Карма слов

В голове резко прояснилось, как всегда и было, когда Кёя просыпалась. Привычно откинув руки назад, ожидая, что они потонут в пустоте, ладони упёрлись в прохладную гладкую поверхность спинки кровати. Разлепив веки, Кёя уставилась в лицо сладко посапывающей Дино. «Точно, — промелькнула мысль в полусонном сознании, — уже месяц как». Тонкое одеяло скользнуло по почти плоской груди, ему было просто не на чем задержаться, и оголило тело до самого лобка. Рядом на боку спала Дино, прижав к животу ноги. Невинно, даже по-детски. Такая беззащитная. Кёя не знала, что должно сниться, чтобы лицо во сне было таким безмятежным. — Как ребёнок, — усмехнулась она себе под нос. Поднявшись на локтях, Кёя нависла над Дино. Вглядываясь в безмятежное лицо спящей, видя её манящие бледно-розовые губы, она почувствовала острое желание поцеловать их. Отец бы сказал, что Кёя стала слабой, но она считала иначе. Чувства к этой молодой женщине, скрывающей правду о себе, бередили внутри давно промёрзшее сердце. И вот, и для неё пришла весна. Крошечный цветок раскрыл свои лепестки. Решительно, даже отчаянно. Стремясь подарить свою красоту кому-то важному, кому-то любимому. Отрицая предрешённое судьбой имя. Желая доказать свои чувства. Губы сперва коснулись щеки, невесомо целуя у кромки идеально прямого носа. Дино завозилась во сне и сжала пальцами наволочку. Кёя дотронулась губами до томного изгиба, разделяющего полноватые губки. От мягких волос Дино всё ещё мимолётно пахло розой и ванилью. Кёя мало что понимала в духах, но этот запах очень подходил любимой. Такая сладкая и колючая, её шипы больно кололи. Только вот Кёя не боялась уколоться. Дино пробормотала что-то во сне. Её ресницы затрепетали, как бабочки. Кёя подумала, что та просыпается, но она откинулась на спину. Подскочив, её пышная грудь устремилась вверх. Соски гордо завершали два объёмных полушария. Ключицы манили своей открытостью. Длинная, почти что лебединая шея, на которой с левой стороны пестрела татуировка, привлекала внимание бьющейся жилкой, словно прося: коснись, прильни. Лицо же озаряла яркая, счастливая улыбка. Шумно выдохнув из лёгких воздух, Кёя одной силой воли заставила себя отвернуться и тихо сползти с кровати. Стоя рядом с постелью, она потянулась. Её стройное тело муршилось после тёплой постели. Кёя стояла обнажённая, со следами укусов на плечах, шее и бёдрах, и смотрела в своё отражение в зеркале. На животе она видела смачный засос со следом зубов — хищник, как оказалось, жил не только в Кёе. Подобрав с пола свою мятую школьную форму, она вышла из спальни и забросила её в ванной в стиральную машину, поставив стираться на щадящем режиме. Рубашку и бельё Кёя оставила в корзине, на потом. Когда постирается чёрный жилет и юбка. Уже привычно скользнув в гардеробную, Кёя открыла створку с полками, на которых лежали футболки и майки. Она вытащила первую попавшуюся и надела её через голову, к своему неудовольствию отмечая: а велика она ей безумно и длина, как у туники, ниже колен. Из ящика Кёя выудила упаковку с новенькими трусиками, но те сели на неё как влитые — Дино пользовалась бамбуковым бельём, которое тянулось почти на любой размер из крошечной тряпочки. В таком виде она проследовала в соседнюю комнату, расположенную между гардеробной и спальней. Там у Дино находился импровизированный тренажёрный зал со шведской стенкой, беговой дорожкой и боксёрской грушей чуть ли не с саму Кёю размером. «Кто же такая Дино?» — вновь мелькнула мысль в голове. Кёя смутно догадывалась, но одно дело — домыслы, а другое — реальность. К гадалке ходить не нужно. И без того было ясно, что Дино принадлежала