Better man

2:45 Брюнет стоит на темной улице с сигаретой в руке. Это была четвертая вечеринка за ночь? Да, вроде, четвертая. Он был на всех вечеринках, никогда не упускал шанса. Парень начинал нервничать из-за духоты в помещении, кажется, уже было время искать себе кого-то на эту ночь. Изначально он начал курить из-за того, что это делало его горячим и каким-то неприступным, а теперь это слишком привычная привычка. Послышались шаги за спиной брюнета, и он улыбнулся, кажется, он нашел, с кем проснется сегодня. Видимо, эта особа увязалась за ним. Он повернулся с самодовольной улыбочкой на лице, но там стоял только кудрявый парень. Ладно, может, Калум ошибся с предчувствиями. Кудрявый встал рядом, косясь глазами на сигарету между зубов кареглазого. Его руки были положены в карманы брюк, а на лице Худу не удалось прочитать ничего, потому что он был слишком горд, чтобы рассматривать какого-то незнакомца. Ну, и свет фонаря был довольно тусклым. До Калума дошел приятный запах его парфюма, который смешивался с сигаретным дымом. Улыбнувшись, Худ все же повернулся в его сторону, выдыхая дым прямо в лицо парню. Тот нахмурился и поморщился. Худ улыбнулся. — Если ты хочешь сдохнуть сам, то хотя бы не дыши на меня. — А то, что? Боишься, что сдую? — самодовольно говорил брюнет, снова затягиваясь. — Я думал ты не такой идиот, Худ, — фыркнул кудрявый, а Калум немного замер. Почему этот парень знал его, когда он упорно не мог узнать его? Ах, да, новые и новые друзья каждый раз, которые пропадают с наступлением утра.  — брось сигарету. — С чего бы? — усмехнулся Калум, а загадочный незнакомец только вздохнул, исчезая за дверью. Вот так вот просто? Никакого ответа? Никакого имени? Как он вообще мог просто уйти? Худ затушил бычок ботинком, направляясь в душное помещение полное людей. Ну, его обаяние не заставило долго ждать, так что через пару минут рядом с ним уже терлась бедрами симпатичная блондинка. Очередное утро, брюнет проснулся с девушкой, которой ему было даже нечего сказать. Он никогда не изменится. Странно, но первое, о чем подумал Худ, это то, что тот парень с кудряшками был бы лучшей кандидатурой на это место рядом на кровати. По крайней мере, Калуму понравился его парфюм. Все знали, что Калум Томас Худ самый большой бабник, но при этом би, так что, вариант остаться одному был очень маловероятен в его случае. Сейчас брюнет лежал в кровати и пытался вспомнить лицо парня из темноты, но почему-то ничего не всплывало в голове, кроме запаха. Черт, но тело у него было охуенное — это однозначно. Эх, в следующий раз он точно не даст уйти такому телу. Почему этот парень вообще сказал, что он идиот? Конечно, Худ разочаровал довольно много парней и девушек своими отношениями на одну ночь, и слухи ходили далеко впереди него. Только почему он стал идиотом? Девушка завертелась в кровати, и это стало знаком, что пора убираться. Не сильно заморочившись, Худ шагал в институт, дурацкое заведение, и если бы не родители, его бы уже давно выпихнули оттуда. Все в коридорах расступались, пропуская его, и это заставляло его растянуть самодовольную улыбку шире. Его вообще не ебало ничего, что происходило вокруг и того, что кто-то хотел от него что-то. Единственное, что зацепляло парня, это музыкальный класс и футбольные тренировки. Но так как они были одновременно, то жертвой стала музыка — футбол был гораздо авторитетнее. Неожиданно, в кафетерии, Худ заметил знакомые кудри. Он был уверен, что это тот самый парень, и, бросив свой поднос кому-то в руки, устремился преследовать его. Правда, толпа в столовой была всегда чем-то. Люди как будто сходили с ума, а Худ был так увлечен преследованием кудрявого затылка, что пробирался чуть не по головам. Правда, когда он выбрался оттуда, этого парня больше не было во взоре Худа. Черт, опять ушел. А почему вообще Худ дернулся за ним? Кареглазому пришлось вернуться за стол футбольной команды ни с чем. — Куда полетел, Худ? — смеялся Пол. — Показалось просто, — процедил брюнет. Ему было ужасно обидно, что он не поймал тот прекрасный парфюм на красивом теле. — Да ладно, за кем ты бежал? — спрашивал Люк, немного усмехнувшись. — казалось, это не «просто». — Отъебитесь от меня, ясно? Мне просто показалось, — повысил голос Худ, вставая из-за стола. — пропал аппетит. Парень быстро вышел из здания, держа в зубах сигарету. Почему даже его друзья такие достающие? Все просто идет не так из-за того парня. Худ, хватит так много думать о нем! Это же абсолютно не важно, просто какой-то парень. Ничего интересного или важного для Калума. Он может найти еще 15 лучше. Правда, почему-то, как только кареглазый заметил те же кудри в одном из окон, он тут же пошел туда, лишь бы этот парень никуда не сбежал. А что если это не он? Парень сидел на подоконнике, подобрав под себя ноги и читая книгу. Ладно, это было то исключение, когда очки на ком-то так охуенно смотрелись. Калум просто замер, рассматривая парня, которого не удалось оглядеть в темноте. Вообще, гарантий, что это он, не было. Но черт, парфюм, в этом Худ не мог ошибиться. Он даже не заметил, что стоит и пялится на парня приличное время. Его рубашка в полоску была расстегнута на пару пуговиц, а на груди болтались какие-то шнурки с подвесками или вроде того. Черные джинсы были порваны на коленях, а массивные ботинки как будто придавали ему мужественности. Ну, потому что его лицо было слишком мягким и милым. — Что тебе нужно? — не поднимая глаз от книги, неожиданно спросил кудрявый, Худ даже вздрогнул. — С чего ты взял, что мне нужно что-то? — немного замешкался брюнет, на что кудрявый усмехнулся такой мягкой улыбкой, что казалось у Худа заболел живот от чего-то такого сладкого. — Ты стоишь и пялишься на меня уже минуты три, Худ, — парень все еще не поднимал глаз от книги. — Это был ты? — Даже не знаю, — беззаботно пожал плечами кудрявый. — смотря, что и где я был, — все ещё не отрываясь от книги, говорил парень. Он был, может быть, на пару лет старше Худа, но это, конечно, его не остановило. Кареглазый вырвал у кудрявого его дурацкую книгу, что парень находил интереснее, чем его самого. Худа просто бесило, что кудрявый игнорирует его. — Ты ведешь себя как ребёнок, — немного улыбнулся парень, но зато поднял взгляд на Худа, и тот теперь мог видеть зелёные глаза. Правда, от их взгляда кишки как будто перевернулась, и глаза пришлось отвести. — Ты не ответил на мой вопрос! — Ты не задал вопрос, — спокойно сказал парень, вставая с подоконника. — отдай книгу, у меня пара сейчас. — Калум на секунду растерялся, протягивая книгу обратно кудрявому парню. Чёрт, Худ, почему ты стал такой размазней? Парень взял книгу и уходил от брюнета, оставляя кареглазого только вдыхать шлейф его парфюма. Почему в голове Калума даже не нашлось слов, чтобы не выглядеть таким потерянным и непонимающим? — И не задавай вопросов, на которые ты итак знаешь ответ. — кажется, снова с улыбкой сказал зеленоглазый и исчез за поворотом коридора. — Как твоё имя? — крикнул Худ ему в след, но тот уже исчез. Очень удачно его друзья оказались рядом, а поэтому видели большинство того, что сейчас происходило и не могли оставить это без внимания. — Что это? Зачем тебе сдался Ирвин? — Его зовут Ирвин? — Его зовут Эштон, идиот, — усмехнулся Люк. Калум немного улыбнулся, это было милое имя. — Хеммингс, если не закроешь хлебало, то я закрою его тебе, — огрызнулся Худ. Все же, пара начиналась и парни заняли места, а точнее, Худ просто развалился за столом как за диваном. В аудиторию помимо их группы начали заходить другие студенты, какая-то другая группа. Худа не интересовал этот факт, играть в тупую игру на телефоне было гораздо