Однако здравствуйте

Сколько себя помнил, Джонатан еще никогда не чувствовал себя настолько сильным и способным на все. Возможно последствия Шарингана, а возможно и просто пришла уверенность в самом себе, в том, что он действительно принадлежит этому миру. Не сказать, чтобы это поменяло что-то в его ситуации, она по-прежнему казалась немного безнадежной, немного смешной, но в целом все было очень даже прозрачно. Учиха никогда не любили настолько, чтобы уступать или прощать мелкие ошибки, а тут сразу половина, если не больше деревни разрушены. Вполне естественно, что это вызвало целую бурю, которая едва не стоила Учиха жизни. К счастью Минато оказался рассудительным и сильным лидером, который не только обуздал разъяренных старейшин, но и заставил их заткнуться, «деревня превыше всего». От "суда" местного разлива это конечно никого не спасло, но дало отличную передышку после атаки Санби. И нет, эти три дня Фугаку не сидел сложа руки, точно также, как и другие Учиха. Джонатан откинул челку, мысленно замечая, что пора уже постричься. Да и самому в целом не мешало бы привести себя в порядок. Микото присела рядом, протягивая послание от Хокаге. Собрание было назначено на сегодня после обеда. Приглашены были старейшины деревни, главы кланов и большая часть джонинов, соответственно вопрос о том, будут ли старейшины клана даже не стоял, скорее они банально подходили под одну категорию с главами. Аки бесплатное приложение. — Ты ведь понимаешь, что тебе грозит? — Напряженно спросила супруга, вглядываясь в его лицо. — Что? — Слегка улыбнулся он, разминая затекшие мышцы и шею. — Фугаку, это не смешно. — Микото нервничала. Как-то, но подробности той вылазки (весьма достоверные, кстати) облетели всю деревню в ближайшие сутки. — Ты ведь должен знать, что несмотря на все, что сделал в эти три дня, ничего не поможет смыть вину за вред, причиненный деревне? Старейшины слишком долго искали повод подловить Учиха. — Старейшины — слишком абстрактное понятие. Их много, а единого мнения у такого большого сборища быть не может... если только их не целенаправленно настраивали долгое время. И если это так, то самый лучший выбор отрубить этой змее сразу голову, а не пытаться избавиться от всего разом. Однако... к чему это я? К тому, что наши отношения с деревней, словно большой незаживающий нарыв, который уже давно покрылся и якобы зажил. Однажды он все равно даст о себе знать и лучше пусть это произойдет сейчас, когда новому Хокаге и старейшинам совершенно невыгодно допускать гражданскую войну или дискредитацию такого сильного клана как наш. — Ты хочешь сказать, что сегодня против тебя будет выступать один старейшина, которого ты собираешься... — Ничего я не собираюсь делать с этими зажравшимся стариками. — Зевнул Фугаку. — Я просто хочу убедиться в своих догадках. Сегодня моя цель — защита чести клана и своего достоинства. Другими словами, нападение Санби вскрыло наш нарыв, а я собираюсь его убрать. — Ты говоришь загадками. — В любой загадке лишь малая ее доля. Часто именно в ней самой и заключается ответ. Микото встала, собираясь уходить, но на выходе остановилась. «И все-таки я совсем перестала его понимать». *** — Деревня разрушена! — Зато у нас теперь два джинчурики. — Их и так было бы два, если бы вы позволили Кушине-сан поправить печать ученицы Хокаге. — Их не было бы два, потому что девочка была слишком слаба и печать рано или поздно все равно дала бы сбой. Разрушение деревни было бы лишь делом времени, так как Санби вырвался из Нохара сразу же по прибытию. Кушина-сан, даже если бы присутствовала, не успела бы ничего сделать. — Тогда почему вы не вызвали ее до того, как нести Рин Нохара в деревню? — А откуда мне было знать о неисправности печати? Говорю же, девчонка умерла бы в любом случае. Она и так была при смерти, и я лишь пытался спасти ее, принеся в Коноху. — Вы говорите об этом так легко! — А я должен убиваться? Вот если бы погиб кто из Учиха или даже тот же Какаши Хатаке, это да, у меня были бы причины. Но девочка никем не приходилась ни моему, ни какому-либо другому клану. Цинично? А я и не претендую на титул воплощения добра и света. Рин Нохара героиня, которая держалась и сражалась до конца. С моей стороны я сделал все