Карма слов

Всё потеряло смысл, поблёкло и обесценилось. Впрочем, Кёя никогда не стоила той заявленной цены и не считала себя ценным товаром, за который её пытались выдать родные. С самого начала её жизнь не имела смысла. Кёя уже и не знала, зачем продолжает влачить своё жалкое существование. Диван был мягким, удобным. Таким родным. Она слишком к нему привыкла. К хорошему привыкаешь слишком быстро. Кёя чувствовала на себе взгляд Дино, но сделала вид, будто это её не беспокоит, и прижала к груди колени. Но произошедшее не могло не беспокоить. Едва увидев мужскую обувь в прихожей, Кёя всё сразу поняла: время пришло, сказке конец — Дино уезжает. На диване остался запах одеколона и парфюма. Значит, он тут сидел? Кёя сама себя не узнавала. Испарились её гордость и непреклонность, которые она ценила в себе раньше. Есть вещи и важнее. «А не будь я девушкой, что-то бы изменилось в этой ситуации?» — мелькнуло в голове, но Кёя отбросила эту мысль. Ни у девчонки, ни у мальчишки нет власти над взрослыми, а эти игры во власть имеющие, которые велись между школами — пшик. И удержать Дино не было никакой возможности. То, что они соулы, ничего не значило. Просто издёвка судьбы. Бывало и так, что соулами становились братья и даже собственные дети. Порой это значило не более, чем пустой звук. И в данном случае любовь зла. Слух уловил еле слышные шаги Дино. Обивка соседнего дивана зашуршала, когда на него опустились. — Всё, хватит этих игр, — неожиданно холодно произнесла Дино. «Да, игры кончились», — усмехнулась про себя Кёя. Поднявшись с дивана, она села ровно. Раз уж всё пришло к финалу, то Кёя встретит его со всем мужеством, хоть и было по-своему грустно. Терять дорогое сердцу тяжело, трудно. Однажды она потеряла мать, а теперь и любимую. Жизнь била Кёю, как могла. И каждый удар причинял мучения. Напротив сидела незнакомая Дино: гордая поза, нога на ногу, серьёзный вид — смотрела как-то пронзительно, точно в самую душу, такому просто так не научишься. Даже топ и шорты смотрелись сейчас на ней несколько иначе. И больше всего в глаза именно сейчас бросалась татуировка. Чёрный конь в ярких росчерках синего пламени словно собирался наскочить на неё, Кёю. Слово «BARACCA» посреди лихих штрихов колючей проволоки кололо особенно болезненно. «FAMIGLIA C» на предплечье било в самое сердце. «Корсиканская мафия?» — в который раз предположила про себя Кёя. Вслух же сказала другое: — Я тебя слушаю. Всё равно ничего хорошего не услышит. Кёя готовилась к неизбежному. — Через неделю я покидаю Японию, — прямо в лоб сказала Дино. Её карие глаза были холодны, но эта сторона женщины привлекала не меньше, даже если не больше. — Я так и поняла, — кивнула Кёя. — Мне сегодня некуда идти, позволь остаться до завтра… — Это меня волнует сейчас меньше всего, — оборвала её Дино. Сердце Кёи предательски пропустило удар. Эти черты иногда мелькали в Дино, когда та придумывала спонтанные шалости, но такое жёсткое доминирование… Это интриговало. Выдержав паузу, похоже, подбирая слова, Дино продолжила: — Ты готова отказаться от всего, что имеешь сейчас, и уехать со мной? Повисла пауза. Кёя смотрела на Дино, не понимая, к чему та клонит. Да и от чего отказываться-то? У Кёи не осталось ничего. — Тебе стоит подумать над этим. Это очень важный шаг… Кёя выставила вперёд руку, прерывая Дино. — Что, уже страшно? — Горькая улыбка тронула пухлые губы. Дино не так поняла её. — Ты не разрываешь отношения, не гонишь меня? — решила убедиться Кёя. — А должна? — Красивое лицо Дино стало ещё более отстранённым и вместе с тем суровым. Совершенно незнакомая Дино. В школе, дома — она всегда была другой. — Если ты готова забрать меня с собой, я поеду куда угодно, даже если ты возьмёшь меня как питомца. Карие глаза сузились. — Даже если тебя там может ждать смерть? — Не пугает. — Кёя пожала плечами. — Я выйду замуж. У меня в ближайший же год будет ребёнок от мужа. Что скажешь на это? — А вот это неприятно мазнуло по ушам, но Кёя была непреклонна: — Если это будет твой ребёнок, то положу все силы для его защиты. — Ты не знаешь языка. В чужой стране, в незнакомом обществе, не понимая никого вокруг, — сверля Кёю взглядом, продолжала Дино. — У меня есть способности к языкам. Выучу. Уперев локоть в подлокотник, с мозолящей глаза татуировкой, Дино продолжала разглядывать Кёю. А та, сидя ровно, тихо млела под этим взглядом и не чувствовала под собой опоры. Вмиг весь мир перевернулся, заиграл красками и наполнился звуками. Появилось желание жить дальше, а не существовать. Только что ей его дали авансом, а расплатиться можно и потом. Даже с переплатами. — Кёя, да должен же быть хоть какой-то предел твоей преданности, — вздохнув, пробурчала Дино. — Это всё, что я могу тебе дать, — честно призналась Кёя. — Только так я смогу любить тебя и быть рядом. — Твоя одержимость меня немного пугает… — Сперва я хотела убить сначала тебя, а потом себя, когда всё закончится. Но надобность отпала, — совершенно серьёзно сказала Кёя. — Святая дева Мария, угораздило же меня… — возводя глаза к потолку, простонала Дино. Но Кёя не расслаблялась, всё ещё чувствуя ауру опасности, исходящую от своего соула. Имя на шее чесалось. Кёя буквально ощущала каждую букву в слове «Loveless», сопровождающим её с самого рождения. В который раз это приносило не боль и страдания, а некий восторг, граничащий с мазохизмом. Дино подалась вперёд и взяла Кёю за подбородок. Карие глаза сейчас напоминали горький шоколад. Дино смотрела остро, внушая благоговейный ужас. У отца тоже был такой взгляд — взгляд лидера. — Знаешь, тебе повезло, что ты — девушка. — Кёю опалило горячим дыханием с ноткой ментола. — Почему? — не могла не спросить Кёя, утопая в этом горьком шоколаде. — Молодой юноша-телохранитель бы вызвал много вопросов, но девушка-азиатка скорее воспримется как диковинка, — хмыкнула Дино. Кёю пробрало по самое нутро. Мурашки высыпали на теле, выдавая её с потрохами. Кончик хвоста нервно подрагивал, в то время как кошачьи ушки стояли торчком на макушке. — Тогда я впервые рада, что была рождена женщиной, — прошептала Кёя, и её ладони легли поверх руки Дино. — Смотри, как бы не пожалеть, — расплылась в даже пугающей улыбке Дино. — Мир сицилийской мафии суров. У моей семьи много врагов. — Лучше так, чем праздновать свое восемнадцатилетие в одиночестве. — Кёя потёрлась, щекой о руку Дино, напоминая той ласкового котёнка. Жаль, что добавляющие сходство ушки и хвост пробудут с Кёей совсем недолго. — Несносный ты ребёнок… Серые глаза лукаво сверкнули. — Ну и, по чьей вине я всё ещё ребёнок? — Ах ты чертовка… Дино поняла: сдержаться уже не получится, и впилась губами в тонкую кожу на слове «Loveless», срывая с уст Кёи тихий всхлип.