Много смертей Гарри Поттера

      — Тебе надо было прочитать рецепт прежде, чем начать варить зелье, — сказал Гарри.       Нарывы покрывали лицо Невилла, его ноги и руки. Позволит ли ему Снейп купить для Невилла костюм химзащиты? Принимая во внимание всю опасность зелий, они должны носить защитную экипировку. Гарри сделал пометку в уме всегда проверять собственные ингредиенты перед работой. Подменив или как-то испортив их, можно очень действенно покуситься на жизнь, если их первое же по идее безопасное, но испорченное зелье смогло навредить. Насколько же возрастут риски, когда они перейдут на более опасные зелья?       Гарри не мог представить себя на месте учителя, особенно когда в классе есть такие, сравнимые с Дадли, светлые головушки как Крэбб и Гойл. Неудивительно, что Снейп все время такой раздраженный, даже если он не окажется Пожирателем смерти.       Осмотревшись вокруг, Гарри внезапно осознал, что он впервые практически один идет по коридорам. Он всегда старался прибиваться к группкам студентов, даже если те старательно не замечали его.       — Надеюсь ты знаешь дорогу в больничное крыло, — пробормотал Гарри.       — Это будет третий раз за неделю, — произнес удрученно Невилл, поморщившись при касании руки Гарри к его.       — И что же произошло с тобой? — Гарри взглянул на него.       — Я подвернул лодыжку на движущейся лестнице, — ответил Невилл, скорчив гримасу. — Я даже не могу сберечь себя, не то что творить магию.       — А я не смог трансфигурировать спичку, — сказал Гарри. В первую неделю учебы лишь трансфигурация и зельеварения были практическими занятиями. — Тяжело далось каждому из нас. Пока что нас учат основам перед тем как приступить к настоящему волшебству.       — Типа как не упасть на ровном месте? У меня с этим большие проблемы.       — Мне кажется, ты просто слишком сильно нервничаешь, и это заставляет тебя делать кучу ошибок, — вздохнул Гарри.       Нервозность стала постоянной спутницей Гарри, но он по крайней мере держит себя под контролем. Она выматывает, однако, он сомневался что постоянно переживая можно замечательно проводить время, когда не случалось практически ничего. Хоть есть вероятность, что Волдеморт находится в замке просто с целью убить его, также нельзя не считать, что возможно он замышляет что-то еще. Если это так, то он не обязан каждую секунду пытаться убить Гарри. Больше похоже на то, что он ждет подходящего случая и пришьет его, как только осмотрительность наконец пропадет.       — Я теряю голову, когда Снейп зависает надо мной, — пожаловался Невилл.       — Тебе нужно иногда сделать глубокий вдох и успокоиться, либо же ты наделаешь еще больше ошибок, — сказал Гарри и, сделав паузу, усмехнулся. — Но не в том случае, когда котел вот-вот готов взорваться. Тогда просто беги.       — Тебя зелье не обрызгало. Я никогда не видел настолько быструю реакцию.       — Мне пришлось стать в этом достаточно хорошим, — Гарри пожал плечами.       Он никогда не предполагал, что “Охота на Гарри” когда-нибудь пригодится, но она спасла от нескольких очевидных приставаний в последние дни. Иногда его ловили, в основном из-за незнакомства с магией, но и это закалило его.       — Я извиняюсь за остальных. Многие из них всерьез уверены, что ты обернулся на темную сторону и даже что ты присоединишься к… ну, Сам-знаешь-кому, — стеснительно сказал Невилл.       — Не дождутся, — безрадостно засмеялся Гарри.       Очень маловероятно, что Волдеморт предоставит ему такой выбор. И даже если выбор будет, Гарри будет круглым идиотом, если согласится. Больше шансов, что он убьет его во сне в первую же ночь после этого. Гарри увидел достаточно, чтобы никогда не довериться ему. Гарри нужен Волдеморту мертвым по многим причинам. Само Пророчество означает, что часть народа сдастся как только Гарри умрет. Захват власти будет куда легче, если люди посчитают Волдеморта непобедимым. Пока у людей есть надежда, они продолжат сопротивляться. Неважно, истинно Пророчество или ложно — имеет значение лишь вера людей в него. Вера в возвращение Темного лорда сохранила его последователей вместе, и вера в способность Мальчика-который-выжил спасти их поддержит дух волшебников. Если Гарри преждевременно скончается, множество людей потеряют надежду, и восхождение Волдеморта к власти будет только делом времени.       Невилл привел Гарри к больничному крылу. Медсестра без сомнений компетентна, и она отправила Гарри обратно на пару.       Без коридоров полных студентами, Хогвартс казался гораздо больше обычного и даже слегка зловещим. Картины на стенах немного успокаивали Гарри, но он все еще немного опасался гулять в одиночку. Шаги отдавались эхом от стен замка, что заставляло мальчика мрачнеть. На стенах висели портреты и гобелены — здесь не должно быть эха.       Он нервно обернулся, но никого не заметил. Гарри снова зашагал, но на этот раз прислушиваясь к эху. Чужие шаги стали громче и ближе, и когда Гарри снова замер, до него донеслась еще пара лишних шагов. Сорвавшись на бег, понесся по коридору, проклиная школьную мантию, слишком неудобную для бега по сравнению с обычной магловской одеждой. Обернувшись, он все еще никого не видел.       Он повернул к ближайшей лестнице, но Гарри понял всю опасность своего положения, только когда спускался вниз по движущейся лестнице. Невидимая сила поставила ему подножку, и момент спустя он чувствовал под собой лишь пустоту.       Перед падением он успел лишь понадеяться, что после отката он сможет убедить Шляпу не отправлять его на Слизерин.