возможное, чтобы ее спасти. И, заметьте, основной удар пришелся именно на квартал Учиха и Хьюга, но именно Учиха приложили больше всего сил, средств и времени за эти три дня, чтобы восстановить центр Конохи. И следующий вопрос, почему вину за разрушения повесили на меня? — Потому что именно вы принесли девочку в деревню! И вообще, что вы вообще забыли в лесу? — О, а это уже другая, но не менее занятная история. Итак, рано утром ко мне вламывается личный помощник с печальным известием: его подопечный, Какаши Хатаке, пропал. Причем уже не первые сутки. День назад мой помощник решил, что Хатаке тренируется с Хокаге-сама, сенсей как-никак. Однако он не предупредил и не оставил весточки, а так не делается. Было проверено жилье мальчика и опрошен сам Хокаге, только после этого, когда ни сенсей, ни кто-либо другой не озаботился выяснить местонахождение единственного представителя клана Хатаке, я принял меры как ответственный за ученика Хокаге человек, отправив по его следам его наставника. — И как же вы эти следы нашли? О, дайте угадаю, маячки? — Уважаемый старейшина, вы явно недооцениваете джонинов Конохи. Какие маячки? — Фугаку так добродушно улыбался, что вызывал зубовный скрежет. — А Какаши явный гений. Для его поисков были задействован Призыв и Шаринган. Но мы немного отвлеклись. Дазай Учиха догнал мальчишку в стране Горячих Источников, далеко убежал наш малец, не правда ли? Но на этом сюрпризы не закончились. — Фугаку. — Все-все. Но как вы думаете, что увидел Дазай при встрече со ставленником? Тот пытался пронзить сердце Рин Нохара с помощью Чидори. Занятно? Мой помощник встал между техникой и девочкой как раз вовремя, кстати... благодаря этому он теперь однорукий. Дальше эта веселая компания улепетывала от целого отряда АНБУ Кири, доведя моего личного помощника до нервного чакроистощения. Потом Какаши не пустил их в Коноху, и они с помощью нинкенов вызвали подмогу. Кстати изначально была цель просить помощи прямо у Минато-сама, как у лидера команды, но Хокаге-сама был занят и нинкена просто не пустили. Кто следующий на очереди? Глава клана, где обучается Хатаке. Инои-сан и Шиби-сан подтвердят, их я специально пригласил как свидетелей, что ничего незаконного не творил и против деревни никого не гипнотизировал. Вот и все. Еще вопросы? Хорошо, теперь выскажусь о том, что думаю по поводу ваших обвинений. — Фугаку. — Во-первых, если бы не я, Коноха вряд ли бы увидела Санби вообще, не говоря уже о том, чтобы получить себе такого биджу. Потому что джинчурики либо погибла бы там, в Горячих Источниках, либо по пути. Во-вторых, во время нападения именно Учиха первыми озаботились безопасностью жителей, помощью деревне и прочим. И если бы не Шаринган, сколько бы разрушений еще было бы в деревне? А так Санби лишь прошел по очищенной дорожке. В-третьих, опять же, кто заставил биджу стоять ровно во время запечатывания? Вы смогли бросить всю силу на сам процесс, а не заботиться тем, чтобы Треххвостый никуда не рванул. В-четвертых, наш квартал пострадал не меньше чем у Хьюга, но при этом именно мы, Учиха, бросили все на восстановление Деревни, а не собственного дома. И после этого вы говорите, что Учиха неблагодарные засранцы, считающие себя выше других? Одним словом, я начинаю считать, что с таким отношением к нам, старейшины и сама Коноха стремятся выжить нас отсюда. И это учитывая то, что вырвавшегося в центре деревни биджу направили не куда-нибудь, а именно в сторону наших кварталов. — Фугаку! — Что Фугаку? — Успокойся. — Я спокоен, а вы? — Фугаку! — Повторяетесь, старейшина. — Тихо. — Хай, Хокаге-сама! *** — Что значит отдать Итачи в Академию? С каких пор это дети расплачиваются за отцов? — Это самое малое из всего того, что я могу потребовать. Итачи должен поступить в Академию, как только она будет восстановлена. Это не только мое решение. — Зачем? — Мы хотим убедиться, что наследник клана не... — Не представляет вам угрозы и воспитывается в любви к деревне и власти. Понял. — Фугаку... — Не стоит, Минато. — Фугаку снова улыбнулся. — Я тебя не виню и прекрасно понимаю. Нет причин передо мной оправдываться. Итачи пойдет в Академию. И вместе с ним пойдут все дети его возраста. Надеюсь, это облегчит вам работу. — Я говорил