aneu amb compte

— Сыльги, принеси мне кофе, — Тэён почти приказывает, нервно постукивая кулаком по колену. Часы показывали 7 утра, а он еще сидел за компьютером, пытаясь разобрать дерьмо, с которым не справлялись его сотрудники. — Да, мистер Ли. Помимо него и Сыльги в кабинете сидел Джэхён, тоже сгорбившись над ноутбуком. Под его глазами залегли синяки, а галстук валялся на стуле рядом. Интересно, он вообще уезжал домой? — И мистеру Чону тоже... Я не знаю, какое вы пьете, — он говорил с пренебрежением, но сам факт его добродушия видимо так сильно удивил Джэхёна, что тот с пару секунд просто молчал. — Сыльги, принеси ему ла... — Американо, — наконец говорит Чон, кивая Сыльги в качестве благодарности. Та одобрительно хмыкает и выходит, накидывая кофту. Тэён снова утыкается взглядом в компьютер, чувствуя, что его сверлят взглядом. Поворачиваться не хочется от слова совсем, и он бы так и сидел, но Чон решает высказаться. — С чего это ты такой добрый? Ли не мог до конца разобрать: его так выносит с того факта, что Чон охотник, или просто он сам так на него действует. А может, и все сразу. Он медленно поднимает взгляд, пытаясь себя успокоить. Его глаза, наверное, переполнены злостью, но ему плевать. Он просит купить этому ублюдку кофе, а тот еще и возмущается? — Скажи спасибо, что ты все еще здесь работаешь, — шипит он сквозь зубы. Кровь бурлит, и его, кажется, даже трясет от бешенства. Ему и дальше бы кипеть, но телефонный звонок все прерывает. — Нет, Джено не может не поехать, я вчера все сказал. Джено, послушай... Я АЛЬФА ИЛИ КТО? — он закусывает губу, потому что Тен снова начинает его отчитывать за крики на детей. — Тен, мне не до этого правда! Скажи Джено, что если он не поедет, не видать ему приставки. Да, так и скажи. Что значит, ему все равно? Тен, успокой это дитя немедленно! Я не знаю, что ты будешь делать! Мне нужно работать! — его голос почти срывается. — Хорошо... Да, я куплю тебе торт... Да, с вишенками... Хорошо, Тен, я не буду больше... Ради всего святого, мне нужно идти, — он сбрасывает трубку и глубоко выдыхает. Он возвращается к работе, совсем забыв про наличие Джэхёна в кабинете. Семья выматывала из него почти все жизненные силы, но оно того стоило, поэтому жаловаться не приходилось. — Кофе, — Сыльги почти бесшумно заходит, отдавая кофе сначала Джэхёну, сидящему почти в конце кабинета, а потом Тэёну. — Хотите что-то еще, мистер Ли? Кан смотрела на начальника взглядом, явно намекающим на "что-то", но тот так был погружен в работу, что и не заметил этого. Хотя Чон сомневался, что этот идиот вообще способен заметить нечто подобное. — Нет, Сыльги. Можешь быть свободна. Она кивает сама себе и снова выходит, опустив голову. Ее даже немного жалко. Совсем немного. — А у тебя значит есть парень? И даже дети? — А ты ревнуешь? Тэён не думает прежде, чем спросить это, но когда до него доходит смысл сказанного, он хочет ударить себя в лоб. Они смотрят друг на друга сверлящими взглядами, Джэхён теряется, потому что этого он точно не ожидал. — С чего бы мне... — Я откуда знаю. И вообще, ты только болтать умеешь или что? Чон фыркает. Он раньше никогда не позволял себе такого поведения с начальством, но Тэён был настолько напущенным индюком, что сдерживаться было трудно. Почему-то хотелось спросить его о чем-то провокационном, задеть, разозлить, спровоцировать. Скорее всего, просто, потому что тот был истеричным животным, которых Джэхён на дух не переносил. Они сидели в этом напряжении еще пару часов. Каждый из них периодически выбешивался, пару раз доходило до драки, но план был выполнен, ошибки исправлены, деньги заработаны, и они оба уже собирались уходить, когда их телефоны одновременно зазвонили. — Что значит ты сломал руку, Чону? — Юкхей, кто такой Чону? Они замирают и переглядываются, хлопая друг на друга глазами. Сбросив трубки, они все еще плохо понимают, что происходит, и каждый надеется, что второй прояснит ситуацию. — Надо ехать в больницу. Тэён хватает ключи со стола и выходит из кабинета, придерживая дверь для Джэхёна. И что это он сегодня, правда, такой добрый? Они едут в тишине, иногда пересекаясь взглядами в лобовом зеркале.