***
Утро в семье Куросаки началось несколько необычно. Не с вкусного завтрака от Юзу и не с криков Ичиго, разбуженного отцовским пинком, а с появления на пороге их дома перепуганной шатенки. Девушка часто и тяжело дышала, видимо, потому что всю дорогу до клиники бежала, а посему ей потребовалось несколько секунд на то, чтобы суметь произнести хотя бы пару слов. — Вы же врач, да? — торопливо произнесла она, поглядывая на табличку на двери. Едва дождавшись кивка от Ишшина, она затараторила. — Моя мама потеряла сознание. Мы живем недалеко отсюда, пожалуйста, помогите! — ее большие карие глаза были красными от едва сдерживаемых слез, а руки, которыми она теребила юбку, дрожали от волнения. Шатенка старалась успокоиться, но это ей не удавалось. — Юзу, неси мой чемоданчик! — вместо ответа крикнул мужчина дочери, и та принесла ему немного потрепанного, но надежного спутника любого врача. В нем было все самое необходимое для оказания первой помощи. Подхватив чемоданчик, Ишшин накинул на плечи белый халат и велел девушке показывать дорогу к ее дому. Шатенка, не медля ни секунды, сорвалась с места, а мужчина последовал за ней. По дороге она объяснила, что ее мама не так давно попала в аварию и лишь пару дней назад выписалась из больницы. Девушка описала общие характеристики полученных травм и пройденный курс лечения. Ишшин внимательно выслушал ее, отмечая, что мать девушки лежала в хорошей больнице и ее осматривали компетентные врачи. — Вот наш дом! — подбежав к калитке, сказала шатенка и быстро отворила ее, впуская Куросаки. Это и вправду было недалеко от его собственного места жительства, всего через три дома на противоположной стороне улицы. Шатенка провела Ишшина в кухню и присела около лежащей на полу женщины. Девушка была напугана и едва сдерживала слезы, она комкала в руках подол школьной юбки и кусала губы. Куросаки отстраненно отметил, что у нее на руках наложены качественные марлевые перевязки и что на ней такая же форма, какую носит Ичиго, а значит, она учится в той же школе. Хотя он раньше не видел ни ее, ни ее маму. Возможно, они только переехали, потому-то до этого и не пересекались с ними. Параллельно размышляя, Ишшин проверил состояние женщины. Угроз для жизни не было: ее состояние было похоже на простое переутомление. Куросаки поднес к лицу пациентки ватку, смоченную в нашатырном спирте, и дождался, когда та нахмурится и приоткроет глаза. — Мама! — воскликнула девочка, схватив женщину за руку. — Тсу-чан? — удивленно произнесла она и огляделась. Заметив Ишшина, женщина перевела непонимающий взгляд на дочь, безмолвно прося объяснений, пока мужчина помогал ей сесть. — Ты потеряла сознание, когда готовила завтрак. Я испугалась за тебя, ведь тебя только выписали из больницы, и побежала за Куросаки-саном, потому что видела табличку на его доме. Он врач, — сказала шатенка и крепко обняла мать. — У вас переутомление, — произнес Ишшин, складывая в чемоданчик вату и нашатырный спирт. — Думаю, сегодня ночью вы не спали, потому ваш организм и не справился с нагрузкой. — Верно, мы только переехали, да и недавняя… авария. Я… никак не могла уснуть, — женщина покачала головой и погладила дочь по волосам. — Прости, Тсу-чан, я напугала тебя. — Главное, что с тобой все в порядке, — произнесла с облегчением девушка и вытерла выступившие слезы рукавом блузки. Затем она перевела взгляд на Ишшина и слегка покраснела. — Мы теперь соседи, извините, что я не представилась. Меня зовут Савада Тсунаеши, а мою маму Нана. Спасибо, что не отказали в помощи. — Я Куросаки Ишшин, и не стоит благодарить, это мой долг. Рад был помочь. Ишшин помог Нане подняться на второй этаж в ее комнату и уложил в постель, проинструктировав Тсуну о том, как в случае чего помочь ей, и велел дать матери покой. Девушка энергично кивала головой и сияла радостью в карамельных глазах. Теперь, когда страх за здоровье мамы отступил, она снова почувствовала легкость и была счастлива, что все хорошо закончилось. Перед уходом Ишшин еще раз напомнил Тсуне о том, как важен сейчас для Наны покой, и посоветовал прийти к нему на осмотр через несколько дней, дабы быть точно уверенными, что здоровью женщины ничего не грозит. Шатенка поблагодарила его за помощь и, так как Куросаки отказался принимать деньги, объясняя это тем, что помощь соседям — вовсе не труд, завернула ему большой кусок мясного пирога, который сама приготовила. В тот день Тсуна не пошла в школу, хотя это должен был быть ее первый день в новом классе. Она осталась с Наной, чтобы следить, что та действительно отдыхает, а не снова принимается за уборку и без того сверкающего дома или готовку, которой уже забит весь холодильник. Заваривая маме чай, Тсуна еще раз поклялась себе, что обязательно защитит ее, чего бы это ни стоило. И в первую очередь от мафии и глупого папаши, которому взбрело в голову отправить к дочери в качестве репетитора - садиста без тормозов и каких-либо представлений о технике безопасности.***
