинете Локи не помнит. Наташа все время была с ним, и он просто отдался ее умелым рукам, стараясь следить за дыханием и не орать в голос. Со временем это перестало получаться совсем. Наташа сжимала его плечо, следя за датчиками, а Локи вцепился в края кушетки, сжимая до побелевших и немеющих пальцев. С Фрейей у него были Хела и Тор, а сейчас он один, и эти мысли дали последний толчок откровенным рыданиям.       Он не знал от чего рыдает сильнее – от разрывающей боли или от того, что рожает один. Локи не чувствовал, как Наташа мягко убирает волосы с его мокрого и покрасневшего от рыданий лица, вытирает дорожки слез и сжимает плечо, пока Локи с диким криком пытается помочь своему ребёнку появиться на свет. Голоса врачей и медсестёр смешались в непонятный шум, а яркие лампы, расколотые слезами на тысячи светильников, слепят глаза, согнутые в коленях ноги онемели и кажется, вот-вот разъедутся, тело скручивает боль очередной схватки, и Локи тужится, кричит, стараясь услышать, что говорит доктор Кэрол, смотрящий прямо на него.       Наташа все три часа наблюдала за появлением новой жизни. Старалась объяснить Локи, потерявшемуся в боли, когда надо дышать, а когда тужиться, повторяла за врачом, когда появилась головка малыша, ручки, туловище и ножки. Наблюдала, как перерезается пуповина новорождённого мальчика, и разжимала впившиеся в край койки пальцы Локи, поддерживая ребёнка, переданного отцу.       И глядя на этот сморщенный, ещё не обмытый от крови, шевелящийся комочек, что плакал на руках ещё не пришедшего в себя родителя, Наташа уверена, что выбрала правильную профессию.       Мальчик родился совершенно здоровым и, пройдя все необходимые процедуры по обмыванию, измерению и взвешиванию, в специальном боксе отправляется вместе с заснувшим отцом в палату. А Наташа, сменив запачканный костюм и выйдя из ординаторской, набирает подруге.       – Мальчик. Здоровый. – Не может сдержать улыбку она, отвечая на все вопросы Хелы. – Через несколько дней выпишут, я пришлю смс.       – Спасибо, – выдыхает с другой стороны Хела, выходя из раздвижных дверей госпиталя. У крыльца ее ждут Тор и Фрейя, которых сегодня она позвала к себе. – И я всё-таки устрою тебе свидание с тем охранником Локи... Клинт, кажется? ***       Локи открыл глаза за пару мгновений до раздавшегося рядом плача. Он по привычке перекатился на бок, чтобы встать, и поморщился, почувствовав стрельнувшую в паху боль.       Разразившийся плачем младенец не позволил размышлять о своём состоянии дольше, и Локи поднялся, забирая малютку из бокса. Малыш казался таким маленьким в отцовских руках и ворохе пеленок, что Локи даже испугался. Он отвык от младенцев и все ещё не мог поверить, что его пузожитель теперь самостоятельный человечек.       Смесь нагревается за несколько секунд в специальном агрегате, Локи завороженно подносит соску к маленьким губам, малыш перестаёт заходиться плачем, присасывается к бутылочке и открывает заплаканные глазки на родителя. Локи возвращается на свою кровать и не может отвести взгляд: на его руках его полная копия. Пушок чёрных волос сразу подсказывал, от кого достались малышу волосы, но Локи никак не ожидал увидеть пронзительный зелёный взгляд.       Он прижимает сына к себе, чувствуя тепло и уверенность, что это его ребёнок, жизнь, что он выносил в себе, и внутренняя пустота, поселившаяся от осознания, что внутри никого нет, отступает. Локи жмурится, чтобы слезы не потекли, он не может оторваться от сына и вспоминает их далекий разговор с Тором.       