интересней. Калум вообще не прислушивался к тому, что говорил преподаватель до того, как прозвучала его фамилия. — Худ! — Что я опять сделал? — все захихикали, а Худ все же оторвался от мобильника, осматриваясь. — Ты будешь делать проект в паре с Ирвином*. — опустив на минуту очки, сказал старичок. Худ чуть не свалился со скамейки, на которой сидел. Ну, во первых, кто-то такой умный как Эштон сделает все за него, а во вторых, прикрывшись тем, что он идет заниматься, можно делать что-то куда приятнее. Брюнет искал глазами знакомую голову по всей аудитории, и когда нашел, то кинул в него бумажкой, заставив обернуться. Когда кудрявому пришлось сделать это, Худ демонстративно помахал рукой и улыбнулся. Правда, парень лишь закатил глаза на этот жест внимания. В коридоре, Худ поймал парня за локоть, заставляя смотреть на него. — Слишком много внимания ко мне за сегодня, Ваше Величество, — съязвил зеленоглазый. — Как насчет у меня сегодня вечером? — Что ты хочешь, Худ? — усмехнулся кудрявый. — Ну, проект, я же буду делать его с тобой, — уверенно ответил Худ, как будто это была действительно важная причина. — Ты думаешь, что я поверю в то, что ты собираешься хоть что-то делать? — все еще с улыбкой говорил парень. Почему он всегда так улыбался, как будто знал все на свете? Худ подумал, что что-то он точно собирается делать. — А почему нет? — пожал плечами брюнет. — Ладно, — выдохнул в ответ зеленоглазый. Так просто? Он так просто согласился? — В пять, адрес я скину смс-кой, — довольно улыбался Худ, немного подмигивая, на что Ирвин прыснул. — У тебя нет моего номера, идиот. — Будет, — и снова подмигнув, Худ загадочно исчез в толпе. Эштон уже начинал винить себя за то, что согласился на это. Добыв номер Ирвина у Люка, Калум написал ему смс чуть не через пять минут. Звонок задрожал, и Худ чуть не летел открывать дверь своему новому кудрявому знакомому. Он выглядел точно так же, как и до этого днем, но теперь на его лице были уже солнечные очки. — Просто сразу скажи, зачем я нужен тебе, — сказал Ирвин. — Ты же знаешь, для работы над проектом, — не колеблясь, врал Худ. — Нет, точно не для проекта, — усмехнулся Эштон. — С чего ты взял? — Какая тема нашей работы? — улыбался кудрявый, зная, что этот вопрос застанет брюнета врасплох. — Вот видишь, ты точно не собирался заниматься. — Тогда почему ты пришел, если знал, что мне не нужен проект? — приподнял бровь Худ. Все равно отрицать было бесполезно. — Мне было интересно, что ты хочешь от меня, — пожал плечами парень, забирая очками волосы назад. Худ стоял и просто хлопал глазами. Черт, у Эштона были просто такие красивые зеленые радужки. А еще губы были аккуратно сложены в легкую улыбку, создавая такие милые ямочки на щеках парня. Черт, Худу даже не хотелось больше втрахать этого парня в кровать, только мягко и сладко целовать до потери пульса. Худ все еще молчал. — В любом случае, что бы ты не придумал в своей странной голове, в моих планах только этот тупой проект по рентабельности кофеен в нашем городе. — отшил кудрявый Худа, но так сладко, что даже это ни капли не расстроило брюнета. — мы так и будем стоять на пороге, Худ? — наконец-то парень очнулся, пропуская кудрявого в дом и направляясь в свою комнату. Черт, дом был огромный. — Родители уехали, так что можешь оставаться на сколько угодно, — говорил кареглазый, как бы гордясь этим. — Не думаю, что я выдержу больше пары часов. — вздохнул парень. Все же, через пару минут они расположились в комнате Худа. — Бас-гитара? — тут же выпалил Эштон, как только они зашли. — Даже не дыши в ее сторону! — отрезал Худ, а потом понял, как глупо это выглядело. — можешь чувствовать себя как дома. — Дома я могу дышать куда захочу, — вздохнул зеленоглазый, присев на кровать. Худ плюхнулся в кресло напротив, выжидающе смотря на кудрявого. — Ты знаешь, что нужно делать? — быстро заморгал Калум, на что Ирвин засмеялся. Он достал какие-то книги, бросив их перед парнем. — С тебя расчет месячного дохода, — пожал плечами парень, открывая какую-то другую книгу и тетрадь, довольно аккуратно заполненную. Худ пару минут еще не понимал, правда ли, он собирается делать какой-то проект о какой-то рентабельности. Эштон же уже начинал что-то писать в тетради, на какие-то пару минут Худ просто завис, наблюдая за ним. — Если ты не знаешь, что это, то там написано, — кивнул кудрявый на книги. И Худ, действительно открыл эту дурацкую книгу. Черт, он не делал никаких домашних заданий примерно с третьего класса. Просто Худ хотел доказать Эштону, что он не тупой идиот. Прошло минут 15, когда Худ откинулся поперек кресла, глубоко вздыхая и запрокидывая голову. Эштон усмехнулся. — Я не могу больше думать, — вздыхал парень, свешиваясь с кресла вниз головой и смотря на зеленоглазого, что лежал на животе на его кровати. Пара завитков из его кудрей спали на лоб и выглядели чертовски мило. Калума снова посетила мысль, чтобы поцеловать этого парня прямо сейчас. Он решил, что лучше перебороть это желание, поэтому ему срочно нужно было покурить. — Если ты сейчас зажжешь ебанную сигарету, то я раздавлю тебя ботинком вместе с ней, — проскрипел кудрявый. — А что такого? Я всегда курю, когда много думаю. — Ты куришь всегда, а много думаешь редко, так что просто не пизди, — поднял на него свой зеленый взгляд Ирвин. — Это привычка, что я могу сделать, — пожал плечами Худ. — Бросить? — Пф, как будто это легко. — Ты просто даже не пытался, — заверял его кудрявый. И это была правда, сейчас Худ уже приготовился к нотации о том, как это вредит здоровью и так далее. — Например, вот сейчас подумай, что ты хочешь больше, чем покурить? Просто делай это и… — Поцеловать тебя, — тихо сказал Худ, точнее подумал, а потом понял, что сказал в слух. -… забудешь о курении. — закончил кудрявый, немного по-дикому смотря на Калума. — Видишь, проще покурить, — пожал плечами парень, вздыхая, снова кладя сигарету между губ. Ирвин был немного в смятении, ведь он прекрасно знал, чем кончаются все отношения с Худом. — Разве я сказал, что ты не можешь сделать этого? — серьезно смотрел на Худа кудрявый, что от такого взгляда можно было подавиться. Калум подумал, что это шутка. — только не кури, не переношу сигаретный дым. — Серьезно? — переспросил Худ, на что кудрявый кивнул. — Если ты, прав… — Эштон не успел договорить, потому что Худ накрыл его губы обещанным поцелуем. Таким нежным, мягким, почти невесомым. Казалось, как будто ты целуешь какой-то зефир, а не человека. Худ хотел управлять поцелуем, и Ирвин подчинился его желанию, приоткрывая рот. Немного потянув парня за затылок кареглазый заставил Эштона лечь на спину, а Худ оказался сверху, нависая над ним. Черт, если бы этот поцелуй мог длится вечно, то Калум бы больше никогда не курил. Калуму теперь еще больше хотелось зацеловать этого парня до смерти, потому что, черт, его поцелуй был такой приятный. Вообще Худ не был любителем поцелуев, потому что это отнимало довольно много времени и часто не нравилось парню. А еще это делало все в несколько раз романтичнее и сентиментальнее, поэтому Худ предпочитал пропускать поцелуи. Правда, именно в этом случае ему нравилось это романтичное и сентиментальное начало. Может быть, Эштон, правда, нравился ему. Просто Калуму не хотелось бросить его на утро без слов. Кудрявый расположил руки на спине кареглазого, а пальцы Худа зарывались в его кудри. На секунду Калум оторвался, смотря прямо в зеленые глаза, сделал пару быстрых вдохов и снова вернулся к поцелую, теперь его руки проскользнули к бедрам кудрявого, немного поглаживая их, а пальцами залезая под такую легкую ткань рубашки. Через какие-то пару мягких касаний, Эштон начал