* * *

      Проснувшись, он удивился. Это был не его чулан, не маленькая комната у Дурслей и даже не спальня Слизерина. Спустя мгновение он понял, что лежит в больничном крыле. От попытки пошевелиться боль разлилась по всему его телу. По-видимому, падения с черт знает скольких этажей оказалось недостаточно, чтобы прикончить его. К несчастью того, кто столкнул его, кем бы он, или она, ни был.       Гарри повернул голову и увидел Невилла, лежащего на соседней койке.       — Что произошло?       — Тебя нашли полумертвым у подножия лестницы, — ответил Невилл. Тот выглядел намного лучше чем раньше.       — Как долго я спал?       — Около шести часов.       Гарри насупился и вернулся к разглядыванию незнакомого потолка. Он был не уверен, что покушение на убийство совершил Квирелл. Ему нужно проверить, было ли у него окно в расписании на момент инцидента. Учитывая те издевательства, что проводят над ним, ему нельзя исключать старшекурсников из Слизерина. Он или она выжидал все это время, чтобы сделать свой ход и у него гораздо более прочный самоконтроль, чем у гриффиндорцев.       И хоть ему не по нутру, ему нужно обо всем рассказать учителю. Он не знал как объяснить учителю о лице на затылке Квирелла, и в то же время не мог рассказать откуда он это узнал чтобы не выглядеть безумцем. Может если он поделится своими подозрениями, что он стал жертвой покушения на убийство, и мнением, что за этим стоял Квирелл, этого будет достаточно.

