Дворцовый мост.

      — Ты знал? — тихо спросил Чилтон, сочувственно кладя руку на плечо Лектера легонько её сжимая. — Хотя по твоей реакции, я так понимаю, что нет.       Ганнибал отрицательно покачал головой, наклоняясь ближе к Уиллу, лежащему на больничной койке и подключённому к аппаратам. Всегда живой и улыбчивый, переполненный своими и чужими эмоциями, сейчас он лежал неподвижно и, казалось, совсем не дышал. Сложная аппаратура окутала его проводами, как посмертными цветами, тихо качала кровь вместо сердца, которое отказалось работать, и доктору на секунду показалось, что они высасывают из Уилла жизнь, а не пытаются её продлить.       Есть такие комнаты на земле, огромные и пустые, из которых убирают все звуки и движения воздуха, и попадая в них, человек не может там долго пробыть, ведь он даже слышит, как его кровь бежит по венам и оглушающая тишина сводит его с ума. Уилл сейчас напоминал такую комнату. В нём не было жизни, в нём не было смерти — просто пустая человеческая оболочка, пугающая своим равнодушием ко всему окружающему.       Лектер взял его руку и два раза тихонько сжал, надеясь на ответную реакцию. Это был их маленький любовный жест, означающий всё на свете. Когда они ужинали, занимались любовью или ложились спать, Уилл всегда так делал — дважды стискивал его ладонь в своих руках, передавая свои чувства через прикосновения, и счастливо вздыхал, получая ответ.       ~ Спокойной ночи, спасибо за ужин, ты просто космос, я люблю тебя. ~ всё это вкладывалось в нежное рукопожатие, которым Ганнибал заменял невысказанные слова, и впервые любимый ему не ответил.       Доктор с тоской вернул руку на место, продолжая всматриваться в неподвижное лицо Грэма и переполняясь страхом предстоящего одиночества. Уилл не был похож на спящего, он был не живым. Порок сердца четвёртой степени. Вот почему он не тратил свою жизнь на ненужные разборки и выпендривания, дорожил каждой секундой и мгновением, и всегда любил его как в последний раз. Он знал, что скоро умрёт.       Лектер решительно выпрямился и испуганно сделал несколько шагов назад, натыкаясь спиной на Чилтона, который его подхватил и вывел из палаты. Они прошли в его офис, где Ганнибал застыл на месте, вопросительно смотря на друга.       — Я сделал всё, что смог, — торопливо начал Фредди, усаживаясь за компьютер. — Его привезли сюда в два часа ночи, и дежурный врач едва успел узнать его имя, прежде чем он потерял сознание. Пока провели осмотр, сделали анализы и установили диагноз — у нас ведь даже нет его медицинской карты — прошло несколько часов, и со мной связались в четыре утра, сообщив, что у нас умирающий пациент, которому требуется срочная пересадка сердца.       Фредерик застучал по клавишам, открывая приложения и боязливо посматривая на Лектера, неподвижно стоящего перед его столом.       — Садись, Ганнибал, — сказал Чилтон, разворачивая к нему монитор. — Вопросы по пересадке органов решаются только через меня, и когда я приехал, то просто охренел, когда увидел Уилла. Я начал дозваниваться до тебя, но ты, упрямый баран, игнорировал меня.       — Дальше, — спокойно качнул головой доктор, пропуская мимо ушей справедливый упрёк.       — А дальше начался пиздец. Я не знал, за что хвататься. Чтобы попасть в красную зону и получить шанс на пересадку, — Фредди постучал пальцем по монитору, указывая на список чьих-то имён, — у Уилла должна быть донорская карта, которую я не смог найти. Надеюсь, это-то ты знаешь. Если ты состоишь в этой программе, и в случае смерти готов отдать свои органы другим, то и для тебя найдут в первую очередь, если, конечно, будет из чего выбирать. Без этого шансов почти нет. Надежда на автокатастрофу или пробитую голову, но в случае с Уиллом, который уже впал в кому, у нас ещё и нет времени.       