Однако здравствуйте

Открыв глаза, Фугаку тут же прищурился — яркий солнечный свет ударил, ослепляя. Комната была ему смутно знакома, будто он бывал здесь раньше... отойдя от окна, принялся рассматривать обстановку. Стол, странный стул (кресло, подумал он на автомате), книжная полка и, стоящий тут же, книжный шкаф, напротив большая кровать и два шкафа для одежды, рядом с окном явно женский столик, на котором много баночек и шкатулочек. Внимание привлекли фотографии на полке, и, приблизившись, чтобы рассмотреть их внимательней, Фугаку пораженно охнул и протянул руку, чтобы взять одну... но рука прошла сквозь фотографию. На ней был изображен высокий юноша, слишком... слишком хорошо ему знакомый, потому что... это был он сам. Джонатан Сальери, с Земли. Обнимающий Кушину, которая лишь смутно походила на саму себя. «А, точно, это же не Кушина...» — имя бывшей девушки так и вертелось на языке, но вспомнить так и не удавалось. Он вернулся на Землю? Но почему он призрак? Взгляд снова метнулся к фотографиям. Он — Джонатан, не-Кушина и маленький ребенок у него на руках. Странно, разве у него были дети "до"? На другой была изображена только не-Куши и ребенок, маленький спал, а девушка склонилась над его колыбелью любуясь... сердце защемило. Как там Микото с Саске? А Итачи? Дверь позади хлопнула, он обернулся. Джонатан... казался чужим. Прежде острые черты лица приобрели большую угловатость, на лбу залегли глубокие морщины, да и под глазами угадывались характерные "учиховские"... неужели... неужели, когда его самого перенесло в тот мир, в этот перенесся тот Фугаку Учиха? Тут Фугаку обратил внимание на одежду. Военная. И перед ним явно не простой рядовой... неужели и в этой жизни не-Джонатан решил связать себя с войной? Но тот прошел сквозь него, лишь мимолетно вздрогнув, окинув комнату взглядом в поисках чего-то... или кого-то. Потом передернул плечами и, подойдя к столу, принялся копаться в ящике. — Па, скорее! — в комнату заглянул мальчуган, лет пяти. Фугаку с усмешкой отметил, что рыжий... Не-Джонатан обернулся и, послав сыну слабую улыбку, продолжил свое занятие. Он что-то искал. И с каждой минутой поисков становился все смурнее. — Па? — Подожди, — мягко отозвался он, и мальчуган скрылся за дверью. — Да где ж он?.. А Фугаку смотрел на него и думал. Как сложилась его жизнь здесь? И почему он сейчас видит все это? — Родной, ты же знаешь, что ма-ма не любит, когда мы опаздываем, — спустя мгновение широко распахнулась дверь и вошла она. — Что ты потерял? Не-Джонатан тяжело вздохнул и обернулся к ней. — Анджи, — точно, Анджи... Анджелина. — От того, что мы опоздаем, мир не рухнет, поэтому дай мне минутку, хорошо? — Скажи, что ты ищешь, я помогу, — рассмеялась Анджи, подходя к мужу. — Не стоит, — он мягко отодвинул ее руку от ящика... Фугаку тяжело вздохнул и тоскливо посмотрел в окно. Зачем он здесь? Боль в груди, оставшаяся после удара Кьюби стала сильнее, когда он подумал о тех, кого оставил там. Итачи, Микото, Саске... Шисуи, Какаши, Минато, Кушина... Дазай, Моэто... — Ты невыносим, — Анджелина закатила глаза. — И я тебя люблю, — не-Джонатан наконец нашел, что искал. Это оказался старый, потрепанный дневник. — Ты за рулем? — Да ну? Сам предложил? Кто ты и что ты сделал с моим мужем? — удивилась Анджелина. — Ну-ну, не паясничай, — хмыкнув, отозвался не-Джонатан, обнимая жену за талию и целуя в шею. Фугаку потянуло за ними на выход. — Еще один? — раздался вдруг голос, полный досады. — Ей-богу, что ж вас, неупокоенных, так