***
Что решили с тем, каково быть дальше — в роли аркобалено или наследника Гуань Иня? Поговорив еще раз с наставником и обдумав все в пять голов (Гуань Инь, Мэйли, Бао с Леем и мной), мы всё-таки решили не «убивать» меня, то есть Чжи Цзяна — вместо этого рассказать всем, кому надо, о проклятии. Кота в мешке не спрячешь, так и тут, легче сразу распространить информацию, так будет меньше проблем в последствии. А так, распространим слухи о проклятии, и меньше геммороя с сопровождением, в преступных кругах обо мне будут знать, узнавать и не препятствовать. К примеру, тот же случай с отелем — если бы меня не узнали, возникли бы вопросы, а что ребенок один и без родителей, даже если отель мафиозный, не использовать же вечно Вайпера и его иллюзии. Да и летать к Луче и крестнице на самолете было бы гораздо легче… По мере обдумывания этого решения возник логичный вопрос — почему никто до нас не знал о проклятии аркобалено? Почему другие, прошлые проклятые, не распространялись об этом, держа в тайне, сравнимой с мировой? Вайпер на это выдвинул теорию: — Может это Шахматнологовый стер все упоминания о прошлых аркобалено? Он явно в силах сделать это. — Но должно же было остаться хоть что-то, хоть какие-то упоминания в семейных архивах. Но ничего, никто кроме Джильо Неро будто и не знал о нем… — я задумчиво потер подбородок, нахмурившись. Что-то вертелось на подкорке сознания, что-то важное, но не хотело пока находиться. — И почему мы ничего не слышали об аркобалено перед нами, тех, которых вы вместе с номером один, — тут Вайпер язвительно подчеркнул, издеваясь над Реборном, — видели при передаче проклятия? Я понимаю если стереть данные столетней давности, но другое дело всего пару лет назад, когда мы все были взрослыми, не новичками в преступном мире, но не слышали о проклятии ни-че-го. Я задумался. — Я понимаю причину, почему Шахматноголовый мог это сделать… Если никто не знает и не подозревает, то не будет возникать вопросов, а кто же следующий, и у нас, когда нас семерых пригласили и собрали вместе, возникли бы логичные подозрения. И мы бы тогда, если не попробовали бы убить Шахматноголового совместными усилиями, то в попытках избежать проклятия, явно бы доставили шаману проблем. Может, он бы со всеми нами справился, чай не обычный человек, но нервы мы бы ему потрепали. Так что это понятно, но что непонятно: почему прошлые аркобалено не афиши… — я замолчал от осознания. Взглянув в глаза Вайпера, что расширились от такого же понимания, прошептал: — Он помешал этому. Может, они и хотели. Но не смогли. — Сможем ли мы.? Я покачал головой на его вопрос, совершенно не имея понятия. Но если не попробуем, то будем сожалеть, верно?***
Брат мой, выдрессированный Гуань Инем, стал словно другим человеком. Сейчас ему уже около двенадцати, если не ошибаюсь, он вырос высоким парнишкой, очень похожим на меня, только с более острыми чертами лица. Если у меня на лице были мягкость, — даже без извечной улыбки брови и глаза создавали нежное выражение лица, — то у Ронга, а теперь его звали Фу Дон, были острый, хищный разрез глаз и вечно серьезное лицо. Именно он станет официальным наследником Гуань Иня и переймет его дела. Я же буду известным в узком кругу советником, будто серым кардиналом, контролировать, чтобы братец не порушил все созданное учителем, давать советы, если они понадабятся, отправляться на задания — и все это без этой надоедливой бумажной волокиты! Я был счастлив оставить свою свободу действий при себе, не быть ответственным за всю семью, и все же не быть скрываемой барышней в башне. Пусть обо мне знают, будет у китайской триады козырь в рукаве, пусть другие опасаются. — Наставник, он столько от Вас перенял, — я засмеялся, с неким огорчением понимая, что тот по праву будет зваться наследником Гуань Иня: похожий на него, серьезный, хмурый и с той же техникой боевых искусств. Ведь его наставник обучал с нуля, в то время как мою базу уже было не переделать. — Я сделал из него все возможное, что смог, — глубоким и спокойным голосом обьяснил Гуань Инь, — но если сравнить вас… Работу над огранкой твоего алмаза начал не я, но закончил и в итоге озарил блеском именно этот учитель, за что он до сих пор чувствует гордость; в то время как твой брат никогда не был алмазом — он железо, которое мне вручили за неимением лучшего выбора, вместо алмаза, которое этот учитель сплавил в смесь из металлов, добавив золота и стали, и получив неплохой сплав. Крепкий, который так легко не сломаешь и не погнешь, но не сравнится с алмазом, который навсегда останется в моей памяти. Он говорит искренне, проникновенно смотря мне в глаза, и от этого сжалось сердце. — Шицзунь… — Тихо, не говори ничего. Давай насладимся тишиной и чаем, Фонг, ученик мой. Я сморгнул предательскую влагу и прикоснулся губами в маленькой чашечке, делая глоток горького чая. Идеально. Я обязан сохранить этот момент глубоко в себе — эту гармонию и понимание, это уважение и гордость, когда мы сидели друг на против друга, смотрели в глаза и просто молчали, потягивая чай. Этот момент значил больше многих других.***
