* * *
— Ты там был? — спросила Гермиона. Гарри кивнул. Он опасался, что Артур Уизли расскажет министерству о том, как Гарри убил Пожирателя Смерти, но тревоги оказались напрасны. Остаток лета близнецы не связывались с ним, но сейчас, садясь на поезд, он ощутил их пристальные взгляды. Основной заботой оставался Рон Уизли. Тот хранил секреты не лучше Хагрида, и если бы Рон начал трепаться в школе о том, как Гарри совершил убийство, то у того тут же начались бы проблемы. Помощь близнецов в этом вопросе могла оказаться важной. При необходимости он собирался стереть память Рону, хотя могли возникнуть затруднения, все же с того момента прошло девять дней. Гарри не настолько набил руку в стираниях, в отличие от Локхарта. Возможно, лучшей тактикой являлось устрашение. Вначале он попробует потолковать с Роном, а затем попробует добиться разговора близнецов с младшим братом, но, возможно, лучшим вариантом являлось просто напоминание о том, каким мог быть Гарри. — Там все прошло насколько ужасно, как написали в газетах? Все оказалось не так плохо, как могло бы быть, умерли только четыре члена Визенгамота, в основном из-за того, что часть из них послала домовиков в палатки за рядом вещей. Домовики, конечно, погибли, похоже, мишенями стали двенадцать участников Визенгамота, почти четверть от общего числа. Конечно, остальной части министерства не так повезло. Убили почти сорок человек, некоторые из них занимали ключевые позиции. Гарри предполагал, что подозревать в первую очередь следовало тех, кому предстояло сменить убитых. Пожиратели Смерти потеряли тридцать человек, семь из них уложил Гарри. И все же из того, что он смог уловить, большая часть их не входила во внутренний круг, лишь мечтала туда попасть. Волшебные газеты заходились в криках о провалах в безопасности. Оказалось, что предпринимались усилия, дабы обеспечить безопасность палаток официальных чиновников министерства, но отвечавшие за эту самую безопасность люди попали под Империо. Они преднамеренно выдали аврорам неправильные указания, направив их в те места, где Пожиратели Смерти не нападали, и посеяли столько беспорядка, сколько смогли. Министерство пыталось выдать смерти Пожирателей за победу, но в кои-то веки магическая общественность им не поверила. Несомненная катастрофа для министерства, и явно должны были покатиться головы в политическом смысле. — Даже хуже, — ответил Гарри. — В лесу валялись трупы, на людей нападали. Ночной кошмар. Он безумно радовался тому, что не пригласил друзей, сама идея подвергнуть их риску вызывала у Гарри отвращение, а мысль о том, что они могли изменить свое мнение о нем после всех его действий, причиняла ему боль. Даже Сириус, который бережно старался не менять свое поведение в отношении Гарри, теперь вел себя немного осторожнее рядом с ним. Они изучили основы аппарации, но Гарри пока что не добился в ней успехов. Смерть Пожирателей от разрезов не осталась незамеченной, и Гарри решил, что необходимо будет найти другие чары для атак, раз уж Диффиндо приобрело известность как его именное заклинание. Прежде чем друзья успели продолжить расспросы, дверь в купе открылась, и близнецы ступили внутрь. Они держали в руках большую корзину. — Привет, привет! — воскликнул Джордж. — Мама вручила нам благодарственный подарок для нашего милого Гаррички. Теперь Гарри заметил, что из корзины исходит вкусный запах. Пахло теплыми печеньками, той их разновидностью, которая всегда доставалась Дадли и никогда Гарри. Несколько раз ему удавалось стащить крошки, хотя большая часть их при этом вынужденно отправлялась в мусорное ведро. — Благодарственный подарок? — переспросила Гермиона. — Гарри спас жизнь нашему папе, — пояснил Фред. — Увидел, что происходит, и утащил нас в лес до того, как за ним явился карательный отряд. Мама хотела, чтобы