***
Шай проснулся, от того, что нещадно замерз с одного бока, другой же горел, словно рядом отпыхивала жаром доменная печь. В поисках тепла он со стоном развернулся другим боком и прижался к Пеппер. Зарылся заледеневшими пальцами рук в густую длинную шерсть котенка. Тот сразу прикрыл веки и заурчал от удовольствия. Голова нещадно болела, после вчерашнего вечернего возлияния. А во рту, будто… кошки нагадили. Он мысленно извинился за это сравнение перед своим котенком, зарываясь озябшим носом в пушистый загривок. Шай рвано выдохнул, словно захлебнувшись. Сразу вспомнилась ночь и эти восхитительные твинсы. Он, казалось, до сих пор ощущал следы поцелуев на коже. Сердце билось неровными толчками, выдавая нешуточное волнение. Шай плотнее прижался к теплой спине котенка, обнимая его обеими руками и прижимая алое от смущения лицо к пушистой холке. Пеппер заворочалась и недовольно зарычала. — Прости, малыш, — он ослабил захват и нежно погладил котенка по спине. Придется для тебя соорудить отдельную лежанку. Моим… — Шай мысленно смаковал понятие «пара», катая его на языке, словно патоку. Но вслух произнести не мог себя заставить. — В общем, твинсам не понравится, что ты постоянно норовишь забраться на их территорию. — Шай почему-то знал это подсознательно. Он замер только сейчас осознав то, что сказал. Неужели, не осознавая своего положения, он подсознательно выделил этих троих мужчин, как кого-то, кто принадлежит лишь ему. Зародившееся чувство собственности разлилось внутри теплом, осевшим в груди сладкой, как карамель, тягучей субстанцией. И все же он чувствовал какой-то дискомфорт, будто его пытались посадить в клетку. И пусть прутья клетки тонки и с виду непрочны, все же это клетка. Одно осознание этого рождало чувство недопонимания и желание отвергнуть. — Пара, — произнес он медленно, чуть растягивая слово, будто пробуя его на вкус, перекатывая на языке, как сомелье глоток вина. Слово казалось ему необычным и незыблемым, даже отдающим привкусом вечности. Чем-то вроде независимой постоянной, той самой константой, на которой держится вселенная. Но он пока не был готов осознать и принять эту постоянную и нерушимую величину. «Пара» — Шай еще раз сжал в объятиях молодого кота и медленно поднялся с кровати. Огляделся. Рядом, на низеньком столике, который он приспособил в качестве подставки для ног, чтобы забираться на высокую кровать, стоял фиал с темно-красной жидкостью, напоминающей вино. Он поднес его к носу и понюхал, вспомнив слова Тая о лечении похмелья. В нос приятно ударил аромат вишни, созревшей на солнце. Шай улыбнулся, вспомнив, что сок вишни выводит токсины. И еще раз прокрутил в голове отрывки волнующей встречи в баре и попытался вспомнить точное название, того напитка и не смог. От напряжения голова запульсировала от боли. Он опрокинул в рот жидкость из Фиала и прикрыл глаза, давая отдых телу и отпуская чувства. Затем он быстро оделся и выскользнул из кубрика. — Пойдем со мной, Пеппер, надо тебя выгулять. Вместе с Пеппер он спустился на второй уровень в зимний сад. Этот маленький островок растительности стал его излюбленным местом отдыха за последнюю лунную декаду. Только здесь ему удавалось спокойно подумать, но сейчас времени, рассиживаться и предаваться мечтам, совсем не было. И все же, отпустив котенка побегать у пруда, он присел на скамью и задумался. Сейчас, после выпитого сока ему стало значительно легче, за что он в очередной раз вознес хвалу Тайнану. От воспоминаний о тихом, как море в штиль, спокойном медике, широкая улыбка поползла по щекам, и он понял, что образ и воспоминания об этом мужчине не вызывают отвращения. Ему приятны его прикосновения, его запах, улыбка. А что же он чувствует к остальным братьям. С Элиассом отношения сложились сразу, хотя дома на Сантуриусе он осторожно относился к новым знакомствам и не склонен был доверять людям. А Вонн? Вонн выделялся среди близнецов, как алмаз, среди стекляшек. И Шай неосознанно тянулся к нему, как лоза тянется к солнцу. Но одна лишь мысль о том, чтобы оказаться в постели с тремя одновременно, заставляла покрываться спину потом. Шай бы не сказал, что он совсем не сведущ в сексуальном