много? Фугаку обернулся. Рядом с ним стоял парень, в черном балахоне. Растрепанные черные волосы, яркие зеленые глаза да добродушная улыбка... А опирался он, ну да, на косу. Первой ассоциацией была почему-то Смерть, но разве Смерть может быть... такой?.. — А отчего ж не быть, нет, я конечно могу стать иссохшим скелетом, но поверь, мне так нравится больше. Ну, откуда ты? В этом доме уже давно никто не умирал... мученически, чтоб стать призраком. Отведу тебя к твоему источнику, и упокоишься уже. Фугаку облизал губы. — Я... не отсюда. — Ясно дело, что не отсюда, — Смерть кивнул на вышедшую пару. — Вот они да, они могли бы быть отсюда, ты точно не местный. — Вообще не отсюда, — в горле пересохло, хотя как у призрака оно могло? — Я из... другого мира. — Из какого отделения? Тьфу ты, кто у вас... за Смерть? Фугаку вздернул брови. Он что, Шинигами имеет в виду? — Только не любимый дядюшка, — Смерть скривился. — У него в подчинении туева туча отделений, и по каждому бегать, твой искать... блин, у меня что, работы мало? Как тебя вообще сюда занесло? Фугаку пожал плечами. Смерть постучался лбом по косе. — Вот не было несчастья, да счастье принесло... — Вот не было счастья, да несчастье помогло, — поправил его Фугаку, но Смерть отмахнулся. — Только я всю работу наладил, и тут такое... — Чем быстрее вы мне поможете, тем быстрее от меня отделаетесь, — флегматично отозвался Фугаку. — Я в своем мире умер, очнулся здесь. Вы можете меня воскресить? — Смотря в каком из дядюшкиных отделений помер... если мир позволит, конечно смогу. — Эм, — задумался о том, как описать нужное место. — Мир ниндзя, техник, стихий, биджу, деревень... Смерть тяжело вздохнул. Видимо узнал. — Ну пошли... ей-богу, может тебя ему на руки сдать, пусть он с тобой и возится? Хотя... Смерть окинул его взглядом и протянул Фугаку руку. «Что ж, терять мне уже нечего,» — и с этой невеселой мыслью коснувшись неестественно холодной руки Смерти, ступил за ним в черную воронку. *** «Фугаку Учиха» — Это ты? — Смерть обошел вокруг мраморного камня, хмурясь. Фугаку кивнул. Смерть постучал косой, тяжело вздохнул, снова обошел могилу и нахмурился еще сильнее. — Скажи честно, это точно ты? Фугаку снова кивнул. — А кем ты был... до смерти? — со слабым смешком вдруг спросил он. — Уж не человечком с моего отдела? Он хотел было возмутиться, когда в памяти снова всплыла бывшая когда-то родной комната. — Да, — голос сел. — Я с Земли. Был. Когда-то... — Допустим, что дядя решил поиграться, — Смерть прикусил губу. — И поменял телами тебя и душу вот этого... Ты умер, а вот тот, кто занял твое тело — нет. Поэтому душа, вернувшаяся на родину, не смогла занять свое законное обиталище, так как сейчас ты гораздо слабее того, кто вместо тебя. Однако тело, которое здесь, — Смерть постучал косой по мрамору, — уже разложилось и поднять его нет возможности. — Как... разложилось? — у Фугаку в горле резко пересохло, и от боли стало трудно дышать, хотя как призрак он вообще не нуждался в воздухе. — Я же только что умер, совсем... недавно... Это... — Время, — пожал плечами Смерть. — Время, которое понадобилось твоей душе, чтобы очнуться. Для тебя прошла секунда, для физического мира... Поведя косой над камнем, он хмыкнул. — Четыре года. С момента твоей смерти, тут прошло четыре года. Фугаку осел на землю, обхватывая голову руками, начиная раскачиваться. Микото, Итачи, Саске... ребята... — И что... теперь? — и без того мертвый голос, казалось, зазвучал еще тише, еще глуше. — Упокоение, — хмыкнул