Обманщица Усопп

3. Девочка, которая мальчик — Усопп! ― кто-то кричал мне прямо в ухо, отчего голова гудела только сильнее. ― Давай праздновать! Тело было тяжелым, а в каждой его клеточке все отдавалось тянущей болью. Мне казалось, что по мне проехался асфальтоукладчик, и не раз, а как минимум в две стороны: туда и обратно. Голова же напоминала колокол, в который звонили во время церковного праздника. — Лучше добейте, ― простонала я, не рискуя раскрыть глаза. — Эй! Хватит спать! Настойчивый голос на все мои просьбы добить меня, чтобы я и дальше не мучилась, ни в какую не хотел затыкаться и все продолжал орать. А спустя несколько мгновений к звуковой атаке прибавилась невыносимая тряска, из-за чего меня стало тошнить. Поэтому я сочла за лучшее посмотреть на того, кто так настойчиво орет мне в лицо и трясет как яблоню в сезон ее поспевания. В глаза сразу же ударил резкий яркий свет, отчего глаза стали слезиться, а все вокруг расплываться. С трудом проморгавшись и привыкнув к ненавистному в таких моментах солнцу, я уставилась на паренька лет восемнадцати с грубо зашитым шрамом под левым глазом, который держал меня за плечи и улыбался в тридцать два. Пожалуй, он мне напомнил обычного деревенского простачка (хотелось бы сказать, дурочка), особенно это сходство усиливали соломенная шляпа на растрепанных черных волосах, джинсовые шорты, красная жилетка на голое тело и сандалии. — Где я? ― сипло прокряхтела я совершенно мне чужим голосом. Это еще что такое?! — А, ты на нашем корабле! ― радостно возвестил этот парень. — Что я на нем делаю? ― наверное, в этот момент мои глаза расширились до размера двух блюдец. Действительно, что я делаю на корабле?! Неужели мы вчера настолько напились, что решили продолжить банкет на корабле? Стоп! Он сказал на нашем?! Только не говорите, что, по пьяне, мы умудрились его еще и присвоить себе. Вот только я не очень помню саму пьянку. Как собиралась и добиралась до ребят еще помню, а вот дальше… кажется, меня сбила машина?! И тут мне в голову ударили какие-то странные воспоминания-картинки. Точнее просто отголоски чьих-то воспоминаний. Но из них я смогла внятно вычленить только то, что меня зовут Усопп, а этого паренька перед моими глазами ― Луффи. Хрень какая-то! Как, мать его, Усопп?! Какой Луффи?! Чьи это вообще воспоминания, и откуда они в моей голове?! От таких неожиданностей мое сознание решило меня спасти очередным обмороком. Вот только некий Луффи ни в какую не желал, чтобы я опять отправилась в беспамятство и принялся снова трясти, при этом еще и возмущаться: — Ты что, опять спать собрался? Может хватит? — Да оставь ты его, ― прилетел дельный совет грубым мужским голосом, с которым я была полностью согласна. ― Нам же больше еды и выпивки достанется. — Еда! ― судя по звукам и тому, что меня наконец-то оставили в покое, этот мальчишка решил последовать дельному совету… Зоро. Зорро? Это тот, который в черном плаще и такого же цвета маске со шпагой на голо? Вроде нет, хотя, судя по воспоминаниям, меч у этого Зоро (с одной буквой «р») был и не один, а целых три — на хрена ему столько? В дальнейшем же шло полное отличие: светло-зеленые волосы (сама в шоке), слегка загорелая смуглая кожа, три серьги в левом ухе. Выражение лица в «моих» воспоминаниях почему-то было зверским ― увидишь такое ночью, мигом вылечишься от запора и еще несколько дней точно не заснешь, мучаясь заиканием. Единственное, одежда у этого индивида подкачала. Точнее один-единственный элемент: толстый темно-зеленый шарф мелкой вязки, обмотанный вокруг живота. Моя покойная бабка такой тоже носила, когда радикулит прихватывал. Может, у него похожие проблемы, хоть и выглядит не более, чем на двадцать лет? В остальном же выглядел он нормально: свободные темно-зеленые, почти черные штаны, черные берцы, белая рубашка с короткими рукавами, правда, была несколько старомодной ― спереди у горла на шнуровке. Некоторое время я лежала на чем-то твердом и, по всей видимости, деревянном. Если учесть, что мое лицо обдувал солоноватый воздух, тело мерно укачивало, а в глаза светило солнце, я находилась явно не внутри корабля. Постепенно головная боль сходила на нет, а воспоминания становились более четкими, хоть и поверхностными. Я могла вспомнить лица и имена знакомых «мне» людей, даже кратенько иметь представления, кем они для меня являются, но вот какие-то события или даже вчерашний разговор были покрыты для меня мраком. Нет, вру, все же кое-что из событий сохранилась. Буквально пару прошедших дней были более четкими. Ни фига я крутая… крутой? Точно, я же парень! Вот и довралась… Нет же, ей весело было водить людей за нос, вводя их в заблуждение по поводу своего пола! Смеялась еще с их