Не бывает весны в голубых глазах

      Первое, что обнаружил Арсений, когда проснулся рано утром, это пустующую вторую половину кровати. Попов сел, коснулся всё ещё ноющей головы и пару раз позвал Таню, но что-то ему подсказывало, что девушки в доме не было. Мужчина доверял своей возлюбленной, поэтому мысль об измене и ночи, проведенной с другим, даже не посетила его мысль, наоборот, Арсу стало страшно, что могло случиться что-то ужасное. Он быстро обул черные сланцы, натянул футболку и шорты и вышел на улицу.       У Шастуна и Кузнецовой было тихо, и Попов решил, что эти двое помирились и наслаждались обществом друг друга. Вдалеке около бассейна Арсений заметил парнишку-бармена и направился в его сторону, чтобы поинтересоваться, не видел ли он Таню. Он проходил мимо беседки, когда услышал чье-то мирное сопение. Попов несказанно удивился, когда обнаружил, что в беседке спал Антон, который из-за серой футболки практически слился со столом, на котором растянулся.       — Шаст, Шаст. Тоха! — попытался мужчина растолкать своего друга, но Шастун лишь невнятно что-то пробормотал. — Антон! — произнёс он уже громче.       — Отстань, — лексикон Шастуна, наконец, пополнился членораздельными звуками. — Сердце мне разбила, хоть выспаться дай.       — В смысле? — оторопел Арсений. — Шаст, ты совсем допился что ли? — Попов схватил Антона за плечи и прислонил к спинке скамейки. — Тох, проснись, твою мать! — не выдержал мужчина и наградил Шаста пощечинами.       — Арс? — искренне удивился Шастун, открыв, наконец, глаза. — Ты что здесь делаешь? — Антон растерянно посмотрел по сторонам, будто и не спал вовсе, а до этого разговаривал с кем-то ещё. — Сколько время? — Антон потянулся и протёр глаза, сладко причмокнув.       — Шесть утра. Ты что, всю ночь здесь проторчал?       — Ночь? — неуверенно уточнил Шастун, продолжив кого-то высматривать. — Да, задремал что-то, — медленно кивнул парень и посмотрел на недоверчивого Попова. — А тебе чего в такую рань не спится вообще? — Антон решил, что лучшая защита — это нападение, поэтому возмущенно посмотрел на Арса.       — Ты бы к Кузнецовой пошёл, — пропустил мимо ушей слова Шастуна Арсений. — И пожаловался бы ей на разбитое сердце.       — Разбитое сердце? — непонимающе переспросил Антон.       — Ага, — засмеялся Попов. — Ты только что тут жаловался, что тебе мало того, что сердце разбили, так теперь и выспаться не дают. — Сонный Шастун забавлял Арса, который был слишком бодрым для шести утра. — Тебе же Кузнецова сердце разбила? Надеюсь, что не я тебе в женском образе снился?       — Что? — Шастун посмотрел в глаза веселившегося Попова. До него только сейчас дошло, что Арсений услышал слова, которые предназначались далеко не ему. И лучше бы никогда не узнать Арсу, что Антону казалось, что его пыталась разбудить Таня. — А, да, Кузнецовой, конечно, — спохватился парень. — Кому же ещё, — он медленно встал из-за стола и облокотился на плечо Попова, почувствовав головокружение. — И всё-таки… ты чего в такую рань поднялся? — Шастун задал свой вопрос беззаботно, но бросил быстрый взгляд на бармена, который крутился около бассейна и был свидетелем вчерашнего его разговора с Таней.       — Ты Таньку не видел? — лицо Арсения стало мрачным.       — Видел. Красивая она у тебя, — пожав плечами, сообщил Антон, оттолкнув Попова. Арсений схватил парня за плечо и строго посмотрел на него. — Ты чего, Арс? — нервно усмехнулся Шастун, испуганно посмотрев на мужчину. — Всё в порядке? — у Антона всё сжалось в груди.       — Просто она вчера вечером ушла плавать в бассейн, а я утром проснулся, а её нет в кровати, — растерянно рассказал Попов, и Шастун задумчиво кивнул. — Ты не знаешь, где она может быть?       — Не, Арс, мы вчера с Иркой немного поругались, я весь вечер здесь бухал, — Арсений с недоверием посмотрел на Антона, но тот сохранял свой невозмутимый вид. — Я видел, как она пошла к бассейну, а потом заснул, наверное… — Шаст почесал затылок.       — Вы же не поругались вчера снова? — Попов сложил руки на груди.       — Арс, прекрати, че нам с Белоярцевой твоей делить? — отмахнулся от Арсения Шастун, но с места не двигался. — Кроме тебя, разумеется, — парень нервно пытался пошутить, но мрачное лицо Попова подсказывало, что время для шутки было неподходящее. — С острова она никуда не денется, вокруг море, — притворно беззаботно добавил Антон, разведя руками. — Арс, — он улыбнулся, попытавшись приободрить друга, — ну хочешь, я тебе помогу её найти?       — Тох, — устало выдохнул мужчина, — что между вами происходит?       — О чём ты? — усмехнулся Шастун.       — Что происходит между тобой и Танькой? Вы же отлично ладили. Ты сделал огромный вклад в наши отношения, за что я тебе благодарен. Что потом произошло? Таня тебя часто выручала, ты меня поддерживал, а сейчас…       — Арс, не накручивай, — оборвал поток слов друга Шастун. — Это стандартный бабский заёб, не мне тебе об этом рассказывать. Твоей девушке не нравится, что ты много времени проводишь со мной, Матвиенко и Позом. У них такое бывает, перебесится.       — Нет, Шаст, — покачал головой Арсений, — к остальным парням претензий нет. Собачитесь вы только друг с другом, — заметил мужчина, и Шаст закатил глаза. — Тох, послушай, — Попов ткнул пальцем Антона в грудь, и Шаст, стараясь перевести всё в шутку, обиженно потёр место прикосновения, — я тебя уважаю, как человека, и ценю как друга. Но, если ты решил, что можешь относиться плохо к моей девушке, то у меня для тебя плохие новости, — Антон с непониманием смотрел на Попова с высоты своего роста. — Имей совесть, она поддерживала тебя в трудные минуты, когда ты расстался с Кузнецовой своей… — Шастун коротко усмехнулся и покачал головой. — И если ты решил, что после примирения с Ирой, можешь хамить Тане…       — Арс, я всё понял, — перебил друга Шастун. — Прости, был неправ. Я не думал, что моё отношение к Тане изменилось после того, как Ира вернулась…       — Очень изменилось.       — Прости, — Антон положил руку на плечо Арсения. — Найди Таньку, — попросил Шастун. — Как найдёшь, я обязательно попрошу у неё прощения, — пообещал парень, и Попов кивнул. — Ты прав. Она не виновата.       — Спасибо, Тох, — улыбнулся Попов и крепко сжал Шастуна в своих объятиях.       — Не за что, Арс, — тихо проговорил Антон, растерянно хлопнув Арсения по спине. — Мы же друзья. И с Таней друзья, — добавил парень задумчиво. — Ведь могут же мальчик и девочка просто дружить. Без чувств.

