Дворцовый мост.

      Ганнибал переехал к Фредди в его огромный и светлый дом и сразу же нарвался на кучу неприятностей. Записав новый адрес и вытащив все вещи в гостиную, Райли сбежал к своим новым друзьям с самого утра, всё ещё сгорая от стыда от своего поступка, и они занимались переездом сами. Ни Ганнибал, ни Чилтон не обсуждали его поведение, но оба прекрасно поняли его мотив и абсолютно на него не сердились.       Обычный невинный мальчик, попавший на зону в руки к насильникам, был сломан настолько, что на полном серьезе считал, что самые идеальные отношения у него могут быть только с Лектером, который не хотел от него интима. Внезапный сексуальный интерес к его персоне напугал его до мурашек, и он неправильно истолковал, а точнее не понимал обычной дружбы и общения. В тюрьме всё было дашь на дашь, услуга за услугу, и, получив внимание, билет на концерт и небольшие заботливые мелочи от близнецов, Райли решил, что теперь он им что-то задолжал и обязан расплатиться телом. Слишком мало общения со сверстниками, зоновское воспитание, отвращение к сексу и страх, что его снова могут заставить делать то, чего он не хочет, и толкнули его к Ганнибалу, несмотря на сидящего рядом Фредди.       Когда Ганнибал впервые вошёл в дом Чилтона, за внешним спокойствием и вежливой улыбкой скрывалась трясущаяся от ужаса душонка. Из гостиной выскочила маленькая девочка, с какими-то рыжеватыми волосами и зелёными глазами, одетая в миленькое платьице и похожая на ангелочка. С радостным клёкотом она бросилась к Фредди, с разбегу запрыгнув к нему на руки, и, выглянув из-за его головы, посмотрела Лектеру в глаза. Вот тут Ганнибал почувствовал себя обманутым.       Во-первых, девочке было совсем не два годика, как ему сказали, а все пять или шесть, а во-вторых, она оказалась совсем не ангелочком, как думал её наивный папочка. Её глазки подозрительно прищурились, окидывая Ганнибала презрительным взглядом, на вполне взрослом лице проступила ненависть и злость на того, с кем ей придётся делить своего отца и она показала ему язык, не забыв так же прижаться к Фредди сильнее, сразу показав, что без боя она его не отдаст. Чилтон спустил её на пол, где Миша сразу стала милой и ангелоподобной, и подвёл её к Лектеру, улыбаясь, как слабоумный.       — Миша, солнышко, знакомься, это Ганнибал, я много тебе о нём рассказывал, — затараторил Фредерик, мягко толкая девочку к Лектеру. — Видишь, какой он хороший. Поздоровайся, как я тебя учил.       Ганнибал присел на корточки и обменялся с девочкой фальшивыми улыбками.       — Здравствуйте, папочка, я так рада, что вы приехали, — присела в реверансе Миша, поднимаясь, подходя и обнимая его за шею, при этом больно щипая его за ухо. — Мы долго вас ждали.       — Я приехал, как только смог, — вздрогнул от боли Лектер, едва сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть от себя мелкую дрянь.       Чилтон нервно выдохнул, почти трескаясь пополам от умиления, и потянул Мишу на себя.       — Беги на кухню и попроси миссис Шелдон сделать нам кофе, — подтолкнул он девочку, помогая Ганнибалу подняться. — Скоро приедут наши вещи, мы немного обогнали грузовик и, наверное, успеем выпить по чашечке.       Миша и не подумала сдвинуться с места, продолжая рассматривать своего нового папочку, и, сняв ботинки, Фредди убежал на кухню сам, оставив их наедине. Без лишних разговоров девочка снова подошла к Лектеру и со всей дури пнула его по голени.       — Эй, ты чего? — зашипел Ганнибал, потирая ушибленную ногу.       — Нам было неплохо и без тебя, — проскрипела Миша, злобно хмурясь, — нечего было приезжать.       — Тебя забыл спросить, — начал сердиться «папочка», на полном серьезе размышляя, куда бы её шлёпнуть, чтобы не осталось следов.       К ним впорхнул Фредди, и они снова улыбнулись друг другу. Чилтон бросился к Лектеру, усадил его на кушетку и под холодным взглядом Миши зачем-то начал снимать с него ботинки. Ганнибал довольно вытянул ногу вперёд, торжествующе оскалился и тоже показал ей язык. Война началась.       Весь день Лектер находился под пристальным взглядом Миши, которая не отлипала от Фредерика, влезала между ними и при любой возможности пакостила ему на каждом шагу. Пока они пили кофе на просторной кухне, маленькая зараза сидела на коленях у Фредди, постоянно что-то рассказывая и откровенно перетягивала внимание на себя. Она тискала папочку за щёчки, разворачивала ему шоколадные конфетки и ластилась к нему, как очумелая. Лектер сидел как оплёванный, уже мечтая вернуться к себе в отель и жалея, что отпустил Райли от себя. Ошалевший от счастья Чилтон ничего не видел и искрился от радости.       Когда Фредерик допил кофе, спустил Мишу на пол и взял Лектера за руку, потащив его в спальню, она упрямо лезла между ними, пытаясь их разорвать. Она даже устроила миниистерику около дверей, пока Чилтон пытался их закрыть, и со скандалом убежала к няне.       — Она так взволнована, — зачирикал Фредерик, бросаясь к Ганнибалу и вешаясь ему на шею. — Обычно она так себя не ведёт. Миша очень послушная девочка, мы так тебя ждали.       — Ага, я так и подумал, — кисло улыбнулся Лектер, оглядываясь по сторонам.       — Я только две недели как закончил здесь ремонт, — сказал Чилтон, гордо подняв голову. — Мы очень спешили. Тебе нравится?       Спальня была оформлена в коричнево бежевых тонах с добавлением бронзы и выглядела пустой и мёртвой. Кровать, тумбочки со старинными лампами, встроенные шкафы, кресло-качалка у окна, большой телевизор на стене и даже косметический столик с круглым зеркалом. Фредди потащил Ганнибала к маленькой дверке и втолкнул его в ещё одну комнатку. Там тоже была кровать, но поменьше размером, письменный стол и стеллажи с книгами.       — Это дополнительная спальня и кабинет, — улыбнулся Чилтон, включая везде свет, — вдруг кто-нибудь из нас захочет уединения. Ну, что ты молчишь, тебе нравится?       — Очень мило, немного похоже на гостиничный номер.       — Гостиничный номер? — вздрогнул Фредди, отшатываясь назад. — Нет, нет, я хотел чтобы всё было уютно.       — Я не это имел ввиду, бестолочь, — рассмеялся Лектер, возвращаясь в спальню и падая на огромную кровать. — Здесь просто всё пустое и многого не хватает. Наши вещи, расчёски, твоя книга на тумбочке, зарядники и мой любимый халат. Ты что, здесь ни разу не ночевал?       — Так я почти всё время был у тебя, — сказал Чилтон, тоже падая рядом. — И правда, как-то пусто совсем после ремонта. Только мои вещи развешаны в шкафу, больше ничего нет. Чего ещё не хватает? Ты говори, мы всё докупим. Ванная комната прямо рядом по коридору, а спальня Миши ещё дальше. На втором этаже есть одна гостевая, но Райли я решил поселить на первом, там тоже есть комнатка. Няня тоже живёт внизу, а домработница, миссис Шелдон, здесь не живёт, а уходит ночевать домой. Она готовит, убирается и следит за вещами. У меня есть территория вокруг дома, можно посадить цветы или специальные растения, но я так много времени проводил на работе, что было не до этого. Если хочешь, мы наймём садовника и он всё приведёт в порядок. Мы можем по вечерам сидеть на улице и жарить барбекю. Ещё есть огромный кабинет, тоже на первом этаже, там есть камин и много книг, но я тоже редко там бываю.       