Фредерик говорил мягко, вкрадчиво: это его работа — разговаривать с родственниками пациентов, но Ганнибал никак не реагировал, просто молча сидел и смотрел, как перед казнью.       — Я подделал документы, — понизил голос Фредди, слегка наклоняясь к Лектеру. — Завёл ему донорскую карту задним числом через своих знакомых в этой сфере, они смогли её зарегистрировать, и с семи утра Уилл попал в эту программу. Смотри, сейчас в таком же положении находится пять человек по всей стране, то есть, если появится сердце, подходящее по основным критериям, оно достанется одному из них. Два старика, два парня и одна женщина. Зная этих шакалов, сразу скажу — шансов немного.       — Почему? — вяло спросил Лектер.       — У них своя логика, Ганнибал, — совсем тихо прошептал Чилтон. — Эти ублюдки отдадут сердце старику, чтобы разобрать остальных на запчасти. В этой пятёрке трое молодых людей со здоровыми органами, ну кроме сердца, а у старика и брать-то нечего. Но они всегда так поступают, они мясники, понимаешь? Когда молодые умрут, они накинутся на них и растащат по другим телам. Такова эта система. Так что надежд очень мало, почти нет. Сделать тебе кофе?       Не дожидаясь ответа, Чилтон поднялся, включил кофеварку и зашуршал чашками.       — В час дня появилось одно сердце, я боролся за него, сколько смог, но, прости, ничего не вышло. Старая сука, которая сейчас возглавляет комиссию, неподкупна и упряма. Как только пришло оповещение, я пытался с ней договориться, умолял, просил, предлагал деньги, но всё напрасно. Я забронировал самых лучших хирургов и держу для Уилла новую операционную — это всё, что я могу сделать.       Фредерик налил кофе и поставил чашку перед Ганнибалом.       — Он пробудет на аппаратах до ночи, потом по закону я должен его отключить и отдать на органы...       — Нет.       — Что нет, Ганнибал?       — Я не позволю забрать его органы. Они мои.       — В смысле твои? — удивлённо спросил Чилтон, снова садясь напротив друга. — Но по-другому не выйдет. У него донорская карта, и он в списке ждущих, и кто-то сейчас так же ждёт, когда Уилла отключат. Мы тоже можем только ждать и надеяться на что-то крупное. Я обновляю страницу каждые пятнадцать минут. За дополнительную плату я смог пробиться в списки близлежащих стран, и…       — Зачем ты это делаешь? — неожиданно перебил его Ганнибал.       — Для тебя, — просто ответил Фредерик. — Не хочу, чтобы ты страдал. Я хотел, чтобы ты успел попрощаться с ним, а не как тогда, с Мишей. Я приехал за тобой, как только смог.       Лектер задумчиво опустил голову, поигрывая пустой чашкой из-под кофе, и погрузился в свои растрёпанные мысли: "Что со мной происходит? Я распускал нюни по дому, утирая жалкие слёзы плюшевым мишкой от горя, что Уилл меня бросил, а в это время Чилтон двенадцать часов боролся за моего парня, пытаясь мне дозвониться. Нарушил законы, рискнул карьерой, пытался купить сердце и подделал документы, пока я, нажравшись таблеток, храпел дома. Что делают нормальные люди, если любимый человек не вернулся домой? Я даже не додумался позвонить ему на работу, не то что уж начать его искать и беспокоиться. Как со мной вообще можно жить? Я что, реально какой-то моральный урод?"       Сердце. Уиллу просто нужно новое сердце. Неожиданно, Ганнибал вспомнил стухшее сердце порнопродюссера Ганса, которое он вырвал в порыве ревности и злости в тот день, когда понял, что полюбил. Разве проблема найти новое?       Чилтон продолжал что-то говорить, сыпал медицинскими терминами и непонятными законами, пытаясь отвлечь Лектера от шока, но самое главное он уловить смог. Донор должен быть молод, иметь группу крови как у Уилла и иметь донорскую карту. Ганнибал аккуратно поставил чашку на стол, резко поднялся на ноги и начал молча рыться в шкафчике с медикаментами.       — Какая у него группа крови, Фредди? — спросил Лектер, доставая одноразовые перчатки и новые скальпели в упаковках. — Посмотри, пожалуйста.       — Вторая положительная, — взглянув на экран, ответил Чилтон.— А что?       Ганнибал рассовал по карманам свои находки, надел пальто и подошёл к дверям, где обернулся и сухо посмотрел на Фредерика.       — Держи операционную в готовности, Фредди. И позвони мне сразу, как начнётся операция.       — В смысле? — Чилтон испуганно встал из-за стола.       Лектер ничего не ответил и вышел из офиса, тихо закрыв за собой дверь. Фредди обессилено рухнул обратно в кресло. Он знал, куда и зачем пошёл Ганнибал, знал, и ничего не собирался с этим делать. По крайней мере, он не попытался отдать своё, чего так боялся Чилтон, хотя никакой закон не позволит забрать сердце у живого человека, даже при сильном желании. Фредерик знал своего друга слишком хорошо. С него бы не стало, зная, что шансов на успех нет, притащить сюда кого-нибудь, убить по-тихому в своём царстве Аида и попытаться сделать пересадку самому.       Фредди сидел за своим рабочим столом в тишине, пытаясь воззвать к своей совести, но ничего не получалось. Ему было глубоко насрать на людей, которые скоро появятся в списках удачных доноров, главное — чтобы Ганнибал знал, что в этот раз он попытался. Ему было страшно, что он становиться соучастником жестокой резни, но они так часто играли с Лектером в человеческие жизни, что он давно научился ладить со своей совестью.       Если для Ганнибала Уилл значил то, ради чего он готов рискнуть всем на свете, то для Фредди — это был сам Лектер.       Оставалось только ждать.       Всё началось внезапно и обрушилось как шторм.       Первое оповещение пришло через тридцать минут. Молодой человек с черепно-мозговой травмой был доставлен в одну из клиник Берлина. Вторая положительная, донорская карта. Чилтон сражался за это сердце как лев, но оно ушло быстрее, чем он успел что-то предпринять. Из умирающего парня достали всё, что смогли, даже коленный сустав. Зная, что будет происходить дальше, Фредди срочно вызвал свою забронированную бригаду хирургов, не дожидаясь, пока их перехватит кто-нибудь другой.       Комиссия по трансплантации с радостью накинулась на молодое здоровое тело, вызванивая ждущих такую удачу пациентов. Печень, почки, лёгкие, кожа, сетчатка глаза, кишечник — парня разорвали на куски быстрее, чем его его родственники поняли, что происходит.       Второе оповещение. Сразу двое мужчин с переломанными позвоночниками прибыли в ещё одну больницу. Травмы, не совместимые с жизнью. Они ещё живы, но паралич охватывает их тела, сковывая и убивая органы по одному. Оба доноры, вторая положительная, и медики, не веря в такую удачу, снова раскурочивают бедолаг, вытаскивая из них всё, что успевают.       Германия — большая страна, но удачных смертей для забора органов бывает не так уж и много. Умирающий должен состоять в программе, не иметь шансов на спасение, в основном — отказ работы мозга, доехать до больницы живым, успеть до смерти получить диагноз о бессмысленности его спасения и благополучно сдохнуть в окружении врачей с контейнерами для органов в руках. Очень редко, но дело может дойти до суда, если найдётся врач, доказывающий, что донора ещё можно было спасти. Медицина — жёсткая вещь, но всё-таки до узаконенных убийств они ещё не докатились.       Пока комиссия пытается распределить свою добычу правильно, в клинику Чилтона привозят ещё один полутруп. Странное падение с мотоцикла, шея сломана, сильная потеря крови. Решение нужно принимать быстро, но бюрократия замедляет процесс, и Фредди, который не смог дозвониться до трансплантологов, звонит уже в министерство здравоохранения, требуя разрешения на операцию.       