***

      — Если бы ты только знала, как я испугался, — запыхавшийся Арсений поравнялся с фигуркой, сидевшей на песке.       Таня быстро утерла слезу, скатившуюся по щеке, чтобы мужчина не заметил этого. Она продолжала любоваться морской синевой и лишь коротко улыбнулась, когда Арс приземлился рядом и уткнулся носом в её щеку.       — Хочешь, открою тебе маленький секрет? — сладко протянул Арсений, и Таня с интересом повернулась на него. Попов был слишком рад тому, что нашёл Белоярцеву, поэтому не заметил её заплаканных глаз. — Без тебя кровать холодная и неуютная. А моей щеке очень не хватало твоего холодного носа, — Арсений прикрыл глаза и коснулся губ девушки. — Всё в порядке? — мужчина почувствовал солёный привкус слёз на чужих губах и обеспокоенно посмотрел на Татьяну.       — Да, — улыбнулась девушка и посмотрела в глаза Арсения, а потом на его губы. Мужчина одарил её улыбкой в ответ и попытался провести рукой по щеке Тани, но она отвернулась к морю. — Арс, тебе нравится море? — задумчиво произнесла девушка, завороженно наблюдая за манящей синевой. Она позволила Попову привлечь себя в объятия и покорно положила голову на его грудь. — Море всё прощает. Отпускает все грехи. Позволяет забыться рядом с собой. Арсюш, — проговорила она ласково, и Попов только сейчас уловил лёгкий запах алкоголя, исходивший от Тани, — ты знаешь, что у тебя глаза цвета моря? — Попов нежно улыбнулся, убрав выбившуюся прядь за ухо девушки. — Ты меня тоже простишь?       — Мне нечего тебе прощать, глупая, — Попова забавляла выпившая Белоярцева. Таня поджала губы и кивнула. — Пойдем в кроватку? — предложил Арсений, и на лице девушки появилась смущенная улыбка. — Давай, поднимайся, — Попов выпрямился первым и подал руку Тане.       — Арсюш, какой же ты хороший! — восхитилась девушка, приняла руку Арса и поднялась только с его помощью. — Ты даже не представляешь, как я тебя люблю, — Попов растерянно охнул, когда Таня обхватила его лицо ладонями и запечатлела на губах короткий поцелуй.       — И я тебя люблю, Тань, — Арсений провёл рукой по щеке девушки, и Таня, поддавшись чувствам, прикрыла глаза. — Иди ко мне, — Попов присел и поднял Белоярцеву на руки, из-за чего девушка громко рассмеялась.       — Я, правда, тебя люблю, — Таня перестала смеяться и прижалась лбом к щеке Арсения.       — Тань, я верю, — усмехнулся и улыбнулся Попов, но лицо девушки стало грустным, и она отвернулась в сторону. — Ну, — протянул Арсений и растормошил Таню, — кто давал команду грустить? — Мужчина прижался к девушке и поцеловал её. — Тань, — позвал он девушку, — что такое опять?       — Ничего, — покачала головой девушка. — Всё хорошо. Спать только хочется, — Таня широко зевнула в доказательство своих слов.       — Хоть вы и не ладите, но вы с Шастом два сапога — пара, — усмехнулся Попов, направляясь с девушкой на руках в сторону виллы. Белоярцева невнятно угукнула, по-видимому, уточнив, что мужчина имел ввиду. — Один пил всю ночь и уснул в беседке, ты выпила и любовалась морем всю ночь. Из вас с Антоном вышли бы отличные собутыльники.       — Да. Вышли бы…       — Он, кстати, с тобой поговорить хотел. Подойди к нему, когда выспишься.       — Поговорили уже, — тихо пробормотала Таня, засыпая на руках Арсения.

***

      — Доброе утро!       Антон приблизился к столику, за котором сидела Кузнецова. Ирина не обращала на него никакого внимания. Заглянув через её руку, Шастун увидел, что она обрабатывала фотографию фруктового салата, который сейчас стоял перед ней.       — Фото в инстаграм? — усмехнувшись, поинтересовался парень, но ответа снова не последовало. Чувствуя себя неловко, Антон посмотрел через высокие окна на соседнюю виллу, но ни Тани, ни Арсения не наблюдалось. — Мы что, сегодня завтракаем в тишине? — парень развернулся на Иру, которая по-прежнему смотрела в свой телефон. — Ир, ладно, — нехотя произнёс Антон, — прости меня, был дураком, — он перегнулся через стол и взял девушку за руку, но Ирина отшатнулась от него, как от прокаженного. — Ир, правда, извини, виноват.       Шастун поднял глаза и столкнулся с взглядом, полным ненависти. Желваки Кузнецовой нервно ходили, а симпатичное лицо было перекошено от злости. Антон растерянно снова обернулся назад, но друг со своей девушкой не спешил к нему на помощь.       — Её высматриваешь? — зло прошипела Кузнецова, и Шастун вернул Ире непонимающий взгляд. — Ну, что ты на меня смотришь? — рассмеялась девушка. — Белоярцеву свою ждешь?       — Ир, ты в своем уме? — возмутился Антон. — Какая Белоярцева? О чём ты вообще?       