убирать руки парня. Худ разочарованно вздохнул, теряя контакт с кожей пресса парня, как тот оторвался, заставляя потерять еще и мягкие губы и шершавый язык. — Только поцеловать, Худ, — как ликер лились его слова, Калум разочарованно вздохнул. — Да ладно? — протянул кареглазый. — Худ, я не собираюсь спать с тобой, — выдохнул парень, как будто это было чем-то таким очевидным, а Калум опять остался идиотом. — Почему нет? — Эштон очень хотел сказать, что его не впечатлил этот поцелуй или что ему не нравится Калум, но язык не поворачивался врать. А ещё Калум выглядел так мило и безобидно сейчас, что Эштону было сложно думать, пока парень смотрит на него. А почему 'нет'? — Потому что у меня есть ещё немного достоинства, — говорил парень, немного тяжело дыша после поцелуя. — и если бы я хотел, то точно не сейчас, потому что так мне придётся заканчивать этот дерьмовый проект самому. Калум понял, что даже если бы Ирвин был не против, этот проект был для него важнее. А еще кареглазого очень волновало такое хуевое мнение о его персоне. То есть, Эштон думал, что если они сейчас переспят, то потом просто Худ не заговорит с ним? Да, так и делал брюнет обычно. — Почему тебя волнует ебанный проект? — Потому что ты придёшь и уйдёшь, а от него зависит моя оценка. Ты думаешь, что я поверю в то, что тебе нужно что-то больше одной ночи? — Худ устало плюхнулся рядом, вздыхая. Да, репутация бежала слишком далеко. Раньше бы Худ чувствовал себя уверенно, но сейчас из уст кудрявого это звучало как-то унизительно. А ещё Калум боялся, что одной ночи ему может не хватить. Черт, Калум думал, что его жизнь это наивысшее удовольствие, а Эштон пришёл и растоптал все. — Ладно, что мы там писали? — вздохнул Худ, перекладываясь на живот к тетрадям кудрявого. Ирвин пожал плечами, он не думал, что брюнет так быстро смирится с этим. Так же, к неожиданности Эша, Калум мог делать все хорошо, когда не выпендривался. К девяти часам они почти закончили этот проект, даже отвлекаясь иногда на идиотскую болтовню. Калум был чертовски интересным человеком, и он только строил из себя все то, что слышал о нем кудрявый. Эштон бы однозначно влюбился в него, если бы Худ вёл себя так всегда. Не понятно почему, но брюнет чувствовал себя абсолютно открыто с этим зеленоглазым. Он думал, что не должен подвести такого милого парня. Худ был просто ужасно разочарован этим таким односторонним мнением кудрявого о нем. — Всё, я заебался, — устало выдохнул Эштон, развалившись на спине. Калум только посмотрел на него с какой-то нежностью, черт, этот парень выглядел так мило. — Может мы закончим это в другой раз? — жалобно смотрел на брюнета кудрявый. — А что если ты просто уйдёшь, когда мы его закончим? — немного обеспокоенно спросил Худ. Эштон засмеялся, черт, ему казалось, что Калума действительно волновало это. Худ, правда, издевался. — Ну и что? — с той же улыбкой спросил старший. — уверен, что ты привык расставаться с людьми. — Нет, — пробормотал Калум. Конечно, Худ не привык расставаться с кем-то, потому что, по сути, он и не был ни с кем. По настоящему, в эмоциональном плане. Он чувствовал себя так хуево из-за того, что не мог быть таким же свободным с Эштоном, как со всеми другими. — точнее, да, ничего не изменится. — сменил тон брюнет. Ирвин немного погрустнел. Он никогда не изменится. Они закончили проект в этот же день и все, как будто, закончилось. До следующего дня. Один из преподавателей ужасно заебал Калума своими тупыми аргументами и угрозами, поэтому парень ушёл с лекции, чтобы покурить и больше не видеть этого старого маразматика. Худ уже почти поджёг сигарету во рту, но тут вспомнил о том, что кудрявый говорил. Он ведь, правда, даже не пытался бросить курить. В последнее время на тренировках парень заметил, что быстрее устаёт и дышать становится трудно. Почему этот кудрявый опять прав? — Блять! — ругнулся брюнет, кинув сигарету на асфальт. Он быстро написал смс. «Где ты?» — гласило оно, и было адресовано Ирвину. К счастью кареглазого, ответ долго не заставил себя ждать. «В кафетерии, а что?» — правда, Калума уже не волновала вторая часть сообщения, потому что он быстрыми шагами направлялся прямо к Ирвину. У кудрявого было окно между парами и он сидел с парой друзей за столиком, заливая в себя кофе. Неожиданно, во время самой беспечной беседы, кудрявому на плечо легла рука, а затем он почти сразу почувствовал поцелуй знакомых губ. — Пиздец, — тихо сказал Майкл, смотря на своего друга и брюнета, который углубил поцелуй. Сначала Эштону было ужасно неловко, потом он забыл обо всем, кроме этого шикарного поцелуя, а потом ему снова стало пиздец неловко перед своими друзьями, когда поцелуй закончился. — Чч-то ты делаешь, Худ? — Бросаю курить, — самодовольно улыбнулся парень, подмигнув Эштону и быстро пробежавшись взглядом по всему остальному столу. — простите, что прервал. И Худ спокойно уходил из помещения, пока все три друга сидели в каком-то ступоре. — Почему, блять, Эштон, ты не сказал, что переспал с Худом?! — шептал и кричал одновременно Майкл. — Потому что это личное, нет? И я не спал с ним, — фыркнул Эштон. Его чуть не распирало от гордости, что Калум хочет бросить курить. — Пиздишь, спал, — подтвердил Сэм. — Сам в шоке, — прошептал Эштон. Улыбка без видимой на то причины, растягивалась на лице зеленоглазого. Ему, правда, было интересно, как он еще не поддался этому охуенному брюнету. Проект был защищен и, к счастью обоих парней, они получили высший бал. Худ даже не нервничал из-за того, как его стебали по этому поводу друзья, а еще и преподаватели. Он просто наконец-то думал, что стоит хоть что-то. И он был пиздецки благодарен за это Эштону. Его поцелуи почти помогали бросить курить. Проблема была только в том, что кажется, после двух поцелуев, Калум становится зависимым от Эштона. Вроде бы, они больше не собирались видеться, ведь поводов нет, но иногда Калум не понимал: его больше тянет покурить или поцеловать этого кудрявого парня. Да, теперь вместо двух, трех пачек он выкуривал только одну, и то не целиком. Ирвин думал, что Худ, правда, проделывал тяжелую работу над собой с завязкой, и это было правдой. К сожалению, не всегда поцелуи Эштона и сигареты можно было сравнивать, точнее, не всегда они могли заменить друг друга. — Эш, Эш, Эш, стой, — после совместной лекции кареглазый поймал кудрявого в коридоре. — Что, Худ? — Эштон явно не ожидал снова заговорить с этим парнем. — Это… раз все получилось так охуенно, как насчет выпить кофе? Ну, как бы, для закрепления исследования и… — черт возьми, ничего не могло быть милее, чем Калум Томас Худ, который пытался пригласить его на кофе. Ну, Калум, правда, делал это первый раз. — Если ты надеешься на что-то, то зря, — недоверчиво оглядывал его зеленоглазый. — Я надеюсь на чашку кофе, Эш, — улыбался Калум, у него было чертовски хорошее настроение. — Хорошо, когда? — черт, ведь это ничего не значит, просто кофе. Тем более, с Калумом можно хорошо проводить время, если он не будет строить из себя крутого бабника без чувств. — Эм, как насчет… сейчас? — глупо улыбнулся Худ, а Эштон усмехнулся. Брюнет просто не хотел откладывать возможность провести немного времени с Эштоном. — Хах, прекрасно, пошли, — пожал плечами кудрявый. На самом деле его, правда, пугало то, что он, похоже, влюбляется в этого парня. Он проклинал себя за то, что верил в то, во что сказал «ты думаешь я поверю?». Парни вышли из института и молчали, пока не зная, как начать разговор. — Так скажи, Худ, чем я заслужил так много внимания? — черт, почему Эштон выбрал такую неудобную тему для разговора? Нет, чтобы поговорить, например, о погоде? — Что ты имеешь