Время пролетело незаметно, казалось, только раз моргнул, как уже прошло десяток лет!
Надо бы рассказать, что произошло за это долгое время, показавшееся мне коротким мгновением:
Благодаря нашему совместному с Гуань Инем вмешательству в политику, незаметно от Триады, жизнь в Китае улучшилась, достигнув невероятных для этого времени высот: инвестировать в инфраструктуру оказалось полезно, как поняли китайцы, улучшая качество жизни и продукции в стране, рекламировали через Гуань Иня и его подчиненных в других странах китайские достопримечательности, слухи разрастались, статьи в газетах писались, отчего от туристов и фотографов красот природы не было отбоя, что быстро просекли все китайцы, даже обычные жители, и начали использовать. Вкладывались в туризм, в отели, в поддержание чистоты и порядка, создав Китаю славу безопасного для туристов места отдыха и изучения новой культуры — и это все принесло плоды. Я был горд проделанной работой, как и Гуань Инь, изредка хваля меня со своим фирменным каменным лицом.
Фу Дон же начал потихоньку перенимать дела Гуань Иня, глядишь, и мужчина скоро сможет отойти на заслуженный покой где-нибудь в горах, не зная мирских забот, чего я ему искренне желал — он это заслужил. Сейчас моему брату чуть больше двадцати и учитель уже подыскал ему невесту, по моим советам, с Японии, чтобы повысить интеграцию двух наших стран, столь близких по культуре, но разрознившихся во время второй мировой, и сближение определенно стоит того, как уверял я шицзуня. Хибари Микото обладала утонченной красотой, но острыми чертами лица, с первой же фотографии покорив меня своими пронзительными, сканирующими глазами цвета бездны. Что поделать, падок я на таких, как мы давно уже поняли. Но ключевой момент в том, что Микото была второй наследницей небольшого, но набирающего силу и власть клана якудзы, и в случае, если с ее старшим братом что-то случится, она следующая претендентка. А так как женщина в настолько патриархичном обществе главой стать не могла, им должен стать ее муж. Конечно, поначалу японцы уперлись рогом и не хотели отдавать власть, в неблагоприятном случае, в руки китайцев, другого народа, с которым с давних времен состояла некая вражда, но мы сумели их убедить важностью сближения и плюсами сотрудничества, отдав некую долю бизнеса в качестве приданного.
С аркобалено дела обстояли… своеобразно.
Время Луче подходило к концу, Арии, ее дочери, скоро тринадцатый год пойдет, и силы неба стали переходить новому, более молодому поколению. Как призналась женщина, у нее больше не бывает видений, все перешло дочери, и только пустышка аркобалено на груди сияла тусклым светом. Мне было грустно и больно слышать это.
— Луче, кара… — я вздохнул тогда, грея маленькие ручки о чашку с чаем, — я не хочу думать об этом. Когда это происходит неожиданно, то горе сильное, но быстро приходит смирение, я проходил это не один раз. Но в твоем случае… Я не знаю, как быть, я не хочу, хочется сопротивляться, как когда-то, при нашей первой встрече, когда я пытался избежать проклятия.
От воспоминаний знакомства с этой замечательной женщиной на душе стало тепло.
— Фонг, не стоит, мы знали с самого начала, что так и будет, и не стоит грустить. Я прожила счастливую жизнь, полную воспоминаний и интересных событий, и я ни о чем не жалею. Разве что, внучку не увижу, да и тебя, подросшего…
Но я не слышал слова Луче, погрузившись в тихие размышления. Как я буду без этой всезнающей женщины, без ее глубоких морских глаз, без игривых наставлений, без теплых, таких похожих на мои улыбки, в конце концов, без этой теплой атмосферы? Когда мы еще сможем так посидеть на кухне, разговаривая, попивая чай с фирменным печеньем?
— Ты, конечно, на всякий случай рецептик печенья Арии передай, но пусть пока его не печет, пока не пройдет некоторое время, желательно никогда, — я улыбнулся, но в глазах стояли слезы.
Как же тяжело принимать то, что принимать не хочешь. Тяжело и больно.
— Фонг, иди сюда, дорогой, — Луче обняла меня, посадив маленькое тельце к себе на коленки, поглаживая ласково по голове. Возникло ощущение, что это я при смерти, а не она, отчего стало смешно и я хихикнул. — Ну вот, уже и улыбаешься, ничего страшного, я уйду без боли и сожалений, спокойно и тихо во сне, а ты и дальше будешь заботиться об Арии, как ее крестный, как замена мне в трудную минуту, если нашей малышке понадобится помощь.
Я несмело улыбнулся.
— Это твое последнее видение? Что уйдешь мирно?
— Конечно, Фонг, не беспокойся и не переживай так обо мне, как ты рассказывал, нет эмоций, зато есть покой, да?