Смерть. — Как вариант, могу поднять труп, но боюсь тебя развоплотят прежде, чем ты скажешь им, кто такой. — И что, совсем никакого выхода? — Фугаку поднял взгляд на равнодушное лицо Смерти. Ярко-зеленые глаза смотрели с каким-то научным интересом. — Как я могу вернуться? *** «— Теперь я должен вернуться, да?» — Смерть вздрогнул, от того, насколько громко раздался в его голове этот, смутно знакомый, голос. И тут же другой, не менее знакомый, но другой... Смерть мысленно протянул руку, пытаясь ухватиться за эту неуловимую ниточку к... к чему? — «Как хочешь.» Взгляд снова вернулся к душе перед ним. Почти прозрачная, ослабшая... такую только упокоить. Слишком она вымотана, потрепана перемещениями между мирами и житейскими заботами. Глядя на то, как расползаются по груди призрака черные петли страха и боли, он думал о том, откуда же эта картина ему так хорошо знакома. — Есть одна возможность, — совершит ли он ошибку? Нет. Будет ли ругаться дядюшка и вся остальная "родня" по работе? Возможно. Но ему уже все равно давно было скучно, почему бы и не поразвлечься? Все-таки дядя первый залез на его территорию, без его ведома утащив эту душу. — Дать тебе новое тело. — То есть? — насторожился, но вскинулся. Смотрит с надеждой... И снова это странное чувство... как будто бы этот проблеск надежды о чем-то должен ему напоминать... но о чем же? Надо будет узнать, откуда такие... проблески. — Я могу облечь твой дух, — он окинул его жестом, — в тело. То есть это будет уже не Фугаку Учиха, это будешь ты, настоящий. И, взмахнув рукой, показал ему его отражение. Высокий парень, почти мужчина, с темно-каштановыми волосами, глубокими морщинами в уголках глаз и лбу, острым подбородком и усталым взглядом. Узкоплечий, немного даже худощавый... Сомнение грязно-желтыми щупальцами начало перекрывать страх и боль. Ох, и насколько же душа человеческая подвержена влиянию этих гадов ползучих... — Что я должен буду отдать взамен? Смерть задумался. Точно, плата... символика, Хель ее подери (а что? Сестрица может). Окинув душу взглядом, вздохнул. Память? Нет, он в мир живых рвется из-за тех, кого помнит. Хотя, конечно, понаблюдать за ним было бы интересно... Смерть склонил голову. — Игра. — Что? — Мы с тобой сыграем, — и, растянув губы в холодной усмешке, подошел вплотную к душе. — Во что? — Память. Я заберу твою память. Всю. И о первой, и о второй жизни, — Смерть положил руку ему на плечо. — Но ты сможешь их вспомнить. Вспомнишь, и я забуду про свою маленькую услугу. А не вспомнишь... что ж, после смерти я поглощу твою душу, вместо того, чтобы отправить ее на вечный покой в рай. Задумался. Боится. Справедливо. Умный смертный... — Мне терять нечего, — вдруг вздохнул он. — Только... дай мне попрощаться... И, обернувшись в сторону человеческого города, тоскливо на него посмотрел. — Позовешь, — и, пожав плечами, отправился в свой мир. Очередной поезд смертных душ наполнился... И надо бы разобраться с дядюшкой, что это вообще за ситуация. Странная какая-то: тело погибшего, по всем признакам, было жертвенным. Печать любимого родственничка не узнать было невозможно... особенно печать души. Такие обычно сразу отправлялись в ненасытный желудок дяди, а не направлялись бороздить просторы мироздания. Может производственная ошибка? Хотя чтобы у Шинигами, да такая лажа? — О, Дар, здравствуй, — дядя, как всегда, появляется на зов своего имени. Ну не чудесно ли? Хотя его привычка звать его «Дар» порядком подбешивала. — Чего звал? Итак. Вот оно. Существо, вызывающее