ввиду? — Просто, давай будем честными, — серьезно проговорил Эштон. Просто это чувство непонимания слишком сильно терзало его. Он не был уверен, что хочет от него брюнет. — просто скажи, ради чего ты делаешь это? Ты не тот человек, кто бы заботился о каком-то идиотском проекте, приглашал на кофе, — с какой-то грустью говорил Эштон. Худу же было ужасно неудобно, он сам для себя еще не решил того, что чувствует и хочет от этого кудрявого, поэтому ответить не мог. Он не хотел обидеть парня, но не думал, что он один сможет в чем-то изменить его. Калуму бы было жалко, если бы его интерес к парню и вправду пропал после одной ночи. — Может быть, ты ведь никогда не общался со мной, так что не можешь утверждать, что я именно не этот тип человека. — Думаю, есть много людей, кто могут утверждать, — хмыкнул Ирвин. — Но ведь они не ты, и у тебя есть свое собственное мнение. — серьезно ответил Худ, тяжело выдыхая, эта тема была дурацкой. Худ просто не мог говорить о своих бывших, тон Эштона как будто заставлял чувствовать вину. Ирвин задумался, и молчал до того момента, как они зашли в Старбакс. — Что для вас? — спросила девушка за кассой, а Эштон наконец пришел в себя, стараясь быстро сообразить, что же он пьет. — Латте с соленой карамелью и капучино с шоколадным сиропом, — быстро и уверенно ответил Худ. Эштон стоял, выпучив глаза и приоткрыв рот, что даже позволил заплатить брюнету за него. Черт, если Худ пытается произвести на него впечатление, то у него получается. — Откуда ты, черт возьми, знаешь, какой кофе я пью, Худ? — Калум улыбнулся реакции парня на такой мелочный жест. Эштону пришлось сдержать стон, потому что, черт, Калум Худ с этой самодовольной улыбкой был ужасно сексуален. — Ты знаешь, что у меня есть имя? Почему все время «Худ»? — возмутился парень, как будто игнорируя вопрос кудрявого. — Потому что я так хочу, — хмыкнул кудрявый. — Так вот, когда ты сидел в кафетерии с друзьями и я подходил к вам, я видел, что ты пил это латте и решил, что это… — Худ немного замялся, черт, он ведь мог ошибиться. — Мне казалось, что у тебя не было времени, чтобы заниматься чем-то кроме… — Эштон немного стеснялся говорить об их поцелуях, потому что они могли ничего не значить. Они итак не значили, похоже. Поэтому, он решил не договаривать и просто пить кофе. — Поцелуя с тобой? — закончил Худ, а кудрявый старался не покраснеть. Черт, как остановить это?! — Просто я подумал, что это может пригодиться мне. Стратегия, все дурацкая стратегия. Ему на самом деле все равно, это всего лишь схема. Почему, Ирвин, ты такой идиот? Не надо было заинтересовываться им. Для Калума это был один из случаев, пока Эштон, чуть не с замиранием сердца, думал об этом. Черт, Калум Худ, правда, был бы шикарным любовником. И это не покидало кудрявую голову. — Прекрасный план, Худ, — Эштон думал добавить «ты думаешь, что это поможет тебе соблазнить меня?». Правда, так как это все время действовало наоборот, он промолчал. К счастью, все остальные темы для разговоров были предельно просты, они опустили пару шуток про профессора, который принимал их проект, потом начали говорить о какой-то еще ерунде, и еще, и еще. Черт, время прошло слишком быстро. — Мы, что, пришли к твоему дому, Худ? — усмехнулся Ирвин. — Похоже, да, — пожал плечами брюнет, теперь они просто стояли перед порогом. Господи, как же Ирвину хотелось сейчас поддаться обаянию брюнета. — спасибо, правда. — За что, Худ? — усмехнулся кудрявый, черт, он ведь ничего не сделал. — За то, что помог мне понять много всего, — серьезно говорил Калум. — Например? — вскинул бровь кудрявый. Брюнет не мог отвести своего взгляда с такого красивого Эштона, и парень, как будто специально облизнул губы. — Например, что ты охуенно целуешься. — смотрел он прямо на губы Эштона. Ирвин тоже просто уставился на его лицо, как будто ожидая. Он просто не мог думать ни о чем, кроме пухлых губ, и кожи такого мягкого цвета. Они оба как будто ждали чего-то, как одновременно бросились вперед, больно сталкиваясь носами. — Блять, Худ, почему ты такой неуклюжий, — прошипел Эштон, хватаясь рукой за нос, что все еще как будто дрожал от удара. — Иди нахуй, Эш, — бросил Худ, впиваясь губами в него, схватив руками его шею и подбородок. Эштон крепко вцепился в футболку брюнета, уступая место руководителя поцелуя Калуму. И парень не терял ни единого момента, быстро исследуя языком рот кудрявого. Он зубами потянул его нижнюю губу, что заставило Эштона простонать в пухлые розовые губы и дернуться бедрами вперед. Быстро пальцами кудрявый пытался выдернуть из джинсов заправленную футболку Худа. Калум запускал свои руки в волосы парня, оттягивая немного его кудряшки. Стон Эштона как ток прошелся по всему телу Худа, что он прижал парня еще ближе к себе. Ирвин установил руки на грудной клетке младшего и начал толкать немного к двери в дом, на что брюнет послушно пятился, только бы не оторваться. Правда, пальцы не попадали в замочную скважину, поэтому все же оторваться и посмотреть туда парню пришлось. Быстро открыв тупую дверь, Худ схватил кудрявого за руку, затащив внутрь, прижав к стене в коридоре. Он быстрыми порывами покрывал шею и подбородок парня поцелуями, а затем снова нашел губы, и черт, им бы стоило замедлить темп, но это было невозможно. Эштон подлез пальцами под футболку парня, вырисовывая круги на его прессе. Парень быстрым движением поддел предмет гардероба, выкидывая куда-то в сторону. Худ начинал ощущать, как все места, где прикасались пальцы Эштона, начинали подрагивать. Черт, он никогда не чувствовал такого. Калум оторвался от губ Эштона, хотя они были такими мягкими и черт, он целовался слишком развратно. Пухлые губы упали на ключицы и шею парня, прикусывая кожу и посасывая ее. Эштон протянул что-то вроде стона и выдоха одновременно, и какой же идеальный звук это был. Грудная клетка парня быстро опускалась и поднималась, а Худ решил, что рубашка была лишней и резко дернул ее, что пара пуговиц отвалились и покатились по полу. Зато теперь у него было достаточно пространства, чтобы оставлять засосы на коже Эштона, пока тот так хрипло постанывал. — Бляять, Худ, — резко дернул его за волосы на затылке Эштон, что Калуму пришлось поднять голову. Эштон медленно приблизился к его уху, пока сердце брюнета хотело выпрыгнуть только от ощущения теплого и тяжелого дыхания Эштона рядом. А этот прекрасный парфюм, черт возьми. Ирвин прикусил мочку уха кареглазого, и неожиданно Худ почувствовал чертовски сильный удар тока, что чуть не ослабил руки и не придавил Эша. Господи, его язык был чем-то неземным. Кудрявый скользил им от скул и кадыка по шее и подбородку, немного подхватывая и посасывая кожу. Брюнет быстро и длинно выдыхал, протягивая имя Ирвина. Черт, он уже мог чувствовать свой ужасный стояк, который сдерживали только джинсы в обтяжку. Калум резко толкнул парня обратно плотно к стене, атакуя его рот. Эштон попытался захватить власть над поцелуем, но Худ не хотел поддаваться и начал кусать его губу, заставляя забыть вообще о чем-либо. Брюнет обвил руки вокруг бедер зеленоглазого и начал опускать ниже, намекая на то, чтобы Эштон обвил его торс ногами. Ирвин немного задрожал, казалось, что если он оторвет ноги от земли, то тут же упадет. Черт, разве Худ сможет удержать его? Эти сомнения было легче пережить с постоянными поцелуями брюнета, что беспрерывно разливались по лицу. — Давай, малыш, нам надо подняться, — только эти слова заставили Ирвина проскулить. А еще Худ нашел какую-то точку на шее, что глаза Эштона прикрывались от удовольствия. Кудрявый крепко обвил руки вокруг шеи Худа и затянул в очередной поцелуй, обвивая его пресс ногами. Черт, возможно