ошарашенных лиц, а после раскрытия правды еще и подкалывала неудачников. А теперь получите, распишитесь! Все, как и заказывали ― пол: «мужской». К чему это я? Да все просто, после того, как меня сбила машина, я бы вряд ли пошла куда-то за продолжением банкета, такой звук хруста моих костей в тот момент стоял, что больничкой на пару месяцев я бы только в самом лучшем случае отделалась. А тут я хоть и чувствовала некий дискомфорт в теле, который с каждой минутой становился все меньше, но в общем-то ощущала себя вполне хорошо. Короче, финита ля комедия, или по-русски, приплыли… Но воротить нос явно не в моих правилах. Уж лучше вот так, чем остаться на всю жизнь калекой или умереть окончательно. Маму, правда, очень жалко, но она сильная женщина, тем более, кажется, за ней там ухаживает один мент (простите, полицейский), не должна руки наложить на себя. Да и… не знаю, как это объяснить, но мое прошлое казалось мне каким-то смутным и расплывчатым, как будто и не со мной это все было, а с кем-то другим, а за всем этим просто наблюдала со стороны. Странные чувства… а если учесть, что я по жизни была несколько… трусливой, то вообще на меня не похоже. По идее, я сейчас должна была носиться по округе и оглашать ее паническими воплями. Но вместо этого я спокойно себе лежу на палубе и придаюсь неспешным мыслям. — Я ничего не имею против твоего сна, но если ты не поторопишься, то эти двое сожрут всю еду, что у нас есть, ― надо мною раздался приятный женский голос, который моя память опознала, как принадлежащий Нами ― нашему навигатору (это тот, который Гугл?). Распахнув глаза ― на этот раз это у меня получилось куда легче ― я уставилась на молодую девушку лет восемнадцати-девятнадцати. Красивую, между прочим! Она была рыжей и стриженой под каре, хотя на лице не было ни единой веснушки! Глаза карие, умные и не лишенные хитрости и лукавства. Одежда ее состояла из обычной белой футболки и оранжевой короткой юбки. — О, все-таки проголодался? ― с ехидством уточнила она. — Да, ― голос мой все еще был сиплым после долгого молчания. — В таком случае пойдем на камбуз. С некоторым трудом мне удалось оторвать свою пятую точку от палубы и поплестись за девушкой, которая пошла к двери, расположенной в задней части корабля. Голова кружилась, а тело плохо мне подчинялось, но я с упорством для лучшего применения шла за рыжей. — Ты какой-то сегодня не такой, Усопп, ― странно на меня посмотрев, с задумчивостью произнесла навигатор. Я замерла на миг, но потом продолжила путь. Черт… что мне делать?! Я совсем не знаю, кем был прошлый владелец тела и каким он был?! Но мне все же лучше претвориться им. Ну не говорить же: «Извините, я не Усопп, я — Женя, и я девушка, а где ваш Усопп — понятия не имею!». Боюсь, после такого меня засунут в ближайшую клинику для психов! А я пока туда не хочу и вряд ли когда-нибудь захочу. Поэтому косим под своего, на крайняк скажу, что потеряла память и ничего не помню. Ну вот совсем ни капельки! — Голова болит, ― ответила я первым, что пришло на ум, как только мы зашли в достаточно просторное помещение, отведенное под прием пищи. Хотя камбуз сразу выполнял несколько функций, он служил одновременно и кают-компанией, и столовой, и рулевой. Здесь же находилась и кухня, и, что самое важное, холодильник! Есть мне что-то очень уж хотелось. Так что это было прекрасным местом, в котором команда могла собраться и посовещаться, а также поесть и повеселиться. Некоторое время я помялась на пороге, не решаясь что-либо сказать и справедливо опасаясь на чем-то проколоться. Поджилки предательски тряслись, а мозг сигнализировал: «Спасайся кто может, мы все умрем!». Чтобы как-то отвлечься, я решила первым делом забраться в холодильник, выудила из него вяленое мясо, сыр, сливочное масло и хлеб. Отлично, сейчас бутики забацаю! После непродолжительного поиска, достав из навесного шкафчика деревянную доску, а из нижнего нож, я принялась за нехилую готовку. Только когда я уже аккуратно выложила на тарелку три бутерброда, а четвертый засунула в рот — чтобы не ляпнуть чего лишнего, я повернулась и нарвалась на пристальный взгляд всех собравшихся на корабле. — Что? ― спросила я, с трудом протолкнув кусок бутера в горло. — Ничего, ― на удивление слажено произнесли ребята. — Ну ладно… ― пожав плечами, стараясь не выдать себя слишком сильным дрожанием, я села за стол и принялась есть. Вот только Луффи, по всей видимости, посчитал, что мне одной четыре бутерброда многовато, поэтому удлинил свою руку и украл с тарелки первый кусок хлеба с мясом. А пока я хлопала глазами, пытаясь вникнуть в то, что у человека удлинилась рука, как тянучка, с моей тарелки исчезли и остальные бутерброды. Куда я попала?!