к какой-то группировке и была там не последним человеком. Первая же идея — любовница какого-то авторитета в бегах. Но Кёя была готова даже к такому. Или же за Дино что-то серьёзнее. Кёя не знала, как там, в Европе или в Америке, откуда предположительно родом её соул, но в Японии такие татуировки на большую часть тела делались не просто так. Ей самой бы набили что-то клановое по исполнению восемнадцати лет, но она сбежала раньше. Плотно сжав губы, Кёя подняла руки, подпрыгнула и схватилась за перекладину, поджимая под себя ноги. Провисев так минут пять, когда немного устали руки, она принялась подтягиваться. Ей всё равно было нечего терять — грудь-то вся давно ушла в мускулы, так что она исправно продолжала уже два с половиной года какие-никакие, но тренировки. А тут ещё и тренажёры. Отпустив руки, Кёя спрыгнула вниз, почти неслышно коснувшись стопами пола. Потирая руки, она подошла к груше. Явление метки соула на спине Дино было морально болезненным для самой Дино. Когда Кёя заметила проявляющуюся надпись на пояснице и сказала ей об этом, то её любовница расстроилась. Слово «Loveless» ударило в самое сердце. Шея в тот момент зачесалась. Стало нечем дышать. А Дино, несмотря на только что испытанный оргазм, отвернулась от Кёи, глядя куда-то в потолок. «Однажды, три года назад, мне навязали вызвать хоть шлюху. Мой наставник был очень обеспокоен тем, — безэмоционально заговорила Дино, — что я, половозрелая баба, обхожусь без секса. Это был молоденький парнишка девятнадцати лет. Элитная шлюха из дорогого борделя». Кёя слушала её тогда внимательно, ловя каждое слово. «Он был неплох, мне даже понравилось, ведь это был мой второй в жизни секс, — сглотнув, продолжала Дино, — но потом он убил меня своими невинными словами, брошенными между делом». «Что он сказал?» — спросила Кёя. «"У тебя очень грустное имя соула". С того дня я даже не пыталась узнать имя моего избранного», — последовало в ответ. Вопреки грусти Дино внутри Кёи разливалось тепло. Обняв со спины свою любимую, Кёя размотала бинты на своей шее и шепнула ей на ухо: «Наше с тобой имя, и правда, слишком грустное». Стараясь бить как можно тише, чтобы не разбудить Дино раньше времени, Кёя отработала серию коротких ударов руками, напоследок отбросив грушу точным пинком, но груша вернулась на свою исходную точку, как неваляшка. Уперев ладонь в упругую поверхность снаряда, она хмуро уставилась в стену. Пот катился по лбу и спине. Кёя зачесала назад чёлку, думая, как ещё можно избавиться от тяготящих мыслей. И тут на пороге, позёвывая, появилась Дино. Свет из окна заплясал в её светлых волосах, отливая рыжим. — Дофлое уфло, — прислонившись бедром к косяку двери, улыбнулась Дино. — Ты так мило шепелявишь, — усмехнулась Кёя, смахивая пот со лба. Дино несколько смущённо поджала свои пухлые губы, но продолжила разглядывать взмокшую Кёю. — И нфе жафею, — прошепелявила она. Кёя замерла подле груши изваянием, оглядывая идеальный женский силуэт с формами, которых у самой Кёи не будет никогда. — Что на тебя вчера нашло? Ты была такой буйной. — Я пафяла, фто нельфя только пфинифать, — нежно улыбнулась Дино. Оторвавшись от дверного косяка, она подошла к шведской стенке и ухватилась за перекладину. Поджав под себя ноги, она повисла на руках, как это недавно делала Кёя. Вот только видеть, как сексуальная блондинка висит с поджатыми ногами, демонстрируя своё тело, позволяя пожирать его глазами, было слишком. — Пофем зафакать? — Да, пойдём, — согласилась Кёя. Рассмеявшись, Дино встала на пол и испарилась из комнаты так же внезапно, как и появившись. И напомнив, какой та была смелой после игр с анальной