За дверью раздались вопли Миши, которая подбежала и начала яростно ломиться к ним в спальню. Фредди хотел подняться, но Ганнибал, который уже поднял брошенную ему перчатку от этой засранки, повалил его обратно и без расшаркиваний залез рукой к нему в штаны.       — Нам надо срочно оживить эту комнату, Фредди, — зашептал Лектер, целуя ему шею, — ну-ка покажи, как ты меня любишь.       — Давай чуть позже, — затрепыхался Чилтон, вырываясь и вскакивая на ноги, — сейчас приедет машина с вещами, там всего-то несколько чемоданов и коробок.       — Злыдень, — обиженно буркнул Ганнибал, вставая следом, — ладно, пошли вниз.       Они пробились через беснующуюся Мишу и пошли вниз принимать вещи.       Вот так Лектер переехал к Фредди и начал свою новую жизнь. Они быстро растащили вещи по комнатам, у Райли оказалась очень уютная берлога с большим окном, и до вечера они развешивали одежду по шкафам и раскладывали бельё по комодам. Из-за лёгкой навязчивости Миша получила строгий выговор от отца, и была сослана вниз, подумать о своём поведении. Фредди показал Ганнибалу сейф, где лежали документы, деньги и странные бархатные коробочки, сразу сказав ему код не только от него, но и от системы безопастности всего дома. Райли вернулся вечером вместе со своими новыми друзьями, и они все вместе, впервые, поужинали за огромным столом.       Миша оказалась очень вредной и умной девочкой, которая на глазах Фредерика была милым солнышком, но стоило ему отвернуться, как она превращалась в демона, который наступал Ганнибалу на ноги, кидал в него всем подряд и корчил злобные рожицы. После ужина, как и во все дальнейшие вечера, Чилтон садился в гостиной на свой любимый диван перед телевизором, рядом с которым стоял столик с лампой и кучей разных ниток, нацеплял на нос смешные очки и вязал крючком салфетки. Он заискивающе звал любимого к себе, клал подушечку на колени, куда ласково укладывал его рядом с собой и принимался за вязание. Миша и Райли, которые, как ни странно, сразу же нашли общий язык, сидели перед ними на полу и рисовали разные картинки.       Лектеру, который уже считал, что попал в ад, и аккуратно думал, как ему вырваться из этого гадкого семейного уюта и вернуться к своему одиночеству, такие вечерние посиделки приносили вымышленное успокоение.       Под тихий говор из телевизора и шуршание ниток Ганнибал лежал под пледом на коленях у Фредди, который постоянно разговаривал то с Райли, то с Мишей, и думал об Уилле. Он закрывал глаза и мечтал о том, как они могли бы быть вместе, представлял, что вместо Чилтона рядом с ним его любимый, как они целуются и занимаются любовью. Это был его личный протест против счастья, которого он не заслужил. Он приоткрывал глаза, наблюдая за мерзкой Мишей, которая оказалась двуличной дрянью, за продажным Райли, смотрящего на Фредди преданными глазками и всё чаще называющего его папой, за Чилтоном, окружившим себя людьми, которые его используют, и задыхался от ненависти к ним всем за то, что они есть и совсем опутали его своими жизнями.       Иногда он мечтал сделать Фредди больно за то, что тот так счастлив от их совместной жизни, хотя прекрасно знает, что Ганнибал его не любит, и он возвращался мыслями в прошлое, где просто бродил по Берлину и не был вынужден жить с людьми, которые вызывают в нём раздражение. Чем ближе был день их свадьбы, тем сильнее злился Лектер, капризничая и издеваясь над своим будущим мужем. Откуда взялась эта ненависть, он понять не мог, но считал всё вокруг себя фальшивым и пресным, и даже дважды начинал собирать свои вещи, пытаясь сбежать. Чилтон бросался к нему, как побитый пёс, умоляя его остаться, цеплялся за чемодан, не давая его открыть, и падал к нему в ноги, признаваясь в любви и верности. Немного насытив себя его страданиями, Ганнибал хмуро позволял себе передумать и милостиво разрешал Фредди за ним ухаживать.       