— Пхх, это была моя мантра на протяжении долго времени в детстве и подростковом возрасте, — в мыслях мелькает детство, ученичество у старикашки, дружба с Вэйем, обучение у Гуань Иня, становление аркобалено, — думаю, ты права… — дальше говорить не хотелось. Казалось, произнеси эти слова в слух, то приму факт ее предстоящей смерти.
— Давай не будем об этом, Фонг, поговорим об успехах Арии? Девочка у нас растет умницей, знает итальянский, испанский, английский, а благодаря тебе и китайский, ну не золотце ли?
— Ты права, лучше только Вайпер и ты, — я хихикнул, на душе стало легче. Уверен, когда момент настанет, то мне будет не до улыбок, но сейчас стоило позволить себе отвлечься и забыться, наслаждаясь последними счастливыми моментами с Луче.
С другими аркобалено дела обстояли одновременно и лучше, и хуже.
Со Скаллом они были как нельзя лучше — малыш оставался все таким же бойким, за десять лет стал боссом Каркассы, подмял под себя часть оружеснабжения в Италии и соседних странах; своими успехами он вызывал мою гордость, словно родной ребенок вырос на моих глазах.
Колонелло вместе со своей возлюбленной бросили военное дело и вступили в цедеф, под крыло Вонголы, но сумели создать мафия-лэнд — некий курорт для мафиози, нейтральную территорию, на которой запрещено оружие и любой вид конфликтов. Кроме ежегодного «нападения» Каркассы, по сути своей являющегося тренировками в экстренных ситуациях без оружия, только пламенем или подручными средствами. Скалл рассказал, что помирился с Колонелло, коротко, не вдаваясь в подробности, с виноватым выражением разукрашенной мордочки, но я не настаивал на неловком для него разговоре. Со мной же дождь в контакт не вступал, да и я желанием не горел делать первый шаг. Обида во мне давно прошла, я понял положение Колонелло, его чувства — ему казалось, что я знал, скрывал правду и предал его тем самым, но тем не менее, гордость не позволяла давать вытирать о себя ноги. И первым извиняться, входить в зону некомфорта ради того, кто этого не оценит, смысла не было. Так что играли в молчанку на протяжении уже десяти лет, оба гордые павлины.
С Верде вообще все сложно… Изредка, раз в полгода или год, я получал открытки с несколькими словами «пока не сдох», «занят», «будь моим подопытным», отчего желание навещать друга вмиг пропадало. Жив, здоров, шутить умеет — а шутка ли это? — и хорошо.
Вайпер и так почти все время со мной, уходит только на задания и по моей просьбе, когда мне необходимо и самому отправиться на задания. Мы объездили чуть ли не весь мир, не ограниченные в финансах или времени, столько всего повидали! На данный момент мы находимся в Дубаях, я загорелся идеей увидеть город с высоты Бурдж-Халифы, а Вайпер поддержал мою идею, как и всегда, он был за каждую идею, лишь бы она приводила меня в восторг. Как он любит говорить, «что аж звезды сверкают в глазах».
С Реборном общение у нас скудненькое — он всерьез взялся за удержание славы киллера номер один в Италии, тут и там гремели новости о его безпогрешных и точных выстрелах, об идеальных убийствах и ужасающей ауре. Я был рад за него, честно, но его саркастических замечаний и черных глаз иногда не хватало.
— О нет, ты оставишь меня одного на такое долгое время, — констатировал факт и состроил грустные глазки, напрашиваясь на утешения и обьятия, которые Вайпер тут же дал мне.
— Всего лишь один день, ты слишком драматизируешь, Фонг, — пробурчал туманник мне в волосы, после чмокнув макушку.
Я расплылся в улыбке.
— Тогда, пока тебя нет, прогуляюсь по пляжу Ла Мер, наслажусь чистой водичкой и белым песком арабских эмиратов.
— Тебе было недостаточно Коста Бравы с ее белыми пляжами? За месяц не нагулялся по пляжам?
— Конечно нет! — я хихикнул, а Вайпер снова поцеловал меня в макушку.
***
Теплый песок ласкал голые ступни, солнце грело, а ветер развевал косу и более короткие пряди у лица, заставляя непривычно заправлять их за уши.
Людей было не так уж много — парочка прогуливалась, целомудренно держась за руки, да несколько групп туристов загорали на пляжных полотенцах.
Насладившись любимым запахом соленого воздуха и шумом волн, я медленно прогуливался по мелководью, держа в руках обувь. Настроение было умиротворенным, хотелось лечь на песок и уснуть, греясь на солнышке, как коту на подоконнике, подставляя лучам то один бок, то другой.
Смеркалось, пора было возвращаться в отель и я повернул в обратную сторону.