— Вайпер, — протянул я и посмотрел в глубокие синие глаза туманника. — М? — уголки губ приподнялись, Вайпер взял мою руку в свою маленькую, погладил большим пальцем тыльную сторону. Я улыбнулся тепло. — Навестим снова Луче? Знаю, прошло всего пару месяцев, но хочется увидеть мою маленькую крестницу. Да и погуляем заодно по Неаполю, как тебе? Хочу посмотреть на Везувий. — Рискнуть и подняться к жерлу вулкана? Я за. Я хихикнул. — В крайнем случае перенесешь нас быстро обратно, но что может случиться, как стоял без извержений, так еще сто лет простоит. — Вообще-то, последнее извержение было не так давно, в сороковых. — Оу, действительно… — у меня же в голове «сороковые» все еще будто практически столетие назад, хоть я и давно привык к этому времени, не мог не. — Ну, тогда нам точно не стоит беспокоиться, проспит еще долго. Вайпер хмыкнул. — Действительно, если уж ты так говоришь, то этому стоит поверить. Я невинно поморгал, демонстративно хлопая ресницами. Не сдержавшись, мы оба хихикнули, и от звука чужого веселья в груди стало тепло. Собрались быстро, собирать-то по сути и надо было только одну пару сменной одежды да деньги. Проверяя, сколько наличности в кожаном кошельке (что совершенно не подходит ребенку), я мысленно сокрушался о том, что банковские карты не распростарены так широко, как в будущем. — Я могу создать иллюзию денег, заплатим ими, — предложил просто туманник, но для меня все не было так легко. — Ага, а потом продавцам, когда иллюзия рассеется, платить из своего кармана, или им понизят зарплату за недосдачу, или вообще уволят. Я бы подумал об этом, если бы не было другого выхода, но не хотелось бы людям такого, когда в финансах затруднения не испытываем. — Слишком добрый, — буркнул Вайпер и потянулся ко мне, спрятав лицо у меня на плече. — Это ты просто жадина, — я усмехнулся. — Не без этого, — а в голосе улыбка, уж я-то слышу! Долетели на сей раз без сопровождающего — в этом уже не было смысла, так как слухи потихоньку распространялись, во многом благодаря, на самом деле, киллеру номер один в Италии, Реборну, уж его-то слава быстро помогла всем желающим узнать о проклятии, о том, что семеро сильнейших (пх, а Реборн специально помог в получении нами этого гордого звания, обмолвившись, или это люди сами придумали?) стали детьми, но не потеряли в силе. Гуань Инь пожелал удачного путешествия и сообщил, что по возвращении хотел бы обсудить будущие реформы, которые хотел бы ввести. Триада же официально, как всегда, в политику не вмешивалась. Вот и я не хотел, попытавшись увильнуть, сославшись на то, что ничего не смыслю в ней. — А нечего было кашу заваривать, тогда бы и не пришлось. Тут уж слов на отговорки не нашлось. Я и вправду начал это, «свергнув» Мао Цзедуна и заместив его нашим человеком. Теперь мне и разгребать. С помощью учителя, конечно. За что я его безмерно уважаю — так это за то, что он не только не сдал меня, но и поддержал в революции, таким образом сам став сообщником, рискуя головой. Ведь если триада прознает о том, что невмешательство было не соблюдено… головы полетят только так. Приземлились мы достаточно быстро, проспав всю дорогу, уютно устроившись на просторных для детских тел сидениях бизнесс класса. Одна стюардесса только и успела поворковать над нами, спросив все ли хорошо и где наши родители, как ее тут же увели и поспешили горячим шепотом на ухо обьяснить ситуацию. Судя по широко раскрывшимся глазам, она быстро поняла, с кем ворковала, и поспешила скрыться в комнате персонала. Я хихикнул с ее поспешного ухода и красных от смущения щек. — Милый ребенок, — сказал тихонько. — Ты сам недалеко ушел, — хмыкнул Вайпер. — Это только телесно, так я уже взрослый, почти старик, — мудрым тоном, будто наставляя его, такого глупого. Но, к сожалению, это не подействовало. — Ну-ну. Вот же ж, жук! Приземлились и сразу пошли на выход. — Антонио, как давно не виделись! — я радушно