плане. Он технически знал, что происходит между парой в постели, но весь его «обширный» опыт общения с противоположным полом ограничивался легкими поцелуями, объятиями и робкими ласками. Но самого секса еще не было и от одной лишь мысли о близости с мужчинами, тело дрожало как в лихорадке. Пеппер, сделав свои дела, резвилась у ног, пытаясь поймать голографическую бабочку. Ее гибкое тело грациозно двигалось, перекатывая уже вполне оформившимися мышцами. Глядя на нее, Шай глубоко и как-то смирившись, вздохнул, даже в облике этого маленького существа было что-то, что напомнило твинсов. Котенок подпрыгнул, будто пытался поймать насекомое, и приземлился на колени Шаю. Парень хрюкнул под тяжестью свалившегося на него тяжелого тела и засмеялся. — Пойдем, Пеппер, мне пора на работу, — он улыбнулся и с нежностью потрепал трущегося об ноги котенка по холке, пристегнув карабин поводка. Они проходили мимо кубрика Фэйт, когда сама девушка вышла в сопровождении Элизы. Шай замялся, в нерешительности глядя на девушку и кусая губу. Все утро он думал о том, каково это — секс с твинсами? А теперь не знал, как завести разговор на эту щекотливую тему. — Фэйт, раз уж мы встретились, — решился Шай, — Не уделишь ли ты мне пару минут? — Ну если только «пару», проходи, — многозначительно приподняв одну бровь, девушка посторонилась, пропуская парня в свой кубрик. — Элиза! Далеко не уходи, поиграй пока с Пеппер, — Фэйт указала на широкое кресло, больше напоминающее маленькое облако. — Присаживайся! — Шай аккуратно присел на его край, боясь испачкать или пошевелиться и упасть на пол. Но облако словно всосало парня внутрь, выбросив откуда-то изнутри маленький поднос со стаканом сока. — О чем ты хотел спросить? — Шай замялся, не зная как начать разговор. Румянец вновь пополз по щека и шее, отчего и вовсе захотелось покинуть кубрик, не спрашивая ни о чем. Фэйт, положила ладонь на его колено, приседая на корточки напротив. — Давай ты не будешь стесняться и терять моё время, а начнешь, наконец, разговор. Шай сглотнул, вжимаясь глубже в кресло-облако. От стыда ему хотелось провалиться сквозь землю. — Понимаешь, Фэйт, у меня никогда не было близости ни с кем: ни с парнем, ни с девушкой. А когда я с твинсами, я не могу себя контролировать. Все происходит так, будто что-то меняется во мне, и я хочу пойти до конца, мне кажется я готов к этому. Но они словно не видят моих намеков. — Нет, поверь мне, ты еще не готов, — Фэйт отошла, порылась в шкафу и, наконец, протянула довольно большую шкатулку. Все время, ожидая ее, парень просидел, боясь пошевелиться и кусая чуть ли не до крови свои пухлые губы, до сих пор хранящие ощущения поцелуев. — Что это? — Шай приподнял крышку, и ларец едва не выпал их рук. — Это игрушки для секса, — загадочная улыбка растянула губы. — Игрушки для… чего? — Шай подавился вопросом и вновь приподнял крышку. От содержимого шкатулки у него перехватило дыхание. Там лежали предметы, которые он видел в рекламе на запрещенном канале, но сам никогда не использовал, предназначения некоторых не знал: большое пушистое переливающееся множеством оттенков и цветов перо птицы, красный шелковый шарф, пара дилдо разных размеров и толщины, и несколько предметов, напоминающих яйцо на ножке, тоже различающихся по размерам и до блеска отполированных. Краска смущения поползла по щекам парня, а дыхание, и без того от волнения туго вырывающееся из легких, стало частым и прерывистым. За все свои восемнадцать лет он никогда не чувствовал себя более глупо, чем в эту самую минуту, когда сидел на этом своеобразном облаке и глупо пялился в шкатулку. Хотелось бросить все и сбежать. Шай попросту не представлял, что это и что с этим делать.***