ты знал, насколько она признательна. Когда они протянули ему корзину, Гарри достал палочку. — Неужели ты нам не доверяешь? — спросил Джордж. Гарри покачал головой. — С учетом того, что половина ваших розыгрышей съедобна, нет, не доверяю. Не удивлюсь, если вы там подкинули в корзинку небольшой сюрприз. Практически повод гордиться собой для них. Близнецы хотели, что Гарри знал — ничего не изменилось, их отношения не стали другими от того, что они видели, как он убил человека. — Вроде такого, — сказал Гарри, вытаскивая печеньку, невинно притаившуюся среди других таких же. — Ах, ты задел нас! — воскликнул Фред. — Она, наверное, попала туда по ошибке. — Что она делает? — спросил Гарри. В конце концов, у него могло возникнуть желание подкинуть печеньку одному из врагов.* * *
В этом году Люпину должность преподавателя не досталась. Поговаривали, что Снейп обратился к Совету Попечителей с дикими обвинениями, мол, Люпин — оборотень, и Ремусу дали отставку. Гарри гадал, шпионил ли Снейп до сих пор за Дамблдором, и если да, то, возможно, ему пришлось обвинить Люпина, так как последователи Волдеморта не хотели, чтобы школа выпускала компетентных волшебников. Последователям Волдеморта требовались плохо подготовленные маги, которых легко было запугать и собрать в стадо. Конечно, оставалась вероятность каких-то личных разборок. Снейп обожал затаивать злобу, и между двумя профессорами всегда отсутствовала симпатия. В любом случае, Гарри не особенно предвкушал зрелище очередного некомпетентного клоуна, присланного министерством для преподавания ЗОТИ. Умелый учитель, скорее всего, являлся Пожирателем Смерти. Оба варианта не слишком-то привлекали Гарри. Люпин на самом деле учил, и Гарри бесконечно раздражало то, что единственного их умелого учителя ЗОТИ отправили в отставку из-за такой несущественной мелочи, как оборотничество. В конце концов, оборотни оставались людьми двадцать семь дней в месяц, а в оставшиеся три представляли опасность только по ночам. Вполне сносные условия, и, насколько понимал Гарри, существовали зелья, позволявшие им обходиться без убийств всех окружающих. Тем не менее, у волшебников существовали странные предрассудки. Они не придавали никакого значения вещам, беспокоящим магглов, вроде магов-мужчин в женской одежде, или полного отсутствия нижнего белья, или порабощения целой расы. Существовали волшебники, спаривавшиеся с великанами и гоблинами, что весьма озадачивало Гарри. В сравнении с этим оборотни казались чем-то практически обыденным. Началось распределение. Гарри прислушивался вполуха, первокурсники его не особо интересовали. Ни у кого из них не хватило бы сил помочь ему, да и ничего интересного они, как правило, не сообщали. — Криви, Деннис! — выкрикнула Макгонагалл. Гарри оцепенел, наблюдая, как вперед вышел мелкий паренек. Очень похожий на Колина, только мельче. Гарри изумило то, что родители-магглы разрешили Деннису отправиться в Хогвартс после того, что случилось с Колином. Он бы на их месте переехал во Францию, если бы это потребовалось, чтобы уберечь ребенка от школы, убившей другого его отпрыска. Деннис уселся на стул, и Гарри окатило внезапной волной горечи. Когда Криви на голову водрузили Шляпу, Гарри кольнуло тревогой. «Только не Слизерин. Что угодно, кроме Слизерина», — подумал Гарри, закрывая глаза. Пускай он и смог бы защитить Денниса лучше, чем Колина, но знал, что Дом, убивший его брата, не принес бы счастья Криви. Если бы Колин попал в Гриффиндор, как и следовало, то был бы жив до сих пор, пускай вместо него и умер бы какой-то другой слизеринец. Раздался выкрик о Гриффиндоре, и Деннис направился к их столу, а Гарри выдохнул облегченно. — Ты не хотел, чтобы грязнокровка попал в наш Дом? — спросил внимательно наблюдавший за ним Малфой. — Что же, ты еще не