ли быть так близко к кому-то? К счастью, они благополучно добрались до комнаты Худа по лестнице. Калум понял, что на самом деле это нелегкая миссия, потому что целуя и придерживая одновременно парня, он совсем не видел ступенек, и приходилось делать это вслепую. Вообще думать о чем-то кроме Эштона сейчас было невозможно, но чтобы не упасть, Калум немного уступил Ирвину, позволяя вести этот поцелуй. Правда, он пожалел об этом, когда чуть не упал с лестницы, от того, что Эштон делал своим языком. О, божечки, если он только целуется так, то каким же может быть его минет. Худ намеревался узнать это при первой же возможности. Калум простонал только от этих мыслей, черт возьми, Ирвин, что ты творишь? Худ опустил парня на кровать, по пути скидывая кеды и стараясь не терять контакта с кожей кудрявого. Их грудные клетки оставались в тесном контакте, и они как будто начинали дышать одновременно. Это было такое странное и многим непонятное чувство, когда два человека будто составляют одно целое. Глаза Эштона как будто светились в этой мертвой ночи. Калум нависал сверху, быстро начиная расстегивать брюки парня, попутно оставляя поцелуи в районе его живота. Руки почему-то подрагивали, пока Эштон обвил ноги вокруг бедер парня и поглаживал пальцами позвоночник. Ирвин приподнялся, помогая брюнету избавить его от брюк. А Калуму было разрешено кончить прямо сейчас? Просто он никогда не видел никого настолько сексуального, а видел он много кого. Эти кудри, разбросанные на подушке, еще больше завивающиеся от пота, легкий румянец на щеках, розовые приоткрытые губы, припухшие от долгих поцелуев, его грудная клетка, что опускалась и поднималась с тяжелым дыханием. Он весь был слишком шикарен, и теснота в брюках младшего уже становилась болезненной. Резко, кудрявый перекинул ногу и перевернул их, оказываясь сидя на бедрах Худа в одних боксерах. Худ немного усмехнулся, это была хорошая попытка. Эштон оставлял медленные и такие вязкие поцелуе на его прессе, что казалось, пройдет вечность, но это бы было вечное наслаждение. — Ты же не серьезно? — Разве я не могу быть сверху? — В следующий раз, малыш, — пошептал Худ, опрокидывая кудрявого обратно под себя. Черт возьми, какой же сексуальный голос был у него прямо сейчас. Немного дразня, Худ терся пахом о бедра кудрявого, что заставляло его постанывать что-то невнятное и двигать бедрами навстречу младшему, а ткань на боксерах подниматься. — Худ, я ненавижу тебя, — прошипел парень, притягивая кареглазого за затылок для очередного поцелуя. Его раздражало то, что парень все прекрасно видел, но только дразнил его. — Просто трахни меня уже, — прошептал парень ему в губы. Калум тяжело выдохнул, этот парень был слишком горячим, чтобы медлить еще хоть немного. Кареглазый одним движением стянул с кудрявого боксеры и очень старался не простонать, но черт, это почти не получилось. — Я уже говорил, что ты чертовски горячий? — прошептал Калум, расположив руки на бедрах парня и наклоняя голову. — Нн-ет, — на срыве голоса сказал кудрявый, в тот самый момент, как губы брюнета мягко обвились вокруг его головки, немного посасывая. Черт, Калум реально идеальный любовник. Парень начинал раскрывать рот шире, вбирая в него больше, а потом снова отпуская, что, кажется, голова Эштона закружилась. Он крепко схватился рукой за простынь, сжимая ее, и стараясь не толкнуться прямо брюнету в рот. Эштон прикрыл глаза, но стон не удалось сдержать, когда Худ начал дразнить его пальцами у прохода. Черт возьми, он уже сам был готов насаживаться на них. Скуля, парень двигал задом, но Калум упорно только игрался, не делая абсолютно ничего. Он выпустил Эштона изо рта, горячо облизывая губы. И он просто стал отодвигаться, пока Ирвин разочарованно и умоляюще стонал. Худ полез в тумбочку, доставая смазку, и вывозил в ней свои пальцы. Как еще не запрещено быть таким горячим? Эштон сильно прикусил губу, только бы хоть немного отогнать желание кончить только смотря на него. Наконец, Худ сделал одолжение и его палец оказался внутри зеленоглазого. Эштон немного вздрогнул, снова закусывая губу, но через пару секунд начал двигать бедрами навстречу парню. Калум добавил второй палец, раздвигая их ножницами, что Ирвин немного поежился, сжимаясь. Такое странное, но до боли в пенисе приятное чувство. От тесноты в штанах ныло, так что Худ бросил все, быстро стягивая с себя штаны и боксеры. Эштон только хмыкнул от резкой пустоты, но тут же простонал, смотря на твердый член Худа. В голове закружилось, от того, что сейчас он, черт возьми, будет в нем. — Повернись, малыш, — прошептал Худ, наклоняясь к его уху. Ирвин громко и хрипло выдохнул, черт возьми, просто почему этот парень такой сексуальный? — блять, — прошипел парень. — презервативы кончились. — Похуй, — огрызнулся кудрявый, наконец чувствуя мягкие ладони на своих бедрах, которые немного приподнимали его на колени. Худ пристроился сзади, покрывая быстрыми поцелуями позвоночник парня. Его зад был слишком соблазнительным, чтобы ждать еще хоть немного. Быстро размазав смазку по стволу, Калум приставил головку к дырочке, медленно входя, двигая бедрами. Эштон тут же вздрогнул, немного сжимаясь, а Худ терял голову, эта теснота внутри парня была такой горячей. Калум погладил пальцами по позвоночнику парня, чувствуя как он расслабляется, и возобновил движения. Продолжая резкие толчки, парень быстро входил и выходил из Ирвина, заставляя его еле удерживаться на коленях. Каждый новый толчок вызывал протяжный стон и какие-то несвязные бормотания Ирвина, черт, это был лучший звук на свете. То, как кудрявый сжимался вокруг Худа, делало его просто прекрасным ощущением, от чего парень тоже не мог сдержать своих стонов. Только пот, стоны, и сбитое дыхание заполняли комнату. — Худ, пожалуйста, — простонал Ирвин, чувствуя, что ему оставалось совсем немного. — Как меня зовут? — Калум, — прошипел Эштон, уже самостоятельно вертя бедрами, требуя чтобы Худ наконец, перестал игнорировать его простату. — пожалуйста. Худ простонал от хриплого голоса парня с медовыми кудрями и быстро начал вдалбливаться в него, попадая каждый раз прямо по комочку нервов Эштона. — Блять, блять, — постанывал Ирвин, стараясь удержаться на руках. Он уже не видел ничего, в глазах бегали звездочки, он чувствовал, что сейчас грянет пиздецкий оргазм. И буквально через пару толчков, он громко что-то простонал, кончая на простыни. Черт возьми этот звук был таким сексуальным, что Худ не смог удержаться и кончил следом, когда кудрявый сжался вокруг него, плотно обволакивая. Эштон чувствовал, как теплая сперма разливается по нему. Калум однозначно охуенный любовник. Худ медленно вышел из парня, покрывая поцелуями всю его спину и затылок, добираясь до губ. Эштон все еще тяжело дышал, как будто воздуха в комнате резко не стало хватать. Худ опустился рядом на кровати, целуя каждый миллиметр лица кудрявого и по хозяйски располагая руку на талии парня. Черт, даже Худу нужен был отдых после такого количества эмоций за один раз. Он все еще покрывал поцелуями всего Эштона, так мягко и так невесомо, что Ирвину казалось это поцелуями ангела. Худ выглядел просто идеально. Его пухлые губы сделались еще ярче, ресницы аккуратно лежали на щеках, волосы существовали в беспорядке. Ирвин не мог понять, может ли Худ и вправду, быть одновременно сексуальным, но при этом невинным. — Ты не только охуенно целуешься, — прошептал Худ куда-то парню в шею, зарывая в нее нос. Глаза сами по себе прикрывались от успокаивающего дыхания Эштона рядом. Он никогда не думал, что когда-то был счастливее, чем сейчас. Он был первым, кто влюбится.