Тэён включил радио, по которому играли скучные попсовые песни, но это хотя бы немного скрашивало обстановку. Руки потряхивало от волнения, и Ли уже жалел, что решился водить. Хотя Джэхёна, скорее всего, потряхивало еще больше. — Он твой брат? — через силу спрашивает Тэён, стараясь спрятать недовольство куда подальше и глубже. Джэхён смотрит на него, словно не понимая вопроса, а потом неуверенно отвечает: "Угу... Да... Вроде этого". Неожиданно на ум приходит догадка, что загадочный Чону его парень, но он ведь одногодка Юкхея, а это незаконно. Еще раз бросив взгляд на Чона, Тэён решает подумать об этом позже. В холле больницы их встречает Юкхей, сбиваясь и всхлипывая, и Тэён успокаивает его по пути к палате. Джэхён смотрит на Ли и удивляется, как один и тот же человек может вести себя так по-разному. Чону лежит на кровати и почему-то улыбается. — Я идиот, — чуть ли не радостно заявляет он, а Джэхён закатывает глаза. — Это я виноват, — начинает завывать Юкхей, вырываясь из объятий Тэёна. — Прости меня, Чону. — Такой же бешеный, как твой папаша? — срывается Джэхён, но тут же жалеет о сказанном. Волчонок смотрит на него слезливым взглядом, а Чону начинает шипеть. Как и Тэён справа. — Ты... — Юкхей просто полез на дерево, и он выглядел таким крутым! Я хотел похвастаться, что тоже могу. Он просил меня не делать этого, но я же идиот. И вот я здесь. Юкхей, между прочим, забрал очень много моей боли, пока не приехала скорая, — Чону укоризненно посмотрел на Чона, и тому стало немного стыдно. — Ты позволил ему узнать, что ты оборотень? Вон Юкхей, сколько раз я тебе повторял никогда этого больше не делать! А что если бы он не был охотником? Ты вообще понимаешь, под какую угрозу себя ставишь? — Я не охотник, — неожиданно заявил Чону, и Тэён растерялся, переводя взгляд с Джэхёна на Чону и обратно, Юкхей тоже смотрел на них с толикой непонимания. — Чону у нас не такой, как все, — Джэхён закатил глаза, скрещивая руки. — Мы не братья, но живем вместе. Он отказался помогать мне. Отказался продолжить дело своих родителей! — Потому что это бессмысленно! Юкхей помог мне, а твои охотники расстреляли бы его, не задумываясь. Кто еще животное, — гордо заявил парень, и Тэён засмеялся. Точь-в-точь его слова. — Парень-то больше тебя понимает, — глаза Ли неожиданно светятся доброжелательностью, и Джэхён теряется. Они знакомы только полтора дня, а впечатлений от него на годы вперед. — Знаешь, что, Чону, когда поправишься, ты обязательно должен приехать к нам! У меня дома еще четверо таких, как ты. Сдружитесь. — Четверо? — Джэхён может только хлопать глазами. — Со мной пятеро, — добавляет успокоившийся и развесилившийся Юкхей. — С Теном шестеро, — Джэхёну кажется, что его разыгрывают, потому что улыбка на лице Ли какая-то заговорческая. — Не бойся, мы просто братья. Чону хочется ляпнуть что-то про бешенное размножение, но он внезапно понимает, что раз Тэён один воспитывает всех своих братьев, то... Неожиданная мысль о том, что могло случиться с их родителями, заставляет сглотнуть и объяснить эту не контролируемую ненависть к охотникам. — А ты умеешь готовить лазанью? Джэхён не умеет, — Тэён снова заливается смехом, а вот ему самому совсем не смешно. — Я умею готовить все, что угодно, — горделиво заявляет Джэ, но качающий головой Чону и заливающийся смехом Тэён не придают уверенности. — Юкхей, нам пора ехать. Ли встает, и Джэ почему-то хочется уговорить его остаться. У них с Чону очень напряженные отношения, но рядом с двумя волками они будто... Семья. Так непринужденно разговаривают, смеются, Чону и Тэён не скалятся на него и не орут, а Юкхей забавно улыбается. — Идем. Тэён спрашивает, как Джэ доберется домой, и тому хочется сказать, что никак, но гордость пересиливает. — На такси. Тэён и Юкхей уходят, и в комнате тут же становится пусто и неуютно. Три недели спустя — Ты не будешь встречаться с монстром! — Джэхён готов запулить чем-нибудь в противного Чону, который готов идти на все, лишь бы его выбесить. — Даже не думай! Мне плевать, что у него там к тебе и что у тебя там к нему, я ни за что в жизни вас друг к другу не подпущу. Чону убегает к себе в комнату и громко хлопает дверью. Он вернулся из больницы только вчера, а они уже снова орут и спорят. Джэхён чувствовал, что ему стоит быть терпеливее к подростку, но сил не хватало. В конце концов, они не были связаны никакими кровными узами, просто их родители были потомственными охотниками, а перед смертью родители Кима умоляли Джэ присмотреть за непутевым сыном. Он допивает приготовленный Чону кофе, берет с собой пару круассанов и выходит из дома. Идти