Black Coffee

      Гэвин никогда не оставался в полицейском участке допоздна.       Вообще никогда.       Но сегодня был не "обычный" день: детектив тонул в кипе бумаг и отчетов, поэтому, чтобы наконец-то покончить с этим, дополнительно остался после своей смены. На данный момент он взял небольшой перерыв и стоял за столом в комнате отдыха, подпирая подбородок рукой. Большую часть участка заволокло ночным мраком, и только лампа на одиноком рабочем столе насквозь прорезала тьму, вытекающую из окон и расползающуюся линиями по стенам. Должно быть, стрелка на циферблате остановилась где-то около первого часа ночи, а Гэвин уже чувствовал себя изнурённым и обессиленным.       Почти готово. Осталось всего ничего — пара отчётов о происшествиях.       Голова невыносимо раскалывалась. Гэвин сжал веки до искорок в глазах, пытаясь не обращать внимание на мигрень и думать трезво. Он бы с удовольствием опрокинул чашечку кофе. Естественно, это не помогло бы избавиться от навязчивой головной боли, просто хотелось выпить свой любимый напиток, чтобы чувствовать себя комфортнее. Поспать не удавалось уже несколько дней — в семье были небольшие проблемы, отягощающие Гэвина совершенно ненужным стрессом. Но сегодня было особенно паршиво, он даже не мог нормально сфокусироваться на работе — мысли витали где-то в совершенно другом месте, и, как результат, Рид, совсем одинокий, в первом часу ночи всё ещё здесь, в затянутом тёмной пеленой полицейском участке с доводящей до агонии мигренью.       После нескольких минут оглушающей тишины — размышлений. Вздохов — было принято решение вернуться за рабочий стол. Просто нужно пялиться в этот монитор ещё около нескольких часов. Он застонал про себя. Потом прийти домой, поспать часа два и вернуться в участок к шести. Как только Гэвин отошёл от стола, сзади раздался звук открывающейся двери, заставший его врасплох. Его первый инстинкт заключался в том, чтобы схватить нож для масла, оставленный на обеденной стойке. Отпрянув от входа в комнату для отдыха, он напрягся всеми своими мышцами; донеслись приближающиеся шаги. Гэвин на мгновение уже готов был сражаться за свою жизнь.       И затем незванный гость показался из-за угла. Детектив, опустив нож, одновременно почувствовал накатывающую волну облегчения и ярости.       — Коннор? Какого хера ты здесь делаешь?       Коннор, явно испуганный, застыл на месте. Диод кратко блеснул жёлтым, пока в поле зрения не появился Гэвин, который скрывался в тёмном углу комнаты, держа в руках масляный нож.       — О, здравствуйте, детектив Рид. Я и не предполагал, что здесь кто-нибудь есть, — равнодушно отозвался Коннор, его диод стабильно горел аквамариновым. Гэвин был сбит с толку настолько, что не мог выдавить из себя ни единого слова. Не получив ответа, Коннор продолжил: — Я нахожусь здесь, чтобы забрать некоторые бумаги для лейтенанта Андерсона.       — В два часа чёртовой ночи? Я... Поч- Блять, почему? — он вернул нож для масла обратно на стойку, выглядя слегка застенчиво. Я не могу поверить, что Коннор застал меня здесь прячущимся. Как грёбанный трус. Чёрт.       — Он наиболее активен в это время суток, — непринуждённо поделился Коннор. Гэвину трудно было понять, шутит он или нет. Если честно, у него не было причин не верить ему; но, господи, почему это наиболее удобный вариант. Почему именно я?       — А что насчёт вас, детектив Рид? Что вы здесь делаете?       — Работаю, — Гэвин с глупой усмешкой сложил руки на груди.       У Коннора было такое выражение лица, будто он хотел сказать что-то ещё, но вместо этого он кратко кивнул, тем самым закончив разговор, и направился в сторону офиса, чтобы взять бумаги, нужные лейтенанту Андерсону этим чёртовым ранним утром. Вырвался лёгкий вздох; в голове будто бы находилась башня с часами, без устали пробивающая двенадцатый час, и каждый стук стрелки отдавался ударом по черепной коробке — Гэвин, не выдержав, вновь устало склонился над столом. Он с силой сжал кулаки, чувствуя, как в глазах собралась роса слёз, угрожающая вот-вот скатиться по бледным щекам. Как же больно. Шипение вырвалось сквозь зубы, и Гэвин, подавив отчаянный стон, прикусил губу.       Я просто хочу спать.       Я не буду доделывать работу ночью. Пора домой.       Адская боль валила с ног, и уже накатывало липким страхом, что это мучение не прекратится никогда. Секунды ощущались минутами. Он закрыл глаза.       — Детектив Рид? — где-то поблизости снова раздался голос Коннора.       Гэвин приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на Коннора, который, замешкавшись, стоял примерно в трёх футах от него в дверном проёме. Он позволил изогнуться уголку губ в тёплой улыбке.       — Можешь просто звать меня Гэвином, — тихо сказал он, стуча пальцами по столу. Коннор всё ещё молчал, и Рид уже подумал о том, что, возможно, ляпнул чего-то лишнего. В голове уже складывались в законченные предложения неловкие попытки извиниться — но Коннор вдруг заговорил:       — Вы в порядке, Гэвин?       