слезы пробили в первые полчаса, вперемешку с воем и бесконечным внутренним напряжением. он задыхался, сидя на коленях у кровати, уткнувшись лицом в одеяло и кричакричакрича от боли, пронизывающей грудную клетку. мягкие линии вились по его телу в призыве успокоиться, но на этот раз каркат чувствовал себя отравленным ими. где он? что с ним? его здесь нет. его здесь никогда не было. небылонебылонебылонебылонебыло каркат всегда здесь был один.
они чатятся на протяжении всего дня, вместе играют в игры, иногда просто молчат дейв рисует на его руках закаты и абстрактные фигуры двух людей, связанных красной нитью каркат драматично вздыхает и пишет ему признания в любви рифмованными строчками на коленкахдейв вспоминает слезы в салоне самолёта и тупую боль в местах где проводил линии жёлтым цветом. он рисует днями напролет одно и то же лицо и те же руки, вспоминая мягкие касания к своим щекам. дейва раздражает всё вокруг он просто хочет вернуться
будни смешиваются, становясь все как один, и осень медленно пробирается в сознание, шурша сухой листвой. учиться дышать заново говорить с собой и принимать расстояние каркат осваивает это медленно, выстраивая новую жизнь кирпич к кирпичу. вся услышанная музыка, все просмотренные фильмы - всё это отзывается теперь иначе в нём. хочется делиться, хочется прожить вместе все чувства, вызванные чем-то потусторонним. каркат бережно собирает себя по кускам, отдавая нежные слова и теплые прикосновения дейву. и вся эта любовь, что живёт с ними, приносит со временем всё больше радости и спокойствия мило добро и нежноя тебя люблю.
спасибо, что ты есть.