Голос Шаста предательски дрогнул, когда он произнёс фамилию Тани, и от Иры это не ускользнуло. Она разочарованно покачала головой, словно только сейчас окончательно в чём-то убедилась.       — Антон, я вас видела, — грустно усмехнулась Ирина, и злость в её глазах сменилась болью. — Я видела тебя вчера с дочкой богатого бизнесмена, — в голосе Кузнецовой что-то надломилось, а Шастун только и мог, что потеряно смотреть на свою девушку.       — Ир, ты не так всё поняла.       — Я видела вас в бассейне, — прокричала Ирина, но, заметив обращенные в их сторону взгляды, добавила уже тише. — Ты прижимался к ней, Антон, — громко всхлипнула девушка, не в силах больше сдерживать свои слезы. — Ты был к ней так близко… — боль в голосе Иры мёртвой петлей сжималась на шее Антона. — Поэтому ты отталкиваешь меня?       Антон больше не выдерживал полный отчаяния взгляд Кузнецовой, поэтому отвёл глаза в сторону.       — Антон, зачем тогда это всё? — Ире не хотелось унижаться, но она просто не могла понять. — Для чего ты хотел меня вернуть? Тебе кажется забавным унижать меня?       — Ир, всё не так… — медленно качал головой Шастун.       — Хорошо, тебе на меня наплевать, а о Попове ты подумал? Арсений в курсе, что ты испытываешь чувства к его девушке? Антон, как ты ему в глаза спокойно смотришь всё это время?       — Ир, ты неправильно всё поняла, — к Антону вернулось самообладание, и ему удалось взять себя в руки. Он вцепился пальцами в запястье девушки, и попытки Иры вырваться были тщетными. — Ир, всё несерьёзно, понимаешь? Она просто оказалась рядом в тяжелую минуту, помогала мне и… я решил, что между нами что-то есть. Но ничего серьёзного, понимаешь, — Шастун умолял Кузнецову поверить ему, но сам слышал фальшь в собственном голосе.       — Несерьёзно всё у нас, Антон, — горько проговорила Ира. — Я видела, как ты на неё смотришь. На меня ты так никогда не смотрел. И это не благодарность, Шастун. Это собачья верность.       — Ир, не неси ерунды, — оскорбился парень, повысив голос.       — Между вами всё равно ничего не будет, — зло выплюнула Ирина. — Ты ей даром не сдался. Она Попова любит. Ты для неё пустое место. Она тебя даже близко к себе не подпустит, — упивалась собственным злорадством Кузнецова, но, посмотрев на опустившего голову Антона, осеклась. — Да ладно? — Ира громко рассмеялась, и её взгляд зацепил что-то за спиной Шаста. — Неужели что-то было? — девушка продолжала смеяться, заходясь в истерике. — Пожалела тебя твоя Белоярцева?       — Ир, замолчи, пожалуйста, — Шастун начал заводиться, он сжал в руках скатерть.       — Ты ей не нужен, слышишь? — произнесла с ненавистью Ира, приблизившись к Антону. — Она никогда не будет твоей. Она просто тебя пожалела. Всё, что было, было из жалости. Жа-лос-ти, — проговорила Кузнецова по слогам, упиваясь моментом. — Побудь в моей шкуре, Шастун, — тихо прошептала Ирина, наклонившись к уху парню. — Попробуй любить человека, который не отвечает тебе взаимностью, — бросила она на прощание и выскочила из-за стола. — Доброго утречка! — бодро поприветствовала кого-то Ирина.       Разъярённый Шастун одним рывком смахнул со стола тарелки. Звон бьющейся посуды эхом разлетелся по всей столовой. Испуганная официантка спряталась за спиной повара, что стоял около стола с едой. Антон коротко рыкнул и, поднявшись со стула, пинком толкнул стол. Персонал отеля не решался остановить разгневанного парня. Осознав, что на него смотрели две пары перепуганных глаз, парень обессилено опустился обратно на стул и обхватил свою голову руками. Он услышал, как кто-то поравнялся с ним, поднял упавший стул и приземлился на него, присев напротив.       — Я так понимаю, что перемирие не задалось? — спокойным голосом поинтересовался Попов, словно каждый день видел подобный взрыв Антона. — Поговорить не хочешь? — тяжело вздохнув, спросил Арсений.       — Арс, мы с ней переспали, — пустым голосом произнес Шастун, продолжив прятаться в собственных ладонях.       — Поздравляю, поэтому она тебе такую истерику устроила? — всё также хладнокровно осведомился Попов.       — Арс, ты не понял, — Шастун убрал руки от лица и посмотрел в глаза Арсения. Попов с сочувствием смотрел на Антона, искренне желая помочь ему. — Мы с Танькой переспали. Она забрала меня из клуба, отвезла домой, а я… Прости меня, Арс. Скажи хоть что-нибудь, — умолял Шастун, глядя на побелевшего Попова.       — Зачем? — голос мужчины звучал потерянно. Он продолжал смотреть в одну точку. — Шаст, зачем?       — Арс, я люблю её.

