Долгожданный отдых

      Следующие несколько дней выдались тихими. Пустые почти не появлялись, а значит, Ичиго не было нужды срываться с очередного урока и нестись сломя голову, дабы спасти очередную душу или человека. Рукия тоже радовалась затишью, а потому не наседала на временного шинигами и давала тому расслабиться. В целом, можно было сказать, что эти несколько дней были замечательными.       Однако в это же время случилось кое-что еще, а именно Юзу, сестренка Ичиго, обзавелась учителем по кулинарии. Когда сам парень узнал об этом, он был не слишком удивлен, ведь сенсеем девочки стала мама его новой одноклассницы Тсуны — Савада Нана. Женщина прекрасно готовила и научила этому свою дочь, а теперь делилась секретами и с Юзу. Сама девочка была этому очень рада и прямо светилась от счастья, когда приходила Нана.       Теперь не было ничего удивительного в том, что женщина проводила много времени в доме Куросаки. Когда Юзу не была в школе, они вместе занимались готовкой, а в остальное время Нана помогала Ишшину в его клинике. Она аргументировала это тем, что дома ей одной скучно, да и так она может принести пользу, ведь по образованию она фельдшер, хотя об этом вечно забывал ее муж. Иемитсу и не догадывался, что Нана прекрасно видит, что все раны ее дочери вовсе не от неуклюжести, из-за которой Тсуна постоянно падает. Да и все эти странные люди, ошивающиеся в их доме, тоже наводили на определенные мысли.       Зря Внешний Советник считал свою жену недалекой и простоватой. Напротив, Нана была достаточно умна, чтобы не лезть в мир мафии. Она благоразумно не замечала всего бедлама, но искренне пыталась поддержать свою дочь, когда ту стали готовить на пост Десятой Вонголы. Тсуне было тяжело, и Нана видела это, но не знала, всей подоплеки происходящего, поэтому не решалась действовать, ведь могла причинить дочери только больше вреда и страданий, чем ей уже приходилось испытывать.       Жизнь в Каракуре подарила Нане и Тсуне долгожданный покой. Наконец они могли не беспокоиться, что кто-то что-то взорвет или откуда-то раздадутся выстрелы или крики. Конечно, и в Каракуре были свои «подводные камни», например, частые утечки газа. Но зато эта территория не была занята какой-либо мафиозной семьей, а потому и представителей теневого мира было немного. Хотя в последнее время их число резко возросло, и Тсуне это решительно не нравилось.       Шатенка не раз замечала слежку за собой, но не подавала вида, что что-то было не так. Сначала она решила, что это люди CEDEF присматривают за ней, однако интуиция была не согласна и потребовала выследить нескольких из них. Тсуна так и сделала и узнала, что эти люди были вовсе не из Вонголы. Однако эти семеро крепких бойцов, которых она победила, наотрез отказались говорить, кто их босс и с какой целью они вели слежку.       Происходящее нравилось Тсуне все меньше. Конечно, для нее не составило труда победить этот недоотряд, даже не используя пламя, ведь Реборн часто заставлял ее проходить его «тренировки» без перчаток и пилюль. Наверное, он хотел обучить шатенку самостоятельно высвобождать свое пламя, но как всегда выбрал не лучший способ и попросту не объяснил Тсуне, что ей нужно делать. К тому же сейчас девушка вообще боялась высвобождать пламя, ведь ожоги снова могли начать жутко болеть.       Однако не только мафия в последнее время заставляла шатенку быть постоянно начеку. Иногда Тсуна чувствовала опасность, но не понимала, откуда она исходит. Интуиция тоже не могла ничего сказать по этому поводу, а только предупреждала, когда нечто враждебное приближалось. Впервые Тсуна столкнулась с этим, когда поднялась на крышу школы. Ретировавшись под крики интуиции, она спряталась за прикрытой дверью и стала наблюдать за происходящим.       В небе появилось что-то, что Тсуна не могла четко разглядеть. Единственное, что она могла сказать, так это то, что враг был не меньше двух метров ростом и примерно полтора метра в ширину. Когда противник появился, Ичиго вдруг потерял сознание, а его друзья уставились в небо. Однако самое странное было то, что Рукия, очевидно раздающая ценные указания кому-то, кто сражался с этим созданием, называла его Ичиго. А после сражения друзья Куросаки хвалили его и говорили, что он хорошо справился.       Тсуна не понимала, что происходит. Почему она не увидела врага? Как Ичиго смог его победить? И главное, почему она совсем не почувствовала использование пламени? Вопросов было очень много. Тсуна думала и думала, пока шла домой из школы, но так ни к какому выводу не пришла.       Пролистав вечером список непринятых вызовов, она вздохнула. Двадцать восемь звонков от Хаято, пятнадцать от Такеши, двенадцать от Реехея и даже один от Кеи. Друзья волнуются за нее, может уже пора простить их?       — Десятая! — прокричали в трубку Тсуне, когда та набрала номер своей Правой Руки. Кроме самого Гокудеры, она расслышала крик Ламбо, который теперь жил в доме Сасагава с Киоко, Реехея и Такеши.       — Привет, — улыбнувшись, сказала Тсуна, а на той стороне раздалось что-то, подозрительно напоминающее плач.       — Мы так рады снова слышать тебя, — заговорил Такеши, пока Ламбо и Хаято заливались слезами радости. — Мы очень скучаем по тебе. И мы хорошенько обдумали все твои слова…       — Десятая, клянусь, что больше не буду доставлять вам проблем! — перебив Такеши, закричал Гокудера.       — Тсуна, я буду хорошим! — вторил ему Ламбо.       Тсуне казалось, что она уже давно не слышала этого бедлама и криков. Она улыбнулась, ведь тоже соскучилась по своим Хранителям. Пожалуй, для них это было слишком жестоко. Все же отделять Небо от его Хранителей нельзя, ведь связь, что установилась между ними, невероятно крепка и усиливает тягу друг к другу. Не удивительно, что ее друзья так соскучились по ней за такой недолгий промежуток времени и были готовы на все лишь бы иметь возможность снова общаться со своим Небом.       — Все в порядке, я больше не сержусь на вас, — заверила друзей Тсуна, зная, что она сейчас поставлена на громкую связь, чтобы ее могли слышать все. — Однако в Намимори я не вернусь. Не сейчас, по крайней мере.       — Но почему? Вы злитесь на Реборна? — спросил Хаято после некоторой паузы.       — Да. Я не вернусь до тех пор, пока он не изменится, — твердо сказала Тсуна и вздохнула. — Я не прощу ему того, что он сделал с мамой…       Шатенка на миг прикрыла глаза, стараясь подавить гнев. В тот день, когда Нану ранило ударной волной разорвавшейся гранаты, Тсуна не могла сосредоточиться и понять, как вообще такое могло произойти. Но затем, сидя в палате матери, она начала понимать. Это была очередная тренировка! Реборн решил подтолкнуть ее к тому, чтобы она научилась самостоятельно высвобождать свое пламя, и для того пригласил Нану к месту тренировок.       Пока Хранители были заняты собственным заданием и не могли помочь Тсуне, Реборн кинул гранату, которая в принципе едва ли могла убить женщину, максимум сильно ранить. Шатенка, задумавшись, не заметила происходящего, но Хаято, случайно оглянувшись, стал свидетелем манипуляций киллера. Он понимал, что сам не успеет ничего сделать, поэтому только выкрикнул предупреждение.       Как и хотел Реборн, Тсуна высвободила пламя без перчаток и пилюль, даже смогла спасти мать, однако в процессе заработала себе жуткие ожоги, которые почему-то не лечились пламенем Солнца. Когда шатенка увидела лежащую на земле мать и кровь, что залила ее лицо, ей показалось, что мир рухнул. Ее горячо любимая, дорогая мама была серьезно ранена. А она, Тсуна, не смогла защитить ее!       Ее руки жгло, в глазах стояли слезы, от боли перед взором летали надоедливые мушки, но она упрямо отказывалась покидать Нану, пока та не придет в сознание. Иемитсу, даже зная о том, что его жена была ранена и попала в больницу, так и не приехал, чтобы навестить и поддержать ее. Тсуна была зла из-за этого, но когда поняла, кто виновен в случившемся, пришла в неописуемое бешенство.       — Ты сделал это специально, да? — прошипела она, когда Реборн собрал всех на очередную тренировку. В этот раз Тсуна не собиралась ничего делать, у нее были дела поважней. — Ты специально кинул гранату под ноги маме, да еще и не ослабленную, чтобы я быстрее научилась высвобождать пламя. Ублюдок! — закричала шатенка не своим голосом. Ее Хранители, не ожидавшие такого, непроизвольно сделали шаг назад. Глаза их леди-босс стали наливаться янтарем, а воздух вдруг резко потяжелел. — Чертов коротышка, да как ты посмел поднять руку на мою маму? Ты вообще думал, что делаешь?! А если бы я не успела?!       Хранители Тсуны не сводили глаз с хрупкой шатенки, пока та кричала на своего репетитора. В тот момент она выглядела по-настоящему пугающе. Казалось, еще секунда, и она кинется на Реборна. И никто из подростков не сомневался, что если так случится, Тсуна в лепешку расшибется, но победит киллера. Шатенка попыталась сжать кулаки, чтобы немного взять себя в руки, однако полученные ожоги не дали ей этого сделать. Выдохнув сквозь сжатые зубы, она тихо, но оттого не менее пугающе, сказала:       — До тех пор, пока ты в корне не изменишь программу тренировок, пока не перестанешь вовлекать в них гражданских и пока не извинишься за то, что сделал с моей мамой, я отказываюсь становиться Десятой Вонголой…       Лицо Реборна в тот момент, когда Тсуна сказала эти слова, было бесценно. Он действительно не ожидал, что она откажется от титула, пусть даже неофициально да и в таком ключе. Он считал, что шатенка слишком боится его, чтобы быть способной на такое. Однако Тсуна действительно сделала так, как сказала. Она перестала ходить на тренировки, не реагировала на его угрозы и дуло пистолета, не слушала Хранителей. А Иемитсу, позвонившему, чтобы сгладить этот конфликт, она в просто невероятных трехэтажных конструкциях описала, что она думает о нем и о его идее.       — Десятая? — Тсуна вынырнула из своих воспоминаний и сосредоточилась на голосе Хаято.       — Да, Гокудера-кун, прости, я задумалась, — поспешно ответила она, взлохматив волосы, — В любом случае, я не вернусь в Намимори в ближайшее время. Я разрешаю вам звонить мне, но прошу пока не приезжать, ладно?       — Конечно, Десятая, — немного грустно прозвучало в ответ. — Мы больше не будем доставлять вам неприятностей.       — Вот и славно, а теперь, Гокудера-кун, расскажи мне последние новости.       Тсуна слушала, как друзья наперебой рассказывают о школе, о выходках друзей, о мафии, но не могла в полной мере сосредоточиться на их словах. Интуиция нашептывала о чем-то, и шатенка пыталась понять, о чем. Шестое чувство предупреждало об опасности, но как-то невнятно. Тсуна осторожно выглянула в окно так, чтобы с улицы этого не было заметно, но не увидела никого, кто бы мог представлять угрозу. Однако интуиция не была этим удовлетворена и призывала быть начеку.       Примерно через пятнадцать минут Тсуна закончила разговор с Хранителями, которые на радостях побежали рассказывать Кее и Мукуро, что босс простила их. Вообще все подростки сплотились после пройденных битв и испытаний, а Облако и Туман, наконец, признали Тсуну как босса. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Хаято, Такеши и Реехей с Ламбо побежали делиться хорошими новостями.       В это время сама Тсуна все еще пыталась понять, откуда идет угроза. Она быстро переоделась в свою «боевую форму», которая состояла из черных штанов, оранжевой толстовки, перчаток и кроссовок, и вышла из дома, предупредив Нану, что скоро вернется. Уже смеркалось, поэтому Тсуна решила быстро обойти участок в пару кварталов и проверить, нет ли подозрительных личностей, как это было недавно. Интуиция все еще сверлила ей череп, начиная уже раздражать.       Шатенка бодрым шагом двигалась вперед, когда внезапно почувствовала чей-то взгляд. Осторожно оглянувшись, она никого не увидела, да и взгляд будто был направлен с крыши одного из домов. Нахмурившись, она прошла еще несколько метров, однако спустя пару секунд ощущение слежки пропало, а интуиция перестала терроризировать мозг девушки. Тсуна остановилась, решительно не понимая, что происходит. Однако в следующий миг она почувствовала всплеск пламени Тумана за спиной, а интуиция просто-таки закричала в ее голове.       — Так-так-так, — произнес кто-то. Тсуна резко развернулась и увидела мужчину лет тридцати с песочного цвета волосами и глазами болотного цвета. У него было мускулистое тело и цепкий взгляд, а на шее виднелась татуировка в виде коронованной змеи. Позади него стояло еще три человека. — Это же сама Десятая Вонгола! Выходит, ты действительно теперь сама по себе.       — Слухи о моем уходе из Семьи сильно преувеличены, — будто безразлично пожала плечами Тсуна, не желая рассказывать всем и каждому о делах Вонголы и своих, а также внутренне судорожно размышляя, что ей делать. Перед ней был, очевидно, босс Семьи Серпента, а позади него его иллюзионист и еще два Хранителя, кажется, Дождь и Облако. То, что они принадлежат этой семье, было понятно по татуировкам на их шеях, а на атрибуты указывали цветные детали на их форме. Мужчины не выглядели дружелюбными, хотя и не нападали пока, что давало надежду на мирное решение конфликта. — Что вам нужно?       — Сразу к сути, мне нравится ход твоих мыслей, малышка, — протянул босс Серпента, имени которого Тсуна не знала и знать не хотела. Этот человек вызывал у нее чувство отвращения. Интуиция велела держаться подальше от этого типа, ведь было сразу видно — он замышлял что-то недоброе. — Мы здесь, чтобы предложить сделку.       — Сделку? — переспросила шатенка.       — Мы хотим, чтобы ты поведала нам о технологии коробочек, ведь ты больше всех знаешь о них, — приторно улыбнувшись, сказал мужчина, и Тсуна едва сдержалась, чтобы ни передернуть плечами от отвращения. — Взамен же мы не станем нападать ни на тебя, ни на Вонголу.       — Вы угрожаете войной?       — Ну что ты! — притворно засмеялся босс Серпента, пока Тсуна, сощурив глаза, следила за каждым его движением. — Мы лишь предлагаем сделку. Ты согласна?       Тсуна фыркнула. И хотя Серпента по количеству бойцов лишь едва уступала Вонголе, до этого момента она не представляла угрозу для Королевской Семьи. Хотя бы потому, что на стороне Вонголы был Альянс Семей. Однако босс Серпента не пришел бы к ней с такими словами, если бы не был уверен в победе в войне. Тсуне не нравилась уверенность мужчины, он будто уже сделал свой ход, но какой?       И что же ей теперь делать?..