Бездна

С. стоит на балконе и курит. Смотрит на то, как ночной город тихо застилает туман. Он уже ничего не чувствует. Пустота давит на него изнутри. Мосле того, что он сделал с Сокки, мужчина не почувствовал даже вины. Он больше не любит её. Её только немного жаль, после того, как у Джерри выявили крайней степени голубизну. Кажется, в них обоих не осталось ничего человеческого. У директора даже тела. Но С. плевать. Пока С. должен вернуть сына. Джер в лучшем случае мучительно умрёт, в худшем - даст Балди выбраться. Джер сильный физически, и если у него хватит духа отдать своё тело Балди.... С. не знает, что будет дальше при таком раскладе. Но Сокки уже осталась одна, и ничто не вернёт ей любимого. Обоих любимых. Она выглядит такой жалкой сейчас. Беспомощной голой тварью. Слёзы у Сокки он видел только два раза в жизни: первый раз на их свадьбе, когда она плакала от счастья, а второй - когда Джер стёр ей память, и вернувшись домой она увидела незнакомого мужчину с плачущим ребёнком. И слёзы потекли из её светлых, красивых и испуганных глаз, когда мальчик, которого девушка совсем не помнила, назвал её мамой, и когда мужчина, стоя на коленях, истерическим голосом умолял назвать его по имени. Для неё он по-прежнему С. И дальше первой буквы его имени для неë не существует. Так и придушил бы суку, да вот руки не поднимаются. Он понимает, что она не виновата, но крыша едет после всего, что успело произойти. Иногда он жалеет, что не убил себя тогда, а сейчас уже не хватает духа. Но это была последняя просьба его любимой, перед тем, как та ушла. И больше не важно, по собственной воле она это сделала или нет. С. Кидает сигарету вниз и где-то на периферии сознания проскальзывает случайная мысль, что, возможно, стоит прыгнуть вслед. Но нельзя. Нельзя так же, как нельзя останавливать игру. Если с игрой что-то случится, то жизнь С. оборвётся в ту же секунду. А пока надо поддерживать хоть какую-то нормальность. Пока Балди, к примеру, случайно не переспал с линейкой, разрушив вообще все надежды на то, что в кодах программы остался здравый смысл. Из горла мужчины вырывается слабый смешок. Ему вдруг становится интересно, помнит ли Джой, как он появился. *** Как много крови... Слишком много крови... Кровь детей. Бедных плачущих и беззащитных детей. Они не умеют создавать ошибки сами, поэтому обречены ошибаться на последнем примере. Обречены умирать. Кто тот таинственный, кто просил их собрать семь тетрадей? Знал ли он, что друзья больше не вернутся? Встречался ли он с безумным учителем лично? Но это уже неважно. Стоит лишь замахнуться, нанести последний удар, и ребёнок перестаёт кричать и плакать. Перестаёт ошибаться. Он коченеет и начинает гнить прямо не глазах. А потом игра перезапускается. Новые дети "математики" не видят, что школа вся залита кровью. Видела только Плейтайм, но однажды она закричала, и учитель лишил её возможности видеть вообще. Бегала она уже просто по привычке. Наверное, потому что очень хотела играть. Учителя окликнули. Голос был призрачным и почти не был слышен на фоне криков детей. Наверное, Балди тоже кричал, потому что в этом звуке было что-то неправильное и совсем нереальное. Было страшно. Но что-то заставило учителя придти в себя. Наверное, это был Джер, яростно пытавшийся его разбудить. Когда Балди открыл глаза и вопросительного уставился на директора, то закричал так, что у самого уши заложило. У Джерри не было глаз, челюсть, кажется, была просто оторвана, а по всей длине рук шли чёрные выступающие вены. Балди снова рухнул куда-то в небытие. *** Джер закрывает глаза. Видит Сокки. Его одолевает горечь. Тихо. Больно. Страшно. Стыдно. Балди лежит у него на коленях в фургоне с абсолютно отсутствующим выражением лица. В ушах всё ещё звучит голос учителя: - Джер прости... Прости меня. Я знаю, как выбраться отсюда, но выживет только один из нас. Джерри, я не хочу умирать. И я не хочу терять тебя. Уже совсем бывший директор тщетно пытается подавить вздох, кладя руку на грудь уже совсем бывшего учителя. - А с Плейтайм что делать? Ресницы Бадди подрагивают. - Она уже здесь и скоро будет дома. Он прав. По двери фургона раздаётся осторожный стук. В голове Джерри пролетает мысль, что девочка замёрзла снаружи, а потом он вспоминает, что он сам не чувствует температуры. Она, наверное, тоже. - Заходи, Машка, - шепчет он, абсолютно уверенный в том, что его услышали. Дверь щёлкает и в салоне появляется глючащая девочка, крепко вцепившаяся в руку какому-то бледному мальчишке. Кажется, Джерри раньше видел его в школе. - Я помогла ему выбраться. Папа, мы пойдём домой? - её голос тоже звучит более, чем неестественно. Домой нужно как-то выбираться, не хватало ещë застрять здесь насовсем, пока Джой не решит, что пора выключать всë это к чертям. Стоп. Джой... Джерри смотрит на Балди, ищет в его глазах ответ на все вопросы, что вдруг появились в голове. - Нужно подать знак, чтобы нас вытащили отсюда. Машка, ты знаешь, как это сделать? Тихий мальчик вдруг неуверенно поднимает руку. - Я знаю.