Был похожий солнечный, летний день, и все семейство выбралось на пикник в парк. Малышка Фрейя уже сносно ходила, сейчас поддерживаемая Хелой, а родители расположились на большом пледе, наблюдая за своим чудом.       – Она даже брови хмурит как ты, – рассмеялся Локи, глядя на упорно шагающую дочь. – Почти идеальная копия.       – Приложу все усилия, чтобы второй ребёнок был в тебя. – Поцеловал его в живот расположившийся рядом Тор. – Родишь мне сына?       – Дай от первого раза отойти, – засмеялся от щекотки Локи, пытаясь убрать руки Тора с самых чувствительных мест. – Это тебе лишь бы смастерить, а беременеть потом кому?       – Зато у нас будет твоя маленькая копия. И, может, даже не такая вредная... – улыбался Тор.       И вот, Локи держит на руках свою копию, вот только не Тор теперь имеет сына. Злорадство заставляет Локи растянуть губы в улыбке, понимая, что ребёнок совершенно не похож на Малекита и первое выражение лица бизнесмена будет бесценно.Он удобнее перекладывает малыша на руках и поправляет выбившийся край пеленки.       – Никто и никогда не посмеет тебя обидеть, Фрейр, – шепчет Локи, едва касаясь губами маленького лобика. – Я об этом позабочусь.       Их выписывают стандартно через три дня. Локи полностью оправился от родов, боль в паху прошла, и доктор Кэрол с легким сердцем отпустил его домой. С малышом тоже было все в порядке и более задерживаться в центре не потребовалось. Локи радовался возможности спать на животе, резко подниматься или садиться по малейшему желанию, да и просто чувствовать себя не катающимся по полу шаром. Правда, сын не очень позволял отцу расслабляться, просыпаясь на несколько раз чаще, чем надо. Медсестры ругали Локи за лишнее кормление, но он лишь отмахивался, что его малыш просто здоровый и ему надо хорошо питаться первое время.       Их несколько раз навещала Наташа, с удовольствием подержав Фрейра на руках, пока Локи заполнял принесённые медсестрой документы. Вот и сегодня Наташа помогала ему собрать вещи, пока Фрейр сопел в боксе.       – Можешь звонить в любое время, если что. – Вбила в телефон парня свой номер Наташа. – Сам знаешь: колики, смена обстановки, даже смесь.       – Да, спасибо большое, – рассеянно кивнул Локи, запихивая вещи в спортивную сумку.       – Ты нервничаешь? – отметила резкость движений и некоторую злость в поведении парня Наташа.       – Это из-за Фрейра, – уклонился от ответа. – Дома будет куча народу, что захочет его увидеть, не хочу напугать.       Конечно же, Локи не признается, что в его груди отвратительное нежелание и вовсе ехать в этот дом. Дурацкое ощущение, что он никому не должен показывать, и уж тем более, отдавать на руки сына съедает изнутри. Его гормоны успокоились, но мысли не стали чётче. Он все так же помнил предательство родителей и откровенные слова Малекита, что с рождением сына ничего не изменится, наоборот, бизнесмен лишь сильнее заявит на него свои права.       Но Локи не был бы собой не сделай хоть какую-нибудь подлянку. Они долго спорили над именем, а сейчас в документах значится Фрейр Ингви Лафейсон, вместо так желанного для бизнесмена Экерст. В любом случае, он бы и не позволил сыну иметь отличную, от его, фамилию, и теперь Локи очень жалел, что не успел официально стать Одинсоном.       – Ты привыкнешь. С Фрейей же справлялся.       Локи передернул плечами. Непонятная злость на встречающих его родителей и Малекита только усилилась при упоминании его настоящей семьи, той, что его действительно любила. Наташа протянула ему беззвучно зазвонивший телефон, и Локи похолодел еще больше, увидев имя абонента.       