«Из тысячи лиц ты узнаешь моё По пылающим ярко глазам в них смотри.»
Щелчок. На пороге замявщись стоял Тэхён, он переминался с ноги на ногу и рассматривал свои руки. — Тэ? — Удивлённо спросил Чимин. — Я хотел поговорить с тобой, — тихо ответил Тэхён. Чимин проводил Кима на кухню и поставил чайник. — Ты куришь? — спросил Тэ, смотря на пепельницу. — А, да, бывает. Ты же знаешь, я переживаю за Гука, и Юнги убили. — Опустив взгляд пролепетал Чим. Пак совсем не подумал, что живёт с Юнги. Он молился всем богам, чтобы Тэхён ничего не заметил. — Оу, прости, я не хотел, — замявшись сказал Ким. — Всё нормально, ты хотел о чём-то поговорить? — Быстро перевёл тему старший. — Да, прости. Я знал, что ты последний, кто виделся с Канхо, но я уверен, что это не ты. — Тэ быстро пратараторил, замялся и стал снова разглядывать собственные кисти рук. — Я вырубил и вынес его из здания. Мне нужно было отвлечься. Канхо был замешан в нашем последнем деле, и я…не знаю, был зол, а когда понял всё, то выкинул его в подворотне. Чимин очень волновался, но он пытался играть правдоподобно. — Никогда бы не подумал, что ты можешь так разозлиться, — сказал Тэ, поднимая взгляд на хёна. Чимин понял, что прокололся, ведь он всегда был добрым и никогда не позволял себе проявлять агрессию. Мыслей больше не осталось, и глаза Пака начали покалывать, наполняясь влагой. Слёзы потекли по его чуть пухлым щекам, и он увидел замешательство и страх на лице Кима. — Чимини, не плачь, прошу. Я никому не скажу. Я ведь так благодарен тебе, что ты был рядом со мной и помогал мне. Без тебя я бы не смог говорить с людьми и просто находиться в их окружении. Тэхён говорил скомкано и быстро. Он никогда не осмеливался сказать то, о чём думал и что чувствовал. Чимин прекрасно знал это и понимал. Он обнял друга и прижался к его груди. Секундное замешательство, и Тэхён обнимает хёна в ответ, нежно поглаживая спину. — Прости меня, Тэ. Я не знаю, что на меня нашло, — чуть всхлипыая сказал Чимин и для реалистичности сжал в руках футболку младшего. Парней прервал звонок телефона. — Алло. Да, хён, скоро буду. Тэхён положил трубку и взял в руки заплаканное лицо Пака. — Хён, всё будет хорошо. Он обнял на прощание Чимина и поспешно ушёл. Пепельноволосый был просто опустошён. Он наврал лучшему другу, он всё разрушил. Чимин медленно пошёл в спальню, после чего открыл балкон и взял Юнги за холодную руку. Они упали на кровать и просто нежились в объятиях друг друга. Им не нужны вопросы. Они без лишних слов понимают друг друга. Веки невольно смыкались, а разум погружался в сон. Завтра их ждёт тяжелый день.***
Чонгук сидел в гостиной и чистил беретту, которую ему подарил Юнги. Ночью он спал спокойно. Таблетки, что привёз Чимин помогли спокойно отдыхать до самого утра. Чон понимал, что он совсем не в состоянии идти на задание. Гук был первым и единственным учеником Юнги. Тот обучал его всем тонкостям работы, но не хотел опускать того на задания. К команде он не так давно присоединился. Это случайно произошло. Обучался всему, что есть. Когда умер отец, Юнги стал воспитывать младшего брата сам. Мать сутками работала, поэтому у нее не было времени. Он помнит, как отчим бил Мина за проступки младшего. Помнит, как тот терпел и молчал. В один день, когда Юнги было шестнадцать, он сбежал из дома и начал жить своей жизнью. Через два года мать заболела, а Чонгук почти всё своё время тратил на заботу о ней, и ему не с кем было поговорить о своих проблемах. Отчим умер от алкогольного отравления, а позже у матери обнаружили менингит*. В один вечер, когда он шёл покупать на последние деньги от родительской пенсии лекарства, его резко схватили за ворот и уволокли куда-то за угол. Гук подумал, что теперь всё для него закончится. У него отнимут деньги и побьют, а может даже и убьют вообще. И тут незнакомец снимает капюшон и тихо спрашивает: — Ты чего такой спокойный? Гуку показался этот голос знакомым, он быстро повернул голову к похитителю и узнал в темноте черты лица своего брата. Он помнит этот день, как сегодня. Из мыслей парня вырвал звонок телефона. — Алло, Чонгуки, можно начинать, — спокойно сказал Чимин. — Я выхожу. Юнги научил Гука работать тихо и незаметно. Каждое движение было отточенно. Главное — это чистота, скорость и точность. Чон всегда выполнял всё идеально. В эти моменты Мин одобрительно смотрел в глаза счастливого брата, а тот и не подозревал, что с каждым удачно выполненным заданием Юнги пожирал себя изнутри. Он вырастил идеального наёмника. Он лишил брата спокойной и достойной жизни. Мениалист сидел в чёрной затанированной машине и всё перепроверял. — Ви? — сказал в гарнитуру Пак. — Да, всё в норме. Я получил доступ к камерам. Можете начинать. Он вышел из машины и поправил маску. — Готов, малыш? — усмехаясь спросил Младший. Менталист закатал глаза, перезарядил оружие и двинулся в сторону кафе. Зайдя с чёрного входа, парни максимально тихо устраняли охрану. Младший с лёгкостью перерезал горло и оставлял позади кровавые следы. Менталист шёл следом, слушая указания Ви, и оглядываясь по сторонам. Парни спускались по слегка влажной и холодной лестнице в подвал. Музыка едва доносилась до этого места, слышны были лишь приглушенные басы. Открыв дверь, парни вышли в широкий и длинный коридор. У стен, выкрашенных в алый цвет и украшенных чёрно-золотыми узорами, стояли дорогие кожаные диваны. — Это вип комнаты. Прямо и налево — будет вход в клуб. Прямо и направо — служебное помещение. Дверь я уже открыл, — сказал Ви. — Понял, — сухо ответил Младший. Они заходят в служебное помещение. Комната наполняется криками, визгами и плачем. Из-за приглушенной музыки трудно расслышать то, что творилось в комнате. Младший будто в слоумо наблюдал, как пули вылетают из дула и летят точно в тела жертв. Шуга всегда говорил: «Стреляй в тело, не трать пули на головы, это не мишень.» Младший не понимал, почему учитель запрещал стрелять в голову, ведь сам он делал это. Возможно, дело в опыте. Чон и не заметил, что его ранили. Пуля прошла вскользь, лишь поцарапала плечо. Он завороженно наблюдал за Менталистом. Тот в свою очередь держал мужчину в заложниках и отстреливался. Младший не понимал, что происходит. Он сел за диван и стал перезаряжать беретту. Сделав вздох, он выглянул и стал шепотом считать пули, что пронзали тела врагов. — Одна. Две. Три. Вдруг по перепонкам ударил крик. Такой знакомый, что Младший с ужасом перевел взгляд на оседающего Менталиста. Перед глазами молниеносно проскочили кадры прошлых лет, где он только познакомился с таким милым рыжим парнем. Глаза чернеют. Злость окутывает Чона, и он рывком встаёт и бежит на стрелявшего. Он руками сворачивает ему шею и с животным криком убивает двух оставшихся охранников. В гарнитуру кричит Ви, но Чон не слышит. Он не видит ничего, кроме обмякающего тела старшего и тонкую полоску крови из его рта. Младший подхватывает Чимина и несётся прочь. Слёзы текут по щекам, застелая глаза. Он кладёт старшего на заднее сидение и срывается в клинику к Монстру. Он не чувствует физической боли, лишь душевную. Чувствует, как его убивает изнутри. Чон забегает в клинику и кричит, чтобы ему оказали помощь. Чимина забирают и каталку. Но через секунду врач останавливается и растерянно смотрит на окрававленного Чона. Тот глядит на свои руки и понимает, что они все крови его любимого. Сквозь шум в ушах, он слышит, как врач говорит, что старший не дышит. Гук достаёт беретту и начинает стрелять во всех, кого видел, он кричит нечеловеческим криком. Кричит его душа. Пули давно закончились и слышны лишь щелчки. Гук падает на колени и чувствует тёплые руки, что обнимают со спины и тёплую грудь. Он плачет так, как никогда не плакал. Он умирает. Умирает вместе с Чимином.