улыбался мужчине, мужу Луче, но тот лишь презрительно скривил губы. Кого-то мне он напоминает… Удивительно, и кого только? Я хмыкнул, перестав излучать дружелюбие. Не хочет и не надо, больно нужен он мне. — Жду не дождусь увидеть крестницу, — сообщил Вайперу, легко подпрыгивая, пламя урагана волновалось, было в предвкушении, завися от моих эмоций, — она конечно пока страшненькая обезьянка, но надеюсь вскоре станет лучше. — Будто мы все не были такими. — Я — нет, — ответил хитро, сощурив лисьи глаза, — я от рождения был красивым малышом. — Пх, поверю тебе. Доехали в уютной тишине, я смотрел на округу, и воскликнул, вдруг увидев: — Смотри-смотри, Везувий! Даже отсюда виден, хотя он наверняка в нескольких десятках километров! Я в восторге прилип к стеклу, оперевшись ладошками. — И почему я его в первый раз не заметил? Как? Вайпер усмехнулся, щечки его чуть покраснели под капюшоном, и я вспомнил. Причина, почему я не заметил огромный вулкан, была в том, что я был слишком отвлечен, сконцентрировавшись на своем смущении. Ах, по ощущениям это было так давно, столько событий произошло у нас с Вайпером, мы столько пережили с того момента, будто… море успокоилось, и наступило затишье, позволив воспринимать шторм как старый-старый сон. — Фонг, — Луче, улыбаясь, протянула ко мне руки и я без промедлений кинулся в ее объятия. Женские руки обнимали нежно, невесомо, даря тепло. — Луче, так рад тебя видеть, кара. Как дела? Как поживает моя крестница? — О, твой итальянский стал лучше! Акцента теперь вообще не слышно, если бы слышала только голос, не видя, подумала бы, что чистокровный итальянец откуда-то с севера, — сделала комплимент и сверкает довольно синими глазами. — Я в последнее время весь в развлечениях и отдыхе, но на языки всегда время найдется. Я много общался с Вайпером на итальянском, а так как путешествуем мы вместе, вот и перенял его говор. — С Вайпером, — Луче заговорщески сощурилась, будто знала какой-то секрет, — наконец-то, — довольно оглядела парящего рядом туманника. — Ты-то все знала, да? Насколько же далеко и глубоко ты можешь видеть будущее… — Иногда, конечно, это проблематично, но за видениями о тебе очень интересно наблюдать, — женщина хихикнула, прикрыв рот ладонью. — Хоть где-то развлечения, — я ничего против такого вторжения в приватную сферу не имел, — только, надеюсь, видений о личной жизни нет? — О, не волнуйся, такое не вижу, — и снова захихикала, отчего я не поверил ее словам ни на грамм. Вайпер подлетел поближе, здороваясь с Луче. — Здравствуй, Вайпер, — ее синие глаза сверкнули, — как насчет пройти в дом и я накормлю тебя черничным пирогом, в то время как Фонг увидит наконец Арию? — Согласен. — Оставь и мне кусочек, не съедай все, хотя признаю, Луче готовит бесподобно, так что сдержаться будет сложно. Вайпер взял меня за руку, слегка сжав, показывая таким образом, что не будет, точно-точно оставит. Мы прошли в просторный дом, Антонио куда-то совершенно незаметно запропастился. — Хм, через пару лет можно будет готовить мандариновый пирог, ах, жду не дождусь, — сама себе, еле слышным шепотом сказала Луче, я не расслышал, но переспрашивать и лезть не стал, это было явно не мне. — Миа пиккола! — воскликнул я, когда мы вошли в детскую и я увидел малышку Арию на коврике. Она с по-детски хмурым личиком собирала кубики в башню, но отвлеклась на гостей. Увидев маму с незнакомыми людьми, она не испугалась, а с любопытством оглядела парящего Вайпера. Я подошел, сел рядышком, и нежным, споконым тоном стал говорить, хоть и знал, что дети полноценную речь в несколько месяцев не понимают, зато интонации еще как: — Меня зовут Фонг, Ария, — на свое имя девочка моргнула, будто узнавая, — Я обещал заботиться о тебе, и если что-то понадобится, тебе всегда есть к кому обратиться, — протянув руку, я погладил ее по волосам, улыбаясь, и девочка ответила мне тем же, смешно угукнув и начав лепетать разные звуки. Ария неуклюже перекатилась на коленки и подползла ко мне поближе, протянув малюсенькие ручки к моему лицу, и я позволил ей исследовать. Трогая, она умилительно лепетала, то будто удивляясь, то восклицая. Я перевел взгляд на Луче и увидел в ней отражение своего спокойствия, счастья и удовольствия. Перевел взглял на Вайпера, чьи глаза выглядывали из-под капюшона, что не был натянут до конца. Тот улыбался уголками губ, нежно смотря на меня, заставив смутиться и вернуть глаза на Арию. Сердце билось спокойно, безопасно. В этот момент, рядом с этими людьми, я был счастлив.