только о Итачи. — Выделяете моего отпрыска? Разве будущее Учиха не в руках детей? Вы должны с самого начала наблюдать за всеми. — Звучит как насмешка. — В какой-то мере это так. — Смеешься над Хокаге? — С чего вы взяли, Минато-сама? Мужчины переглянулись. — Помимо этого было решено принять в АНБУ больше половины вернувшихся с войны Учиха. — Они нужны мне в Полиции, а в АНБУ у вас своих ручных псов хватает. И отдавать своих бойцов под пристальное наблюдение Данзо или кому-то из его шайки я не намерен. — Мне понятны твои подозрения. Но это не предложение, это приказ. — Хм... наследник клана и большая часть моих лучших и молодых шиноби под руководством Хокаге. Выглядит как недоверие к Учиха. — Радуйся, что тебя не сняли с поста главы. Ты еще легко отделался. — Не посмели бы. Это уже дела клана и наших традиций, независимых от Конохи. И не стоит забывать, что мы один из кланов Основателей. — К тебе это мало как относится. Да и раскусить тебя мне ничего не стоит. — Ты до сих пор этого не сделал, да и после нападения я доказал свою верность Конохе. Это мой дом, который я намерен защищать, а не разрушать. — Весьма сомнительно доказал. — Тебя убедить хватило. Да и тем более... время все покажет. Мужчины переглянулись и, слабо улыбнувшись друг другу, направились по домам. То, что к "приговору" Минато не имел ни малейшего отношения было ясно, но вот старейшины, уже давно искавшие возможность как-нибудь подловить Учиха, воспользовались этим даже сверх своих возможностей. *** — Что значит в Академию? — Приказ Хокаге. К счастью, следуя его логике, он теперь должен принять в Академию всех детей возраста Итачи из клана. — И зачем? — Среди других детей Итачи хоть и будет выделяться, но уже не так сильно. Кстати позови его ко мне. — Хорошо. Что скажешь делать? — Пусть женщины и девушки клана возвращаются и восстанавливают квартал, а мужчины пока поработают на деревню. — Снова тот же вопрос. Зачем? — К нашему клану уже сложилось негативное отношение. Но если мы покажем, что как клан Основателей беспокоимся о защите и благополучии деревни, то... — Я поняла. Итачи будет ждать тебя после тренировок. — А я пока навещу Дазая. *** Фугаку было жаль личного помощника. Такой молодой и сильный... такая травма ничем хорошим априори не могла закончится. Дазай же... отреагировал весьма спокойно. По-крайней именно на людях. Лишь холодное спокойствие, лишь слова ободрения. — Не надо, глава. Я выполнял долг. — Дазай бросил взгляд на обрубок, отводя взгляд. — По моему приказу. — Джонатан просто молча смотрел на помощника, пытаясь понять, что чувствовал. — Прошу, не надо жалости. — Тебе ее и так хватает. Я пришел с новым заданием для тебя. — Это радует. — Дазай поудобней устроился на кровати. — А то, если честно, устал я от всеобщей жалости да слов сожаления. Я боец, пережил войну и видел и не такие травмы, так что моя собственная лишь маленькое недоразумение. — Молодец. — Сальери вздохнул. — Ты отправишься за ученицей Сандайме, одной из саннинов. — Цунаде-химе. — Взгляд Дазая изменился. И Фугаку его понимал. После такого ранения Учиха не мог ожидать серьезного задания. — Когда? — Через четыре месяца. Когда Коноха будет восстановлена, а ты оправишься от ранения. Это приказ Хокаге. В группу поиска войдут: ты, Какаши, Джирайя-сама и, возможно, кто-нибудь еще. Минато решил, что госпиталь никуда без лучшего ирьенина нашего времени. — Какаши? — Дазай мгновенно посерьезнел. — Глава, я... должен сказать вам кое-что по его поводу. — Слушаю. Но отказы от его компании, сразу предупрежу, не принимаются. Задание идет не от меня и не мне менять состав группы. Дазай стянул с тумбочки блокнот, и быстро что-то написал, потом протянул Джонатану листок. Написано было на шифре Учиха, но в смысле разобраться было проще простого. Фугаку мельком посмотрел на текст и почти сразу стер написанное. — Однако здравствуйте. — Широко улыбнулся он. — Хм... значит, он был кандидатом на роль джинчурики. Учиха переглянулись, и глава клана покинул палату. Конечно же в записке было написано совершенно другое, но только оказавшись в своем кабинете Джонатан позволил себе выразить удивление и нервно рассмеяться, выпуская напряжение прошедших дней. — Мангеке Шаринган... нет, ну надо же.