Сердце пропустило удар, и он смутился. Гэвин радовался тому, что в помещении было достаточно темно. Щеки залились румянцем, но боль в голове начала постепенно гаснуть. Он не был уверен в том, почему он так взволнован, и это немного разозлило.       Конечно, Коннор раньше уже произносил его имя, например, когда Гэвин направлял дуло пистолета в его голову, угрожая убийством. Но сейчас он говорил это с теплотой. Даже с неким беспокойством. Гэвин сглотнул и выдохнул, пытаясь объяснить внезапный прилив нежности, растекающийся по всему телу.       Возможно, ему нравится Коннор.       Возможно.       Он устал — и это всё, что знал Гэвин на данный момент. Он устал, злился почти без причины, был измучен стрессом и чувствовал себя смущённым, казалось, будто эта ночь не имеет границ, она будет длиться ровно бесконечность. В итоге, повернувшись к Коннору, Гэвин сначала поджал губы, а затем выдавил тихое: «нет». Лениво махнув рукой, он покачал головой и опять отвернулся.       — Чувствую себя херово. Нужно разобраться с кучей документов и прочим дерьмом. Я так долго не спал, и у меня жутко болит голова.       Коннор переступил порог помещения и подошёл к Гэвину, облокотившись на противоположную сторону стола. Рид долго колебался, но в итоге всё равно поднял взгляд на Коннора, параллельно пытаясь усмирить ломающее рёбра сердце.       — По всей вероятности, вы не спали из-за большого количества выпитого кофе, — на губах заиграла полная сочувствия улыбка.       — Может быть, — Гэвин слегка усмехнулся.       — Я бы мог помочь справиться вам с вашей головной болью, — предложил Коннор. Гэвин окинул его настороженным взглядом. — Если вы, конечно, хотите.       — Как? — боль пронизывала тысячью острых иголок затылок, но он пытался игнорировать это. Весь настрой сдерживать мигрень, не обращая на неё внимание, настолько долго, насколько это возможно, испарился слишком быстро. Прилив адреналина молниеносно иссушился, и боль вернулась, снова держа над ним контроль.       Коннор склонил свою голову вбок, одаряя дружеской полуулыбкой. Гэвин с любопытством наблюдал, как андроид поднял одну руку, задирая рукав рубашки и прикасаясь к запястью — он убрал кожу с предплечья, и теперь открывался вид на голый белый пластик. Коннор посмотрел в пространство между своей рукой и Гэвином, ожидая подтверждение. Детектив на мгновение оцепенел, он приоткрыл рот в попытке что-нибудь сказать, но все слова казались таким бессмысленными и неподходящими. Он прекрасно знал, что Коннор — машина, — он знал, — но видеть, как эта самая жестянка убирает голограмму кожи и ведёт себя так, будто ничего необычного не происходит, просто сбивало с толку. Господи.       — Бля... Эм, ну, давай, — он сумел избежать зрительного контакта с Коннором.       Андроид медленно прошёл вдоль стола, пока не предстал напротив Гэвина. Он поднёс свою голую пластиковую руку к лицу детектива и завёл её за голову, положив на затылок. Почувствовав обжигающее тепло, исходящее от искусственной ладони, Гэвин понял, что Коннор был просто огромной огненной печкой. Он опустил руку чуть ниже, на заднюю сторону шеи, разогревая напряжённые мышцы. Мягкость и лёгкость действий были настолько успокаивающими, что Гэвин доверился Коннору, его гордость и эго надломились, потому что он без раздумий поддался моменту.       Коннор поднял вторую руку, такую же голую, как и первая, что покоилась на шее, и положил её на щёку Гэвина. Ладонь плавно взмыла вверх, мягко проходясь большим пальцем по лбу детектива. Гэвин ощущал некую потерянность, словно он вывалился из реальности и попал прямо к себе домой; глаза закрылись, стоило Коннор поднести тёплую руку к кончику носа. Боль ослабевала, по крайней мере, сейчас, и усталость вновь начала затмевать рассудок, склоняя в сон.       После этого Коннор отстранился, но его рука, уже покрытая искусственной кожей, всё ещё находилась на плече Гэвина. Гэвин, в свою очередь, оставался размякшим и рассеяным, но постепенно начал приходить в себя. К лицу прилила кровь, когда он полностью осознал, что сейчас произошло. Детектив нахмурился — как ёбаный идиот. Ты не можешь просто говорить по-взрослому? Господи — и немного отступил назад, намекая, чтобы Коннор убрал руку.       — Спасибо, — выдавил Гэвин, мысленно молясь о том, чтобы у андроидов не было функции ощущения неловкости. Рид изо всех сил пытался подобрать слова.       К счастью, Коннор и не нуждался в этом. Кивнув, он поправил рукава, на его лице сияла неподдельная улыбка.       — Мне действительно нужно отнести эти бумаги Хэнку, — наконец-то сказал он, отступив от Гэвина на пару шагов. — Скорее всего, он задаётся вопросом, где я. Надеюсь, вам удастся сегодня отдохнуть хоть немного, — чуть позднее добавил: — Вы можете отдать ваши оставшиеся отчёты мне. Я рассмотрю и напишу их сам. Вам нужно идти домой.       — Я твой должник, — Гэвин благодарно вздохнул, проведя рукой по волосам, и на его губах заиграла полуулыбка.       Диод пару раз блеснул в темноте, и Коннор игриво ответил:       — Мне нравится кофе со сливками и сахаром.