* * *

      — Я знаю профессора Квирелла уже очень давно, и он определенно не из тех людей, что убивают первокурсников, — сказала профессор МакГонагалл.       — Кто-то заклинанием поставил мне подножку, — настаивал Гарри — Это не была случайность.       — Я опросила портреты, и никакой из них не видел того, кто напал на тебя.       Почему-то глава его факультета передал право опрашивать пострадавшего профессору МакГонагалл. Гарри попросил лично поговорить с директором только лишь для того, чтобы выяснить, что он отправился вести дела с Визенгамотом.       Очевидно, что из-за множества титулов и должностей Дамблдор чрезвычайно перегружен. Гарри подозревал, что он взял на себя слишком много обязанностей без делегирования полномочий. Он слышал от Вернона жалобы на своего босса, который поступал точно так же. Дядя называл это микроменеджментом. Если ты контролируешь каждую мелочь, то можешь потерять из виду какую-то важную деталь. Потерять целую картину происходящего. Гарри считал, что если самый могущественный волшебник современности обратит внимание, то заметит лицо на затылке человека, сидящего в считанных метрах от того места, на котором принимает завтрак каждый день.       Иногда лучше делать одно дело хорошо, чем много дел плохо.       — Можете хотя бы передать директору? Я ведь не просто первокурсник. Действительно есть люди, которые желают видеть меня мертвым, — вздохнул Гарри.       — Я слышала о ваших… проблемах, — осторожно призналась МакГонагалл. Учитывая, что он пришел на ее первое занятие лысым, она в любом случае знала об этом. — Вы уверены, что это не шутка, зашедшая слишком далеко?       — Вы ведь не столкнете кого-то с вершины лестницы всего лишь шутки ради, — раздраженно отрезал Гарри. Немного подождав, он продолжил. — И я разочарован тем, что я получаю больше неприятностей от вашего факультета, чем от своего собственного.       — Я полагаю, что мои подопечные разочарованы вашим выбором.       — Вы правда думаете, что я поступил бы на один факультет с людьми, которые желают мне смерти, по собственному желанию? — спросил Гарри и скривился. — По-видимому, я недостаточно задирист, чтобы стать гриффиндорцем.       — Мистер Поттер! — чопорно возмутилась МакГонагалл.       — Простите… Просто я немного устал, — сказал Гарри. — Я знаю нескольких хороших гриффиндорцев. Всего лишь немного удручает, когда против меня ополчилось целых два факультета. Было бы полегче, если бы меня распределили в Хаффлпафф.       Никто не обращает внимание на барсуков. Их защищает эта невидимость. Иногда Гарри бесплодно мечтал перейти на другой факультет, хоть и знал, что Шляпа была права.       — Оставлю вас отдыхать, — сказала она на прощание.       — Не все из нас задиры, — раздался голос с койки напротив — Невилл все слышал.       — Ты не задира, и Гермиона тоже… об остальных не могу с уверенностью сказать того же.

* * *

      Через несколько часов после выписки Невилла, Гарри посетил незнакомец. На нем были гриффиндорские цвета, что заставило Гарри насторожиться.       — Меня зовут Оливер Вуд, и я капитан гриффиндорской сборной по квиддичу.       — Ты должно быть совсем в отчаянии, если решил взять в команду слизеринца. — Гарри усмехнулся, когда осознал, что на него не собираются нападать прямо сейчас.       — Я здесь, потому что говорил с Лонгботтомом, — скривился парень, — и я хочу чтоб ты знал — не все мы такие.       — Мой опыт говорит об обратном, — сказал Гарри равнодушно. — От твоих соратников проблем больше, чем от детей тех, кто охотился за мной.       — Это просто паршивые овцы, — сказал Вуд. — Маклагген придурок, Хупер нытик, а Джордан не понимает, почему все не поступили на Гриффиндор. Близнецы… подшучивают над всеми.       Рыжие близнецы заставили его облысеть.       — Ты ведь… на пятом курсе? — уточнил Гарри. — Если ты не одобряешь их поведение, почему не останавливаешь?       — У нас нет совместных занятий. И я не раз пытался образумить их, но они не прислушиваются к моим словам.       — Ты мог попытаться поговорить с МакГонагалл.       — Ты думаешь я не пытался? — Вуд замолчал на мгновение. — Я слышал, что ты вырос у магглов, и должно быть не понимаешь что это значит для нас.       — Так расскажи мне.       — У детей волшебников есть бабайка, который видится им в кошмарах. Только он существует на самом деле. Большинство из нас потеряло хотя бы одного близкого человека по его и Пожирателей вине. Ты заметил насколько замок большой по сравнению с количеством студентов? Потому что он предназначен для большего числа волшебников, а война проредила наши ряды.       — Дальше, — сказал Гарри. Он не до конца понимал, к чему ведет Вуд.       — Лучом света, как нам говорили, стал спаситель, что отогнал тьму… и сделает это вновь. — Вуд сделал паузу. — Придя сюда и разузнав, что спаситель попал на Слизерин, все мы испытали потрясение.       — И? — спросил Гарри. — Я не один из вас. Но разве это дает вам право издеваться над тем, кто не может дать сдачи?       — Люди испугались. А когда люди боятся, то становятся озлобленными.       Вспоминая Дурслей, Гарри согласился. Большинство лишений, которые он испытал в своей жизни, произошли от страха и негодования.       — И что ты собираешься с этим делать? — в конце концов задал вопрос Гарри.       — Ч-что?       — Извиняясь передо мной ты ничем не поможешь мне.       — Я же сказал тебе, что они не слушают ни Макгонагалл, ни меня, — сказал Вуд после небольшого молчания.       — Они не прекратят издевательства пока кто-нибудь их не остановит, — отчеканил Гарри. Он усвоил это еще в детстве. К несчастью, они никогда не прекращались. — Поэтому, прошу, научи меня.       — Что? — Повторил свой вопрос Вуд.       — Научи меня защищаться, и я их остановлю.       — Я очень занят квиддичными тренировками, — сказал Оливер и отвел взгляд. — И я не думаю, что кто-нибудь обрадуется, если узнает что я научил змею плеваться ядом.       — Ну так не позволь этому случиться. Ты считаешь, им может сойти с рук издевательство над людьми? Если они насмехаются надо мной, то чего им стоит перейти на других, возможно даже из твоего факультета.       — Я сомневаюсь… — сказал Вуд с неохотой.       — Я возьму на себя поиск подходящего места, и мы поработаем над удобным для нас графиком.       Секретность требовала от Гарри найти способ приходить на тренировки одному, что никак не воодушевляло его в свете последних событий.       — Не знаю, слышал ли ты, — продолжал ломаться Вуд, — но я слегка… интенсивен.       — Мне не нужно в течение четырех месяцев объяснять как превратить спичку в иголку. Интенсивность — то, что мне нужно.