Хм, я почувствовал взгляд на себе, меж лопаток жгло от интереса к себе. Свернув налево в нужную мне улицу, заметил, что та была полупустой, всего несколько человек шли по своим делам, что достаточно странно для такого большого города. Взгляд продолжал преследовать меня даже тогда, когда я уже почти добрался до отеля.
Я шел напускно-расслабленно, будучи уверенным, что справлюсь, — кем бы ни был этот человек, что следует за мной по пятам уже как полчаса, — но это не отменяло внутренней собранности.
— БИХЫРСЫН, — справа пробежал ребенок, крича на ходу. Он настолько быстро несся, что сумел заставить меня пошатнуться, врезавшись плечом. Я повернул голову, посмотрев вслед ребенку, что сверкал пятками, и почувствовал укол в шею. Опустив глаза, я посмотрел, что именно выдернул из своей шеи. Дротик. Совсем маленький, размером с мой мизинец.
Ну что ж, не умеем мы без приключений, подумал я, и в глазах померкло.
***
Открыв глаза с головной болью, я сначала не увидел ничего. Зажмурился, и снова открывая глаза, я смог оглядеться. Обычная комната с коричневыми стенами, большая и просторная, обставлена со вкусом, кресла, диваны. Примечательно, что окон не было. Зато были люди.
Дети, подростки, молодые девушки, все приятной наружности, некоторые с примечательной, экзотичной для местных внешностью. Некоторые еще спали, на диванах сидели несколько девушек, обеспокоенным голосом перешептываясь, с опаской посматривая на дверь.
А у противоположной стены, сверля меня взглядом, сидел Колонелло.
Я замер, после лениво снова прошелся взглядом по комнате и людям в ней.
Похоже, нас всех похитили. Но возникает вопрос, как сюда попал Колонелло? Понимаю, что внешность блондина вполне соблазняет похитить его, но как он попался? Я был недостаточно осторожен, думая, что следящий за мной подойдет ко мне лично, чтобы поговорить или напасть, но не ожидал, что тот просто выстрелит в меня дротиком со снотворным, какая подлость! Но вот Колонелло… Видеть его без банданы и без винтовки непривычно, как будто бы он стал вмиг беззащитней. Я оглядывал военного, не видя его столько лет, а он и не изменился, безумно интересно, в чем же секрет его молодости? Хотя, знаю, у меня такой же, сумма которого составляет двадцать один.
В голове всплыли воспоминания нашей ссоры, голубые глаза, полные боли предательства, как мы после как два гордеца не общались десять лет…
Я вздохнул и встал, поправляя потрепавшийся красный костюмчик. Подойдя к Колонелло, я даже не пытался улыбнуться. Сел рядом с ним, смотря вперед, на лежащих на одеялах детей.
Как ты попался?
Как справился, примирился с фактом нашего с Луче знания, простил?
Знаю, что ты много добился, Колонелло, но хочу узнать, было ли сложно? Хотел ли ты за это время связаться со мной, вернуть то близкое и веселое времяпровождение?
Столько вопросов, которые задать я просто не могу. Не сейчас и не так сразу.
— Ну что, подождем главных и разнесем тут все?
Колонелло молчал, смотря туда же куда и я.
— Ага, пламя-то идиоты не заблокировали, кора.
От предвкушения пламя в груди начало разгораться, согревая — азарт и желание уничтожить тех, кто похищает детей и совсем еще юных девушек, что сейчас проливают свои драгоценные слезы.
***
Когда Вайпер несколько часов спустя появился в воздухе, чтобы забрать меня, как он думал, с отеля или пляжа, он тут же закашлялся, увидев мою компанию и место нахождения.
— Ох, Вайпер, как прекрасно, мы только закончили, — я улыбнулся, указывая на трупы животных, которых людьми назвать язык не поворачивался, а после посмотрел на похищенных девушек постарше, что по нашей указке собрали всех, забаррикадировались диваном и столом и закрыли малышам глаза.
— Может, подтереть им память.? — я задумался, посмотрев туманнику в глаза.
— Сделаю, — тут же кивнул он.
— Только тем, кто постарше не стирай все полностью, сделай по ощущениям будто сном, пожалуйста, пусть будут осмотрительнее. Травму такой «сон» не нанесет, зато нужную каплю подозрительности и паранойи разовьет, — я хихикнул с иронии, ведь несмотря на свою подозрительность и готовность даже я попался, что тут говорить о гражданских девушках?
Когда дело было сделано, я посмотрел на Вайпера, взглядом вопросительно указывая на Колонелло.
— Тебя надо куда-то перенести отсюда? Хранители правопорядка скоро будут здесь, и нам бы лучше уйти до их прихода.
Колонелло задумался, испытующе посмотрел на меня, после на Вайпера, и кивнул:
— Да, до центра города, кора.
Это было знаком примирения, если переводить с колонелловского на обычный язык.
Я улыбнулся, взяв туманника за ладошку.
— Конечно.