***

Ирвин лежал на кровати, боясь открыть глаза. Он не мог понять телом, был ли Калум здесь, или же он уже ушел. Черт, ему никогда не было так страшно просто проснуться. Кудрявый осторожно повернулся, немного приоткрывая глаза, правда, куча одеял не сказала ему, был ли в ней Худ. Конечно, его не было. Бессмысленно было даже надеяться, что он останется. Эштон вздохнул, резко садясь на кровати и потирая глаза, чтобы окончательно проснуться. Маленькая частичка его все еще надеялась, что Калум лежит там, за облаком одеяла, но он пытался сказать себе, что нет. Калум не изменится. Ирвин быстро натянул брюки, и не найдя своей рубашки, схватил футболку кареглазого. А что? Переживет как-нибудь. Краем глаза, бросая взгляд на кровать, Эштон глубоко вздохнул, выходя из комнаты. Там было пусто. Это было ясно, но кудрявый верил во что-то до конца. Он быстро спустился по лестнице, чувствуя себя дерьмого как никогда. Худ стоял на балконе, быстро выдыхая сигаретный дым. Черт, это действительно произошло? В смысле, они с Эштоном. Худ немного улыбнулся. Эштон так мило спал, его кудри разбросанные на подушках, не понятно зачем, но Худ сделал фотографию. Этот парень выглядел как самый настоящий ангел. Правда, Калума пугало то, что он не хочет, чтобы Эштон уходил. Он не хочет больше никогда с ним не встречаться, он не хочет бросать его, как он делал со всеми своими бывшими. После этой ночи он хотел только стать ближе к этому парню. Кареглазый не заметил, как быстро выкурил пять сигарет, и тут же решил, что пора остановиться и просто вернуться в кровать. Правда, он замер как только зашел в комнату, кровать была пуста. Никакого ангела, никаких золотых кудрей, только белое одеяло комком лежало на кровати. Он ушел. Худ проклинал себя за то, что не услышал, как парень уходил, он не знал, сможет ли еще его догнать, но когда вылетел на улицу, то понял, что нет. Он никогда не хотел причинить ему боль. С какой-то тяжестью в животе и голове, парень вернулся в дом, в коридоре он заметил рубашку, что валялась на паркете. — Доброе утро, милый, — услышал парень, и на секунду подумал, что это Ирвин, поднимая взгляд полный надежды, но это лишь была мама, что вернулась с командировки. — Ага, — парень снова потерял интерес к чему-либо, что было вокруг, только быстро подобрал полосатую рубашку, и снова побрел в свою комнату. Он схватил мобильник, чтобы тут же набрать «кудрявый зад», но задумался, начиная вертеть в руках смартфон. А если Эштон не хочет с ним говорить? Черт, он точно не хочет. А что он бы сказал ему? Прости, я не думал, что ты можешь убежать, пока я курю. Бред. Ирвин не видел его, или просто спешил убежать отсюда? Черт, мысли не укладывались в голове, поэтому Худ решил, что не будет звонить. Он не звонил, не выходил из комнаты, черт, он даже почти не вставал с кровати. Он просто лежал и курил. Ну, думал. Прежде чем возвращать Эштона, нужно хорошо подумать, чтобы потом не причинить ему боль. Черт, Худ, ты уже разбил его. Парень сидел в рубашке в зеленую полоску, что осталась от Ирвина, несмотря на то, что пуговицы были все выдраны. Какое-то странное чувство просыпалось в груди от мысли об этом. А если Калум никогда не нравился Эштону? Черт, может быть ему просто был противен Калум? Вообще, на Худа было не похоже сидеть в своей комнате, когда он хотел отвлечься от чего-то, он напивался на вечеринках. В этом и была суть, что кареглазый не хотел отвлекаться от этих мыслей, как бы болезненно это не было. Он пропускал вечеринки, занятия, — все, что он мог пропустить. Люк звонил ему, кажется, волнуясь, но Худ никогда не брал трубку. Он курил беспрерывно. Правда, чем больше он курил, тем больше его мучила совесть, но он просто не мог не курить. Голова кружилась, потому что он выкурил уже 3 пачки. В глазах начинали плыть предметы, он ужасно устал, так как не закрывал глаза уже дня два. Худ не был уверен, какой день был сегодня, был ли день или это ночь. В животе протяжно урчало, но парень даже не думал пошевелиться. Родители уехали в очередную командировку, так что до него никому не было дела. Люк волновался за своего друга. Он не мог пропустить ни одной вечеринки раньше, но теперь не появился сразу на 4. Парень не появлялся в институте и не отвечал на звонки. Это было не в его духе. Конечно, Люк мог и поставить на то, что брюнет просто ушел в запой, но черт, он был во всех клубах города. Поэтому, он направлялся к парню домой. Что было странно, дверь была открыта. Блондин зашел в дом, быстро поднимаясь в комнату на второй этаж. Черт возьми, вот это вонь. Сначала Хеммингсу показалось, что что-то горит, и он ускорил шаг, но когда отворил дверь, понял. Черт, он никогда не видел парня в таком состоянии. Парень лежал на кровати, подобрав под себя ноги и куря. Вокруг него валялись пачки сигарет, окурки, сожженные спички, простынь была прожжена в некоторых местах. Рука парня немного подрагивала, пока пальцы сжимали сигарету. — Худ, черт возьми, ты ебанулся? — тут же вырвал у него сигарету парень. — Ты слышишь меня? — стеклянный взгляд застыл на его глазах и он, похоже не моргал. — Худ, блять, что ты творишь вообще? — ворчал обеспокоенно Хеммингс, уже стукая по щекам парня. — Если ты не скажешь сейчас хоть что-то, то я вызываю скорую. До Калума смутно доносился голос блондина, он смутно видел очертания его лица, но тут же начал бормотать, хотя язык не слушался его. Он старался помотать головой. Он не хотел в больницу, это страшно. Люк выдохнул. — По крайней мере, ты живой, поднимайся, — командовал парень, самостоятельно поднимая кареглазого с постели, придерживая его за все части тела, чтобы тот устоял. У парня совершенно не было сил, чтобы держаться на ногах. — сейчас, умоешься, и станет лучше. — мягко говорил Люк, доводя парня до ванной. Опираясь на умывальник, Хеммингс стал обливать лицо брюнета водой. Тот ежился, но мышцы лица хоть немного начали шевелиться. Худ поднял голову, увидев свое немного искаженное отражение в зеркале. Кто был этот человек? Худое лицо, круги под глазами, легкая щетина на подбородке, красные глаза. Как это получилось? Как он, блять, так довел себя? Черт, если бы Эштон увидел его в таком состоянии, то никогда бы Худ не простил себе его выражение сожаления на лице. Почему он опять думает о нем? — Люк, — пробормотал парень, поднимая на него глаза. — мне так хуево, — прошептал парень, садясь на крышку унитаза. — Точно не вызывать врачей? — с волнением смотрел на него Хеммингс, все еще придерживая парня, хоть тот и сидел. Худ отрицательно замотал головой. — ты сам во всем виноват. — Я знаю. — прошептал кареглазый. В уголках глаз стали скапливаться слезы. Он не заметил, как они уже бежали по щекам. — Ох черт, — Хеммингс прижал его к себе. — все будет хорошо, что бы там не было, ты справишься. — плечо Люка медленно промокало, а парень уцепился за него, как за спасательный круг. — Я-я… так скучаю по нему, Люк, — всхлипывал парень, стараясь утереть слезы, но потом понял, что это бесполезно и просто позволял скатываться им на кафель ванной и впитываться в футболку Люка. — По кому? — Хеммингс не уверен, что помнил, с каким парнем Калум был в последний раз. Ему по крайней мере удалось удержать комментарий о том, что Худ никогда не говорил такого, а еще никогда не плакал. Ну, или Люк просто не видел. Калум молчал, точнее только продолжал шмыгать носом и всхлипывать. — ты можешь сказать мне, ничего страшного не случиться, слышишь? — поглаживал его по спине Хеммингс. Правда, Худ только помотал головой. Если бы он сказал Люку, то он бы признал, что черт возьми, не бесчувственный. Ему было страшно, что это может стать его слабостью. Только вот он уже не мог выглядеть слабее, чем был сейчас. Хотя