Всё как-то побежало быстро, и он едва успевал за всеми этими переменами. Райли приняли на парикмахерские курсы, и целыми вечерами он сидел перед вяжущим Чилтоном и без конца трещал, рассказывая свои новости и секреты стилистов. Фредди купил ему мопед, на котором тот добирался до учёбы, Кристи и Либби постоянно приезжали к ним в гости, оставаясь на ужин и играя с Мишей, и Райли был перегружен новыми эмоциями и своими дурацкими победами. Всё чаще после ужина, когда Лектер укладывался на колени к Чилтону, он наблюдал за счастливым подростком, который то красил Мишу настоящей косметикой, то делал хихикающему Фредерику педикюр, и лениво мечтал, как он убивает этого глупого дурака, думающего, что до него и до его дебильных успехов есть кому-то дело.       — Тупой придурок, — размышлял Ганнибал, смотря, как смеющийся Райли красит Чилтону ногти на ногах, — ты здесь, потому что Фредди меня любит, и он принял тебя, как моего пса. Если я попрошу, он вышвырнет тебя за дверь и ни разу не вспомнит о тебе.       Вот ногти накрашены, и Райли усаживает перед собой довольную Мишу, начиная заплетать ей косички. Девочку Лектер ненавидел больше всех. Как только Фредди уезжал на работу и он спускался завтракать, между ними начинались настоящие боевые действия, скрытые от всех посторонних глаз. Миша наливала клей в его тапочки, пинала и пачкала его вещи, воровала его расчёски и совсем его замотала своей ненавистью. Иногда, когда няни не было рядом, Ганнибал мог дать ей лёгкого пинка, прилепить ей жвачку в волосы или спокойно съесть её десерт. Миша, наверное, единственная в этом доме, понимала, что Лектер их всех презирает, и без устали портила ему кровь. Но она оказалась благородной, и, получив ответную гадость от своего нового папочки, ни разу на него не пожаловалась. Как только Фредди возвращался домой, они мило играли в счастливую семью, и за это Ганнибал начинал ненавидеть и своего будущего мужа.       Чилтон был глупо счастлив и постоянно звенел об их предстоящей свадьбе, заставляя Лектера принимать участие во всех приготовлениях. Они объездили десятки отелей и замков, выбирая место для торжества, обсуждали все мелочи, и Ганнибал открыто выступал и постоянно оспаривал всё, что предлагал Фредерик. Ему нравилось смотреть, как его сожитель растеряно хлопает глазками, начиная менять все свои планы под него, старается во всём угодить и смотрит ему в рот. Оказавшись в одной спальне, Лектер всё чаще отказывался от секса, предпочитая почитать книгу, отталкивал от себя Фредди, когда тот лез к нему с нежностями, и мечтательно смотрел в потолок, прекрасно зная, что его будущий супруг понимает, о ком сейчас думает Ганнибал. Чилтон обиженно уходил в ванную, и Лектер догадывался, что он там плачет или старается избавиться от душевной боли, но ему было всё равно. Он укутывался одеялом и опять начинал мечтать об Уилле, надеясь, что все в этом сумасшедшем доме сдохнут и оставят его в покое.       Когда до свадьбы оставалось всего несколько дней, и объявления о предстоящем торжестве были напечатаны в светском журнале, к ним заявился сам предмет его мечтаний. Они сидели в кабинете Чилтона и собирались ехать в ресторан, когда, открыв дверь с пинка, к ним ввалился Уилл, который бросился к Фредерику и без слов, наотмашь ударил его по лицу. Ганнибал вскочил с диванчика, на котором сидел и читал новости в планшете, и замер от счастья, не понимая, что делать.       — Ганнибал, любимый, это что, правда? — закричал Уилл, отбегая от ошарашенного Чилтона, и кидаясь к нему на шею. — Вы собираетесь пожениться?       — Наверное, — почему-то неуверенно ответил Лектер, обнимая Уилла и пожирая его глазами. — А что, ты против?       — Конечно против, — застонал Уилл, прижимаясь к любимому, — я этого не допущу. Ты только мой, ты его не любишь, я знаю, не делай этого.       Ганнибал быстро заморгал, задыхаясь от непонятных чувств, и бросил испуганный взгляд на Фредди, по прежнему стоящему около своего стола и медленно потирающему красную щёку. Что-то похожее на совесть шевельнулось в нём, и он попытался оттолкнуть Уилла от себя, сгорая от стыда, что не может стереть с лица довольную улыбку. Чилтон подошёл к ним, взял Уилла за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.       — Что с тобой, Уилл, — строго спросил Фредди, рассматривая его зрачки, — как ты можешь так с собой поступать? Мы не для того спасали твою жизнь, чтобы ты начал принимать наркотики. Что это, героин?       — Не твоё дело, — жалостливо заскулил парень, пытаясь отвернуться, — займись теми, кому нужна твоя помощь, а я в ней не нуждаюсь.       — Я так не думаю, — покачал головой Чилтон, мягко вырывая Уилла из объятий Лектера и обнимая его за плечи. — Ганнибал, сходи к моему секретарю и вызови сюда лечащего врача мистера Грэма, пожалуйста. И скажи, чтобы приготовили для него палату. Давай скорее, нам нужно срочно вывести наркотик из крови.       Лектер разморозился и побежал к выходу, а Фредди толкнул Уилла на диван и начал закатывать рукава его рубашки. На сгибах локтей он обнаружил несколько следов уколов.       — Уилл, так нельзя, не с твоим сердцем, — зашептал Чилтон, присаживаясь рядом и успокаивая обдолбанного парня. — Ты должен беречь себя, дорогой.       — Верни мне Ганнибала, — злобно зарычал Уилл, безуспешно пытаясь подняться на ноги. — Он мой, только мой.       — Хорошо, Уилл, верну, не волнуйся, — тихо ответил Фредди, обнимая его сильнее, — но сначала мы выведем из тебя эту дрянь. Я никогда тебя не обманывал. Ложись под капельницу, и я отступлю. Обещаю.       Уилл странно задёргался, и Чилтон подхватил его под руки и потащил к выходу. В дверях они столкнулись с испуганным Ганнибалом, и Фредди перебросил Уилла ему в руки.       — Тащи его за мной, — крикнул Чилтон, выбегая из кабинета и бросаясь вперёд.       Они побежали по коридору, на ходу прихватив с собой лечащего врача Уилла, бегущего к ним навстречу, и затащили трясущегося парня в палату, которую уже начали готовить медсёстры. Лектер замер у дверей, наблюдая, как все обступили его Уилла. Кто-то его раздевал, кто-то обтирал спиртом руку и вставлял катетер, кто-то доставал лекарства и проверял зрачки. Его оттолкнули в сторону и закатили в палату какой-то прибор, присоединяя присоски по всему телу, и по его ушам резанул громкий писк, отсчитывающий удары слабого сердца. Вошла ещё одна медсестра, вкатывая капельницу и прикрепляя к ней пакетик со второй положительной, и через несколько минут с Уилла начали сгонять отравленную кровь, заменяя её новой.       Фредди отошёл от Уилла, взял Ганнибала за руку и подвёл его к кровати.       — Посиди с ним немного и проследи за тем, чтобы он не очнулся и не начал выдёргивать из себя иглы, — настойчиво сказал Чилтон, придвигая ему стул. — Я пойду закончу дела и вернусь позже. Нам надо оформить его пребывание здесь.       — Ты не надолго? — дёрнулся Лектер, собираясь подняться.       — Я быстренько, — ласково сказал Фредди, бережно касаясь пальцами губ любимого, — побудь здесь, ты ему сейчас нужен.       Чилтон отошёл к дверям, бросая на Ганнибала, который, не отрываясь, смотрел на Уилла, печальный взгляд, и быстро вышел из палаты.