на работу отчаянно не хотелось, но нужно было. На работе Тэён встретил его неожиданно радужно. — Я слышал, Чону вернулся из больницы, — он похлопал в ладоши. — Пусть сегодня же приезжает, а я приготовлю лазанью. Тэён не приглашал его самого, и это было чуть-чуть обидно. Хотя какое ему удовольствие ютиться в толпе волчат, да еще и с Тэёном под боком. Убеждая самого себя, что ему плевать и на начальника, и на его радушную-любящую-добрую семью, он нерешительно кивает куда-то в сторону кухни и идет в свой кабинет. Через прозрачное стекло Джэ отчетливо видит, как Тэён смотрит на него с непониманием, порывается зайти к нему, но потом тоже заходит в свой кабинет и утыкается в компьютер. Внутри неприятно саднило, но Чон это списал на несвежие круассаны. В обеденный перерыв Тэён буквально залетает к нему в кабинет. Видимо, он уже несколько часов ждал момента, когда сможет прервать работу Джэхёна. — Что ты наговорил Чону? Ты назвал Юкхея монстром? — он орал так громко, что люди, проходящие мимо, оборачивались. — Кем ты себя считаешь, напущенный идиот? Он тебе ничего не сделал, а ты и такие, как ты, никогда не думаете прежде, чем сделать что-то! Ты его совсем не знаешь! — Поэтому ты ненавидишь меня с нашей первой встречи? Возомнил себя мистером Толерантность? Увидел меня и сразу превратился в злую собаку! Не зная, кто я такой! Хотя кто ты еще, как не собака, истеричное животное! — Джэхён подскочил с кресла и подошел к Ли, чуть ли не выплевывая слова тому в самое лицо. — Не смей приближаться ко мне, — Тэён хватается за чужую руку так сильно, что Джэ закусывает губу от мимолетной боли. — Не смей запрещать Чону общаться с Юкхеем. Не смей так говорить про меня. Попробуй сделать это, и я обещаю, я содру с тебя кожу, — чужие глаза неожиданно горят красным огнем. Джэхён испугался бы, не будь он так чертовски зол. Он хватает свободную руку Тэёна и также сжимает, наклоняясь непозволительно близко. — Не смей мне приказывать, — его голос незнаком для него самого. — Ты никто, очередная плешивая собака, я не собираюсь плясать перед тобой, как все эти идиоты. Попробуй дальше быть истеричной сукой, и я с удовольствием засажу пулю тебе прямо в сердце. Они молча смотрят друг на друга так долго, что гнев постепенно уходит, и мысли пчелиных роем проносятся в голове туда-сюда. Глаза Тэёна снова становятся обычными, и в них что-то есть. Что-то, заставляющее Джэ сожалеть о сказанном так сильно и так реально, до непривычной боли в районе сердца. Что за черт? Он точно больше не будет брать эти круассаны. Тэён первым отпускает его руку и молча выходит, но в этом молчании мешанина эмоций, поедающих со скоростью света. Джэхён вспоминает улыбку Ли и его доброжелательное поведение, и он может чувствовать, как между ними надломилось что-то почти не существующее. Хочется вернуть Тэёна назад, попросить прощения и посмеяться над этим, но все тело парализовано, а ладони трясутся. — Что у вас случилось? — Чанёль бестактен, как и обычно. Он лупится на него своими огромными глазищами, и Чону хочется выместить всю злость на этом идиоте. — Весь этаж обсуждает. Я думал, вы с ним, — Пак играет бровями, совершенно неудачно. — А вы тут орете так, что Сыльги уже полчаса не может успокоиться. — Ничего не было, просто... Не сошлись во мнениях, — Джэ кашляет и садится в кресло, намекая Паку, что он сейчас не в настроении для общения. Он и не заметил, как простоял просто так полчаса. — Серьезно? Не хочешь ничего говорить мне? Своему хорошему другу? Джэхён с очень большой натяжкой мог бы назвать Чанёля "хорошим другом", поэтому он просто кивает в сторону двери и начинает что-то печатать в первом попавшемся документе, переставая обращать внимание на Пака. Тот обижается, ругаясь самому себе под нос, но выходит, плотно закрывая дверь. Чон поднимает глаза и сразу же видит в кабинете напротив Тэёна, стоящего у окна. Розовый пиджак идеально на нем сидел и сочетался с каштановыми волосами, и Джэ невольно засмотрелся. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что тоже хочет там сейчас стоять. Желательно, так близко, как только можно. Чтобы Ли обернулся и посмотрел на него с теплой улыбкой, но мечтать не вредно, напоминает Джэ жизнь, потому что Тэён и правда поворачивается, только тут же хмурится, отводит взгляд и садится за стол так, что его даже не видно. Джэхён впервые в жизни думает, что он — последний идиот.