Неудачник под крылом синей птицы

В какой - то мере Вону неудачник. С подработки его выгнали из -за того приснопамятного падения с дерева и последовавшего за ним больничного. Нет подработки - и из арендованной квартиры его выпнули еще быстрее, со всеми вещами, уместившимися в один большой чемодан, рюкзак и сумку для ноутбука. Однако учитывая местных гопников, ошивающихся в перулках не самого благополучного района, где Вону и снимал квартиру, несчастная техника не дожила даже до остановки, чемодан лишился трех колесиков из четырех, а сам парень обзавелся сочным фонарем на скуле и россыпью гематом по всему телу. Однако наверное пару перьев с птицы удачи Мингю упали Вону на макушку, иначе как обьяснить произошедшее после встречи с гопниками события. Начать пожалуй, нужно с того, что кучку из пяти борзых подростков здорово напугал огромный пес, который лаял и кусался, несмотря на достаточно короткий поводок и намордник, через который на землю капала пена. Затем по убранным в маски лицам в капюшонах звучно проехался жилистый кулак, заставив их обратиться в бега, устрашившись бешено горящих глаз с околодвухметровой высоты (по крайней мере, лежащему на земле Вону именно так и показалось). Затем сам пострадавший был бережно подхвачен и поднят, внимательно осмотрен со всех сторон и неожиданно короткосрочно обнят. Смутившись, Мингю подозвал собаку и подхватил тяжеленный чемодан, пресекая все возмущения и опасения движением руки и ласковым прищуром. Скинутый рюкзак был водворен на место на плечах Вону, а растерзанная сумка с ноутом подхвачена чисто из-за ностальгических чувств и намерения потом из него что-нибудь как-нибудь извлечь. Потом действие ускорилось и, казалось что в мгновение , по мановению невидимой волшебной палочки, Вону был усажен в авто Мингю, заботливыми руками пристегнут и транспортирован в тот самый дом, в котором тогда отобедал, сбежал в растроенных чувствах и боялся приближаться даже после пары свиданий, когда несносный Мингю его все-таки нашел. Что показательно - благодаря профессору Чхве. Дальше - ванная, стопка одежды, которая венчала до боли знакомая футболка, а может быть ее близнец, вкусный ужин, который Вону уничтожил в секунды, потому что последний раз нормально ел пару дней назад. Хозяйская, тоже знакомая, постель - любезный хозяин воспитанно умостил свои чересчур длинные ноги на диване в позе "буквы зю", о чем потом напоминал целый день хруст затекших конечностей. Нормально, полноценное первое свидание, спустя неделю - без сбегания Вону и даже без собаки. Первый поцелуй - не как у людей, но от этого не менее романтичный и сладкий, немного неловкий, но самый запоминающийся. Когда ранняя пташка Мингю вернулся с утренней пробежки перед работой, а соня - Вону еще спал, закутанный в одеяло и свет, льющийся в незакрытые окна. Мингю не удержался и ласково коснулся закрытых глаз, а Вону сам - потянулся к нему и неуклюже ткнулся в губы - легкое касание, не более - но сорвало тормоза у Мингю и крыша помахала ручкой. Так Вону узнал, что очень любит целоваться, а Мингю любит целовать. Все. Особенно (после губ, конечно) тонкие пальцы и запястья. Ласковый чмок в плечо, чуть выше, шея и губы - по утрам. Когда Мингю перебрался в свою кровать обратно Вону уже не помнит. Может - сразу после поцелуя? Вону уже не неудачник. И свой первый раз вспоминая, до сих пор краснеет и расплывается, потому что помнит: глаза Мингю, губы напротив, а потом только ощущения, ибо глаза сами закрылись. Неловкость, особенно когда лежал в одних боксерах, как бревно задеревенев, подставляясь под ласки распалившегося Мингю. А когда и боксеры оказались сняты - вообще зажался, отчаянно стесняясь собственного тела в противовес здоровому смуглому партнёру выглядящаго, как бледная поганка, тощий, что только кожа да кости. Мингю на озвученные страхи тогда нахмурился и... дальше память буксовала, а собствеенное тело подвело, оказавшись слишком чувствительным. Он потерял сознание! В оправдание стоило сказать, что Мингю был слишком настойчив и горяч, а Вону, считавший ознакомление с этим аспектом жизни слишком себя недостойным (банально смущался смотреть и читать), не говоря уже о том, что при том уровне удачи (ниже плинтуса) боялся быть застигнутым в самый неподходящий момент (подростковые поллюции не считаются, причем мама умудрялась заходить к нему именно тогда, когда замок оказывался открытым). До полноценного проникновения они тогда так и не дошли, однако воспоминания, как Мингю его в чувство приводил, заставляют отхлынувший румянец возвращаться на щеки до сих пор. Все же первый - самый запоминающийся, а Вону больше не бревнышко в постели. И собачку Кояни, милого немецкого дога, он уже не боится и свой красный кед давно уже простил. Если бы не Кояни...