***

      Таня перевела взгляд на табло, где мелькали ближайшие рейсы самолётов. Голова всё ещё кружилась от выпитого алкоголя, а проклятая тошнота то и дело подступала к горлу. Белоярцева крутила в руках мобильный телефон. Каждая секунда в ожидании звонка отзывалась стуком её сердца.       Вчера, когда она столкнулась с подавленным Антоном, Таня осознала, что ложь затянулась. Оставив поющего Шастуна, девушка решительным шагом направилась в сторону соседней виллы. Она отчего-то не удивилась, когда поняла, что Ира её ждала. Кузнецова сидела на крыльце с бутылкой виски в руках и странно ухмыльнулась при виде Белоярцевой.       — Упиваешься собственной победой, да? — поинтересовалась Ирина у Тани. — Я всё думаю, с хрена ли он о тебе без умолку болтал, — Кузнецова задумчиво провела пальцем по горлышку бутылки. — А оказалось, что он в тебя влюбился, — Ира поджала губы и театрально развела руками, громко стукнув бутылкой об колонну. — Ой, чуть ли не разбила.       — Ир, я могу всё объяснить…       — Не надо, — крикнула девушка, выставив ладонь вперёд. — Картина, которую я видела, была очень красноречива. Знаешь, как он на тебя смотрел? — Ира грустно улыбнулась и подняла глаза на Таню, которая устало прислонилась к крыльцу. — Он смотрел на тебя, как на девушку, — Таня покачала головой и усмехнулась. — Не смейся, — крикнула Кузнецова, и Белоярцева развела руками. — Он женщину в тебе видит. Я всегда была для него подругой, — горько проговорила Ирина, тяжело вздохнув. — Так себе, предмет интерьера.       — Ирин, не нужно себя накручивать, — попросила Белоярцева, но девушка настойчиво качала головой, не желая её слушать. — Вы с Антоном так долго вместе, ты его любишь…       — О, — Кузнецова подняла вверх указательный палец, — это ты верно подметила. Я его люблю.       — Вот видишь, — обрадовалась Таня. — А он любит тебя…       — Хах, — хмыкнула Ира. — Нет. Он меня не любит. Он позволяет мне любить себя. А меня он не любит. Знаешь, почему он был со мной? — Девушка протянула бутылку с виски Тане, и та приняла её. — Потому что ему любимым быть хотелось. Пей, — приказала Кузнецова, и Белоярцева сделала глоток, который тут же обжёг ей горло. — Знаешь, сколько он с Нинкой встречался?       — Нет, — призналась Таня и опустилась на свободный стул, предусмотрительно отодвинув его от Иры.       — Восемь лет. Восемь, прикинь, — рассмеялась Кузнецова, поднялась со своего стула, вырвала бутылку из рук Белоярцевой и сделала глоток. — А я увела его у неё. Прикинь? Увела. Как ты думаешь, что я ему могла предложить? — Татьяна пожала плечами, и Ира её передразнила. — Я ему любовь предложила. Лю-бо-вь, — произнесла девушка и снова рассмеялась, прыснув. — Я сказала, что буду любить его несмотря ни на что.       — Хочешь сказать, что Нина его не любила? — недоверчиво спросила Белоярцева.       — Он её любил. Она позволяла любить её.       — Откуда ты можешь знать…       — Я знаю это, — громко проговорила Ира, раздражаясь. — Нина позволяла Антону любить себя. А я предложила ему, чтобы я любила его. Понимаешь?       — Не совсем, — честно призналась Таня и приняла бутылку из рук Кузнецовой.       — Ты знаешь, что значит «любить человека»? Любить кого-то — это добровольно брать на себя всю его боль, поддерживать его, заботиться о нём, прощать ему всё. Любить кого-то — это причинять боль себе. Я предложила Антону, чтобы больно было мне, а не ему. Понимаешь? — Таня кивнула. — Он захотел быть любимым и выбрал меня. И ему больше не было больно. Я любила его, — Белоярцева выпила немного виски, и Ира снова забрала у неё бутылку. — Больно было мне. Но я терпела…       — Ир, Антон не мог быть с тобой просто так, он что-то испытывал к тебе…       — Да, замолчи ты! — крикнула Кузнецова. — Антону просто хотелось быть нужным. Он хотел, чтобы его любили, чтобы его боготворили. Ты нихера не понимаешь! Мы были с ним счастливы. Я любила, он был любимым, — Таня поняла, что спорить с пьяной Кузнецовой было бесполезно, поэтому коротко кивнула. — Ему не было больно. Он отвык от этой боли. А я устала… — обессиленно призналась Ира. — Устала от одиноких вечеров, когда он в туре. Устала ждать его, когда он вернётся со съемок. Я устала от боли. Знаешь, зачем Антон приехал ко мне в Воронеж?       — Чтобы вернуть тебя.       — Нет, — протянула Кузнецова. — Он хотел почувствовать себя нужным, ощутить, что его любят. А знаешь, почему он меня не забрал с собой? — Таня покачала головой. — Потому что любовь моя ему больше удовольствия не приносила. — Белоярцева непонимающе посмотрела на размышлявшую вслух Иру. — Люди странные… Нам же всё время мало. Мало денег. Мало любви. Мало боли… Чё ты смеёшься? — возмутилась Кузнецова, когда увидела, что Белоярцева улыбнулась. — Думаешь, что Антон не любит пострадать? Он потерял ко мне интерес, потому что появилась ты. Небось отталкивал тебя? Отказывался помощь принимать? — Таня помрачнела, и Ира поняла, что угадала. — Потом старался привлечь внимание… Не удивляйся, я Шаста как облупленного знаю.       — Ир, иди спать, — Таня поднялась со стула, но собеседница схватила её за руку.       — Встретив тебя, он понял, что снова готов к боли. Он готов тебя полюбить… А, может, и уже любит, чёрт его знает, — повела плечом Кузнецова. — Он на Нинку так же смотрел, как на тебя сейчас смотрит, — с горечью в голосе произнесла Ира.       — Ирин, ты себе что-то придумала, а сейчас из-за ссоры с Антоном себя накручиваешь, — покачала головой Белоярцева.       — Оставь его в покое. Хочешь, я перед тобой на колени встану, только оставь его, пожалуйста, — Кузнецова пыталась соскользнуть со стула, но Таня её остановила. — Он же тебе не нужен, я вижу. Ты же Попова своего любишь, а с Антоном из жалости возишься, — Ира обхватила цепкими пальцами запястье Тани. — Уезжай отсюда.       — Что? — возмутилась Белоярцева. — Что ты несёшь?       — Если Антон что-то к тебе чувствует, он же не успокоится. Он же не позволит тебе быть счастливой с Поповым. Не лезь ты в их дружбу. Ты же любишь Арсения? Ты же не лишишь его мечты.       — Кузнецова, ты что вообще говоришь? — раздражилась Таня, предприняв ещё одну попытку вырваться. — Не приплетай к вашим разборкам Арса.       — Рано или поздно правда о чувствах Антона к тебе всплывёт. Как думаешь, это понравится Попову? Конечно, они актёры, будут делать вид, что всё в порядке, но слаженный дуэт Антона и Арса даст трещину, — Ирина беззаботно пожала плечами и ослабила хватку. — Мне объяснить тебе, какой урон это нанесёт карьере твоего возлюбленного?       — Ты ненормальная, — покачала головой Белоярцева и отошла в сторону. — Кузнецова, тебе лечиться надо, — бросила она напоследок и направилась в сторону бара.       