дрожь и благоговение во всех своих отделах. Стоит, ухмыляется своей страшнючей мордой. — Фугаку Учиха, сорок первый мир. Душа из моего отдела, Джонатан Сальери. Никого не напоминает? Шинигами посерьезнел. Кивнул. — Он отдал свою душу тебе? — И да, и нет. Но он умер за душу, сделавшую это, так что, — дядя пожал плечами. — Это не в твоих правилах, — хмыкнул он. — Здесь особый случай. Вот душа, которая заняла тело парня из твоего отдела, настоящий Фугаку, отправится прямиком ко мне... — Не походный разговор? — спросил он. — Потому что я с удовольствием послушаю о том, почему это ты, столь яростный последователь правилам и им прилежащим вдруг провернул такую аферу. Узнает Мана'т, и... Шинигами вздернул бровь. Дар пожал плечами. — Понял, отгружаю поезд и встречаемся у Мертвых Холмов? Дядя хмыкнул, растворился. Ох, не к добру это, когда Шинигами выходит из образа. *** Схватившись руками за волосы, он раскачивался из стороны в сторону, время от времени подвывая. После ухода Смерти прошло много времени. А он все никак не мог заставить себя сдвинуться с места. Солнце начало заходить. Бесконечная тоска мешала дышать, сковывала движения. У него будет шанс. У него есть надежда. Еще один раунд, да? Раунд практически без шансов на победу. Он будет ходить мимо Микото, мимо Саске с Итачи, и даже не задумается о том, что когда-то был готов перевернуть весь мир ради них. Он будет смотреть на Минато, и у него даже мысли не возникнет, что за него он когда-то умер, настолько дорог был ему этот человек. Шаги позади себя он не услышал, очнувшись лишь тогда, когда прямо над ухом раздался голос. — Привет, — открыв глаза, он посмотрел на того, кто присел возле могилы. Его собственной могилы. Дыхание снова перехватило, от переполнивших его чувств потемнело в глазах. Итачи... повзрослевший, возмужавший... но его Итачи. Вот он сел, воцарилась тишина. Долгая, тянущая. Фугаку застыл в ожидании. — Привет... пап... я снова здесь, — наконец заговорил Итачи. — Мама, конечно, будет снова плакать, если узнает, где я был. Поругает, скажет, что я должен жить дальше и отпустить тебя... а потом ночью будет плакать, потому что не сможет простить себе этих слов по отношению к тебе. Знаешь... а она стала первой женщиной в совете клана. Ее вчера назначили. Ты бы гордился, правда? Наша мама ведь такая сильная... Сильная. Микото. Его Микото. Его нежная, добрая Микото. Фугаку закрыл глаза. — Саске снова подрался с Наруто. Они часто дерутся, маленькие еще. Отото похож на маму, но он налету схватывает математику... Моэто говорит, что это у него от тебя. Вчера он нашел мои старые тетради, в которых... мы с тобой решали, — Итачи улыбнулся. — Знаешь, он разобрался даже быстрее меня. Фугаку открыл глаза и посмотрел на сына. Уже такой взрослый... Итачи-Итачи, что же ты пережил в эти четыре года? — Я скучаю, но уже не так как раньше. Ты бы не хотел, чтобы я вообще скучал, я знаю. Хотел бы, чтобы я отпустил уже воспоминания о тебе... перестал жить прошлым... но, знаешь, каждый раз, когда я вижу Минато-сана и Наруто, а потом смотрю на Саске... это... обидно. Зачем ты умер, па? И, тяжело вздохнув, Итачи закрыл лицо руками. — Прости, я не должен был так говорить... Я сегодня вернулся с миссии... ты бы меня на нее не пустил. Не опасная, не беспокойся, просто... выматывающая. Понадобилось много сил, чтобы успокоить тех отступников. Все уровня чунина. Просто я был в команде с новичками, часто отвлекался, чтобы их прикрыть... Ты бы сказал, что это безобразие — дети на поле боя. Они еще даже не чунины. Не знаю, почему их отправили на такую миссию. Фугаку пересел, обнимая сына со спины. Итачи, прости... прости... — Мама сегодня не готовит, поэтому я домой пораньше наверное. Ее весь вечер не будет, — тут Итачи слабо улыбнулся. — Ты, наверное, помнишь, я говорил, что она по средам с Минато-саном по магазинам ходит. После смерти Кушины-сан, он совсем перестал следить за тем, что находится в холодильнике, хотя мама говорит, что раньше он даже любил готовить. Насколько я знаю, у него с Наруто на завтрак, обед и ужин один рамен, и тот в Ичираку... иногда приезжает Нагато, тогда мама не беспокоится. Моэто говорит, что если вдруг мама решит выйти замуж, то это точно будет Минато-сан. В такие моменты Шисуи с Какаши всегда его бьют, потому что боятся, что я обижусь... Итачи хмыкнул. — Я нигде так много не разговариваю, — и, вздохнув, посмотрел на небо. — Иногда мне так хочется тебя увидеть... хоть раз, пап. На фотографиях совсем не то, да и ты мне почти никогда не снишься. Иногда я даже завидую Саске — он тебя почти не знал, и ничего не помнит. А я помню. Это бывает больно. Особенно в день рождение Наруто, когда все веселятся... Минато-сан даже фейерверки запускает, Наруто их очень любит. А я иду сюда. Снова вздохнув, Итачи встал и, положив руку на камень, закрыл глаза. — До встречи, па, — и, закинув сумку на плечо, направился к выходу с кладбища. Фугаку рвано вздохнул и, подорвавшись вслед за ним, пошел рядом. Итачи-Итачи... И дома все осталось таким же, каким он помнил. От двери по коридору до небольшого зала, в котором у окна на подоконнике, как всегда, стоят цветы, рядом шкаф, низкий столик да, любимый им с Микото диван. — Я дома, — уже разувшись опомнился Итачи, возвестив о своем приходе. В глубине дома громко отодвинулась дверь, послышались торопливые, переходящие в бег шаги. — Аники, — Саске вылетел прямо на старшего брата, крепко-крепко его обнимая. Фугаку присел рядом с ними. Саске... господи, да что ж за ирония такая? Вдруг вспомнилось, что и Итачи он впервые увидел лишь когда ему было четыре года, и второго... тоже. Как же он похож на мать. Итачи мягко ему улыбнулся и, расспрашивая о чем-то обыденном, направился в сторону своей комнаты. Фугаку вроде бы и слышал их, а все равно... не мог понять, о чем они говорят. Как же Саске вырос, а ведь он до сих пор помнит, насколько маленьким он был. — Скоро будем ужинать, ты уже выполнил свои задания? Саске с готовностью кивнул, смотря на старшего брата с таким обожанием, на что Фугаку невольно улыбнулся. А он боялся, что они не смогут ужиться... — Что у нас сегодня? Итачи пожал плечами, взлохмачивая брату волосы. — Придумаем что-нибудь. *** — Готов? — Смерть появился внезапно, Фугаку в этот момент увлеченно наблюдал за ужинающими сыновьями. Потом, обернувшись к Смерти, как-то заторможено кивнул, словно пытаясь осознать, каким таким образом успело пройти столько времени... он же... — Ну, если ты хочешь оголодать, и начать высасывать силы у всех кто находится рядом, то можешь оставаться тут и дальше, но не думаю, что это входит в твои планы. А, да... снова кивнув, оглянулся на сыновей. А к Микото так и не успел... — Я скоро вернусь, дождитесь... — а потом обратился к Смерти. — У меня будут хоть какие-то знания о... мире? — Конечно, иначе ведь будет не интересно. Пустому человеку больше смысла искать воспоминания. Глубоко вдохнув, Фугаку протянул руку Смерти, вместо этого проваливаясь в черный туман, чувствуя, как тяжелеют веки.