Однако здравствуйте

До окончания ремонта Академии оставалось около двух недель, когда деревня перестала напоминать место побоища, здания, восстановленные с помощью Дотона, радовали глаз, а Учиха, после двух недель каторжных работ оценили свои графики и с удовольствием отдыхали по вечерам в онсэнах, Фугаку встретился с Минато. Вообще-то он с Хокаге часто встречался, но тот обычно приглашал его к себе в кабинет. В последнее время их отношения стали напоминать пороховую бочку. Время от времени они сверлили друг друга подозрительными взглядами, потом общались вполне мирно и снова зверели. И видимо такое положение не устраивало ни Микото, ни Кушину, и они принялись аккуратно обрабатывать мужа и жениха. Каждый вечер, после того как Итачи уходил спать, начиналась нежная психотерапия с элементами массажа и угощений... правда у Минато, если судить по мешкам под глазами, обработка была далеко не нежной и скорее ультимативной. Все-таки в их положении Намикадзе больше накосячил, забрав у Учиха почти всех шиноби вернувшихся с войны. Потому ни тот, ни другой, встретившись у водопада как-то вечером и, распив бутылочку саке, уже не были против того, чтобы закончить эти бессмысленные свистопляски. ― Хороший ты мужик, Минато... ― Джонатан, по природе своей непьющий, сдался уже на третьей чашечке, называющейся «о-тёко». Нет, контролировать себя он пока еще мог, однако раскрепощенней явно стал. ― Правда определиться никак не можешь, это да. ― Кто бы говорил. ― Фыркнул Хокаге, в данный момент сидящий в своем любимом свитере и постеливший хокагскую мантию (как ее называл Сальери) на землю для пущего удобства сидения. — А сам-то... — А я ничего, я вообще белый и пуши-ик-стый. — Да ну, а кто сразу после моего назначения подкинул мне свинью в виде разрушенного селения? ― Вообще-то,― Джонатан помахал пальцем. ― Я помог появлению в деревне второго джинчурики. Чему ты не рад? ― В общем и в целом... всему рад. ― Намикадзе махнул рукой. — Да и Кушина... Они переглянулись, совершенно одинаково передергивая плечами при воспоминании последней встречи с Узумаки. Тогда Фугаку с Микото забежали ненадолго, потому что Микото понадобилось о чем-то посоветоваться с Кушиной... так закончилось все позорным бегством мужчин от сковородки взбешенной Хабанеро, которая требовала, чтобы они прекратили свои недомолвки и "помирились"... и попытки объяснить, что они «в общем-то и не ругались» ни к чему не привели. ― Не продолжай. ― Вздохнул Фугаку. ― Кстати да. Держи. ― Минато вытащил из-за пазухи сверток с печатью Хокаге, протягивая его Джонатану. ― Сарутоби-сан, конечно, просил меня подумать еще немного, но я думаю, что это будет правильным. ― Не подарок же? ― Опасливо уточнил Фугаку, понимая, что задает очень глупый вопрос, и в то же самое время не хотелось нарушать одну из основных традиций японской культуры (хотя да, этот мир не Япония, но очень уж походило по описаниям и языку... о которых Сальери почти ничего не знал). Но еще по тому миру он помнил, что подарки принято вскрывать после того, как даритель уйдет, чтобы не было похоже на жадность или нетерпение... ― С чего ты взял? ― Минато даже икнул, от неожиданности. Сказывалось выпитое саке... которое, впрочем, еще пилось. Вместо ответа Фугаку просто принялся распечатывать свиток, усиливая огонь, который они с Минато разожгли по наступлению темноты. Их любимые женщины, вручив в руки свертки с едой и три бутылки саке, с милыми улыбками сообщили, что сегодня устраивают девичью вечеринку, Итачи ушел к Шисуи с ночевкой, а Минато сегодня придется переночевать у друзей, ибо: «его с Кушиной дом, самое удобное место для вечера». ― Всего год начиная со следующего месяца? Что-то ты из крайности в крайность, Минато. ― Да-уж, Джонатан был удивлен. Намикадзе установил срок службы Учиха в АНБУ, поставив его всего... в год. ― У меня все же есть совесть. Да и понимаю я, что старейшины перегнули. И потом... кто захочет, тот останется, остальные будут свободны. ― Говорю же, никак определиться не можешь. То ли ты советников слушаешь, то ли по совести поступаешь. ― Кстати о советниках. ― Минато словно разом протрезвел, и Джонатан вспомнил о такой фишке, как разгон чакры по телу, который прогоняет хмель. Уж такому простому трюку он уже научился... правда когда совсем-совсем пьяный, концентрации на то, чтобы прогнать чакру уже не хватает... и нет, он узнал это от болтливого Моэто, а не на собственной практике. ― У меня к тебе просьба. ― Хн? ― Я прошу твою команду войти в сопровождение Данзо. Он собирается в Амегакуре, якобы для заключения мира между нами и ними, но я слишком хорошо помню стратегию и убеждения Ханзо по войне. Он слишком печется о своем режиме, чтобы идти на контакт. И... слишком тревожны слухи оттуда. Их слишком мало, кто-то говорит о том, что в стране Дождя идет переворот, кто-то о восстании, кто-то о том, что там по-прежнему тишина и ничего не происходит. ― Три лидера клана для подтверждения цели визита, Данзо, как представитель деревни. Минато, ты знал, что такие вещи лучше обсуждать в бункере? ― Я установил барьеры. ― Намикадзе тяжело вздохнул, болтая жидкость в чашечке туда-сюда и наблюдая за игрой пламени на ней. ― Помимо вас троих будет два отряда АНБУ. ― Ла-адно. Я подумаю. ― Джонатан пожал плечами. ― Кстати да, если соглашусь, то можно будет в группу сопровождения включить Тсуме Инзуку и Иноичи Яманака, вместо Инои? Кажется, Минато остался доволен. *** На следующее утро Фугаку проснулся на татами в гостиной, замечая неподалеку просыпающегося Хокаге. Видимо после того, как они обговорили все важные детали, допили все выданное им саке, решили перебраться к главе Учиха, попутно опустошив все запасы алкоголя. Да так и заснули в гостиной, возле догорающего домашнего очага. С кухни доносились запахи яичницы, и мужчины попутно обмениваясь утренними любезностями, переползли в столовую. На их удивление завтрак готовила не Микото, а Итачи. Мальчик подтащил высокую табуретку к плите, и теперь видимо сверялся с внутренней инструкцией и воспоминаниям о том, как это блюдо они готовили с то-саном. Минато с Фугаку на минуту замерли, видимо переваривая картину перед ними, а потом отец маленького хозяина, сдержав в себе порыв броситься к плите и приняться судорожно ощупывать дите на предмет ожогов, подошел к сыну, заглядывая в сковородку сверху. ― Как дела, Итачи? ― Так, Джонатан, главное не паниковать. ― Вижу, ты решил приготовить завтрак. ― Доброе утро, то-сан, Минато-сама. ― Итачи слегка наклонился вбок, чтобы поздороваться с Намикадзе. ― Да. ― И как? ― Хорошо. ― Ммм... А дальше он просто не знал, что делать. Если бы это было в его мире, он бы уже носился по горящей кухне, спасая одновременно сына и дом... но тут творилось что-то аномальное и противоречащее его пониманию о готовке пятилетним мальчиком. ― Тогда я накрою. ― Сдался наконец Джонатан, проиграв битву с самим собой и решив внимательно наблюдать за Итачи, но также довериться ему. ― Минато, ванна прямо по коридору. ― Ага... спасибо.