Калум и не сказал, Люк понял. Хеммингс был уверен, что на Худе была рубашка Ирвина сейчас. Он был на репетициях в ней пару раз. Люк промолчал о своих догадках, лишь продолжая поглаживать брюнета, он начал немного затихать. — Все хорошо? — черт, как глупо было это спрашивать. — По крайней мере, я больше не плачу, — фыркнул парень, подтирая глаза рукой и отдаляясь от блондина. — Плакать не плохо, — мягко смотрел на него блондин. — сможешь сам принять душ? Тебе полегчает. — Калум закивал, с трудом приподнимаясь. Он никогда не осознавал, что может доверять кому-то, но он был готов доверять Люку. Он был благодарен ему. — позовешь, если что-то случится, хорошо? — перед тем как выйти, сказал блондин. Руки парня все еще немного дрожали, но он открутил вентиль с горячей водой, наконец чувствуя хоть немного жизни в теле. Какой же он идиот. Есть же гораздо больше других выходов, как просто курить. Он знал, что как только станет выглядеть лучше и чувствовать себя не мертвецом, то пойдет к кудрявому. Просто чтобы сказать ему то, что он сказал Люку. Что он скучает по нему. Хеммингс открыл все окна, что были в комнате, впуская свежий воздух. Все, что было здесь, просто насквозь провоняло дымом, как и Худ, похоже. Люк попытался убрать хотя бы немного, но черт, бычков и спичек было слишком много. На ковре так же остались прожженные пятна. Господи, Худ, какой же ты кретин. Нельзя же было так запускать себя только из-за одного человека. Люк даже боялся предположить, что сделал Эштон, чтобы влюбить в себя этого, как казалось, бесчувственного болвана. — Давай, Худ, тебе нужно поесть, — настаивал Люк. — сколько дней ты не ел? — Не знаю, — пожал он плечами, но продолжал не смотреть в сторону тарелки. — я не могу, Люк. — Почему? — Меня тошнит только от взгляда на это, — умоляюще смотрел на него брюнет. — Черт, ну тебе нужно поесть, хотя бы немного, — уговаривал его Люк, а парень лишь мотал головой. — Ладно, хотя бы попей чай, — уступил блондин, и на этом они сошлись. После огромной кружки зеленого чая с мятой, брюнет полусидел полулежал на диване, рядом с Люком. Его глаза медленно слипались, но ему было лучше, чем пару часов назад. Чай отдавался приятным теплом где-то в животе. Так парень уснул, а Хеммингс, покачав головой, укрыл его пледом. Как же хорошо, что его родителей тут нет, а то у них бы случился приступ. Хотя парень проспал не очень долго, это было хоть что-то. Люк все это время сидел с ним, играя в какую-то тупую игру на телефоне. — Сколько я проспал? — Худ был приятно удивлен, найдя парня все еще здесь. — Два с половиной часа, — посмотрев на часы, кивнул блондин. — Нам нужно поговорить, Кэл. — М? — поднял заспанные и все еще красные глаза парень. — Только ответь, пожалуйста, честно, — строго говорил блондин, на что Худ уверенно кивнул. — что, конкретно, ты курил? — Хеммингс не хотел быть категоричным, но боялся, что ему нужно спросить это. Темноволосый только сидел и хлопал глазами. — В смысле, что? — не понял он, но как будто все наконец сложилось в его голове через две секунды. — Ебать, Люк, просто табак! Как ты мог думать об этом?! Я тупой, но однозначно не уебан! — встрепенулся кареглазый так, что его голова закружилась от резкого движения. — Я могу доверять тебе или мне стоит забрать все сигареты? — холодно спросил парень. — Что? Я не собираюсь ничего такого больше, правда! — тут же затараторил кареглазый. — Честно? — все еще настороженно спрашивал Люк. — я же волнуюсь за тебя, дубень. — Помоги мне подняться, я докажу, — уверенно ответил парень, придерживая Хеммингса за плечо. Просто все мышцы забыли как это работать в привычном режиме, и подниматься по лестнице было особенно неприятное ощущение. Ну, Худ бы поднялся, но это бы заняло большой промежуток времени. Хеммингс довел его до комнаты, следя за действием парня. Худ достал остаток блока, направляясь с ним в ванную. Он открывал пачки, вываливая сигареты в канализационный слив. — Ебал я эти сигареты, — бросил парень, смывая унитаз. Люк похлопал его по плечу, одаряя доверительным взглядом. Калум хотел быть живым. Все же, Хеммингсу пришлось покинуть друга, так как Калум настоял на том, что не нуждается в сиделке, но Люк обещал зайти после занятий завтра. Хеммингсу было паршиво и одиноко, потому что его мысли даже на парах не покидал Худ, но все стало куда хуже, когда блондин заметил кудрявого парня. Он просто не смог удержать себя от того, чтобы не сказать ему что-нибудь. Парень сидел на подоконнике, читая книгу и слушая музыку. Хеммингс встал и смотрел на него, на нем была футболка Худа, блять. Эти двое так очевидно скучали по друг другу, но не могли просто сойтись, пиздец. Дыхание Эштона перехватило, почему теперь друг Калума стоит и пялится на него, как Калум в первый раз? Черт, Худ. Ирвин, даже не начинай думать о нем. — Ты что-то хотел, Люк? — осторожно спросил кудрявый, вынимая наушник и прикрывая книгу. — Что ты сделал? — резко и холодно начал блондин. Да, он понимал, что скорее всего это вина Худа, но злился именно на Эштона. — В смысле? — заморгал кудрявый. Только бы это не было связано с Худом. — Я не знаю, что там произошло между тобой и этим дубиной, но почему ты просто не можешь прекратить это? Ты же, черт возьми, умнее этого барана, — со всем отчаяньем в голосе, сказал блондин, пихая парня в плечо. — Что ты имеешь ввиду? — Эштону на секунду стало страшно, что Худ просто разболтал обо всем всему институту. — Просто сходи к нему, если тебе хоть чуть-чуть не все равно, — выдохнул Люк, уже разворачиваясь. Правда, этот комок злости все еще жил в его голове, и он вернулся, заезжая кулаком Эштону в нос. Кудрявый немного отшатнулся, от неожиданности и чуть не упал, хватаясь за нос. — Блять, Люк, за что? — Прости, за слезы, — быстро ответил Хеммингс. — блять, — до него дошло, что он сделал, когда увидел кровь, что сочилась сквозь пальцы парня. — сильно больно? — Ну ты и идиот, Хеммингс, — фыркнул Эш, закатывая глаза. — переживу как-нибудь. — натянул парень улыбку, немного похлопав Хеммингса по плечу. — хороший удар правой. — подмигнул он. Побывав у медсестры, Эштон получил справку, что была уважительной причиной для прогула остальных пар. Он, с небольшим сомнением, но шел к Худу. Он понятия не имел, что скажет ему, что сделает, но все равно шел. Слова Люка про слезы не давали ему покоя, Худ, правда, плакал из-за него? Почему? Черт, он же сам бросил Эштона. Ирвин думал, что идти до дома Худа гораздо дольше, он не успел еще морально подготовиться к разговору с парнем. Он почти позвонил в звонок, но понял, что дверь открыта. Все же, сообщить о своем приходе было нужно, поэтому он постучал и крикнул: — Хей, — пару секунд висела тишина, но потом он услышал ответную реакцию. — Проходи, — послышалось из гостиной, кажется, Эштон немного смялся. — ты как-то рано, пары еще не кончились, — говорил парень, пока Ирвин приближался осторожными шагами к дивану, где растянулся кареглазый. Калум кого-то ждал, но явно не его. Худ резко обернулся, разоблачая Эштона, он, кажется, замер. — Привет, — пробормотал кудрявый, сильнее сжимая ручку своего рюкзака. — Э-эштон, — только смог выдавить парень, хлопая глазами. Он резко упал на диван, с головой закрываясь пледом. Черт возьми, Калум такой ребенок. Эштон немного улыбнулся, подходя ближе к нему. — пожалуйста, Эш, я не хочу говорить сейчас. — слышалось бурчание из-под пледа. Ирвин все равно осторожно присел рядом на край дивана. — Я могу не говорить, — прошептал парень. Он мог бы смотреть на Калума часами и любоваться его чертами лица. — Но ты же не помолчать сюда пришел. — бурчал парень. Ирвин дернул на себя покрывало, пытаясь увидеть