пробкой. Хоть и не настолько, чтобы лишить ушек, но всё равно Кёя думала, что умрёт от томящих ласк. Таинство женского тела познавала не только она, но и сама Дино. Правда, кто-то увлёкся. Но это была бы уже не Дино, если бы не упрямое усердие. «Не хочу, чтобы её шепелявость проходила», — усмехнулась про себя Кёя и, поправив на себе майку-тунику, зашлёпала босыми ногами по паркету. …В вечернем полумраке, в освещённой одним лишь экраном гостиной, на диване расположились двое. Фильм пестрил сценами с бегущими по тенистой аллее людьми, спасающимися от стихийного бедствия, но молодой женщине и девушке было не до этого. — Ты такая миленькая… — прошептала Дино, нежно прикусывая мочку уха Кёи. Из девичьей груди вырвался стон. Откинувшись на плечо Дино, Кёя тихо сопела, покусывая губы. — М-м… Пальцы ласково касались впалого живота с выступающими рёбрами, маленькой груди и боков. Тело Кёи было изящным и женственным, но жилистым, с нежной фарфоровой кожей, которая на ощупь была как шёлк. — Маленькая моя… — целуя Кёю в висок, вновь повторила Дино. Кёя томно поджала губы, впиваясь пальчиками в чужие бёдра. Она сидела у Дино между ног, прижавшись спиной к груди своего соула, и умирала от излишне неторопливых ласк, нарочито избегающих того самого места, к которому больше всего хотелось хоть мимолётного прикосновения. — Дино… — выдохнула Кёя. И Дино сжалилась. Пальцы ласково проскользили по тонкой линии подтянутого живота, огибая впалый, крошечный пупок, задевая подушечками пальцев шелковистую кожу. Миновав гладко выбритый лобок Кёи, пальцы Дино юрко скользнули ей между бёдер, разводя ноги, и замерли на промежности. — Тебе тоже весело так надо мной издеваться, да? — Опалила горячим дыханием небольшое ушко Кёи разгорячённая Дино. Её сводила с ума каждая реакция этой девушки, каждый её выдох-вдох. И её стройное, миниатюрное тельце. Когда подушечка указательного пальца надавила на клитор, а Кёя шумно вдохнула, Дино победно пробормотала: — Ага! — И зажала его между пальцев. Кёя выгнулась дугой. Чужое тело отзывалось дрожью и трепетом пушистых ресниц, окаймляющих веки. Маленький курносый носик. Сжатые в тонкую полоску губки бантиком. Еле слышное дыхание и так особенно произнесённое твоё имя. Дино на одну фалангу погрузила в горячее нутро палец, в восторге замирая от того, как его обхватили удивительно сильные мышцы. Осторожно, так, чтобы не повредить плеву, она погрузила его глубже, слыша то, как участилось дыхание Кёи. Девушка трепетала в её руках, как дрожит мимоза стыдливая, стоит только коснуться её листочков. Кёя сглотнула. Её губы чуть приоткрылись, и Дино впилась в них поцелуем. Пальцы игрались с нетронутой никем до неё плотью. Дино упивалась невинностью её соула, думая, насколько жестоки сейчас её действия? Особой тайны в жизни Дино не было, если не считать, что она — Дон одной сицилийской семьи со своими скелетами в шкафу, и что она по некоторым причинам временно убралась подальше с Сицилии на другой конец мира. Невинность Кёи раззадоривала Дино. Ей было даже интересно, сможет ли она продержаться до конца и не сорвать этот прекрасный бутон, окрасив его во все оттенки похоти до отъезда? Дино не знала. Но судьбу Кёи она решила вчера, и приговор обжалованию не подлежал. К первому пальцу прибавился второй, раздвигая влажную плоть. Кёя поджала живот, и Дино подула ей на шею, видя, как по фарфоровой коже затанцевали мурашки. Этот невинный агнец ей потом оторвёт голову, но Кёя была слишком очаровательна и по-своему наивна. Тихий всхлип вырвался из груди Кёи, потонув в шуме погони на экране и мыслях Дино. Сверху его укрыл полумрак гостиной, как пушистое покрывало.