безнадежен. — Печеньку? — спросил Гарри в ответ. Драко уставился на него с подозрением. — Разве в твое купе не заходили Уизли с корзиной печенья? Гарри с невинным выражением лица пожал плечами. Малфой, похоже, поумнел и стал наблюдательнее. — Нет, спасибо, — быстро отказался Драко. — Ну и зря, — произнес Гарри. Крэбб, пожалуй, купится. Не существовало печенья, которое ему не понравилось бы. Распределение закончилось без происшествий. Гарри лениво размышлял, как Шляпа добивалась равного количества учеников каждый год. Разве не могло случиться года, когда все попали бы в Рейвенкло или Хаффлпафф? Неужели Шляпа действовала по системе квот? Квиддич мог бы стать странным, окажись три четверти учеников в Гриффиндоре. Малфой наклонился к Гарри. — Отец сказал, что в этом году возобновят Турнир Трех Волшебников. Он говорил достаточно тихо, чтобы никто из учеников вокруг не обратил внимания на его слова. Гарри подозревал, что ему не следовало знать о Турнире и не следовало рассказывать о нем. Возможно, Малфой пытался впечатлить его. Возможно, Малфой услышал о каких-то деяниях Гарри и захотел сохранить с ним хорошие отношения. Все это немного беспокоило Гарри, принимая во внимание то, что услышать об этом Драко мог только от Пожирателей Смерти. — Что за Турнир? — Соревнование между тремя школами… его закрыли в тысяча семьсот девяносто втором году, после того, как кокатрис, тот сбежал, ранил трех судей и убил целую кучу людей. У Гарри вдруг засосало под ложечкой. Такое соревнование — превосходный способ кого-нибудь убить. Помимо того факта, что само состязание могло оказаться достаточно смертельным, дабы погибнуть там без посторонней помощи, саботаж еще больше облегчил бы эту задачу. Наилегчайший способ убийства из возможных. Сделай все правильно, и никто вообще не поймет, что произошло убийство. — Зачем им это? — спросил Гарри. — После катастрофы во время финала Кубка мира по квиддичу министерство пытается отвлечь внимание общественности от собственной некомпетентности и хочет переключить их внимание на что-то другое. — Хлеб и зрелища, — пробормотал Гарри. Хмуро посмотрел на тарелку с едой. — И все не против участия своих детей в смертельном соревновании? Малфой закатил глаза, и Гарри вспомнил о повседневном равнодушии магов к ранам. Никого не волновало количество боли в процессе, лишь бы обошлось без смертей. — Все работали наспех, лишь бы успеть за такое короткое время… им бы следовало запланировать подготовку с начала лета, проделать столько работы за девять дней — маленькое чудо. Труднее всего оказалось уговорить другие школы. Дверь в Большой зал внезапно распахнулась со стуком. В проходе стояла фигура, подсвеченная вспышкой молнии с потолка. На мгновение Гарри усомнился, что перед ними человек. Фигура смахивала скорее на порождение одного из ночных кошмаров Гарри, сна, в котором на нем присутствовали все раны от всех смертей, включая тот случай, когда его переехал поезд. Всю видимую кожу покрывали ужасающие шрамы. Часть носа отсутствовала, словно ее откусили. Отсутствовала и одна нога, замененная протезом, простой деревяшкой с когтистой ступней. Хуже всего выглядел бешено вращавшийся во все стороны искусственный глаз, который безумно таращился то в одном направлении, то в другом. Живой глаз черного цвета смотрел пронзительно, сканируя всех знакомым Гарри образом. Взгляд незнакомца на какое-то время остановился на Гарри, и тот посмотрел пристально в ответ. Устрашающий вид не помог бы ему выжить. Каждый день Гарри в Доме Слизерина подкреплял данное утверждение. Гарри сжимал палочку в руке, находившейся под столом, но его не покидало ощущение, что незнакомец знал о его действиях, пускай и не должен был. Словно Гарри оценили, насколько он опасен. В конце концов, незнакомец заковылял вперед на деревянной ноге. С учетом