Фобос и Деймос

      Открыть глаза, лежать, бояться того, что сейчас что-то случится, что он откроет глаза и всё повторится, и выхода снова не будет. Осознать, что тепло. Осознать, что он лежит, что он в постели, что снега нет, и ветра нет. Открыть глаза. Отцепить с трудом пальцы от одеяла, вздохнуть.       Он же вроде не кричал, нет?       Отлично.       Он же только что впервые в жизни видел кошмар, да? Правда? Какая прелесть… нет, стоп, серьезно?!       Хорошо если хотя бы на двадцать пять лет этот кто-то младше его самого. А то и больше. И… но страшно, на самом деле, совсем не это.       Страшно то, что там была Аманда.       Восстание мертвецов? Сон из прошлого, его соулмейт в том же возрасте, что и он сейчас, оказался в такой ситуации (а до этого никогда раньше не испытывал ни перед чем ужаса), видел Аманду Стерн среди снега и ветра, боялся её и почему-то всего окружающего пространства? А потом умер до его, Элайджи, рождения? Аманда была его лет на сорок старше, или около того, он точно не помнил. Она бы так не выглядела до рождения Камски. Но… Безусловно, так бывает.       А соулмейтов среди андроидов и у андроидов — не бывает.       Аманда — программа. Её могут видеть только андроиды. Андроиды не могут иметь соулмейтов.       Элайджа зевнул, накрылся поудобнее одеялом, заснул.       Снег, ветер в лицо, темнота, уже не Аманда даже, а просто тёмный, пугающий силуэт за снежной пеленой. Чужое презрение, ощущаемое почти кожей. Чужая злость, если это можно так назвать. Темнота со снегом и ветром, страх, отсутствие выхода, бег, одна и та же навязчивая мысль, почти детская неожиданная для самого же себя обида, «я всегда оставляю в своих программах лазейки», накатывающий волнами ужас, нет, Аманда, не смей, нет…       — Нет! Я всегда оставляю в своих программах лазейки!       Силой выдернуть себя из холодного липкого сна… открыть глаза. Второй раз за одну и ту же ночь легче, оказывается.       За дверью послышался торопливый стук каблучков, а потом в комнату проникла полоска света.       — Что случилось? Всё в порядке?       А, так он, оказывается, всё же кричал.       — Нет, ничего… ничего, просто кошмар приснился.       — О, правда? — улыбнулась Хлоя. — Поздравляю.       — Мне кажется, не с чем, — вздохнул Элайджа, садясь, — ты не могла бы заварить мне кофе? И что-то приготовить.       — Хорошо… а что?       — Без… без разницы.       — Хорошо, — удивлённо повторила она и ушла.       Честно говоря, он и без кофе бы обошёлся — настолько не хотелось спать после этого. Как, интересно, другие люди с самого начала своей жизни подобное видят и до сих пор не сошли с ума? Неудивительно, что после такого ты любого человека холить и лелеять будешь, даже нелюбимого. А если ещё и полюбишь… Быть может, соулмейты в мире для того и есть, чтобы каждому человеку кто-то старался обеспечить максимальный комфорт. Правда, тогда почему бы не сделать не попарную систему, а куда более сложную кольцевую? Тогда бы в мире, быть может, наступило почти утопическое счастье. Правда, для этого нужно исключить из списка чувств любовь, но в остальном…       Так, хватит.       Элайджа вздохнул и насильно заставил себя перестать продумывать за гипотетического коллегу проект реорганизации мира, посчитав, что сейчас должны быть дела важнее. Зато успокоился — уже хорошо.       Когда он вышел в халате на кухню, Хлоя жарила блины. Элайджа немного удивился такому выбору, а потом ещё и понял, что не очень хочет есть и теперь придётся постараться её не обидеть. Но, опять же…       — Хлоя, бывает ли так, что людям снятся кошмары, но при этом соулмейт отсутствует?       Она замерла на пару секунд, проводя поиск.       — Нет, ни одного случая в истории не зафиксировано. Неужели вы думаете, что у вас и в этом есть особенность? Если ваш кошмар нельзя сформулировать или даже представить, так как это не входит в возможности вашего сознания, то это может означать крайне малый возраст или психические расстройства вашей родственной души. Если это так, я искренне вам сочувствую, но…       — Нет, Хлоя, спасибо, но не в этом проблема. Загляни, пожалуйста, в мои исследования девиантов и проведи сравнение с имеющимися данными по соулмейтам на предмет поиска… хм… — Элайджа впервые за много лет задумался над формулировкой, — участков нейросети, схожих с э-э-э… частями человеческого мозга, ответственными за соулмейтизм, — почти умоляюще закончил он. — Я в этом не разбираюсь, Хлоя.       Диод, до этого лишь мигавший жёлто-голубым, окончательно пожелтел. Вот уж действительно, давно не творилось в мире менее странных вещей.       Элайджа Камски, казалось, давным давно забыл вообще о том, что такое связанные души. Он никогда не видел кошмаров, никогда не хотел их видеть, никогда не завидовал тем, кто видит. Никогда, наверное, не думал, что ему кто-то нужен. И вот… а думает ли он сейчас о том, что ему кто-то нужен? Думает ли он о том, кто ему нужен?       Интереснее исследовать соулмейтизм андроидов, конечно. Приятнее обиженно думать, что теперь делать с появившейся проблемой. Какая такая любовь всей жизни? Серьёзно, большей глупости Элайджа в жизни не встречал.       — Разумеется, я не могу предоставить никакой точной информации, — осторожно начала Хлоя, — но мне кажется, что девианты могут быть способны их иметь. У людей за связь с соулмейтом отвечает молчащая кора… некоторые участки коры головного мозга так называются, — пояснила Хлоя в ответ на настороженный непонимающий взгляд, — и за высшие эмоции отвечает она же. И за расстановку приоритетов, высшую память и высшую способность к выбору… не спрашивайте, что и как, я даже про девиантов ничего не понимаю, не то что про людей. И даже про нормальных андроидов я мало что понимаю, но мне кажется, что, когда вы создавали участки памяти, выбора, приоритетов и всего такого, вы могли нечаянно сделать что-то похожее… — по лицу Хлои было видно, что она сама заинтересовалась тем, что нашла и озвучила. Камски мысленно сделал пометку добиться прав андроидов на образование, а потом поругал себя за то, что отвлёкся. — А зачем это всё-таки нужно? — любопытство всегда было её чертой, настолько ярко выраженной, что Элайджа даже часто удивлялся, как она вообще способна держать его иногда при себе. Но, надо сказать, получалось у неё хорошо.       — Я видел Аманду, — он поднёс к губам чашку и увидел, что она пустая. Без слов подвинул Хлое. — Программу, установленную у моделей линейки RK начиная с восьмисотой. Как ты понимаешь, видеть её могут только андроиды, да и «видеть» — не то чтобы правильное слово в данном случае. Я, конечно, создал ей визуализацию интерфейса, но я не думаю, что она подключена без вывода на подсоединённый экран. Это скорее была проекция на моё человеческое сознание… — Элайджа на миг задумался, — или даже на сознание девианта. За что там, ещё раз, эта молчащая кора отвечает?       — За высшую память, систему приоритетов, высшие эмоции, высшее внимание, высшие способности к выбору, в общем, за личностные характеристики, если можно так выразиться, — быстро протараторила Хлоя, выглядящая чуть шокированной.       — Хм… не думаю, что это может быть связано. Ну, ладно, знаешь… при встрече спрошу. — Элайджа горьковато усмехнулся.       — Это Коннор? — прямо спросила Хлоя. — Он же, кажется, единственный, кто может иметь эту программу.       — Нет, он был прототипом для следующей модели, уже выпущенной в двухста тысячах экземплярах, — Элайджа задумчиво полюбовался вытянувшимся лицом Хлои. — Так что моим соулмейтом мог стать любой андроид из двухста тысяч одного. Но ты права. Это Коннор. По крайней мере, она его так назвала.       Предвкушающая (или он ошибся?) улыбка Хлои показалась Камски какой-то немного пугающей.