Звонок, который она так давно ждала, заставил девушку подпрыгнуть. Пытаясь унять собственное сердцебиение, Таня приняла вызов и произнесла тихое «алло» в трубку.       — Тань, ты где? — голос Арсения звучал холодно и отчуждённо. — Нам нужно поговорить. Срочно, — произнёс он тоном, не терпящим отказа.       — Арс, я… — девушка запнулась и прикрыла рот рукой, чтобы не заплакать. — Арс, прости меня. Так будет лучше для нас. Для всех нас.       — Всех? — недобро усмехнулся Попов. — Я так понимаю, что и для Шаста тоже?       Таня закрыла глаза, и по её щеке скатилась слеза. Он знал. Интересно, кто ему рассказал — Ира или сам Антон? Впрочем, уже неважно.       — Арс, прости меня. Ты не заслуживаешь этого. Но я… я не могу выбирать между вами. Я не хочу быть яблоком раздора и рушить то, что создавалось годами.       — Я тебе не нужен? — в голосе Попова звучала пустота.       — Нужен. Я люблю,.       — А Шаст? — быстро перебил её Арсений.       — Я… Я не знаю, — честно призналась Таня и громко всхлипнула. — Да, наверное…       — Так не бывает, Тань, — устало произнес Попов. — Ты не можешь одинаково нуждаться в двух разных людях, — голос мужчины стал спокойным и тёплым, словно он объяснял простую задачу по математике, и от этого девушке стало невыносимо больно.       — Я тоже так думала, Арс. Прости…       — Ты его любишь?       — Нет.       — Тогда зачем это всё, что произошло между вами?       — Я не могу тебе ответить на твой вопрос. Я, правда, не знаю, — Таня бросила быстрый взгляд на табло и увидела свой рейс. — Арс, я люблю тебя, но… и к Антону я что-то испытываю. Я врала ему, себе, что ничего нет, но… что-то заставляло меня переживать за него и срываться к нему. И… — молчание Арсения в телефоне резало Таню без анестезии.       — Ты даже не попрощаешься с ним?       — Арс, ты сильный. Ты взрослый. Ты найдёшь слова для Антона и сможешь всё ему объяснить.       — Ты же понимаешь, что он узнает, что ты сбежала, и позвонит тебе? Рано или поздно ты должна будешь с ним поговорить, — настаивал Попов, и Таня поняла, что Арсений знал что-то ещё.       — Как только ты положишь трубку, я вытащу сим-карту из телефона и выкину её.       — Взрослое решение, — грустно усмехнулся Арс.       — Прости.       — Как жалко, что от одного «прости» швы на сердце не затягиваются, — задумчиво произнёс Попов, и Таня услышала короткие гудки в телефоне.       Девушка разблокировала телефон, всхлипнув, посмотрела на совместное фото с Арсением, открыла сообщения и написала кому-то смс. Удостоверившись, что сообщение доставлено, Таня размахнулась и ударила телефон о кафель. Дорогой айфон разлетелся на куски, синхронно разбившись вместе с тремя человеческими сердцами.       Любить кого-то значит давиться осколками собственного разбитого сердца, уверяя себя, что так будет лучше. И, когда от стекла во рту привкус крови, продолжать улыбаться, зная, что твой любимый счастлив, а швы на сердце со временем затянутся. Любить кого-то — это с трепетом поглаживать сердечные шрамы и продолжать жить с высеченным чужим портретом в памяти. Любить кого-то — это уметь добровольно отказаться от любимого в нужный момент, чтобы он был счастлив, и никогда не упрекнуть его, что это счастье построено на фундаменте из твоей разодранной напополам души.