Через два дня после знакомства Наны и Тсуны с Ишшином, шатенка в первый раз пошла в новую школу. Она очень волновалась о том, как ее примут одноклассники, и переживала, что скажут учителя на ее трёхдневное отсутствие. Помня среднюю Намимори, с ее извечными строгими правилами и Дисциплинарным Комитетом, Тсуна разумно опасалась, что ей придется, как минимум, недели две отбывать наказание. Тяжело вздохнув и посетовав на свою нелегкую судьбу, Тсуна уже собиралась войти в учительскую, чтобы сообщить о своем приходе и принять кару, как вдруг за ее спиной раздался незнакомый голос. — Ты же новенькая, да? — шатенка обернулась и увидела высокого рыжеволосого парня, выражением лица напомнившего ей Хаято. Подрывник тоже вечно ходил так, будто его все достало, и он мечтает свалить куда-нибудь. Поэтому за высокомерие и надменность по отношению ко всем, кроме Тсуны, его постоянно преследовали хулиганы и втягивали в драки. — Да, меня зовут Савада Тсунаеши, — тем временем ответила на вопрос парня шатенка, пытаясь понять, кого еще тот ей напоминает. Девушка была уверена, что где-то уже встречалась с ним, но никак не могла вспомнить где. — Я Ичиго Куросаки, — представился парень и протянул ей небольшой пакет. Вот почему он казался Тсуне знакомым, он был сыном Ишшина! — Твой пирог был очень вкусный, и моя сестра Юзу попросила передать тебе это в качестве благодарности. Тсуна с удивлением посмотрела на парня, затем на пакет, а потом покраснела и неловко поправила упавшую на глаза прядь волос. До этого момента никто, кроме Наны, не хвалил ее готовку, а потому она немного растерялась от слов Ичиго. — Не стоило, ведь твой отец так помог нам, — сказала, смущаясь, Тсуна, но все же приняла гостинец, приготовленный сестрой парня. Заглянув в пакет, она обнаружила там дораяки, которые сама очень любила. — Спасибо. — Как себя чувствует твоя мама, с ней все в порядке? — спросил Ичиго, чуть улыбнувшись на реакцию девушки. И хотя он ни за что на свете не признается себе в этом, но в тот момент, когда на лице Тсуны заиграл легкий румянец, она стала по-настоящему милой. Вообще сама шатенка была очень красивой. У нее были большие карамельные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, тонкие запястья и лебединая шея, что визуально делало ее хрупкой. На ее волосах, заплетенных в косу, красовалась пара цветных заколок, а на форменном жилете был значок в форме головы льва. — Да, мама в порядке. Ей просто нужен был хороший отдых, — кивнула Тсуна. — Мы совсем недавно переехали, а мама не так давно попала в аварию, наверное, одно сложилось с другим и привело к такому результату. Я рада, что Ишшин-сан не отказал нам в помощи, поблагодари его еще раз от нас с мамой, ладно? — Конечно, — улыбнулся Ичиго и вдруг заметил на руках Тсуны бинты. Они покрывали полностью ее кисти и скрывались под рукавами блузки. — А с тобой все в порядке? — спросил он девушку и указал на ее руки. Тсуна почему-то испуганно раскрыла глаза, но сразу же уставилась в пол, скрывая свои чувства. Она завела руки за спину и, как-то сжавшись, ответила. — Да, я просто обожглась, когда готовила. Ее слова не слишком были похожи на правду, но Ичиго не стал наседать на нее, требуя ответов. Он просто несколько секунд вглядывался в ее напряженный силуэт, понимая, что у Тсуны должны быть причины, чтобы скрывать что-то. У него самого была целая куча скелетов в шкафу, поэтому он не собирался лезть не в свое дело, когда этого и не просят. В это же время сама Тсуна отчаянно желала провалиться сквозь землю: она не должна была так реагировать на вопрос! Все ведь было продуманно, ну почему же тогда она запаниковала? Зачем выдала себя? Теперь Ичиго прекрасно понимает, что ее слова — неправда. Однако странно, что он не лезет с расспросами… Тсуна с некоторой опаской подняла взгляд от пола и посмотрела на Ичиго. Парень выглядел задумчивым, но и угрозы от него не исходило. Что-что, а чувствовать опасность Тсуна хорошо научилась, спасибо Бьякурану и его Погребальным Венкам. После битв в будущем ее интуиция стала на порядок острее и уже не раз спасала ее в основном на тренировках Реборна, жестокости которого мог позавидовать любой из ее врагов. — Скоро уже звонок будет, поспеши и скажи учителям, что пришла, — нарушил тишину Ичиго, когда молчание затянулось до неприличия, и развернулся, чтобы уйти в свой класс. — Ой, точно! — Тсуна подскочила на месте, ведь совершенно забыла о своей первоначальной цели. Она посмотрела вслед уходящему парню и решительно постучала в дверь учительской. Даже если она сейчас прокололась, это вовсе не значит, что они с Ичиго вернутся к этому разговору. На самом деле, может быть, они и вовсе больше не будут пересекаться. Классов в школе много, и какова вероятность попасть именно в тот, где учится Куросаки? Шансы-то не высоки…