Фредерик понимает: чем дольше они спорят, тем больше будет тел. Они будут поступать и поступать, пока Уилл не попадёт в операционную и Чилтон не отзвонится Ганнибалу. Он был к этому готов, но всё равно это пугает его до чёртиков.       Ещё одно оповещение. Снова молодой мужчина, голова пробита чем-то тяжёлым, естественно, есть донорская карта, и вот тут уже начинается паника. Вызваниваются все свободные хирурги, ведь органы не котлеты — в морозилку не положишь, некоторые из них требуют почти мгновенной пересадки, и уже охреневшая от такого количества комиссия даёт добро на всё подряд. Красный, жёлтый, зелёный, все списки уже в работе, и, наконец-то Уиллу одобряют операцию.       Фредди лично помогает перевезти Уилла в операционную, смотрит, как зажигается яркий свет, в комнату заходят хирурги и включается табло «Идёт операция». Чувство облегчения затапливает и смывает лёгкий приступ стыда, но у каждого свои методы спасения того, что он любит. Ганнибал спасает от одиночества себя, а Чилтон — Ганнибала.       Но Уилл на свете не один, а Фредерик управляет клиникой, и на него сваливается такой объём работы, что пока он добирается до своего кабинета, чтобы остановить убийства, на сайте появляются ещё два донора. Семь человек уже погибло, из них достали органов как минимум на тридцать пять человек, и в Берлине не осталось ни одного трезвого хирурга, способного держать скальпель. У Фредди четыре операционных и во всех кипит работа.       — Алло, Ганнибал, — уже кричит в трубку Фредди, добравшись к себе в офис. — Все в порядке, операция началась.       — Ты уверен?       — Ну конечно, — падая на диван, стонет Чилтон. — Я лично проследил.       — Ну, не помешает. — отвечает Лектер и кладёт трубку.       «Что не помешает?» — успевает подумать Фредди, прежде чем до него доходит, что он позвонил Ганнибалу в процессе «работы». Значит, будет и восьмой подходящий труп. Хирургов, способных на сложные глазные и сердечные операции, на самом деле не так уж и много, да и подходящая аппаратура есть не во всех клиниках, и в мире трансплантологии начинается настоящая истерия. Несколько врачей летят на вертолёте из Гамбурга, срочно открывают и подготавливают операционные, из медицинских учреждений вызывают профессоров и ассистентов. Кровавая ночь, унёсшая жизнь восьмерых молодых мужчин и дарящая надежду другим сорока людям.       Палка о двух концах, и Фредерик со свойственной ему непосредственностью, отдав все распоряжения, валяется на диване и читает криминальные новости. Он испытывает возбуждающую дрожь, читая о семи жестоких убийствах, случившихся за пару часов в Берлине. Парня с мотоцикла туда ещё не приплюсовали, и есть надежда, что Ганнибал смог уйти.       Лектер вернулся через час после начала операции и своим видом чуть не довёл Чилтона до инфаркта. Фредди бросился к заторможенному Ганнибалу, запер свой офис на ключ, притащил спортивную сумку из шкафа и начал его раздевать.       Пальто почти не пострадало, лишь пара капель крови на рукаве, но рисковать нельзя, и, вытряхнув все карманы, Чилтон засунул его в сумку. А вот костюм и всё остальное точно не спасти. Рукава до локтей, манжеты рубашки, грудь и даже ноги — всё залито второй положительной, и Фредди истерично срывает с вялого доктора одежду, не оставляя на нём даже нижнего белья.       Голый Ганнибал послушно стоял около дивана, почти не реагируя на происходящее, и так же послушно позволил себя одеть в первый попавшийся костюм санитара. Он мог раздеться и сам, но его друг делал всё правильно, всеми силами показывая, что он в любом случае не один, и Лектер был ему за это благодарен.       