Дворцовый мост.

      Время — удивительная вещь. Все знают, что оно существует, вносит коррективы в нашу жизнь, но никто не может его потрогать, увидеть или остановить. Время лечит раны, накрывает новыми воспоминаниями старые, убивает то, что казалось когда-то важным, и придаёт вес тому, кто рядом именно сейчас.       Ганнибал и Уилл остались вместе, и на этот раз они смотрели друг на друга совсем новыми глазами. Они много разговаривали, делились прошлым и воспоминаниями, аккуратно строили планы на будущее и смогли избавиться от горьких обид, разрушающих большинство отношений. Уилл не перестал любить Ганнибала: его эмпатический дар помог ему полностью понять и принять своего возлюбленного, который спокойно рассказал ему о совершенных им убийствах, каннибализме и дурных замашках. Не то чтобы Уилл был совсем дурачок или бесчувственный придурок, не осознающий, что за существо он полюбил, но его эмпатия и сопереживание было направлено на Ганнибала, а не на его жертв, и он проникся жалостью и сочувствием к подростку, которого заставили съесть родную сестру. Все дальнейшие действия и мысли Лектера вполне логично укладывались в его поступки, и Уилл жалел только о том, что до этого был слишком напуган страхом потерять любимого вместо того, чтобы попытаться понять истинные причины его поведения. К тому же первая их встреча произошла в ту ночь, когда Уилл сам убил человека, и именно взгляд на жизнь и склад ума Ганнибала явились причиной того, что он остался на свободе, а не гнил в тюрьме за непреднамеренное убийство и оставление человека в заведомо беспомощном состоянии. Германия — страна чётких законов, и его бы точно засадили на долгие годы.       Ни Фредди, ни бывшие любовники Уилла не висели над их настоящим пугающей тенью. Они оба уже давно вышли из подросткового возраста, чтобы сидеть и рыться в прошлом, и старались как можно больше времени проводить рядом.       Уилл переехал к Ганнибалу в дом и начал срочно искать работу. Ему удалось устроиться в театр на второстепенные роли, и он проработал там полгода, пока его не выгнали со скандалом из-за споров с режиссёром по поводу какой-то эмоции, которую он так и не смог изобразить, считая, что она неуместна в этом эпизоде. Жизнь с графом-миллионером внесла свои поправки в его поведение. Он перестал чувствовать себя неудачником, потерявшим всё на свете, к нему вернулось самоуважение, он был упакован в лучшую одежду, а потому очень скоро попал в самые чёрные списки всех театральных агентов как стареющий спорщик, вечно недовольный брюзга и бестолковый артист, выезжающий на своих связях. Его прошлая совместная жизнь с режиссёром, который снимал его в своём сериале, перечеркнула весь его небольшой талант, и все шептались, что, возможно, он неплохо сосёт, но актёр из него никакой.       Ганнибал не мог видеть, как убивается его любимый, и из денег Фредерика Чилтона и своих тоже, открыл благотворительный фонд, куда поставил Уилла управляющим, и тот с радостью принял это предложение. Уилл был добрым, честным и сопереживающим, и лично выискивал несчастных и больных детей, ездил к ним, проверял документы и диагнозы, после чего выделял деньги на лечение и первое время даже ездил сопровождающим. Через несколько месяцев о его фонде имени Фредерика Чилтона — а это имя до сих пор имело огромный вес в обществе — заговорили, сделали несколько сюжетов на телевидении, где показали выздоравливающих детей, и он зажил своей жизнью. На счета фонда стали поступать деньги от многих людей, поверивших в искренность и честность этой организации. Уилл даже снял небольшой офис и нанял несколько помощников, которые вели открытую и доступную всем бухгалтерию прямо на сайте учреждения, и его имя снова вернулось в колонки светской хроники.       Миша, которая всю свою недолгую жизнь только и делала, что смотрела на калейдоскоп из родителей, мелькающих перед её глазами, очень осторожно, но всё-таки приняла Уилла, и они подружились по-настоящему. Это Ганнибал пришёл в этот дом с мусором в голове, а Уилл был другим. Добрый и отзывчивый, и он сразу понял, что пережила девочка, потерявшая всех, кого любила, и он не успокоился, пока не смог найти к ней подход. Миша быстро росла, занималась в разных кружках и секциях, строгий папа Лектер держал её подростковую дурь в узде, и ей в голову вбивали воспитание и этикет, хотела она этого или нет. Миша рисовала, танцевала, изучала языки, но в семнадцать лет приняла решение стать врачом и спасать жизни, как делал это Фредди, которого она будет помнить до конца своих дней.       