* * *

      Гарри нервничал перед стуком в дверь. Все остальные третьекурсники Слизерина ушли учиться, но его цель осталась в спальне.       Вуд, в конце концов, согласился помочь ему, но согласился на максимум три часа в неделю. Гарри нуждался в большем количестве тренировок, а также подозревал, что Вуд будет учить лишь безобидным заклятиям.       Адриан Пьюси был из тех слизеринцев, что сочувствовал Гарри. Прислушавшись к чужим разговорам, мальчик узнал, что тот не склонен к жульничеству или нарушению правил во время игры в квиддич. Это не улучшало его отношения с командой, но он был достаточно хорошим ловцом, чтобы удержаться на своей позиции. Принимая все это во внимание, Гарри надеялся, что тот хотя бы выслушает до конца.       — Войдите, — раздался голос из-за двери, и Гарри ступил внутрь.       — Чего ты хочешь? — спросил Пьюси.       — Я желаю, чтобы ты научил меня как защитить себя.       — Ты обратился не по адресу, — Пьюси взглянул на него, покачав головой.       — Пророчество гласит, — сказал Гарри, — что когда-нибудь я стану достаточно силен, чтобы тягаться с самим Волдемортом.       Пьюси вздрогнул при звуке этого имени.       — Похоже, все считают, что мое поражение предрешено. Они должны спросить себя — а что если нет?       Гарри подошел ближе к Пьюси, сидящему на кровати.       — Если я достаточно могущественен и хитер, чтобы победить Волдеморта… и в то же время слизеринец, то что произойдет с теми, кто перешел мне дорогу, пока я был слаб?       — Я не могу помочь тебе, — сказал Пьюси. — Остальные…       — Остальные не узнают. Как слизеринец, я знаю что такое самосохранение.       На лице Пьюси проступила задумчивость.       — Если я проиграю, ты ничего не потеряешь. Я умру и не смогу никому ничего рассказать. Если я выиграю, ты будешь у меня в почете. В любом случае, ты потеряешь всего лишь немного свободного времени. Считай это страховкой.       Убеждение заняло некоторое время, но третьекурсник под конец сдался и согласился помочь.       Впервые с начала учебы Гарри почувствовал в себе небольшой оптимизм. Научившись давать сдачи, он сможет вернуть свою жизнь под контроль. Он ненавидел чувство полной беспомощности, что обрел со времен своей первой смерти. Но на самом деле, признался он себе, это чувство преследовало Гарри всю жизнь. Он с нетерпением ждал того времени, когда сможет избавиться от него.       Он сделал свой первый шаг.