Сообщения через интерком об опасности планеты, где приземлились пилотируемые модули и десант, поступали едва ли не каждые пять минут. Вонн и сам был готов лететь на планету с группой десантников, но как единственный, кто имел измененные коды доступа к боеголовкам, должен был оставаться на станции. Он наматывал круги по капитанской рубке, не находя себе места и нервируя окружающих. Ощущение случившегося несчастья не отпускало, и он был уверен, что случилось это с Тайнаном. Где-то внутри поселилась тянущая боль и сместилась вниз тела. — Вонн, присядь, пожалуйста, мне не легче, Я чувствую то же что и ты, не забыл? — Элиасс сделал короткие манипуляции над клавиатурой, и посреди рубки развернулось голоизображение места дислокации поврежденных модулей. С виду ничего необычного, но опасность, казалось, висела в воздухе. — Бейли? Вонн потер виски, начинающей ныть головы. Ожидание опасности, которая любой момент может нарушить все планы, действовала угнетающе. Необходимо было в срочном порядке расставить приоритеты и решить, что нужно в первую очередь: наладить связь или отремонтировать обшивку шестого модуля. Установившуюся на минуту тишину разорвал жуткий рев, напоминающий рык разъяренного дикого животного, с которым вскоре переплелись свистящие звуки выстрелов плазменных пушек и разрозненные выстрелы бластеров. — Бейли! Что происходит? Доложите обстановку! — крикнул Вонн, нажав кнопку коммуникатора, и тут же развернулся к Элиассу, — Отправь десять беспилотных дронов на помощь, — в голосе Коммандера сквозил металлический скрежет. — Подготовь один пилотируемый транспорт, чтобы забрать раненых. — Уже сделал, дроны вылетели минуту назад. Кого пилотом? Стэнли? — Элиасс поднял тревожный взгляд на твинса. — Можно. Он хоть и молод, но налетал около пятисот часов на симуляторе. — Нет! — Дверь рубки с шипением отъехала в сторону, пропуская Фэйт одетую в форму, очень похожую на экзоскелет. — Я полечу! Вонн и Элиасс повернулись на голос сестры одновременно, сверкнув синими глазами. Грозный рык Аскорианцев, смотрящих на девушку, перекрыл даже звуки боя. — Никуда ты не полетишь! — произнесли в один голос. — Прекратите оба, вы прекрасно знаете, что я лучший пилот на флоте… — Фэйт нахмурилась. Она целый час прослушивала внутренние разговоры на станции, подключившись к главному компьютеру, и прекрасно знала, что десанту и Тайнану требовалась помощь. И никак не ожидала, что даже в такой момент, когда дорога каждая минута, твинсы включат «старшего брата» и станут разводить полемику. — Ты. Никуда. Не летишь, — уже тише и четко чеканя каждое слово, произнес Вонн. Если ты забыла, я напомню тебе, Фэйт: после твоего самовольного вылета на Сантуриус, тебе запрещено летать. Приказ в силе вплоть до Проксимы… Вонна трясло. Било, как в ознобе. Он судорожно сжимал руки за спиной, пытаясь собрать волю в кулак. К испытанной по отношению к Фэйт ярости, примешивалось еще и болезненное состояние самого Вонна. Он чувствовал собственное бессилие и ничего не мог сделать. Повернувшись к Элиассу, он одними губами произнес: Тайнан. Твинс согласно кивнул и поднялся с кресла. — Проводи ее до кубрика и запри, — безрассудство Фэйт заставляло его пойти на крайние меры. Хоть они и были младше сестры на полгода, всю свою сознательную жизнь они воевали с мальчишками, защищая ее, и по сей день отгоняя настойчивых ухажеров. Девушка гневно сверкнула на брата глазами и, молча развернувшись, вышла из капитанской рубки в сопровождении Элиасса. — Фэйт, дорогая, прости, но так будет лучше, — произнес Аскорианец, едва дверь закрылась. — Помолчи, Элиасс, вы трое вздохнуть мне не даете. Всю мою жизнь диктуете с кем дружить, что делать и кого любить, — девушка гневно взглянула на брата. — Предатель! — румянец гнева окрасил смуглые золотистые щеки, и Элиасс невольно залюбовался сестрой., порывисто и с какой-то животной грацией двигающейся по коридору впереди него. — Прости, — еще раз произнес он, отворяя дверь ее кубрика. — Отвали! — Фэйт перешагнула через порог и, не оглянувшись на смутившегося брата, сложила руки на груди. Такого унижения перед командой звездолета она не испытывала никогда. Обида на братьев жгла изнутри каленым железом. Девушка села на кровать, обняв колени и положив на них подбородок. Рука неосознанно потянулась в рот и Фэйт прихватила зубами ноготь. Откуда-то справа раздался шорох и тихий скребущий звук. Она замерла и прислушалась. Сначала было тихо, затем звук повторился и Фэйт, спустив ноги с кровати, прошла вдоль стены и присела у решетки вентиляционного короба. Снова раздался скребущий звук, и темное жерло решетки вдруг заслонило