Малекит с родителями уже были здесь. Локи старался улыбаться, надеясь, что вся его растерянность и мечущийся взгляд будет списан на усталость и первые дни после родов. Родители радостно что-то провозглашали, им отвечал Малекит, придерживающий его за плечи, а Локи никак не мог отдать ребенка, вцепившись мертвой хваткой в кружева, словно чувствовал опасность для своего дитя. Шаги давались с трудом, руки Малекита казались грузом на плечах, а светлый салон Хаммера казался камерой пыток.       Легкий вздох сорвался с губ Локи, когда он все же заметил между деревьями поблескивающий на солнце глушак байка, неприметный для остальных. Локи словно знал, что он здесь будет, а заметив, дышать стало легче. Он уже увереннее преодолел оставшиеся ступени и аккуратно залез в салон, крепче прижимая сына.       – Не сейчас… – устало привалился к стволу дерева Тор, прикрывая глаза. Ему совершенно не хотелось разговаривать, а президент Стражей Мидгарда был последним желанным собеседником.       – Я лишь хочу убедиться, что ты не наделаешь глупостей, – спокойно ответил Старк, прикуривая сигарету.       – Какая забота… – фыркнул Тор, забирая из пальцев мужчины сигарету и глубоко затягиваясь.       – Я забочусь о всех жителях Мидгарда, – пафосно произнес Старк, но тут же голос его потеплел. – А еще ты друг Стива и в общем не плохой парень.       – В другой ситуации это утешение могло бы сработать...       – Я тебя не утешаю. Просто не хочу, чтобы Стив потом открутил мне голову.       – Я думал, ты с тем мальчишкой. Питер, кажется.       – С ума сошел? – оскорбился Старк, шутливо замахиваясь. – Он мне как сын. Взращиваю преемника, как всегда мечтал. Жаль, конечно, не от Стива, да и вообще не родной... Прости, не лучшая тема для того, кто только что наблюдал чужого ребенка любимого.       – У меня есть Фрейя. – Выпустил воздух вместе с дымом Тор. – Как ты отпустил Стива?       – А я мог держать? Роджерс покаялся во всем, и я не мог держать его на цепи. Я не виноват в смерти Баки, не думай. Хотел когда-то, даже пару раз пытался, но так и не смог... Представил, что будет со Стивом, и просто не смог подвергнуть его такому. Судьба посмеялась над нами жестоко.       – Энтони...       – Даже не начинай, – твердо прервал его Старк, глядя на прикурившего еще одну сигарету парня.       Хаммер легко тронулся и заскользил по асфальту, а Локи все ждал, когда раздастся оглушительный рев моторов и неосознанно крутил головой.       Он помнил, как возвращался домой с новорожденной Фрейей на руках. За рулем была улыбающаяся Хела, а для них с дочерью отводилось все заднее сидение. Сыны Асгарда полным составом сопровождали их, окружив машину. Впереди ехал Тор, на его байке развевался огромный розовый флаг с символикой Сынов. Справа ехала Сиф, слева Вольштагг, а сзади, поровну разделяя полосу, закрывали Огун и Фандрал. Оцепление вызывало восторг и зависть проезжающих, а еще придавало уверенности и торжественности. У каждого за спиной развевался флаг, и радостное чувство настоящего праздника охватывало каждого из них.       Сейчас же Локи лишь отвернулся от окна, переводя взгляд на длинный салон, стараясь вслушаться в тихий разговор родителей и Малекита.       – Локи, может дашь мне сына? – с легким смешком протянул руки Малекит.       – Нет! – отшатнулся Локи, крепече прижимая ребенка. Он сам не понимал, что питает в нем такой животный страх, и отпустить сына не мог. – Потом. Мне нужно время.       Лаувея спокойно кивнула взгляд на любимого зятя, как бы подтверждая его невысказанный вопрос о нормальности такого поведения. Сказать по правде, Лаувея сама не знала, нормально ли это, но глядя на побелевшего сына, постаралась отвлечь растерянных мужчин воспоминаниями о рождении самого Локи.