***

А попала я на корабль к пиратам, да еще и стала их накама, что бы это ни значило… Как я это поняла? Просто после того как увидела человека-резинку, я от шока грохнулась со скамьи и стукнулась головой, отчего снова потеряла сознание, а когда пришла в себя, в голове появились нужные знания и не только эти, но и еще кое-какие по мелочам. Паника, когда я это поняла, готова была захлестнуть меня с головой. Нет, когда-то в детстве я мечтала о том, что стану пиратом и буду покорять моря, но это были лишь детские, совершенно невыполнимые мечты! Кто же знал, что они когда-то сбудутся… лучше бы так и остались мечтами. Но пришлось смириться ― было бы чересчур подозрительно, если бы человек, недавно вступивший в команду, сразу же с нее ушел, да и не в открытом же море делать это, в самом-то деле. Надо хотя бы берега ближайшего большого материка или хотя бы острова достичь, а там можно будет и благополучно сбежать. На этом я и порешила, а пока надо попробовать вести себя естественно и непринужденно. А то еще заподозрят чего и сбросят к акулам… кто их пиратов знает? Я лично не знаю, поэтому рисковать посреди моря точно не буду! Да и сыкот… то есть страшно мне! Так… надо придумать и другие пути отступления. Например, что у меня лучше всего получается? Конечно же, врать и бежать! Что бы такого соврать? Может сказать, что у меня морская болезнь, поэтому мне нельзя быть в море? Нет, уже слишком поздно это говорить. Тогда… я при смерти? Убедительно сыграть свое омертвение у меня должно получиться, но оставлю это на крайний случай. По понятным причинам, бежать мне тоже некуда было. Ладно, как и раньше решила, пока буду притворяться прошлым Усоппом. Хорошо, что хоть что-то знаю, хотя бы имена своих «накама». На этом пока точно не спалюсь. А на чем могу? Да на всем! Как бы так половчее узнать побольше о «себе»? Нет, пока не буду спрашивать, лучше переберу вещи прошлого владельца тела, но сначала в туалет, надо бы узнать, как я нынче выгляжу. Обследовав всю палубу и все доступные мне помещения, я все-таки нашла ванную, которая была расположена на самой корме, за чуланом, рядом с ахтерштевнем — брусом, составляющим заднюю оконечность корабля. Через чулан я в нее и попала. На этой двери было маленькое окошко, которое можно задёрнуть шторкой от любопытных глаз, что я и сделала. В помещении также были душ, ванная, раковина с зеркалом над ней, унитаз и слив. Мне пока нужно было только зеркало. Подойдя поближе, я вперилась с жаром в него. Смотря на себя, я уже привычно видела худощавого подростка, среднего роста и неопределенного пола. Хотя раньше я была коротко стриженной рыжей девчонкой с лицом с множеством веснушек и бледной кожей, которая превращалась в один сплошной ожог от яркого летнего солнца. Теперь же я был смуглой, с сильно вьющимися черными волосами длиной до плеч, который на удивление оказались очень мягкими, а не жесткими проволоками, как я предполагала, когда на них смотрела. А еще у меня были пухлые губы, выразительные карие глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц. Но, пожалуй, самым примечательным в моей внешности был невероятно длинный нос… Видно это возмездия за всю мою ложь… интересно, а мой нос будет увеличиваться, если я буду врать? Надо бы проверить. — Я самая прекрасная девушка на свете! ― выкрикнула я, нос остался прежней длины. ― А, точно, я же и так самая прекрасная. Надо бы что-нибудь другое… Я самая смелая, ― нос опять не удлинился. Видно, он все же не подвластен моему вранью, и слава богу! Что бы я делала, если бы все было наоборот? Ах, да, совсем забыла сказать, я все-таки девушка! Да-да, не знаю, был ли Усопп и до моего