Наш маленький Райли, которому уже перевалило за двадцать пять, продолжал работать в мире моды и стиля и даже снялся в рекламе шампуня для мужчин, сразив кого-то своими шикарными волосами, за которыми он тщательно ухаживал. Парень жил весёлой и беззаботной жизнью, пока однажды к ним в дом не заявилась Либби, рыдая и крича о своей беременности.       Она устроила шоу прямо в гостиной, где все ужинали, и бедный Райли упал в обморок от этой новости. Девушка пришла к Ганнибалу, умоляя сделать ей аборт в его клинике. Она ещё училась, и ребёнок был ей не нужен. Посмотрев на будущего отца, без сознания лежащего около обеденного стола, Лектер принял решение. Он увёл Либби в свой кабинет, где долго с ней беседовал, и в эту ночь оставил её ночевать в гостевой. Потом, приведя Райли в чувство, он устроил ему настоящий разбор полётов, выясняя, что произошло и почему он не предохранялся, и история повергла его в шок.       Милые близнецы, которые уже много лет дружили и пытались соблазнить эту белокурую принцессу, дошли до крайней точки кипения, и, напоив и обкурив доверчивого Райли, затащили его в постель, где на пару трахнули потерявшего контроль парня. Они заласкали и возбудили милого красавчика, но он никак им не давался, предпочитая целоваться. Он отпихивал от себя девушку, которая пыталась его ласкать, отпинывался от Кристи, который рвался к его члену и к заднице, но трём обкуренным ребятам удалось заняться весьма странным сексом. Они уронили Райли на спину, и, когда член Кристи попал к нему в рот — последствия воспитания папочки Ганнибала, — он успокоился. Либби забралась на него сверху, этот странный спрут из человеческих тел нашёл свой ритм, и половой акт состоялся. Никто не предохранялся, все были убиты и слишком возбуждены, и вот — беременная Либби рыдает у них в гостевой, а будущий отец покрывается липким потом перед нахмуренным Лектером.       Было ясно, что Райли не любит и не хочет эту девушку, и требовать свадьбы и прочего никто не собирался. Но Ганнибал не мог позволить убить ребёнка, тем более в этой радужной семье, где продолжение рода вообще стоит под сомнением. Утром приехали адвокаты и уговорили девушку сохранить беременность. Они заключили договор, вполне настоящий и имеющий силу в Европе, что Лектер будет выплачивать огромную ежемесячную сумму денег Либби, а она встанет на учёт и будет соблюдать всё, что скажут ей врачи, после родов запишет Райли отцом и передаст им малыша. После рождения ей тоже отвалится крупная сумма денег, и, немного подумав, девушка согласилась. Переезжать к ним она отказалась, но Ганнибал и Уилл, твёрдо решившие, что они станут родителями, постоянно следили за ходом беременности и даже свозили девушку на море.       За неделю до родов они уложили Либби в больницу и ходили с телефонами в руках, и в день икс все бросились присутствовать при рождении малыша. Райли тоже там был, но по традиции упал в обморок, когда показалась головка. Подхватив на руки новорождённого мальчика, Ганнибал сразу же унёс его с собой. Он знал, что, если дать девушке увидеть ребёнка или приложить малыша к её груди, она может попытаться его оставить, а он совсем этого не хотел. Они с Уиллом и акушером осмотрели мальчика, зачатого по пьяной обкурке, и пялились на него, как на чудо природы, поражаясь его огромной мошонке, висящей почти до колен. Врачи смеялись над двумя новоявленными папашами, пояснив, что это так у всех бывает, и пытались отогнать их от малыша, но папочки остались с ним. В них проснулся материнский инстинкт, они просто не отходили двое суток от больничной кроватки, но, к сожалению, проснулся он не только у них.       Как только Либби очухалась от родов, она вызвала к себе Лектера и потребовала показать ей ребёнка. Ганнибал впал в шок, но отказался, тыкая ей в нос договор, но крики не заканчивались, и Лектер снова вызвал своих адвокатов. Они с Уиллом сидели в смежной комнате, прижавшись коленками и держась за руки, и слушали, как адвокаты смешивают прозревшую мать с дерьмом. Несколько раз они вскакивали на ноги, как любые нормальные мужчины, желая защитить бедную девушку, но садились обратно, вспоминая маленького новорождённого малыша, которого уже считали своим. Через час стало понятно, что предстоит суд, но никого это не остановило.       