силы волшебного лечения каждая рана на нем была оставлена проклятием, указывая на огромное количество случившихся с ним происшествий или на одно, но чрезвычайно плохое. — Рад представить вам нового учителя Защиты от Темных Искусств, профессора Грюма, — сообщил Дамблдор после того, как незнакомец доковылял до стола преподавателей и пожал руку директора. Обычно, когда представляли нового профессора, следовали аплодисменты, иногда вежливые и иногда полные энтузиазма, в зависимости от репутации учителя. Но сейчас воцарилась мертвая тишина. Гарри скорчил гримасу. Грюм, несомненно, обладал огромным опытом, по крайней мере, он точно мог их научить тому, чего не надо делать. Медленно Гарри начал хлопать. Невилл и Гермиона, несмотря на шок, последовали его примеру несколько секунд спустя. Затем подключились близнецы, и вскоре вокруг загремели аплодисменты. Дамблдор посмотрел на Гарри с одобрением. Пускай другие слизеринцы и таращились в его сторону, Гарри подумал, что им бы следовало захлопать первыми. Получить одобрение от нового профессора — разумно. Получить одобрение профессора, выглядящего так, словно собрался убить тебя, еще разумнее. Гарри моргнул и осознал, что люди вокруг ахнули после объявления Дамблдора о Турнире Трех Волшебников. Директор забубнил про историю турнира и как тот опасен. Слизеринцы вокруг Гарри сидели с кислыми лицами, демонстрируя правильное отношение к такому событию, но в то же время гриффиндорцы выглядели так, словно им выдали право на бесплатный забег по кондитерской. В турнире сошлось все, что любили гриффиндорцы… слава, смерть и разрушения, больше славы… одобрение публики. Но Гарри больше обеспокоил вид учеников Рейвенкло и Хаффлпаффа, полный не меньшего энтузиазма. Да что с ними было не так? Живое олицетворение того, что могло там произойти, только что прошло по залу, а ученикам все равно не терпелось выбежать навстречу собственной смерти. — К участию допускаются только совершеннолетние, то есть те, кому исполнилось семнадцать, или старше. Тем, кто моложе, вряд ли удастся выжить, учитывая, насколько опасен турнир. Гарри стремительно вскочил. — А если кто-то положит имя другого человека в кубок, то окажется ли этот другой человек вынужден участвовать, несмотря на то, что еще не достиг возраста совершеннолетия? Гарри посетила внезапная, полная уверенность, что все это план Волдеморта. А может, даже план Скримджера. Новый министр не оставил у Гарри впечатления человека, верящего в пророчество. Убийство мальчика-который-выжил доказало бы ошибочность пророчества и может даже подарило бы людям надежду, что Волдеморт не бессмертен. — Мы примем все меры предосторожности, чтобы такого не случилось, — заверил его Дамблдор. — Но если все же произойдет, то Кубок создан так, чтобы выбирать для состязания лучшего ученика от каждой школы. Маловероятно, что он выберет кого-то моложе семнадцати, так как у них просто не окажется нужных навыков или силы, чтобы их избрали. Гарри следовало бы испытать облегчение, но оно так и не пришло. В действительности он был старше, чем выглядел, и навыков у него хватало. Даже в случае честного состязания теоретически он вполне мог войти в число кандидатов. Гарри задумался, примет ли во внимание Кубок его способность к перезагрузке времени. Кто бы ни стоял за этим заговором, без сомнения нашел бы способы впихнуть Гарри в Турнир и сделать состязание нечестным. — Но если бы такое все же произошло, то пришлось бы такому человеку участвовать? — спросил Гарри. — Да, ведь это обязательный к исполнению магический контракт, — ответил Дамблдор. Гарри показалось, что стены смыкаются вокруг него, неизбежно и неотвратимо. Он собирался потолковать с Дамблдором о мерах по обеспечению безопасности, но каким-то образом заранее знал, что их окажется недостаточно. «Проклятье».