парня. — Вообще ты не имеешь права обижаться на меня, так что вылезай, Худ! — А вот и имею! — Это ты ушел! — не выдержал Эштон, черт, лучше бы он прикусил губу. Настала тишина, он только дышал. — Это ты ушел, — прошептал парень под покрывалом. Эштон вскинул бровь. Черт, разговаривать с комком длинных ворсинок не самое приятное удовольствие. — Прекрати вести себя как ребенок, черт, убери этот плед, — Ирвин резко дернул, а Калум не успел среагировать, так что покрывало было отброшено кудрявым куда-то в сторону. Его взгляд застыл. Он не видел Худа каких-то несколько дней, но не думал, что тот может так измениться. Его скулы сильно выпирали, виднелись большие синяки у век, глаза были покрасневшими. Вообще весь Худ осунулся и похудел. Кажется, только губы парня сохранили прошлый вид, все так же оставались розовыми, пухлыми и чертовски заманчивыми. — Пиздец, — прошептал одними губами Эштон. — Я говорил, что не хочу говорить сейчас, — вздохнул Калум, перебираясь в сидячее положение. — Что случилось? — Неважно, — отмахнулся парень. — Это пиздец как важно, Худ, — повысил голос Эштон. — не говори, что это… — парень не смог договорить. Кудрявому было ужасно страшно, что это его вина. — Нет! Это не твоя вина, слышишь? — тут же старался прервать его мысли кареглазый. Этот взгляд Эштона было слишком сложно выносить. — я никогда не уходил. — тихо сказал брюнет, опустив глаза. — Но… — Я стоял на балконе, а ты, черт возьми, убежал! — тоже повысил голос Худ. Эштон же задумался, черт, он ведь, правда, не посмотрел никуда в ту сторону. — Это значит… — Ты убежал от меня, Эш, я не знал, что думать, — пожал плечами парень, вздыхая. — Я знал, что думать, но эти мысли не помогали мне. — посмотрел на него кудрявый. — Стоп, что с твоим носом? — осторожно Худ задел пластырь, на что кудрявый немного дернулся. Калум невольно вспомнил о том, как они стукнулись носами в прошлый раз, это было забавно. — Да так, натолкнулся на кулак, — немного усмехнулся парень. Черт, Калум сидит так близко. — можно я поцелую тебя? — быстро сказал кудрявый, смотря на лицо парня. Худ немного отодвинулся и Эштону сразу стало чертовски неловко. — Я не… тебе не понравится, — пробормотал парень, перебирая края кофты, смотря на свои же пальцы. Эштон вскинул бровь, немного фыркая. — Серьезно, Худ? Как твоя самооценка могла улететь так низко за пару дней? — С моей самооценкой все нормально, Эш. — прыснул парень, все еще не поднимая глаз. — я же о тебе забочусь, черт возьми! — Да?! И каким образом это должно мне помочь? — громко говорил кудрявый, уже расхаживая по комнате. — Ты не будешь чувствовать себя неприятно. — бормотал парень. — Да неужели? Худ, как бы я этого не хотел, но твой поцелуй не может быть неприятным. — выдохнул парень, немного с усталостью. Парень все же поднял на него свои карие глаза, подходя ближе к нему. — Ты не любишь запах сигарет, — тихо сказал парень, упираясь носом в его плечо. — я сейчас воняю как паровоз, а во рту все еще этот дерьмовый вкус табака, хотя я чистил зубы раз 10, — бормотал парень, вдыхая запах кудрявого у его шеи. Черт, он пах так вкусно. Он был единственным, что, кажется не провоняло сигаретами в этом доме. — Почему ты курил? — осторожно спросил парень. — почему ты плакал? — еще тише спросил кудрявый, а Калум тут же как будто отпрыгнул. — Это Хеммингс, да? Что еще он тебе говорил? — с каким-то презрением и страхом одновременно повысил голос парень, толкая кудрявого от себя. — Тихо, он ничего мне не говорил, ну, сказал, что я умнее тебя, — пожал плечами кудрявый, улыбаясь, а Худ закатил глаза. — Мудила, — буркнул он. Эштон просто смотрел на этого парня и все больше ему становилось понятно, как сильно он скучал по нему. По его идиотским подколам, по его милому самолюбию. — Так это надолго? — осторожно спросил парень. — Что, надолго? — Ну, этот период, когда я могу ходить куда-то с тобой, целовать тебя, заниматься с тобой сексом? — Это называется отношения, идиот, — заметил Худ. Он подошел ближе, молча приказывая Эштону обнять его, что кудрявый и сделал. — Милый, все мои ошибки как будто вели меня прямо к тебе, и я готов поклясться, что умру за твою любовь, пока ты обнимаешь меня. Ты единственный, кто смог поймать в цепи мое сердце. — Блять, никогда не думал, что бабники могут быть такими романтичными, — улыбнулся Эштон, за что получил легкий толчок в плечо. — Я больше никогда не скажу тебе ничего милого, — проворчал Калум, надувая губы. Эштон усмехнулся, наклоняясь к его губам, и накрывая их. Худ сначала немного пытался отдалиться, но Ирвин просто крепче притянул его, проталкивая язык в его глотку. Худ просто забыл обо всем, кроме того, как он, блять скучал. Хеммингс снова обнаружил дверь открытой, как и в прошлый раз, и уже заходил, как увидел сосущихся Эштона и Худа. Черт, это, правда, было горячо. Люк не хотел им помешать, поэтому осторожно и тихо попятился назад, надеясь, что они его не видели. Ну, теперь за Худом было кому следить. Как только он вышел, то столкнулся с каким-то парнем, что шел, видимо, к Худу. — Черт, прости, я случайно, — тараторил Люк, подняв глаза на парня, но все, что он увидел изумрудные глаза, блять. — Ничего, — улыбнулся парень, черт возьми, его улыбка. — Эштон там? — Да, но думаю, тебе лучше не мешать им, — Хеммингс ухватил парня, разворачивая за локоть в противоположное направление. — Почему? Если они не ебутся, то это не уважительная причина, — протянул Клиффорд. Люк сделал многозначительный взгляд глазами. — Пиздец, ну нахуй, — парень быстро сам развернулся в другую сторону, а Люк засмеялся. Какой же он милый. Точно, это был друг Ирвина, Майкл. — Как насчет кофе? — улыбнулся Хеммингс. — Нет уж, аппетит пропал, — отрезал Майкл, на что Люк немного погрустнел. Ему понравился Майкл. — но у меня есть идея по лучше, — быстро сказал Майкл, хватая Хеммингса за руку. Он протащил его так где-то три дома и остановился на одном из крылец. — Что ты имеешь ввиду? — немного растерялся Люк. — Идем за мной, — загадочно говорил парень, приглашая в дом. Как только дверь закрылась за ними, Люк почувствовал быстрые поцелуи на его шее. Ему потребовалось время, чтобы сообразить и смочь выговорить хоть слово. — М-майкл? — немного непонимающе посмотрел на зеленоглазого блондин. — Просто скажи, что тебя ни капельки не заводит мысль о том, что сейчас твой друг делает минет моему другу, и я тут же отстану, — прошептал в шею старший. — Ох блять, — прикрыл глаза Люк, черт, это не должно так действовать. Он быстро притянул парня за волосы, целуя в губы, на что Майкл немного улыбнулся. Майкл не зря понравился Люку. Его блять, поцелуй, сносил крышу. Хеммингс притянул парня ближе к себе, и быстрым движением рук стянул с него свитер. Люк разочарованно вздохнул, обнаружив под ним еще футболку. Блондин оставлял влажные следы на коже парня, которая казалась фарфоровой. — Черт возьми, зачем тебе так много одежды? — шипел Люк, поддевая пальцами и футболку зеленоглазого. Майкл же запустил свои руки в блондинистую челку, быстро вдыхая и выдыхая, у Люка пиздец сексуальный голос. А еще, его кольцо. Клиффорд же еще не уделил достаточно внимания пирсингу парня, и намеревался это исправить. Майклу чертовски хотелось увидеть и, черт возьми, потрогать, пресс блондина, он видел это произведение искусства один раз в раздевалке, казалось, что ему пришлось собирать свою челюсть с пола. Клиффорд хотел быстро избавить парня от этой дурацкой рубашки, которая сейчас мешала ему, но пальцы не слушались и расстегивать пуговицы получалось довольно медленно. — Зачем тебе так много пуговиц, блять? — шипел парень, потому что его терпение было на исходе, в отличие от пуговиц.