Была произведена экспертиза ДНК, подняты все расходы и выплаты на Либби, Ганнибал и Уилл нашли самого дорогого адвоката в Германии, и смогли отжать у бедной девушки ребёнка, которой суд согласился идти навстречу, лишь если она возместит все расходы, потраченные на неё. Предусмотрительный Лектер, наученный жизнью, не зря установил ей хорошее обеспечение, и неподъёмная сумма денег, которые уже получила Либби, поставили точку в этом споре. Райли был признан отцом, ребёнка передали ему, и в их доме поселился маленький Фредерик, забавно хлопающий глазками. Няня была в экстазе, когда ей принесли нового питомца, весь дом начал вертеться вокруг малыша, и гостевую переделали в детскую, где начал расти новый человечек. Либби ещё приходила к ним в дом, преследовала Райли на работе, приезжал Кристи, который пытался заступиться за сестру, но они так ничего и не добились и через два года пропали из их жизни.       Сам папочка не особо любил ребёнка и был совсем не против, что никого это не волнует. Свою любовь Райли нашёл совсем неожиданно, и, как ни странно, благодаря воспоминаниям Ганнибала и Уилла.       Они отмечали годовщину совместной жизни и решили сходить в клуб «Шершень», где когда-то Уилл разбил сердце Ганнибалу своим голосом, но как-то случайно к ним прибился Райли, и они отправились туда втроём. Там почти ничего не изменилось, всё те же столики и абажуры, и когда официант радостно бросился к Уиллу с рукопожатием, выяснилось, что точно всё так же. Мэттью Браун, молодой человек, который узнал даже Ганнибала, очень обрадовался встрече, был искренне рад за их счастье и совсем неожиданно принёс им фигурку оленёнка, которая все эти годы стояла у них в раздевалке на полке. Гости провалились в воспоминания и потребовали кальвадос, но такого напитка так в меню и не было, и парень предложил сгонять за ним в магазин и подать его им в неприметном графине. Они согласились и отправили Райли и Мэттью, который взял перерыв, за своим любимым напитком, который тоже стал своеобразным символом их отношений. Ребята вернулись через час, немного смущённые и растрёпанные, с полупустой бутылкой в руках, и сделали вид, что их не было десять минут. Ганнибал и Уилл смогли скрыть подленькие улыбки и тоже сделали вид, что ничего не заметили, но, застав через месяц голого Мэттью у себя на кухне, были рады, что их Райли нашёл себя и свои предпочтения.       То, что их принцесса будет с мужчиной, было и так понятно, но то, что им оказался Мэттью, конечно, несло в себе какую-то шутку судьбы. Во время совместных ужинов Ганнибал чувствовал себя весьма неловко, сидя перед тремя мужчинами, которые когда-то старательно лезли к нему в брюки. Ещё через полгода он сделал предложение Уиллу, пытаясь изгнать из головы неугодные мысли. Они тихо расписались, и теперь жизнь Лектера была настоящей.       Его огромный дом был живым и дышащим.       Уилл пропадал в своём фонде, помогая людям и спасая чужие жизни, Ганнибал трудился в клинике, где делал тоже самое, Миша росла и училась, маленький Фредди ползал по дому, кусая Уинстона за ноги, Райли тёрся по углам со своим парнем, подумывая о переезде, и дом был наполнен криками и настоящим счастьем.       Имя Фредерика Чилтона всегда было рядом с ними, и даже спустя десять лет Ганнибал ходил и иногда разговаривал со своим старым другом, благодаря его за всё, что тот ему дал и чему научил.       Ну как ходил. Через несколько лет после появления в их доме маленького Фредерика, Ганнибалу показалось неуместным хранить урну в доме, где он строил своё новое счастье, и он купил специальную биоразлагающуюсю урну, которые сейчас очень популярны во всём мире. Они поместили туда прах Фредди и захоронили в саду, и через год там начало расти новое дерево, семена которого были заложены в урну. Очень скоро это дерево выросло настолько, что они поставили там скамейку, и каждый мог прийти и посидеть в его тени.       Клиника по прежнему носила имя Фредди, благотворительный фонд тоже имел его имя, и малыш, которого любили и боготворили в доме, тоже был Фредди. Ганнибал обещал себе, что никогда его не забудет, и как можно крепче вбил его имя всюду, куда только смог.       А Уилл и Ганнибал были счастливы.       Были и до сих пор счастливы.       Они и сейчас живут в Берлине, гуляют по вечерам с коляской, делятся всеми мыслями, порой смешными, а иногда и грустными историями с работы, и очень часто приходят к Дворцовому мосту, где просто молча стоят и обнимаются, глядя на реку.       Счастье не ищут. Только вкладывают счастье в то, что ищут. А они очень долго к нему шли...       "Счастье в борьбе," — говорят сангвиники. "Оно в покое," — говорят флегматики. "Оно — в активности и предприимчивости," — говорят те, кому в жизни повезло. "Нет, оно именно в обуздании своих желаний и стремлений," — утверждает тот, кто дорого заплатил за их реализацию.