улыбающееся лицо Шая. — Фэйт, открой, — прошептал он. Девушка вынула шлицы из петель и сняла решетку. Чумазая голова парня высунулась наружу. — Я слышал, ты под арестом. — А где Элиза? — так же как и он, шепотом произнесла она. — Она в моем кубрике… — парень, кряхтя, двинулся назад. Фэйт полезла в вентиляционную шахту следом за парнем, без объяснений поняв, что от нее требуется. — Куда мы по ней выберемся? — девушка смахнула пот с лица. Ползти было действительно сложно. По сравнению со стройным Сантурийцем, женщины Аскорианки были довольно крупными и мало отличались от мужчин. Лишь Фэйт, имеющая Земные корни, была немного крупнее Шая. Но и ее плечи, закованные в костюм десантника, едва умещались в коробе. Ползти же в этой узкой «кишке» было еще сложнее. Девушка стерла капли пота со лба тыльной стороной ладони, опустилась на живот, тяжело дыша. — Куда мы… выберемся… отсюда? — произнесла, делая паузы на вздох. — В грузовой шлюз третьего сектора. И потише, пожалуйста, там! — Шай оглянулся. — Ты чего застряла? — Я крупнее тебя. Делай вывод… — Фэйт снова оперлась на руки и вновь поползла вперед. — Ты кого-то видел в третьем секторе? — Видел. Элиасса. Там остался единственный грузовой транспорт. Делай вывод. — засмеялся Шай. — Уже сделала, только бы успеть, а то все зря затевалось, — пробурчала Фэйт. Голос девушки всегда завораживал парня. Звонкий, словно серебряный колокольчик, с едва заметными урчащими нотками, лился, словно вода в горном ручье. Рукав шахты стал значительно шире и выше, и они смогли подняться на ноги и идти, чуть пригнув голову. Фэйт за этот короткий переход устала больше, чем за время физической тренировки. Мышцы спины и шеи затекли, ноги ломило, а ладони местами покрылись глубокими порезами. Спустя пару минут, они подошли, наконец, к открытому жерлу вентиляционной шахты, и прижались спиной к стене. Фэйт цепким взглядом окинула все пространство грузового шлюза, подмечая детали. Элиасс вышел из транспорта с охапкой какого-то ветхого тряпья и понес в камеру утилизации. Сама камера находилась не очень далеко, она в точности повторяла утилизационную камеру на шестом уровне, где Шай около двух декад назад спасал котенка. Транспорт, полностью подготовленный к спасательной операции, стоял с открытым задним погрузным люком, словно приглашая. Девушка и Шай, прислушались к тишине. Единственными звуками, нарушавшими ее, был бой их собственных сердец, который, казалось, звучал набатом. Они, едва слышно передвигая ногами, постоянно осматриваясь, добрались до транспорта. Фэйт проверила все системы на готовность, отрегулировала стартовый рычаг под свою руку. И начала обратный отсчет. Шаттл стал издавать резкий характерный сигнал, сигнализирующий о готовности взлета и она, поднявшись с места, обняла Шая. — Возвращайся и постарайся, чтобы тебя никто не видел. Твинсы будут очень недовольны, если узнают о твоем участии в моем побеге, — девушка крепко сжала стройное тело парня. — И ты будь осторожна! — Шай напрягся, заметив краем глаза движение справа. Резко развернул голову и увидел появившегося в поле зрения Элиасса. Аскорианец вынырнул из коридора второго уровня и приближался, большими шагами покрывая расстояние до шаттла. — Эй! — выкрикнул отрывисто и грубо. Голос разнесся по грузовому шлюзу. — Мы попались! — Аскорианка села в кресло пилота и пристегнулась. Шай сел в соседнее. — А ты куда? Уходи немедленно! Тебе там точно нечего делать! — Я тебя теперь одну не пущу! — уперся Шай и пристегнул ремень. Глядя на его серьезное лицо, Фэйт поняла, что спорить сейчас себе дороже. — Ох и попадет же нам обоим! — крикнула сквозь рев мотора. Посмотрела на панель управления, проверила показания альтиметра. Датчик фиксировал показания, колеблющиеся около отметки 0(ноль). На датчике скольжения и угла поворота индикатор стоял точно посередине. Фэйт выровняла показания альтиметра по линии горизонта и откалибровала курс. Люк грузового отсека шаттла пополз вверх, заглушая голос Элиасса и отсекая беглецов от всевидящего ока твинсов. Впереди, вращаясь, будто воронка торнадо и постоянно увеличиваясь, открылись ворота шлюза, и она надавила на рычаг, посылая шаттл вперед.