появления в этом теле девушкой или нет, но факт в том, что теперь я точно девушка! Грудь у меня, как и в прошлой жизни, подкачала ― ноль с маленьким плюсом, но зато теперь меня точно не разоблачат! Да-да, я умею искать положительные моменты в совсем отвратительных вещах. Одета я, кстати, была в коричневый комбинезон с белым поясом и синей рубашкой под ним. На голове поверх оливково-зелёной клетчатой банданы, которая мне очень понравилась, были надеты простые овальные очки. Ладно, я уже достаточно собою налюбовалась, пора что-нибудь о себе разузнать и в этом мне помогут мои вещи, ну не мог же Усопп выйти в море и ничего своего не прихватить с собой?! А поможет мне в этом Нами, которую я нашла на палубе, лежащей на шезлонге. — Нами, ― я замялась, когда подошла к девушке. ― А где мои вещи? ― все же рискнула спросить я. — Зоро их закинул в вашу каюту, ― наткнувшись на мой непонимающий взгляд, она тихо себе пробормотала под нос: ― Точно, ты же был в момент осмотра в отключке, ―, а потом сказала уже куда громче. ― Она в трюме, прямо под мачтой. Вход через люк в потолке, а лестница встроена в мачту, ― пояснила девушка, махнув мне рукой в нужное направление. — Спасибо, Нами, ― поблагодарила я и побежала в сторону мужской каюты. Открыв люк на палубе сразу перед мачтой, я ловко спустилась вниз по крутой деревянной лестнице ― мое увлечение: лазанье по деревьям не прошло бесследно ― и осмотрелась. Каюта была достаточно просторной для трех, максикум четырех человек, а вот для большего количества людей тут было бы уже тесновато. То, что мне придется ютиться в одной комнате с еще несколькими парнями, не сильно меня смущало, особенно, если учесть, что во всех походах с классом с ночевками, я должна была ютиться в палатке парней ― девушки меня, почему-то, недолюбливали и к себе на ночлег не пускали. В каюте были два светло-синих дивана, распложенных у противоположенных стен. Перед одним диваном стоял небольшой журнальный столик, а перед другим стелился мягкий с длинным ворсом светло-бежевый коврик. Еще в комнате имелись: один большой светлый шкаф, одно зеленое кресло, свалка каких-то вещей в углу, два гамака и большой темно-зеленый рюкзак, что стоял буквально посередине каюты. Методом исключения, я пришла к выводу, что в рюкзаке и есть мое имущество. Сунув в него нос, я буквально все вывалила из него. Вещей было настолько много, что половину пола они мигом заняли собой. Порыскав в вещах, я извлекла из общего хлама альбом с фотографиями, с помощью которого точно убедилась, что весь этот хлам мой. Отложив альбом ― его решила внимательно просмотреть чуть попозже ― я с еще большим энтузиазмом зарылась в раскиданный мной хлам. Чего тут только не было ― винтики, болтики, гайки, различные инструменты, липкая лента от мух (?!), одежда, рогатка, которой я обрадовалась, как старому другу, металлические шарики к ней, карандаши, краски, альбомы, да много чего, проще было сказать, чего тут не было, чем перечислять, что было! Из всего этого я сделала вывод, что мы с этим Усоппом были чем-то даже похожи. Это я к тому, что в его вещах нашлось достаточно много различных чертежей, по большей части ненужной фигни, но они все были явно его личными изобретениями. Да и именно мне было интересно их полистать, я даже нашла несколько интересных для себя идей. На этом я немного успокоилась и даже расслабилась, потихоньку начав растаскивать свои вещи по каюте, параллельно прикидывая в голове, что бы такого воплотить в реальность из найденных мною чертежей. Однако я рано расслабилась, так как с палубы раздался чей-то крик, какой-то шум, а потом заливистый смех Луффи, который оказался моим капитаном.