Гром, молния и звезды

      Казалось, кошмары никогда не закончатся. Из одного я просыпалась в другой, ещё более ужасный. Страшный замкнутый круг. Но почти во всех я горела. Пламя охватывало меня, оставляя волдыри, запекшуюся кожу и дикий страх. Я кричала, билась в истерике и была в полной панике, потому что не могла выбраться. Позже огонь уменьшился, но стало хуже. Все тело сильно ныло, но это было не самое страшное. В моем сознании всплывали картинки из рассказа мистера Рея. Десятки раз я видела смерть родителей, видела, как мучаются их души, как исчезает безмятежность с их лиц, и все это из-за меня. Они терзали мой разум сожалениями «если бы», «почему?», «как могло бы быть?». Хотелось просто умереть, лишь бы отдохнуть и не видеть страданий. Я выдохлась, сил нет. Слишком много для меня. Все вокруг меня хочет меня раздавить и уничтожить. Бед который мучал меня начал стихать и полностью закончился когда я открыла глаза. В голове стоял гул, какой бывает, когда выходишь из шумного места в очень тихое. На лбу тряпка. Зачем она там? Волосы противно липли к лицу, да и запах мой оставлял желать лучшего. Сил совершенно не прибавилось, но приподнять голову получилось. Хотя бы помню все, и на том спасибо. Не вписывалась в обстановку одна деталь. Белобрысая такая деталь, которая сопела на стуле возле кровати в самой неудобной позе. Зародился страх, что он видит меня слабой и никчемной, ведь поверить, что я ему ровня... Ну, как-то не получается. Все время кажется, что нужно доказывать то, что я могу быть на его уровне несмотря на внешний вид и происхождение. Но я устала. Я беспомощна настолько, что даже не дойду до ручья, чтобы умыться. Скорее всего, я буду вызывать повод для насмешек и, возможно, даже отвращение у него. Ну, что ж, насладилась моментом чувств, и достаточно. Внезапно Драко проснулся. Я уже соскребла крупицы сил, чтобы выслушать его надменные слова, которые он обычно говорит в мой адрес, и не расплакаться в конце. Нужно хотя бы гордо промолчать. Он уже потёр глаза и, сев на корточки возле кровати, внимательно на меня посмотрел.       — Ты не представляешь, как я рад, что ты проснулась.       — Надоели мои ночные крики? — голос мой ужасно хрипел.       — Нет. Я боялся, что ты можешь не проснуться. Температура была слишком высокой из-за инфекции.       Он потянулся к моей руке, но когда взял ее, то я почувствовала его радость. Он ее и не скрывал, лицо озарила широкая тёплая улыбка, а не вечная надменная ухмылка.       — Ты чего? — не удержалась я.       — Она, как и всегда, холодная. Если бы не Джон, ты могла бы умереть.       — Но от инфекции так быстро не умирают, глупый, — я, видимо, решила проверить его максимум.       — Естественно, не умирают, но твой организм обессилен от очередного выброса, а тем более, они у тебя подряд несколько дней. Тебя и простуда бы свалила, — не было в его словах ни доли надменности.       Его пальцы нежно гладили мою ладонь. Моя слабенькая защита окончательно упала. К глазам начали предательски накатывать слезы. Я зажмурила глаза, а под веками будто бездонный океан невыплаканных слез. Всю жизнь не плакать почти никогда, чтобы стать невыносимой плаксой перед парнем в которого влюблена но не терпит слабости. Это угнетало.       — Драко, я так устала. Устала от своей жизни, — невесомый шёпот срывался с моих губ. — Быть вечным изгоем, чувствовать себя лишней или недостаточно хорошей для чего-то или кого-то, и постоянно делать вид, что мне наплевать, а ведь это далеко не так. Но самое страшное — лгать самой себе, что мне нравится это. Что я одинока и самодостаточна, и плевала на весь мир. Заглатывать эту ложь, словно чёрную склизкую отраву, которая меня убивает. Что ты вообще нашёл во мне?       Он отпустил мою руку, а вместе с этим пришло чувство ненависти к себе. Кто меня за язык тянул? Хотя, с другой стороны, жить с этим внутри и не высказаться ещё хуже. Мое секундное самобичевание прервал скрип кровати. Открыв глаза, я увидела, что он сел на нее рядом со мной. Его длинные пальцы перебирали мои волосы цвета серого неба.       — Я всегда видел в тебе свободу. Из за этого вначале и ненавидел. Такая странная, будто не из этого мира. Ты видела мир иначе, наверно так, как мне бы хотелось его видеть. И когда я услышал, что ты будешь старостой и соседкой в башне... Во мне проснулся интерес: на сколько тебя хватит? Насколько быстро ты прогнешься, как и все это делают со временем?Как быстро я смогу сбросить с тебя маску «не такой как все»? Но в первую же нашу встречу ты посмела ответить мне. Вот тогда ты меня взбесила до высшей точки возможного.       — Я вроде спросила «Что ты нашёл во мне?», а не «За что ты внёс меня в топ людей, которых ненавидишь?», — я попыталась скрестить руки, как я это всегда делаю, но сил было мало, так что я решила просто дальше слушать.       — Не все так плохо, если ты уже остришь. Но дай мне закончить, я не так часто открываю свою внутреннюю сущность, — его расслабленное выражение лица вызвало улыбку. — Так вот, я тебя возненавидел. Бросив все силы на разработку планов по твоему уничтожению, я не мог не восхититься тем, что ты смеешь давать мне отпор. Потом пошли те «розыгрыши». Ты не уступала мне, и, о Мерлин, твоё упрямство вызывало удивление и ещё большее раздражение! — тут я не удержалась и усмехнулась. — А потом мы оба начали выматываться, что привело нас на отработку у Снейпа. Когда ты пошла на откровенный разговор, я подумал, что ты блефуешь, дабы напасть за спиной. Но кто же мог подумать, что ты — такая ранимая душа.       Я аж фыркнула. Не люблю когда говорят о моих слабостях.       — Потом то нападение и факт того, что ты меня спасла, озадачили меня. А после ты со своей дружбой. Короче, все это ввело меня в полный тупик и заставило поменять свой взгляд на тебя. Твоя уникальность была неподдельной. Я начал изучать твои действия и замечать, как ты наблюдаешь за миром. Видишь красоту в простых вещах. Но понять тебя все равно не мог. До твоего дня рождения. Именно тогда я прочувствовал, как ты мыслишь. Мне противоречиво захотелось по сотрудничать с тобой. И чем больше мы общались, ем меньше я ненавидел свою жизнь. С тобой было интересно, и меня зацепил твой юмор. Мы говорили на одном языке, — волосы предательски приобретали красный оттенок. И по ходу его повествования, конечно, появилась его фирменная, но в то же время добрая ухмылка.       — А потом был бал. Я сразу хотел позвать тебя, но находил доводы, по каким практичным причинам это делаю. А когда ты вышла в том платье... Я забыл свою фамилию. Своё имя я слишком люблю, чтобы его забыть.       — Естественно, — хихикнула я.       — Мне нравилось, как на нас все смотрели, и мне очень не нравилось, когда с тобой танцевали другие парни. Я задался простым вопросом: «С чего бы это?». Но я решил не отвечать на него, а позвать тебя танцевать. Тогда что то подавалось во мне, какая то искра. Я не мог и не хотел останавливаться.       — Тогда и во мне что то щелкнуло. Будто магия происходящего открыла мне глаза. — сказала я.       — Когда я несколько часов сидел под дверью в больничное крыло, я осознал, как мне было хорошо с тобой, и как пуста моя жизнь. Стало страшно, что я могу больше никогда этого не почувствовать. Когда же ты меня выгнала, я подумал, это было навеянное алкоголем и страхом за твою жизнь чувством. Естественно, когда ты пришла и извинилась, это предположение пало. И каким же идиотом я себя почувствовал в астрономической комнате, когда тысячи раз прокручивал вечер танцев и пытался вычислить, в кого ты так безответно влюбилась. Ты спросила, что я нашёл в тебе. Вот тебе мой ответ: я нашёл в тебе жизнь, а не бессмысленное существование. Мир, сокрытый от меня. Банально, конечно, но все банальности — это заезженные истины.       Мое сердце расцветало и разгоняло поглощающее тёплое и веселящее чувство. То, чего так не хватало в моей жизни. Любовь.       — Я рада, что наша история началась именно так. Мы много прошли вместе, от глубокой ненависти до любви. Я бы повторила это в любом случае, — бессилие начало исчезать, и я смогла полноценно сесть. — Скажи, чтобы ты был откровенным со мной, мне придётся каждый раз быть при смерти? — вскинув бровь, спросила я.       — Думаю, ещё несколько раз, и я смогу без твоей помощи это делать.       Он притянул меня и поцеловал. Мне кажется, таким образом мы перешли на следующую ступень. На ней мы оставили наши панцири.