Разбуди меня?

Помню то, что кроны мне нашептали в аллеях. Я вижу себя в слоу-мо в отражении лужи И жалею, что поскорей очнуться не сумею, Хоть и понял, что пора. Но только сможешь ли во мрак опускаться, шарясь наугад?

      Чёрная «Mazda» медленно ехала по спальному району. — Я завтра позвоню, держи телефон при себе, — сказал Мин, не поворачивая головы. — Я восстановлю твои документы, и тебе их пришлют. — Хорошо, — смущённо ответил Ха.       Остановившись у нужного дома, Мин повернулся к младшему. — Если что-то нужно — пиши. До связи.       Сонун вышел из машины и посмотрел на небо. Его окутало чувство лёгкости и свободы, ласковый ветерок слегка растрепал волосы. Ха прикрыл глаза. «Я свободен».       Сбросив с себя одежду, Мин отправился в душ. Тёплые струйки воды стекали по бледно-лунной коже, капли падали с пальцев. Какое-то время блондин постоял с закрытыми глазами, затем посмотрел на руки и понял, что он не просто по локоть в крови, а тонет в ней. — Юнгия?       Мин поднял взгляд и прислушался к шагам. Он выключил воду и, обмотав бедра полотенцем, вышел из ванной. — Юнгия, — прошептал Пак, подойдя со спины к старшему и обвив руками его талию. — Малыш, — откликнулся Мин, накрыв своими ладонями ладони Чимина. — Это конец? — тихо спросил младший, пытаясь сохранять самообладание. — Я не знаю, — разворачиваясь и обнимая Пака, так же негромко сказал старший. — Не знаю.       Чимин крепко обнял своего хёна и заплакал. Он не имел понятия, что будет дальше. Он слишком устал. Устал быть сильным. Юнги все понимал и прижимал его к себе, даря безмолвную поддержку.       Звонок. — Да? — Хён, тут такое дело… Ещё один труп. Адрес скину на телефон. — Жду.       Намджун устало вздохнул и сел в кресло. Джин спал, прижимая к себе подушку и сладко сопя. Он был красив, несмотря на ссадины. Джун бесшумно встал и подошёл к Киму. Убрав пряди волос с любимого лица, он нежно поцеловал Сокджина в лоб и ушёл. — Хён, нужно замять это, пока полиция не узнала, — сказал Хосок, осматривая тело на кресте и делая пару фотографий. — Я понял.       Лидер долго изучал тело, которое возвышалось над алтарём. Слишком знакомый почерк, но определить его принадлежность не получалось. — Это невозможно. Почему мы не можем узнать, кто это? — Слишком хорош, ублюдок, — ответил Хо, присаживаясь на скамейку.       Главарь подошёл к трупу и вытащил из его рта кусок шёлковой ткани. — Неужели ты?.. — прошептал Ким. — Поехали. По пути сообщи нашим. — Ага, — согласился Хо, набирая сообщение.       Приехав в клуб, Ким залетел в кабинет. Ви, что сидел на столе и пил сок, выронил стакан и с испугом взглянул на разозленного лидера. Джин медленно подошёл к Наму и обнял его. — Чего такой взвинченный? — мягко спросил Ким. — Слишком много вопросов и ни одного ответа, мать его! — воскликнул лидер, бурно жестикулируя. — Я-я нашёл немного информации. А т-точнее много, — запинаясь, проговорил Ви. — Ммм? — посмотрел на него лидер.       Ви перевел дыхание и начал негромко рассказывать: — Это распятие. Старинная казнь, получившая широкое распространение в Древнем Риме, где стала основным видом жестокой, позорной и мучительной смертной казни. Т-так лишали жизни особо опасных преступников, — Ви замолчал и после небольшой паузы продолжил: — Руки были переплетены черной шелковой лентой, которая имеет сакральное значение.       Лидер медленно опустился в кресло, продолжая внимательно слушать. Джин проследил за движениями своей пары, после перевёл заинтересованный взгляд на Ви. — Черный цвет — это тайна. Смерть. Пустота. Утрата. Хаос. Депрессия. Траур. Горе. Психологическая смерть. И… перерождение. Утрата веры в идею и представление о самом себе. Также ленты в древние времена определяли сословие. Если перевести на наш язык, то Ли был из высшего круга людей, а кровавые ленты на его руках являются демонстрацией.       Солнечные лучи проникали в спальню сквозь занавески, освещая её. Мин лежал на кровати и смотрел на спящего Пака. Пепельные волосы закрывали глаза, пухлые губы были чуть приоткрыты. Длинные музыкальные пальцы Мина аккуратно убрали мягкие пряди с лица, открывая лоб спящего. Пак чуть поёжился от прикосновения и приоткрыл глаза. — Доброе утро, — улыбнулся Пак, выгибаясь, как мартовский кот. — Доброе, — ответил Мин, вставая с кровати. — Собирайся, надо забрать Чонгука из больницы и отвезти домой, а там уже и клуб можно наведаться.       Пак медленно поднялся с кровати и отправился на кухню готовить завтрак. Через час двое мчались по городу, плавно обгоняя машины.       Черная «Mazda» затормозила у клуба. Выровнял дыхание. Поправил пиджак. Пропуская сквозь длинные пальцы пряди белых волос, он не торопясь зашел в клуб. Хвостиком за ним шел Пак, поправляя манжеты. — Спасибо, приходите ещ… — замер на полуслове Кихён, завороженно смотря на Мина. Не говоря ни слова, Юнги взял бумажку и написал номер. Подмигнув, он прошел мимо, устремляясь в кабинет. Пак также подмигнул и довольно улыбнулся. Щёки Кихёна вспыхнули, он схватил бумажку и спрятал ее в чехол, глупо улыбаясь своим мыслям.       Дверь открылась. — Мы не знаем кто…это… — сказал Ви не веря в то, что перед ним стоял сам Мин. Он отшатнулся назад и оперся на стол, не сводя взгляда с Шуги. Лидер медленно повернулся и застыл. Его лучший друг был жив. Ким думал, что в тот день он потерял не только коллегу, но и близкого друга. За Мином с виноватым лицом зашел Пак, а за талию его обнимал Чон. — Я всегда знал, что ты ёбаный псих, — проговорил Нам и подошел к Юнги, обнимая того по-братски.       Джин словно язык проглотил. Сказать, что он удивился, — ничего не сказать. — Придержи язык, а то я тебе его отгрызу, — ухмыльнулся Мин. — Мне нужны все дела с самого начала, вся документация. Сожжем всё нахуй.       Он перевел взгляд на Тэхёна и сказал: — Ви, присядь. — Думаю, что сейчас самое время со всем покончить. Было бы неплохо начать всё с нуля.       «Конец ли это?» — спрашивает Мин про себя, смотря на огонь от зажигалки.