Чилтон молча подхватил сумку, в которую сложил всю одежду и обувь доктора, взял ключ от квартиры Ганнибала и выбежал из клиники, заперев свой кабинет на замок. Он гнал на выезд из города, заскочив на заправку и купив канистру бензина, и найдя подходящее место, облил всю сумку горючим и поджёг, без зазрения совести уничтожая все улики. Убедившись, что следов не осталось, он заехал к Лектеру в гостиницу, взял ему полный набор одежды и поехал обратно в клинику, где и нашёл Ганнибала в полутёмном офисе той же позе, что и оставил.       Они снова пошли по кругу. Фредди обратно раздел доктора и собственноручно одел во всё чистое, усадил его на диван и лишь после этого заговорил.       — Пока всё нормально, Ганнибал, — ласково сказал Чилтон, усаживаясь рядом с ним и обнимая за плечи. — Операция идёт примерно десять часов, но три уже прошло. Так что будем просто ждать. Хочешь, я отвезу тебя домой?       — Нет, конечно, Фредди, — устало ответил Лектер, наваливаясь к нему на грудь и позволяя себя обнять. — Я буду ждать здесь и никуда не уйду.       Чилтон аккуратно отодвинул от себя доктора, сбегал за маленькой подушечкой к шкафу и, положив её себе на колени, уложил на неё Ганнибала. Им предстояло просидеть ещё семь часов до окончания операции, чтобы узнать хотя бы первый результат, но ничего страшного в этом не было, не считая психологического состояния Лектера.       Страх одиночества сделал его слабым и испуганным, и всё время ожидания его кидало из стороны в сторону, заставляя говорить и делать безумные вещи.       Через час он начал собираться в операционную, чтобы проследить за ходом работы, и Фредди еле его успокоил, убеждая, что там сейчас самые лучшие хирурги страны и переживать не стоит. Он постоянно гладил его по волосам, прижимал его голову к себе и убаюкивал, нашёптывая успокоительные слова. Ганнибал падал лицом на подушку, утыкаясь в неё носом, и снова впадал в эмоциональный транс.       Через два часа он опять подорвался, испуганно и жалко осматриваясь по сторонам, и бросился на шею Чилтона, неся непонятный бред и пытаясь его поцеловать. В первый раз Фредди смог дать ему отпор и уложить обратно к себе на колени, но позже, во время второй безумной атаки, он уже поддался искушению.       — Фредди, ты отдашь мне его тело, если всё закончиться печально? — спрашивал Ганнибал, поднимаясь в очередной раз. — Это возможно?       — Я попробую, но органы из него вытащат, — отвечал Чилтон, притягивая его обратно. — Но само тело для похорон ты конечно сможешь забрать, с этим проблем не возникнет.       — Спасибо, дружище, — успокаивался Лектер и снова утыкался в подушку.       Они снова сидят в тишине в тёмной комнате и молча смотрят в окно, погружённые каждый в свои мысли.       — У вас ведётся видеозапись таких операций? — хмуро спрашивает доктор, неожиданно резко вскакивая ещё через час.       — Естественно.       — Я хотел бы потом взглянуть, — сказал Ганнибал, направляясь к кофеварке. — Попьём кофе?       — Не откажусь, — довольно кивает Фредди, вставая на ноги и хрустя всеми костями. — Хочешь посмотреть за ходом операции?       — Хотел бы увидеть Уилла изнутри, — загадочно отвечает Лектер, доставая чашки. — Уверен, он прекрасен.       — Даже не сомневаюсь, — усмехнулся Чилтон, даже не пытаясь понять тот бред, что несёт его друг.       Они долго пьют горький кофе, и Ганнибал выглядит как всегда нормальным и спокойным, пока в задумчивости не роняет пустую чашку на пол, тупо рассматривая осколки.       — Всё бессмысленно, — тихо произносит в темноте доктор. — До меня это только дошло.       — В смысле? Что дошло?       — Неужели ты не понимаешь, Фредди? — опять вскакивая на ноги бешено затараторил Лектер, хватая его за плечи. — Это же пересадка сердца, и всё равно мне это не поможет, даже если Уилл выживет.       — О чём ты? — нахмурился Чилтон, готовясь к очередному закидону.       — Уилл не любил меня глазами, посмотри на меня, я не Ален Делон, а просто старый и скучный тип, который случайно спас его от смерти. Уилл не любил меня мозгами, ведь я не дарил ему подарки, не гулял с ним под луной и не читал стихи. Он любил меня всем сердцем, а его сейчас вырезали и выбросили в мусорное ведро. Когда он очнётся, это будет уже другой Уилл, не тот, что был со мной.       — Охренеть, куда тебя бросает, — шокировано отвечает Фредерик, задвигая ногой осколки под стол. — Может, тебе выпить чего-нибудь покрепче?       — Разбитую чашку не собрать обратно, — растерянно говорит доктор, поднимая отколотую ручку с пола. — Можно склеить, но до конца жизни придётся любоваться трещинами. Я этого не хочу.       — Не волнуйся, Ганнибал, — утешительно отвечает Чилтон, садясь обратно на диван и опуская глаза. — Уилл тебя не разлюбит, это невозможно. Поверь мне, я пытался.       Лектер садится рядом и снова испуганно замирает на месте. Никакая выдержка, сила воли, шизофрения или крепость духа не могут помочь тебе, если где-то рядом умирает твой любимый человек. Ганнибал рассыпался и никак не мог собраться обратно. Он готов был красиво страдать, когда думал, что Уилл его бросил, у него была тысяча причин и оправданий такому финалу их отношений, но отдавать старухе с косой своё самое дорогое просто так он совсем не был настроен.       Его мотало из стороны в сторону, как маятник, то он радовался, что его не бросили, а просто разлучили, то злился на Уилла, который утаил от него свою болезнь, то лез под стол, пытаясь собрать чашку обратно. Опять собрался в операционную и даже долго и тщательно мыл руки, потом смог заставить Чилтона отвести его посмотреть на операцию, потому что решил, что Фредди мог его надуть, и в конце концов вызвался привести ещё одного донора, просто так, на всякий случай.       Постоянно заходили медсёстры и адвокаты и что-то докладывали Фредерику, у которого уже начала ехать крыша от перегрузки, но он упрямо укладывал Лектера обратно на диван, не желая его покидать, и общался с персоналом с Ганнибалом на коленях. Это была сумасшедшая ночь, никогда раньше и ни разу позже, когда Лектер уже начнёт погружаться в своё безумие, Фредди не увидит его таким сломанным и подавленным. Беспомощный и напуганный, он продолжал бороться со своим страхом одиночества всеми доступными ему способами. Доктор всегда был один, и это его не волновало, пока он не встретил человека, без которого не хотел жить дальше, и теперь он не понимал, что ему делать.       Угрюмо сидел на подоконнике, не реагируя на слова, возвращался к Фредди на диван и жалко цеплялся за его коленки, пуская слёзы в подушку, подрывался и лез с поцелуями к Чилтону, который устал с ним бороться и страстно ему отвечал. Один раз дошло до того, что Ганнибал уже попытался раздеться, но по-своему благородный Фредди отказался от такого подарка, хотя ему и прошлось очень сильно постараться. Переспать с человеком в таком состоянии — это как трахнуть дауна, который слабо понимает, что происходит. Это мерзко, низко и близко к изнасилованию. Такой ценой Лектер не был ему нужен.       Когда появилась сестра и сообщила, что операция прошла успешно, Уилла перевели в палату интенсивной терапии и следующих результатов можно ждать только через сутки, они облегчённо выдохнули и почти мгновенно вырубились на диване, обнимая друг друга за бёдра.       В таком виде их и нашёл специальный агент Джек Кроуфорд, когда явился в кабинет Фредерика Чилтона в десять часов утра.